-Небо, в котором я тону-

      — Ну и что мы здесь делаем? — поинтересовался Джеймс, глуша мотор любимого байка, виртуозно с него слезая. Рядом приземлился Икарис, вызывая на губах у Баки язвительную усмешку. — Позёр. — Вовсе нет. — Вечный обернулся, улыбаясь так светло и открыто, что у Джеймса на миг защемило сердце. Такой улыбки он не видел, кажется целую жизнь, да впрочем сам он тоже ощутил в душе непонятную гармонию, покой, даже в какой-то степени безопасность. Не мудрено, ведь с ним один из самых могущественных бессмертных во всём мире. И это определённо согревало душу. — Да-да, вечно тебе надо показать, какой ты крутой, раз умеешь летать, как долбанный супермен. — Баки приблизился к нему, становясь рядом. — Всё таки, зачем ты меня сюда притащил? — солдат зябко повёл плечами, хоть и был одет в ветровку. Никак ему не улыбалась перспектива торчать на пустыре за городом поздней ночью. Ведь утром у них с Сэмом важная командировка намечается и не хотелось бы проспать утреннюю летучку у Фьюри. В ожидании ответа он не сводил глаз с друга, тогда как Икарис глубоко вздохнул, на миг зажмурился и провёл ладонью по волосам. В горле мигом пересохло, в груди стало тесно, а на висках выступил пот, едва заметный в нечётко освещаемом свете уличных фонарей, что моргая горели чуть поотдаль. Вечный знал, что тянуть дальше уже просто нельзя. Утром он сам вынужден будет уехать в Лондон, решать собственный надвигающейся очередной кирдык и неизвестно было, увидятся ли они ещё, так что… — А ты хотел бы ощутить, какого это — парить высоко над землёй? — едва слышно прошептал Икарис, всё же взглянув на Джеймса. Разные эмоции угадывались на его лице, но превалирующим было всё же удивление, словно бы неверие в происходящее. — Ооо, всё, хватай мешки, вокзал поехал! Если бы я знал, что ты способен опьянеть с пары бутылок пива, я бы тебе не предлагал. — нервно усмехнулся Баки, стараясь пошутить. Ну право же, ради этого они, ну ладно, он ехал сюда почти за пятьдесят км от города? — Я не могу опьянеть физически. — резонно, со всей прямотой заметил ему Икарис, проникновенно смотря в глаза. Создатель, как же они прекрасны. — А, ну да, добро пожаловать тогда в клуб трезвенников на минималках. — Баки и сам не мог понять, что с ним сейчас происходило. Вроде бы тоже не пьян, но внутри переполняло не ясное перевозбуждение, предвкушение чего то такого, что уже давно и очевидно должно было случиться. Сердце частило, а обветренные губы не желали увлажняться, сколько бы он ни проводил по ним языком. Джеймс заметил как менялся в лице Икарис, стоило ему провести по верхней губе кончиком языка: то бледнел, то краснел, блестящие глаза были прикованы лишь к его губам, а чуткий обострённый слух суперсолдата уловил шумное, свистящее дыхание. — Я просто хотел показать тебе, что для меня значит это…как я ощущаю себя, отрываясь от земли…взмывая высоко…к небесам… — Вечный уже обошёл Джеймса, становясь у него за спиной, тихонько дыша ему в загривок. Его шёпот дурманил и теперь совершенно явственно пьянил, разом отключая мозг, сбивая сердце с ритма. Небыло ни сил, ни желания сопротивляться: — Икарис, я не слезливо-сопливая барышня из Титаника. — едва слышно хрипит он, едва не задохнувшись чувствуя обнимающие его за торс сзади сильные руки. Господи боже… Начинает кружиться голова, а тело словно вылепленное из глины, сейчас плавится под умелыми руками мастера. — Не барышня… — глухой стон согласия и виска в тот же миг едва касаются прохладные, сухие губы. — Ты прекрасный юноша, что пленил моё сердце…прошу, доверься мне… Ещё миг, и Баки уже не чувствовал ногами землю. Ветер ласково трепал его волосы, ласкал кожу, щекотал мурашками спину. Из груди вырвался сдавленный выдох, стоило ему осознать, что от земли отделяло этажей двадцать, может больше, он не считал. Он сейчас вообще не был способен ни на какие адекватные действия. — Икарис, ты безумец… И вновь прямо в ухо с шумом ветра, нежно так, на грани срывающегося шёпота до него донеслось: — Влюблённый безумец — именно так я чувствую себя, взмываясь в воздухе, дышу полной грудью, становлюсь одним целым с ветром. И знаешь, виной этому ты. — снова лёгкий, нежный поцелуй в висок, шумное дыхание и крепко обнимающие руки. — Это не данные мне способности, а ты заставляешь меня летать. Да так, что я даже разбиться не боюсь. Я ничего не боюсь в этой жизни…ведь я люблю тебя. Баки ошеломлён, взволнован и до сводящей с ума радости счастлив. Лишь теснее прижимается к такому же литому прессу, поясницей чувствуя среагировавший орган Икариса, упирающийся в неё же. Зажмурился крепко, до искр в глазах, обхватывая его руки своими. На грани подсознания всё же балансировал страх не удержаться и выскользнуть ненароком вниз и это здорово так отвлекало от всей интимности момента, одновременно пугая раздирающим душу дежавю. — Тшш, не бойся…я тебя держу…крепко-крепко. Не отпущу…больше не позволю тебе упасть никогда. Клянусь. — Ты и есть моё Небо, в котором я тону раз за разом, не желая освободиться. Ты мой смысл бытия, мира оплот, спасение моё от боли и тяжёлого одиночества. — Икарис поглаживает крепкую грудь Джеймса подушечками пальцев, тяжело дыша, исступлённо выцеловывая его шею. Сейчас были лишь они вдвоём, друг перед другом, словно перед ладаном. Посреди бескрайней дали ночного, звёздного неба. А Джеймс ещё не верит, ему сложно, кажется будто он просто уснул у себя дома, после очередной командировки и это всё, даже их с Икарисом вечерние посиделки ему просто приснились. Ну не могло этого быть, просто отчаянно не могло. Слишком веет сказкой, чем-то не реальным, даже губы Икариса на собственной шее и его руки на торсе кажутся особенными, мучительно сладкими, просто до умопомрачения нежными, аккуратными, но страстными и уверенными, как для реальности. Наверняка наколдовал чего — думает про себя Баки, удивляясь тому, что он ещё на это способен. — Это же неправильно, Икарис. У тебя ведь есть Серси, ты её любишь много дольше, чем мы с тобой знакомы и… Фраза просто потонула в задушенном стоне наслаждения, когда язык Вечного прошёлся по ушной раковине. Хотелось повернуть голову, развернуться в объятиях, вглядеться в очаровывающие глаза, вгрызться в губы своими, чтобы ощутить, что всё происходящее действительно правда. До жути захотелось провести по его волосам ладонью, пригладить ту самую непослушную седую прядку, что наверняка сейчас колыхалась от ветра. Но Баки помнил, что они над землёй, в чёртовой тучи километров, поэтому лишь прикусил губу, позволяя себе просто расслабиться. — Любил, — шёпот Икариса мягкой, спокойной волной прошёлся по слуху и нервным окончаниям, заставляя табун мурашек пробежаться по спине. — Ты даже не представляешь, какого было жить в заблуждении и со смятением в душе столько долгих веков. — — Я думал, что люблю её, стараясь убежать от своих истинных чувств. — Вечный кладёт подбородок на плечо Баки, затем так же тихонько шепчет: — И знакомы мы с тобой гораздо дольше, чем ты можешь себе представить, прекрасный мой юноша. — Я знал тебя ещё задолго до того, как ты появился на этот свет. — интригующе прошептал он, а Джеймс легонько встрепенувшись всё же повернул слегка голову, чтобы спросить: — О чём это ты? — — Мы с тобой истинные. Не спрашивай меня как это происходит, всё слишком сложно и простому человеку этого не постичь. Скажу лишь, что однажды моя душа выбрала тебя, отыскала в бескрайнем уголке Вселенной и сплелась в одно целое, прежде чем твой дух переселился во чрево твоей матери. — — Ты уже был моим единственным предначертанным. — — Ух ты… — только и смог произнести Баки, находясь в полном шоке. — Я твой, Джеймс. Если примешь. — Вместо ответа Баки нашёл губы мужчины своими, приникая к ним словно мучимый жаждой путник, вырывая из груди Икариса стоны и всхлипы прямо в поцелуй. ***