Ведьм у нас сжигают

Земли Имунлаукров, столица

      Сидя в роскошной комнате во дворце и прикрывая глаза от палящего весеннего солнца, Джинн старается не замечать недовольный взгляд Рейнольда, который уже как несколько минут подряд ходит туда-сюда по комнате, отчитывая её. Нет, девушка понимает, что это заслуженно, но сделанного уже не изменить. Но всё же она даёт принцу прочесть лекцию ей о том, почему это неправильно, ведь, может, от этого ему станет чуть лучше, и он успокоится. Гуннхильдр надеется на это. — Джинн, вот скажи, ты точно не сошла с ума? — произносит принц, всё ещё возмущенно жестикулируя руками и смотря на неё с другого конца комнаты, — А если Отец узнает об этом! А другие аристократы? О Архонты, Отец точно не должен знать об этом, остальным же можно как-то, да закрыть рот. Ну зачем ты это сделала? — Я не позволю ей больше оставаться там, Рейнольд, — всё также упрямо отвечает генерал, наблюдая за другом, — И это моё окончательное решение. — Джинн, очнись, несколько недель назад на твою жизнь покушались, а теперь ты решила подставить себя под удар ещё раз? Только в этот раз на тебя будут направлены взгляды не только моего брата, а всей аристократии и Императора! А они точно не будут довольны такому своеволию, если Императорская семья закроет на это глаза, — наконец, чуть успокоившись, мужчина падает на соседнее место возле Джинн и устало потирает глаза, — Да и что ты сделала с теми охранниками, о Архонты! Отрезать язык и пожизненно на шахты на северные земли, ты серьёзно? — Они ослушались моего приказа, — пожимая плечами, произносит Гуннхильдр, недоуменно смотря на друга, потому что искренне не понимает, почему тот так недоволен из-за них, — Они заслужили наказания, пусть даже радуются, что остались живы. — Ты не на войне, Джинн, люди здесь не поймут такой строгости к солдатам, особенно из-за ведьмы, — выделив последнее словно, тяжело вздыхает он, — Мне точно нужно выпить, хотя бы чая, потому что для чего покрепче слишком рано. Знаешь, ты становишься такой же своевольной, как и твоя мать. — Что? — удивлённо изогнув брови, Джинн не могла поверить услышанному. — То, — усмехается Рейнольд в ответ, смотря на недоумевающую подругу, что неожиданно выпрямилась, больше не сидя так расслабленно, — Хоть герцогиня Фредерика и верна Империи, но действует только по своему усмотрению, и Отец едва может перечить её решениям. Если бы не она, то тот бы на том балу сразу же принял решение о союзе с Фонтейном. — Я и не знала… — Не знала о её огромном влиянии? Хотя если учесть факт того, насколько ты интересуешься политикой, то всё становится ясно. Если кратко, то твоя мать усилила влияние востока и вашего дома ещё сильнее, как и ты, собственно, просто с разных сторон, — облокотившись на руку, принц внимательно смотрит на неё, словно пытаясь найти ответ на один из сотен вопросов, которые его беспокоят, — Но я до сих пор не понимаю, почему ради влияния она не выдала тебя замуж сразу же после твоего совершеннолетия за какого-нибудь влиятельного аристократа, а позволила остаться рыцарем? Даже моей сестре мои родители уже нашли подходящую партию. Мне-то позволено как второму принцу и мужчине ещё походить одному, хотя уже напоминают о долге, но тебе Фредерика позволила до двадцати шести спокойно заниматься тем, чем ты хочется. Хотя даже сейчас позволила самой найти себе партнера, а не обручила с кем-то без твоей воли.       Замерев, Джинн долго размышляет над словами Рейнольда, которые задевают что-то внутри, заставляя словно что-то щёлкнуть. Она совсем не задумывалась об этом раньше, потому что ей было не до этого всего тогда. Фредерика действительно позволяла дочери это и не раз говорила об этом, но почему? Потому что она любит её? Это кажется абсурдной идеей, ведь как мама она была ужасной, никогда не показывая ничего, кроме дисциплины и строгости. Ведь даже Барбару она оставила одну в поместье на востоке, появляясь так редко в жизни младшей дочери. Но тогда почему она позволила ей жить так, как она хочет, какое-то время? Была ли в этом её любовь? Гуннхильдр не знает, а размышления об этом только приносят боль, вороша старые раны, о которых той совсем не хочется вспоминать. — Джинн? — осторожно произносит её имя принц спустя пару минут тишины. — Ничего, всё в порядке, просто задумалась. — Брат! Мне нужно срочно… — неожиданно с открытием двери, доносится звонкий голос Кейтрин, которая замирает на пороге, заметив, что он совсем не один, — Генерал Гуннхильдр… — Приветствую Вас, Ваша Высочество, — став с мягкого кресла, Джинн делает небольшой поклон в сторону девушки, ощущая любопытный взгляд на себе. — Я, наверное, тогда зайду позже, раз Вы тут заняты с братом, — неуверенно бормочет принцесса, отводя взгляд в сторону, когда понимает, что слишком пристально разглядывает Гуннхильдр, — Не хотела вас отвлекать от работы или других дел, которыми вы тут занимаетесь. — Вы совсем не отвлекаете нас, ведь я как раз уже собиралась уходить. Приятно было вновь с Вами встретиться, леди Кейтрин, — генерал одаривает девушку небольшой улыбкой, после чего оборачивается к другу, что весьма плохо скрывает улыбку рукой. Джинн недовольно смотрит на него, от чего едва заметно пожимает плечами, — Через некоторое время я вновь вернусь на восток по некоторым делам, и её я заберу с собой, — Гуннхильдр выделяет голосом последнее предложение, из-за чего Рейнольд закатывает глаза, словно ожидал этого. — Неужели Вы вновь уезжаете?! А я так хотела пригласить Вас на ещё одно чаепитие. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — всё также доброжелательно произносит генерал, замечая расстроенную принцессу, — Но в следующий раз, если позволите. А теперь я должна откланяться. — Хорошо, а я постараюсь сделать так, чтобы все молчали. Да и поездка на восток может даже облегчить мне это дело, — помахав рукой, Рейнольд поворачивается к Кейтрин, — Ну, так что случилось, сестрёнка? — с теплотой произносит он.       С благодарностью кивнув, Гуннхильдр покидает комнату и торопится в сторону выхода в надежде не пересечься ни с кем из остальной части императорской семьи. По пути она обменивается небольшим разговором с Варкой, что пришёл с принцессой. Джинн узнаёт от него, что рыцари с её земель хорошо показывают себя по зачистке местности, поэтому тот выражает генералу востока огромную благодарность и обещает вознаградить парочку людей лично за отвагу, что не может не радовать девушку. Пожав друг другу руки, они прощаются на хорошей ноте, договариваясь как-нибудь ещё поговорить о некоторых делах в столице.        Дворцовые рыцари провожают её внимательным, настороженным взглядом, как будто бы она не являлась генералом этой страны, когда Гуннхильдр шагает по коридорам. Джинн ничего не говорит им, просто молится о том, чтобы благополучно покинуть это место.       К сожалению, в этот день Архонты были не на стороне девушки. Через пару поворотов генерал едва не сталкивается с Эуроном и какой-то женщиной, которая в слезах и с покрасневшей щекой убегает от него, пока он кричит ей вслед, что она ничтожная тварь и должна быть благодарна за то, что смогла выйти замуж за самого принца Империи. Но та ничего не отвечает, прижимая руки к груди. Женщина задевает плечом стоящую посреди коридора Джинн, когда пробегает мимо, скрываясь за очередным поворотом огромного дворца. Гуннхильдр ничего не говорит ей, лишь прожигает взглядом Эурона, что делает точно также, смотря прямо на неё. В его глазах бушует злость с яростью, что генералу казалось, будто это она была причиной этого. Хотя, наверное, так и было. Она почему-то так уверена в этом.       А первый принц не скрывает своей неприязни к генералу. Гуннхильдр чувствует это каждой клеточкой тела, пока следит за его действиями, ожидая, что же произойдет дальше, потому что уйти уже было невозможно. Эурон не позволит ей сделать это спокойно. — Джинн Гуннхильдр, какая встреча! Рад тебя видеть живой и здоровой, — ухмыльнувшись и чуть пошатываясь, произносит мужчина, приближаясь к ней, от чего рука генерала неосознанно двигается в сторону клинка. Нос улавливает запах алкоголя, — Спокойнее, генерал, дворец слишком безопасное место для этого, так что убери свою ручонку с клинка, пока не привлекла к нам лишнее внимание, — он оказывается слишком близко, но Джинн не делает и шага назад, продолжая всё также упрямо смотреть в глаза принца и ожидать любого подвоха с его стороны, — Так что ты делала сегодня здесь? Болтала о свадьбе с моим паршивым братцем? Или делали ещё что поприятнее, хотя откуда у бабы-рыцаря что-то подобное может быть. — Прошу простить меня, но это Вас не касается, Ваше Высочество, — холодно отвечает Гуннхильдр, сдерживая себя, чтобы не врезать кулаком по этой наглой ухмылке того, из-за кого погиб Адалрик. А чем больше они стоят вот так в паре метров друг от друга, тем этот гнев всё сильнее растёт в груди генерала, — Поэтому я откланяюсь. — Стоять, — рявкнул тот, явно не собираясь заканчивать на этом, — Я приказываю тебе остановится!       Но Джинн не слушается его, продолжая свой путь, пока за спиной доносятся тяжёлые шаги догоняющего её Эурона. Она видит сочувствующие взгляды рыцарей вокруг, которые не могут ослушаться приказа и явно тоже видели эти сцены не один десяток раз, отчего просто закрывают глаза и отворачиваются в сторону, когда Гуннхильдр резко разворачивается на месте, уклоняясь от крепкой хватки принца. Тот пошатывается и чуть не летит лицом в пол, но всё же удерживает равновесие всего лишь в паре сантиметров от генерала, что очень разочаровывает её, как и, кажется, нескольких рыцарей рядом. Но она не показывает этого. На лице девушки не дергается ни единая мышца. — Будьте осторожны, Ваше Высочество. Лицо Империи не должно падать на колени, особенно так постыдно. — Не собираюсь слышать ничего об этом от шлюхи моего брата, — едко выплёвывает тот, стараясь встать вновь ровно, пока Джинн старается держать себя в руках. — Прошу воздержаться Вас от таких высказываний, — сдержано отвечает генерал, хотя её нервы уже тоже начинают сдавать, особенно перед убийцей её дорогого человека. — А то что? Лишите нас поддержки? — брови Джинн всё сильнее сводятся к переносице, ожидая следующих слов того, — Выйдя за моего брата, ты явно не сможешь сделать этого, а когда я стану Солнцем Империи, наконец заткну ваш дом, что возомнил о себе слишком много. Что? Нечего ответить? — Нет, просто желание отвечать такому ничтожеству нет, — едва слышимо говорит Гуннхильдр, обернувшись к тому последний раз и видя как покраснело лицо Эурона то ли от алкоголя, то ли от гнева, то ли от всего вместе. Джинн не знает, да и не собирается узнавать, — Хорошего Вам дня, Ваше Высочество. И гонка за престол ещё не закончена, чтобы так уверенно говорить о своей победе. — Она была выиграна мной по праву рождения, Гуннхильдр, — самодовольно произносит тот, стоя всё ещё в паре шагов от неё, — А мне надо было тогда семь лет назад добиться от Отца того, чтобы ты стала моей, тогда бы этот миленький ротик выкрикивал моё имя подо мной по ночам, — он возвышается над ней, тяжело дыша, а от его взгляда генералу становится противно.       Ей хочется врезать ему, ей ужасно хочется это сделать, но она продолжает держаться, хотя нервы теперь точно на пределе. А ещё Джинн воротит от этого взгляда, потому что Гуннхильдр когда-то с ним сталкивалась. Потому что на войне никто никогда не забывал, что генерал — девушка. А там, на поле боя, стираются все нормы морали вдали от дома, где смерть становится такой привычной вещью. Но у Джинн всегда были Бернхард и Адалрик, которые искренне заботились о ней, хотя от двусмысленных взглядов ей всё равно было не укрыться от других офицеров, да даже обычных рыцарей. А сейчас тут она одна, но Гуннхильдр больше не та беззащитная девочка. — Что, хочешь и меня лишить жизни? Это же не доставит особого труда, когда руки по локоть в крови, не правда ли? — каждое его слово пропитано ядом, словно он наслаждается этим. — Марать руки о Вас это не то, чем можно гордиться, — чуть ли не шипит Джинн.       Сжимая слишком сильно эфес меча, генерал быстрыми шагами проходит мимо него. Если она задержится с ним ещё хотя бы пару минут, то точно сделает что-то, о чём будет точно жалеть. Джинн слышит, как тот усмехается позади, но просто игнорирует это, не сбавляя темп.       Кажется, только зайдя в поместье, Гуннхильдр наконец-то спокойно выдыхает. Дворецкий учтиво приветствует её, пока служанки быстро уносят плащ генерала на место. Девушка просит подать чая к ней в кабинет через некоторое время, пока она переодевается у себя. Мужчина кланяется и уходит, а генерал не спеша направляется на второй этаж. Там она планирует чуть отдохнуть и расслабиться, потому что тело всё ещё напряжено, а в голове до сих пор слышатся мерзкие слова Эурона. Гуннхильдр хочется стереть его из мыслей, вычеркнуть, но гнев никак не утихает в груди девушки.       С раздражением шагая по коридору, Джинн замечает просачивающийся свет через дверь библиотеки, что кажется ей странным. Ведь она точно помнит, что не заходила туда сегодня, а слуги всегда закрывают все двери, даже во время уборки. Чуть нахмурившись, Гуннхильдр осторожно проходит в её сторону, благо ковёр хорошо заглушает шаги, позволяя пробраться совсем незаметно.       Заглянув внутрь, Джинн чувствует, как сердце замирает в груди, пропуская удар, а всё раздражение со злостью исчезают бесследно. Она не может сделать и шага, онемев на месте, наблюдая за тем, как тёплые лучи солнца нежно окутывают Лизу, которая стояла среди книжных полок. Девушка аккуратно переворачивает лист, чуть заметно хмурится, внимательно вчитываясь в текст. Это кажется таким обыденным, но Гуннхильдр не может оторвать взгляд от неё, продолжая наблюдать со стороны за ведьмой, которая всё ещё не заметила генерала. А Джинн не хочется тревожить её, ведь впервые за столько дней она видит Минчи расслабленной, отчего на душе становится спокойно. Поэтому генерал даже не замечает появившуюся лёгкую улыбку на своём лице, стоя облокотившись о стену и скрестив руки на груди, пока весенние лучи солнца приятно греют её.       Казалось, что этот момент мог длиться вечно, если бы вдруг Лиза не пошатнулась на месте, будто силы покинули всё ещё слабое тело девушки. Это заставляет генерала в мгновение ока, без раздумий, оказаться рядом с ней. Осторожно коснувшись спины ведьмы, стоя позади, Джинн аккуратно придерживает Минчи, не позволяя упасть. Та чуть вздрагивает от столь неожиданного прикосновения, а кончиками пальцев Гуннхильдр ощущает как напрягается тело Лизы. — Это я, — нежно произносит Джинн, но с беспокойством смотря на неё, — Всё в порядке?       Гуннхильдр чувствует, как Лиза расслабляется, поняв, что это всего лишь она. Минчи позволяет себе даже немного больше, облокачиваясь на генерала, которая всё ещё придерживает её за плечи, боясь, что она может упасть. Сердце Джинн не перестаёт быстро стучать, но теперь непонятно из-за чего именно: от беспокойства или от того, что ведьма так близко. — Просто небольшая слабость, — расслабленно бормочет Лиза, — Можно я постою так немного? — Мы можем простоять столько, сколько тебе хочется, но не лучше ли вернуться в комнату, раз чувствуешь слабость? — нотки беспокойства всё ещё не покидают голос Джинн. — Я не маленький ребёнок, Джинн, мне просто надо немного так отдохнуть, и со мной всё будет в порядке. — Хорошо, но если всё же… — Джинн, — протягивает устало Минчи, а Гуннхильдр никогда бы не подумала, что слышать своё имя из чьих-то уст будет настолько приятно, — Прошу, хватит.       Лиза слегка оборачивается, и они наконец встречаются взглядами. Джинн снова тонет в этом зеленом омуте глаз, что завораживает с каждым разом всё сильнее и так манит. Ловя внимательный взгляд генерала на себе, Минчи дарит улыбку, от которой Гуннхильдр чувствует волну тепла, которая пробегает по её телу, а внутри что-то переворачивается, заставляя сердце пропустить удар. Слышала ли это Лиза? Генерал уверена, что да, потому что что-то хитрое мелькает в глазах Минчи. А Джинн готова признать, что ей определённо это нравится: вот так стоять, смотреть на Лизу, ощущать кончиками пальцев её тепло через нежную ткань платья, которое она купила ведьме на днях. Кажется, что Гуннхильдр вновь чувствует аромат роз, хотя она готова поклясться, что в этом доме точно нет таких масел. — Ты только что вернулась откуда-то? — разрывает их приятную тишину Минчи, но заметив удивлённый взгляд генерала, не может сдержать усмешки, — Ты всё ещё в парадной одежде, милая. — Ох, да, ездила слушать лекцию от Рейнольда, но это не так важно, — всё же отведя взгляд, Джинн внимательно смотрит на то, что читает Минчи, — Решила всё же заглянуть в библиотеку? — А ты против? — Конечно, нет! Я же сама говорила, что можешь делать что угодно в моём доме, даже… — замолчав, Гуннхильдр поднимает серьёзный, но такой грустный взгляд на Лизу, — Уехать, если тебе того хочется. Я сделаю всё для этого, если ты пожелаешь, Лиза.       Что-то мелькает во взгляде ведьмы, что заставляет Джинн чуть напрячься. Хотя она была готова к любому решению Минчи, но почему-то ей так не хочется, чтобы Лиза покидала это место… не покидала её. — Спасибо за предложение, генерал, но пока что я откажусь от него, — отстранившись, Лиза ловким движением возвращает книгу на место, — И раз ты сейчас не занята, то составь мне компанию, потому что в этом месте ужасно скучно. — Как прикажете, — чуть шуточно поклонившись, Джинн замечает вновь улыбку на лице Минчи, которую и хотела получить, — Тогда как насчёт небольшой прогулке по саду? Он, конечно, ещё не зацвёл и до этого ещё долго, но прогулка думаю не повредит. Доктор мне лично об этом сказал. — Тогда идём, генерал.       Словно лучик света, Лиза ускользает за дверь, а Гуннхильдр неспешно следует за ней. Она внимательно наблюдает за ведьмой, готовая в любой момент подхватить её, если небольшая слабость случится снова. Сейчас Джинн ничего не волнует, кроме Лизы, даже тот отвратительный разговор с Эуроном уже не так злит. К нему Джинн собирается вернуться потом, потому что сейчас хватает одного взгляда на Минчи, чтобы любые проблемы ушли в сторону.       Гуляя не спеша по саду, Гуннхильдр заворожённо наблюдает за Лизой, что стояла перед ней, прикрыв глаза. Всё ещё холодный ветер развевает тёмные русые волосы, пока Минчи напоминает ей о том, что когда-то генерал говорил, что ведьма больше не увидит солнца, только перед своей казнью успеет последний раз взглянуть на него. От этих слов вина режет прямо по сердцу, отчего Джинн опускает взгляд, ощущая вину за всё, что произошло с Минчи.       Гуннхильдр всё ещё помнит те ужасные гематомы на теле ведьмы, когда привезла девушку в поместье. Тогда Лиза не подпускала никого, даже служанок, которые хотели помочь умыться и обработать раны. Минчи разрешила приблизиться тогда лишь Джинн, которая трепетно и аккуратно прикасалась к ведьме, боясь сделать что-то не так под чутким руководством от горничных. Сердце разбивалось каждый раз, когда она поднимала взгляд от воды на исхудалое тело девушки, от синяков, которые были оставлены многочисленными ударами, потому что Лиза сопротивлялась. Гуннхильдр не переставала шептать извинения и обещания о том, что все заплатят за это. Хотя больше всех виноватой считала и считает себя.       Сейчас Джинн вновь повторяет слова извинения, пока Лиза просит прощения за то, что сказала, хотя ведьма была права. Гуннхильдр не заслуживает слов прощения, но та говорит ей замолчать и взглянуть на неё. Генерал не слушается. Дыхание ускоряется, как и ритм сердца, пока она повторяет вновь и вновь слова прощения. Кажется, она даже не слышит, как Лиза приближается к ней, как хрустит снег под ногами девушки, но чувствует, как ведьма резко хватает её за лицо, заставляя взглянуть в свои глаза. Она громко и чётко произносит имя генерала, заставляя ту словно очнуться. Джинн замирает на месте, ощущая холодные ладони Минчи на своём лице. — Всё хорошо, слышишь меня, Джинн? — аккуратно произносит Лиза, смотря в голубые глаза, в которых столько вины, которая кажется никогда не закончится, — Скажи да и всё, — но генерал лишь кивает, пытаясь выровнять дыхание, которое никак не приходит в норму, — Давай, дыши под мой счёт.       Гуннхильдр слышит уверенный успокаивающий голос ведьмы, словно та делает это уже не первый раз. Ей хочется спросить откуда Лиза знает, что делать, но не может вымолвить и слова, продолжая смотреть в глаза Минчи. В них нет и капли сомнения. Приятный аромат роз, который так неожиданно окутывает её, успокаивает, хотя генерал не понимает откуда он взялся здесь. Но это и вправду помогает. Сердце с дыханием становятся более ровными, после чего Джинн наконец-то спокойно выдыхает, чувствуя спокойствие, которое сменяется смущением от близости с Лизой. Она слишком рядом вновь. Кажется, что она чувствует её дыхание на своей коже, пока сердце вновь ускоряет ритм, но уже совсем по иной причине. Взгляд Гуннхильдр скользит чуть ниже взволнованных глаз, останавливаясь на приоткрытых губах ведьмы. — Джинн? — аккуратно произносит Лиза. — Спасибо, — делая резко шаг назад, произносит тяжело Гуннхильдр, чувствуя неприятный холод на щеках, когда ладони ведьмы пропадают с них, — Но откуда ты знаешь, что надо было делать? — Были случаи, когда у молодых ведьм случалось подобное после долгих месяцев пути на север, — осторожно начинает ведьма, наблюдая за реакцией генерала, — Всё же никому не приносит пользу вечная тревога и страх, когда прячешься за очередным деревом, слыша, как группа мужчин гонится за тобой. Поэтому знать, как успокоить кого-то важная вещь, когда бежишь на север. — Понятно, — грустно произносит Джинн. — Может ты мне расскажешь почему всё же тебя Рейнольд звал? — неожиданно сменяет тему Минчи, направляясь дальше по саду, — Вы обсуждали… свадьбу? — Что? — Гуннхильдр следует за ней, удивлённая таким вопросом, — Он просто ругался за то, что я приказала сделать с теми стражниками. — А что ты с ними сделала? — Ничего такого, просто наказала за совершённые деяние и неповиновение приказам, — пожимает плечами Джинн, стараясь ускользнуть от ответа. — Так что же ты сделала? — Лиза, — нотки строгости в голосе генерала заставляют ведьму понять, что та не хочет об этом говорить. — Хорошо, тогда расскажи мне что-нибудь о себе, — улыбнувшись, Лиза продолжает неспешно идти по тропинке, наслаждаясь приятной погодой.       Джинн усмехается своим мыслям о том, что может они станут подругами. Это кажется глупостью. Они кто угодно, но не подруги. Тогда кто? Гуннхильдр не знает, но решает подумать об этом потом, потому что сейчас генерал рассказывает Минчи о том, как раньше с Кэйей, Дилюком и Рейнольдом любили играть здесь, представляя из себя великих героев прошлого, о которых так любили читать. Лиза смеётся, слушая о глупых падениях и драках за роль. Джинн кажется этот смех самым чудесным в этом мире, даже если её немножко смущает рассказывать об этом.       Жизнь в поместье с Лизой значительно изменилась, как и весь уклад Гуннхильдр. Прием пищи, который она теперь не пропускала, стал еще одним поводом встретиться с ведьмой между работой и тренировками, которые она наконец возобновила. Гуннхильдр не планировала терять форму и даже ужесточила занятия, попросив Роланда заниматься чуть больше. Девушка оттачивала свои удары и приемы день за днем, стремясь довести всё до идеала, и рыцарь не мог не гордиться успехами своей «ученицы», как и Бернхард, что хлопал по плечу, говоря слова поздравления. Но в тот момент генерал всё ещё ждала голоса того, кого больше не услышит. Роланд довольно смотрел на неё, объясняя, что нужно было сделать, когда она почти застала его врасплох и почти победила одним весенним днём.        В эти моменты тренировок Джинн не могла отделаться от чувства, что ощущала чей-то взгляд на себе со стороны поместья. Но когда Гуннхильдр оборачивалась, то замечала лишь пустые окна и виднеющихся в них работающих горничных, что почему-то так разочаровывало, словно она ожидала там увидеть кого-то определённого.       В огромном поместье иногда так редко можно было пересечься с кем-то, кроме слуг, точнее, Джинн так когда-то казалось. Потому что, куда бы она ни шла, генерал практически всегда пересекалась с Минчи. В руках ведьмы часто обнаруживалась очередная новая книга из библиотеки, которую Гуннхильдр отдала чуть ли не в личное пользование Лизы. Хотя они иногда гуляли или проводили небольшое чаепитие, но для Минчи книги оставались единственным развлечением в поместье. Конечно, Джинн предлагала ей отправиться за город для небольшой конной прогулки, но ведьма лениво протягивала в ответ, сидя в уютном кресле поздним вечером возле камина, что такое времяпрепровождение кажется ей самым идеальным. А Гуннхильдр не спорила, лишь провожала взглядом удаляющуюся фигуру ведьмы, что шла вновь на своё излюбленное место.       Стоя на тренировочной площадке и вытирая чистым полотенцем шею от пота после тренировки и обсуждая с рыцарями планы, генерал уже по привычке оборачивается в сторону окон, когда неожиданно голос дворецкого заставляет её отвлечься. Хотя в этот раз Джинн точно видела кого-то там. Она уверена в этом абсолютно. Или же может её воображение заигрывает с ней? Хотелось бы Гуннхильдр знать ответ на этот вопрос. — Ваша Светлость, — вновь повторяет дворецкий, смотря на неё. — Что-то случилось? — устало произносит Джинн, чувствуя, как сердце всё ещё бешено стучит в груди от прошедшего боя. — К Вам в поместье пожаловала Её Высочество леди Кейтрин. Она ожидает Вас в комнате для приёма гостей, госпожа, — поклонившись, дворецкий ожидает других указаний, пока шокированная такой новостью Гуннхильдр стояла на месте, не ожидавшая такого визита вовсе, — Что прикажете делать? — Предложите ей чая и самые лучшие десерты, если есть в этом доме, — уходя с площадки, приказывает Джинн. — Что-то ещё, госпожа? — Нет, иди, — махнув рукой, задумчиво отвечает генерал, не понимая как поступить дальше.       Заставлять ждать кого-то из императорской семьи было невежливо, но Гуннхильдр не могла прийти к ней сразу после тренировки. Или же могла? Ведь это не она пришла в чужое поместье без приглашения, поэтому, наверное, не будет странным, если они встретятся так. Возможно, у принцессы какое-то важное дело, раз она приехала без официального визита с предупреждением? Джинн надеется, что это так, потому что в противном случае из-за Кейтрин она не успеет встретиться с Лизой перед обедом в библиотеке, а ей очень не хотелось бы пропустить эту встречу.       Варка на входе в комнату виновато смотрит на Гуннхильдр, прося извинения за то, что они так неожиданно явились к ней. Мужчина пожимает плечами, отвечая, что сам не знает, почему девушка решила посетить Джинн. — Ваше Высочество, — распахнув дверь, произносит генерал, заставляя девушку вздрогнуть от неожиданности, — Приветствую Вас в своём доме. Я рада, что вы посетили нас, но по какому поводу? Что-то случилось во дворце? — Нет, конечно нет, — встав с мягкого дивана, принцесса подходит, но Джинн делает шаг в сторону, — Что-то случилось, генерал Гуннхильдр? — Простите, но я только с тренировочной площадки, и, возможно, дурно пахну, поэтому давайте поговорим на таком расстоянии. Так не хотите рассказать причину, по которой Вы прибыли ко мне? Во дворце случилось что-то? — Ох, нет, всё хорошо. Простите меня за столь неожиданный визит, мне просто было грустно, что Вы вновь уедет на восток, поэтому я решила, что будет неплохо приехать хоть раз к Вам на обед, — робко произносит принцесса, пряча глаза от недовольного взгляда Джинн, которая всеми силами старалась скрыть это, — Поэтому прошу простите меня за столь дерзкое появление. — Ваше Высочество, — разочарованно произносит генерал, устало вздыхая, — Хорошо, я прикажу дворецкому, чтобы накрыли сегодня обед на четырёх человек, но пожалуйста в следующий раз предупреждайте о таком. Люди могут Вас неправильно понять, поэтому если хотите посетить меня или ещё кого, то присылайте перед этим слугу. — Простите меня ещё раз, генерал Гуннхильдр, это просто моё первое такое посещение друзей, — быстро тараторит Кейтрин, которая уже сияла от счастья в комнате, а следов стыда даже и не было видно на лице девушки, — У братьев нет времени, даже у Рейнольда, на меня, поэтому я решила сама вот так поехать. Обычно до этого я практически не покидала дворец, особенно сейчас, но Отец сегодня дал разрешение на это, чему я была так невероятна рада. — Хорошо, леди Кейтрин, — устало вздохнув, Джинн наблюдает за тем, как принцесса с восхищением смотрела на неё, ожидая следующих слов, — Обед будет через полчаса где-то, а сейчас мне надо переодеться, поэтому прошу простите меня, но я вынуждена оставить Вас на какое-то время одну. — Ничего! А мы можем потом прогуляться по поместью? — Да, конечно, но после обеда Вы сразу же вернетесь домой, потому что у меня, прошу прощения, нет времени. — Да, конечно, — практически не слушая Гуннхильдр, отвечает принцесса.       На входе Варка всё ещё виновато смотрит на девушку, которая сообщает, что тот тоже приглашён на обед. Джинн просто не могла оставить генерала юга без обеда, от чего тот с благодарностью поклонился ей, сказав, что постарается занять принцессу до прихода Гуннхильдр.       Но чего Джинн точно не могла ожидать, так это того, что Рейнольд тоже решит посетить её дом. Устало потирая переносицу, девушка недовольно выслушивает уже как пару минут друга, что извиняется за свой внезапный визит и выходку сестры, стоя на пороге поместья. Девушка уже не знала, что ей ожидать ещё в этот момент. Эурона? Императора с Императрицей? Гуннхильдр молится про себя всем Архонтам, чтобы этого не случилось, потому что это будет самый худший день в её жизни. — Ну так что? — осторожно спрашивает тот, ожидающе смотря на Джинн. — Дворецкий, скажи слугам, что накрыть уже надо на пятерых, — устало произносит девушка, пока рядом стоящая принцесса спешит к брату и крепко обнимает того, говоря, что очень соскучилась, — Мой дом к Вашим услугам. — Прости нас ещё раз, — виновато, чуть шутливо говорит Рейнольд, гладя сестру по голове, которая очень радовалась данной ситуацией, — В следующий раз мы обязательно предупредим. Просто я, как узнал, что она поехала к тебе, то сразу выдвинулся в путь, а времени не было, чтобы отправлять хоть кого-то из слуг вперёд. — Ладно, пойдёмте в комнату, пока обед не накрыли ещё. Думаю, нам есть о чём поговорить. — Надеюсь, ты говоришь о знакомстве с ней? — многозначно выделяет последнее слово Рейнольд, подмигивая Джинн. — Рейнольд… — С кем с ней? — удивлённо спрашивает Кейтрин, которая переводила взгляд с брата на генерала, — О ком ты брат? — Джинн, всё в порядке? — неожиданно слышится со стороны коридора нежный голос Лизы, заставая всех врасплох, особенно Гуннхильдр.       Минчи выглядывает из коридора, ловя удивлённый взгляд принцессы и заинтересованный принца. А Джинн готова проклинать уже этот день. Она явно не ожидала, что такой спокойный день станет таким безумным. — Давайте пройдём для начала в комнату, где всё обсудим, — тяжело выдохнув, произносит Гуннхильдр, виновато смотря на Лизу, что непонимающе наблюдает за происходящим, — Лиза, прости, но ты идёшь с нами. — Это обязательно? — неуверенно спрашивает та, смотрая на гостей. — Конечно! Я же должен познакомится с той, из-за кого эта особа вновь подставляет себя, — усмехнувшись, произносит Рейнольд, поднимаясь на второй этаж и внимательно разглядывая Минчи. — Подставляет себя? — настороженно переспрашивает ведьма, смотря недоумённо на Гуннхильдр, — Джинн, о чём он? — Сначала в комнату, потом вопросы, всем всё понятно? — строго с раздражением произносит генерал, разворачиваясь в сторону нужного коридора, — Я спрашиваю, всё понятно? — Так точно, Ваша Светлость! — громко отвечает принц, догоняя её, — Так значит познакомишь? — Рейнольд, замолчи, пожалуйста, иначе я тебе врежу и даже не посмотрю на то, что ты принц. — Понял, — шутливо подняв руки вверх, произносит принц, отходя в сторону на безопасное расстояние.       Виновато улыбнувшись ведьме, Джинн направляется в сторону комнаты, где всего некоторое время назад разговаривала с Кейтрин. Минчи спрашивает, всё ли в порядке, на что генерал отвечает, что всё хорошо, просто она не была готова к такому. А кто был бы готов к такому неожиданному визиту таких важных особ? Гуннхильдр точно нет, но особенно девушка не хотела знакомить Лизу с Рейнольдом при таких условиях. А ещё больше всего генерал не планировала этого делать с Кейтрин. Хоть принцесса и по-детски не представляла угрозы, но знать об этом всём она не должна была.       Закрыв дверь за собой, Гуннхильдр оборачивается к гостям, где Рейнольд, чуть поклонившись, знакомится с Минчи, что недоверчиво смотрит на него, стоя в паре метров от того. Джинн сразу же замечает напряжение ведьмы, поэтому, не раздумывая, встаёт между ней и принцем, который удивлённо взглянул на подругу. Но ведьма говорит, что всё в порядке, становясь рядом с генералом, едва касаясь своей рукой её. Стоящая позади принца Кейтрин не сводит взгляда с Лизы. Напряжение между ними ощущалось очень хорошо, заставляя Джинн нервничать всё больше. — Что же, тогда начну ещё раз. Меня зовут Рейнольд Ин Дэр Имунлаукр, я второй принц Империи Мондштадт, а это моя дорогая младшая сестра Кейтрин — первая принцесса Империи, — с дружелюбной улыбкой на лице, парень обращается к Лизе, протягивая ладонь, чтобы поцеловать тыльную сторону её руки. Однако, он замечает, что Джинн отрицательно качает головой. Пожав плечами, парень снова выпрямляется, — Мне очень приятно познакомиться с тобой. Я давно ждал нашей встречи, ведь именно встреча с тобой подтолкнула мою дорогую подругу и пока что невесту Джинн к изменениям. — Я тоже рада познакомиться с Вами, Ваше Высочество, — приветливо отвечает ведьма, но Джинн всё же улавливает напряжение в голосе девушки, — Лиза Минчи, так меня зовут. Джинн много о Вас рассказывала, Ваше Высочество. — Надеюсь только хорошее? — Только хорошее и никак иначе. Вы и вправду оказались милашкой, исходя из рассказов Джинн, — приложив ладонь к щеке, произносит с улыбкой Минчи, заставляя Рейнольда чуть смутиться, после чего переводит взгляд на принцессу, — С Вами мне тоже приятно познакомиться, Ваше Высочество леди Кейтрин. — Кто ты? — не сводя взгляда с ведьмы, недоверчиво произносит девушка, — И что делаешь здесь? — Кейтрин, — строго произносит принц, взглянув на сестру, — Где твои манеры? — Брат, что я говорю не так? Вдруг эта девушка ведьма и хочет навредить генералу Гуннхильдр? — Джинн замечает, как замирает дыхание Лизы, что старается не подавать виду о своём волнении, — Она же даже не представилась из какого дома или чем занимается. — Кейтрин! — Но, брат! — Всё в порядке, Рейнольд, — уверенно произносит Джинн, холодно смотря на принцессу, от чего уверенность девушки пропадает, но враждебный взгляд всё ещё был направлен в сторону Минчи, — Лиза моя дорогая гостья и я доверяю ей, но если Вы не доверяете, то сомневаетесь во мне, леди Кейтрин. — Простите меня, генерал Гуннхильдр, — едва слышимо произносит принцесса, но напряжение между ней и ведьмой всё никак не исчезает, — Я просто беспокоюсь… — Может поговорим тогда о чём-то более приятном? Например о том, какой десерт подадут после обеда? — неожиданно переводит тему принц, подмигивая Джинн с Лизой, — Я надеюсь он не будет слишком сладким, не выношу подобные пирожные. Но, из-за того, что мы явились без приглашения, то ради приличия съем и такой. — Ты же знаешь, что можешь не вынуждать себя? — решает подыграть Гуннхильдр. — Да? Ох, какое облегчение! Спасибо ещё раз за гостеприимство, Джинн, — взглянув в сторону двери, тот делает шаг в сторону неё, — Думаю, обед скоро будет подан, так почему бы нам не направиться в обеденную зону? — Думаю, Его Высочество прав, — положительно кивая, произносит Минчи, — Пойдём? — Да, — тяжело вздохнув, произносит Джинн, наблюдая за Лизой, что всё ещё с настороженностью посматривала на принцессу, — Пойдёмте.