Я был солнишком только для него. Теперь я луна

Чёрт, кто придумал упаковки для сигарет. Это же жесть как неудобно. Руки трясутся как при сильном морозе, хотя по спине стекает пот, а перед глазами бензиновые пятна. В ушах шумит, и гул от тормозов грузовика заглушает все посторонние звуки. Я наконец то справляюсь с упаковкой и достаю сигарету, зажимая её между губ и подношу зажигалку. С первой затяжкой звуки постепенно отступают. Чёрт, это пятая за день. Я становлюсь похожим на наркомана. Кошмары преследуют меня последний месяц. С самого дня похорон. До этого я вообще не мог спать, а сейчас закрывая глаза перед ними всё ещё стоит его прекрасная улыбка. Как же я хотел увидеть её ещё вживую хоть раз, провести пальцами по бархатным губам, возможно запечетлить лёгкий поцелуй, от такого бабочки в животе порхают и на душе становится тепло, хотел бы вечно смотреть в его глаза. Наверное, они с самой первой встречи смотрели на меня только с нежностью и любовью. В его глазах всегда видел себя. Наверное, я никогда этого не заслуживал. Как на меня могут так смотреть. Я видел такой взгляд только у родителей. В моей памяти навсегда останется то утро. Когда мы лежали на кровати, солнце бросало на наши лица солнечные зайчики. Самое лучшее утро. Я навсегда похоронил его на задворках моего сознания. Мы столько целовались, что губы наливались кровью и болели, а он всё называл меня солнцем. Жутко смущающее. Я легонько отпихивал его и заливисто смеялся. Это произошло через пару дней. Мы как всегда шли после школы домой. Лёгкий ветер трепал его волосы. Он постоянно жаловался на него. Я задыхался от смеха под недовольное ворчание и что-то рассказывал ему, был увлечён разговором. А он смотрел вперёд неотрывно. Последнее, что я помню, так это его прекрасную улыбку. Он повернул голову ко мне и со всей силы толкнул в грудь. А потом гул тормозов. Возможно из-за адреналина или чего-то другого я не отключился там же. Дым, слабый огонь, крики обеспокоенных людей. Я на вялых ногах подошёл к месту, где минуту назад мы ещё нежно разговаривали. Он лежал в луже крови. Чёрт, почему её так много? Это же не нормально, да? Я упал на колени, аккуратно приподнимая его голову. Глаза были закрыты, а грудная клетка всё никак не хотела подниматься. Так, она точно должна приподниматься при каждом вдохе. Меня так колотило, что я вряд ли бы нащупал пульс. Но он не дышал. Не сейчас. И не начал через 30 секунд, и через минуту. Я просто умолял его начать дышать, пока меня не оттянули за плечи. Как они посмели забрать меня от моего мальчика? Нет, этого не может быть. Моё солнышко просто не могло уйти. Как он посмел меня оставить? Наверное, я перестал хоть что-то чувствовать в момент, когда я услышал эти чёртовы слова. Запишите, время смерти 16:23. Моё сердце упало в пятки. Это и правда произошло. Он меня бросил. Оставил в этом сером мире. Ну, до этого он не был серым. Потом я ничего не помню. На похоронах я видел только его фотографию с чёрной лентой. Он там так прекрасно улыбался, что я просто орал внутри. Ещё была его мама. Она просто плакала всё время. От вида её слёз я хотел повеситься. Это же всё из-за меня. Он намеренно оттолкнул меня, чтоб я выжил. А я даже не попытался его спасти. Он умер из-за меня. Почему я приношу столько боли? Я так и не осмелился подойти к ней. Возможно я чувствовал свою вину, возможно не хотел вообще ничего делать. Только смотреть на его улыбку. От воспоминаний у меня мурашки по коже. Я стою на крыльце дома докуривая сигарету. Капли падали и разбивались об бетон с громким стуком. В луже я мог расплывчато увидеть своё отражение. Бледная кожа, синяки под глазами как у панды, губы потрескалась и шелушатся. Я аккуратно провёл по ним пальцами. В моменты когда совсем сложно, я начинаю их яростно кусать, чтоб хоть как-то избавиться от чувства безысходности. Когда-то они были такие мягкие от поцелуев. Чёрт, только не снова. Если я уйду в свои мысли, то опять зависну на долго. Последний раз я высыпался месяц назад. Сейчас я тоже сплю, но после приходит только большая усталость. Видеть постоянные ужастики просто невозможно. Они повторяются каждый день. Всё начинается обворожительной улыбкой и заканчивается гулом тормозов. Я просыпаюсь в холодном поту и с сильной одышкой. После хочется только курить и пить кофе. Мой мальчик так хотел что б мы поступили в один универ, а сейчас я не вижу в этом никакого смысла. Чёрт, мы уже успели подать документы и нас приняли. За день до аварии мы это узнали. Он был так рад, что просто порхал от счастья. А сейчас я не хочу его даже видеть. Не знаю, может до конца каникул меня хоть немного отпустит и я всё же пойду туда. В последний месяц всё что я делал, так это курил, спал и смотрел на его фотки. Плакать больше не хотелось. Хотя, наверное, хотелось. Я просто больше не мог. Я выплакал все свои слёзы ещё на похоронах. После пришло только безысходность. Наверное, я прошёл почти все стадии горя. Отрицание - когда отказывался верить в его смерть на месте ДТП. Гнев - в больнице, когда расквасив костяшки кулака, вдребезги разбив зеркало. Компромисс я пропустил. Он был таким счастливим со мной. Но возможно ему будет хорошо там, со своим дядей. В депрессии я наверное сейчас. Когда ничего не хочется делать. Надеюсь когда-то придёт и принятие. Вряд ли, но я в это верю. На телефон в который раз приходит сообщение. Мама. Она так за меня переживает. Мне так её жаль. Наверное, мне жаль всех. Друзей, которые продолжают интересоваться моей жизнью и самочувствием, получая только сухие ответы. Родителей, которые вообще ничего обо мне не знают. Ну и что я могу с этим сделать. Я так устал носить эти маски. Да, всё окей. Я нормально себя чувствую. И мне совершенно не грустно. Я в порядке. Чёрт, я сказал это столько раз что к вечеру у меня начал дёргаться глаз. Как блядь я могу быть в порядке, когда у меня умер мой любимый? Как люди после такого могут быть в порядке? Я выкидываю дотлеющую сигарету и вдыхаю свежий, влажный воздух. Я захожу в квартиру только что бы взять бутылку пива с холодильника и таблетки. Я быстро выхожу опять на крыльцо. В квартире находиться просто невыносимо. Там душно, пахнет кошмаром и смертью. Дождь уже почти утих. Остался только тихий шелест листьев и топот каплей. Лёгкие, убитые сигаретами, наполняются воздухом. Я кладу таблетку под язык и жду несколько секунд, после запиваю её холодным пивом. Кто-то говорил, что антидепрессанты вместе с алкоголем действуют как наркотики. От ветра, или же от таблеток меня начинает сильно колотить. Я в очень тонкой майке и шортах, хотя на улице начало июня, ветер после дождя пробирает до костей. Я понимаю что таблетки начинают действовать, когда шум дождя и листьев стихает. Голова как будто наполняется водой и становиться ватной. Я прикрываю глаза, оставляя мелкую щелочку. Я чувствую как холодные пальцы скользят по моей талии и крепко её обхватывают, прижимаясь сзади. По моей спине пробегает табун мурашек. Мне не нужно слышать его голос, что бы знать кто это. Только у него такие холодные пальцы даже при адской жаре. Он постоянно так делал. Когда мы стояли на крыльце, он всегда грел руки у меня под кофтой. В такие моменты он называл меня грелкой. Мы сняли эту квартиру ещё пол года назад. Наш маленький уголок любви. Я помню, как мы обставляли там каждый сантиметр. А сейчас там всё пропитано любовью. И им... Когда я не под таблетками или алкоголем, там находиться просто невозможно. Я чувствую лёгкий поцелуй на своем плече и таю. В такие моменты он не говорит. Никогда. Наверное, я никогда больше не услышу его голос. Ну, или нужно просто принять больше таблеток. Когда-то я это проверю. Даже если это будет последнее, что я услышу в своей никчёмной жизни. Чёрт, звучит пиздец как депрессивно. Шум опять возвращается и я закидываю в рот ещё одну таблетку. Ну нет. Мне мало. Ещё чуть-чуть, и всё. Ещё немного побыть с ним. Я стою незыблемо, потому что прошлый раз, когда я попытался повернуться или обнять в ответ, всё исчезло. Я кладу в рот третью, допиваю бутылку крепкого пива. Меня начинает сильно трясти. И тут я слышу его. Бархатный голос ангела, пришедшего с небес. "Солнышко, почему ты не спишь?" Ох, боже. Я готов был кончить от этого голоса. Переслушивание видео с его голосом уже приелось. Я был так рад, что таблетки всё же смогли вытянуть с моей памяти его голос. "Просто не спиться". Отвечаю я писклявым тембром. Пожалуйста, не пропадай. Я не выдержу без тебя. Мне так всё это надоело. "Опять кошмары?" Чёрт, он знает меня слишком хорошо. Ну, или это я. Это же моя память. "Да, жуткие кошмары" Я аккуратно отвечаю, пытаясь не спугнуть моего мальчика. Я чувствую лёгкий поцелуй за ухом. Чёрт, он всегда так делал. Как же я обожаю такие моменты. Я не могу препятствовать желанию и поворачиваюсь к нему. Так, наверное таблеток и правда было слишком много. Мой мальчик не пропадает, а улыбается мне обворожительной улыбкой. Наверное, моё лицо было кислое как лимон. Я готов был умереть в этот момент. Вот так тупо. От передозировки антидепрессантами на крыльце дома после дождя. "Пойдём, я буду обнимать тебя всю ночь." Когда голос становиться тише, а силуэт мрачнеет, я закидываю остальные таблетки. Не помню, было их пять, или семь, неважно. Помню как ложился на кровать прикрывая глаза. Гул дождя почти утих. Наверное, была лёгкая морось. Завтра опять нужно будет улыбаться людям. Перед глазами появляется любимая улыбка. Лежа на спине, я чувствую вес головы на груди. Он был таким родным. Я не двигаюсь, боясь спугнуть моего мальчика. И вот тогда до меня доходит почему дождь почти не слышно, почему его так чётко видно. Чёртовы таблетки. Блять, я всё же словил передоз. "Прости малыш, я обещал тебе сражаться до конца" Я всё ещё не позволяю открыть себе глаза, хотя понимаю что от такого обилия таблеток, видения вряд ли пройдёт. Я приоткрыл глаза, что б увидеть его. Хоть улыбку и не было видно, волосы на макушке разлетелись по моей груди. Больше всего на свете я хотел в последний раз зарыться в них, поцеловать в макушку. Но я знал что тогда всё раствориться. Ещё я понимал, что если я сейчас же не поднимусь и не вставлю два пальца в рот, избавляясь от таблеток, то точно умру. И наверное я смог бы, если бы не услышал сладкое сопение моего мальчика. И вот тогда до меня дошло. К чёрту всё. К чёрту мою жизнь. Мама, прости меня, пожалуйста. Я знаю что ужасный сын. Мне так жаль, но я надеюсь ты справишься. Друзья, и вы меня простите. Вы прекрасные. Правда, в этом виноват только я. Если бы мне сказали написать предсмертную записку, то она б была самая глупая в мире. "Простите мама, папа, друзья. Я просто не смог потревожить сон моего мальчика." Я понял что всё потерянно, когда глаза начали слипаться. Дыхание замирает. В ушах стучит громкое сердцебиение. Я понимал что оно точно не должно быть таким долгим. Где-то тридцать ударов в минуту? С каждым ударом к следующему проходило всё больше времени. Держать глаза открытыми было ужасной пыткой. Но закрыть их и перестать смотреть на любимого мальчика было ещё хуже. На последних ударов сердца я понял что не сожалею ни о чём. Я лучше умру обнимая его, чем буду продолжать бороться, зная что ничего не изменить. Если б мне дали выбор, я всё равно б наглотался таблеток и словил передоз в старой однушке, которая пропитана им. Глаза заполнились слезами, а лёгкие выпускали последние вздохи. На последних секундах, не сумев держать голову, повернул её к окну и понял. Ты всегда называл меня солнцем, говорил что я в любой момент своей улыбкой могу осветить весь мир. И я в это верил. Когда я видел тебя, мне правда хотелось освящать дорогу. Нам было плевать куда идти, потому что наша любовь могла осветить даже самую тёмную дорогу в неизвестность. Но солнце стухло. Зашло за горизонт, когда врачи объявили тебя мёртвым. На смену солнцу всегда приходит луна. Она может освещать путь людям заблудившемся в темноте. Но когда на небе луна, все ждут солнца. И как обычным людям объяснить, что солнце больше никогда не выйдет. Оно похоронено там, в могиле самого важного человека, который даже в самые тёмные моменты заставлял его светить. В могиле мальчика, который навсегда затушил его свет. Но может пройти время и солнце встретиться с луной, всегда встречается в день затмения. Значит и я встречусь с моим Аем...