Книга первая. Выжить или исчезнуть

      Понемногу я приходила в сознание. Перед глазами всё расплывалось, а по голове будто били молотом. Ощущения были не из приятных.       Пару минут мне потребовалось, чтобы окончательно прийти в себя. После я аккуратно приподнялась, как оказалось, с диванчика, оглядываясь. Меня встретил всё тот же холл, пустой и безжизненный, с разбросанными вещами. Единственным живым существом был лейтенант, который полусидел на диванчике, смотря в ноутбук.       Я заметила, как ему трудно. Руки в собственной крови, дыра в животе, из которой могли выпасть кишки. Пот, который сходил ручьями по телу, тяжёлое дыхание. И кашель.       — Неприятное зрелище, не так ли? — спросил неожиданно Марвин, из-за чего я вздрогнула. Он поднял голову от экрана и посмотрел прямо мне в глаза. — Самое обидное, что получил эту рану от друга. Вернее от зомби. Ничего… эх… если я тебе немного расскажу?       — Нет, нет. Я внимательно слушаю. Вот только… — остановила свою речь я и начала доставать бинты и средство, чтобы обеззаразить рану. Хотела использовать баллончик, но он только покачал головой и сказал, что лучше не тратить лекарство на него. Мне осталось только кивнуть, и я, сев возле него, начала обрабатывать рану. Полила водой руки. Потом взяла средство и приступила к работе.       — Хех, спасибо… Так вот, я же тогда был у входа в участок. И вот-вот должен был открыть те клятые двери, как из темноты выходит мой старый друг, — прерывается он и протяжно вздыхает сквозь зубы. Пару глубоких вздохов, и он продолжает: — Через что мы прошли… Как вместе выпивали пиво в местном пабе после тяжёлого дня. Но мир не жалеет никого. Его звали Брэд Викерс. Хотя мы называли его Трусишка.       На одну минуту он замолкает, смотря куда-то перед собой, скорее всего, вспоминая моменты из жизни. Закрываю средство и начинаю обматывать бинты вокруг его торса. Понятно, что одежду я не приподнимала, боясь что-то не так сделать и сделать всё ещё хуже.       — Да, он имел боязливый характер, однако, несмотря на это, он проявлял храбрость в критические моменты, пытался и в самом деле спасать товарищей. Именно он просил меня и других полицейских спасаться, когда сам был ранен и заражён, — опять прерывается он, заходясь кашлем. Я чётко увидела, как он кашлял кровью. — Когда я должен был открыть дверь, я отвлёкся. Думал, что, может, он ещё жив и в порядке. А уж когда он сказал «прости»… Зря. Потерял бдительность, и вот теперь я превращаюсь в такую же тварь. Я чувствую, что мне недолго осталось. Но мне не хочется пускать пулю в лоб. Это трудно, да и не могу. Пока я могу, я хочу вам помочь. Хоть немного.       — Спасибо вам, Марвин. Вы спасли Леона, дали нужные подсказки, не бросили людей на произвол судьбы, я уж знаю, — улыбнулась я мужчине, а после перевела взгляд в сторону.       — Знаешь, ты единственная, кто понимает, что мне не жить, — начал он, отчего пришлось вновь посмотреть на него. — Парниша надеется меня спасти, но ты понимаешь, что, кроме пули, нет другого выхода. Причём ты это поняла, как только увидела меня. Не знаю, как и откуда, но спрашивать об этом не буду. Но есть кое-что интересное…       — Что именно?       — Ты не отсюда. В нашей базе данных не числится особа с твоей внешностью и именем. Есть, конечно, моя знакомая Джилл Валентайн, но ты точно не она. Разве что похожа на одну девушку, Шарлин Роуз. Но цвет волос немного другой, да и глаза имеют другой оттенок. Но ты не она…       — Извините, но я не помню, кто я, откуда. Я только помню, как проснулась в лесу. Больше ничего, к сожалению… — слишком резко прервала его я. Было видно, что хоть он и несильно поверил в мои слова, но принял к сведению. — И кое-что ещё я хотела вам рассказать. Вы же пробовали связаться с другими полицейскими, не так ли?       — Да, некоторое время я пробовал наладить с ними связь, но у меня не получилось. Ты знаешь что-то о них? — было видно, что судьба людей его волновала. Столько переживаний в глазах. Но я видела: на благоприятный исход событий он не был настроен.       — Это… К сожалению, они все мертвы, — сказала я. — Их заперли всех вместе в одну клетку, перекрыли выход и заставили сражаться друг с другом. Ведь тот, кто убьёт больше, тот и сможет выйти. Хотя, как я поняла по следам и разорванным телам, один из них превратился в зомби и убил всех других. Ведь других вариантов я не вижу.       — И кто это сделал? Кто посмел запереть их? — с трудом от гнева спросил Марвин. Было видно, новость очень сильно ударила по нему. Ведь одно дело верить, что хоть кто-нибудь выжил или же умер от рук зомби, но совсем другое — умереть от рук человека. От его эгоистичных мыслей.       — Ваш шеф. По крайней мере, только такой вариант возможен. Я нашла записку, где он всё это описывал, говорил о людях, как о мусоре, но они были его подчинёнными.       — Блять… — резко стукнул Марвин кулаком по дивану. Я немного отскочила от него. Гнев в глазах, сцепленные зубы. Вот какая реакция на это. — Сукин сын. Я знал, что он скользкий тип. Ещё когда он убрался отсюда, когда только началась эпидемия. Загребал документы, торопился, ведь боялся за свою жизнь. Но если он сделал это с людьми… Тогда он может быть ещё в участке. И, как вариант, в своём кабинете. Я благодарен тебе за то, что ты рассказала. Теперь… Можно я останусь один? Мне нужно всё осознать.       Я кивнула и аккуратно встала с дивана. Всё оружие было при мне, а рюкзак стоял как раз возле диванчика, на котором я проснулась. Быстро надев рюкзак, я направилась в офис полицейских.       Зачем? Чтобы более детально его осмотреть. Там должны быть ещё какие-то документы: отчёты, письма. Хоть какая-то информация, которая просветит меня насчёт этой эпидемии. Хотя, можно сказать, зомби-апокалипсиса.       Слава всем богам, в офис я добралась без происшествий. Никаких зомби по пути я не встретила, что уже прекрасно. Страшно самой находиться, идти в другое помещение, зная, что в любой момент может выйти или выползти зомби, с которым я буду один на один. Но я буду биться до конца.       Решила я поискать документы на рабочих столах. И вот на столе, за которым сидел зомби, лежала записка, местами испачканная кровью.       «Дорогие коллеги,       Я пишу это письмо с тяжёлым сердцем, зная, что может прийти время, когда я больше не смогу выразить свои мысли и чувства. Я чувствую, что что-то ужасное происходит со мной, и я не уверен, что смогу это контролировать.       Хочу сказать вам, что работа вместе с вами была честью и привилегией. Мы прошли через многое вместе, стоя на страже безопасности нашего города и его жителей. Надеюсь, что наши усилия были не напрасными и что мы смогли сделать хоть что-то хорошее для общества.       Прошу прощения за любые неудобства или ошибки, которые я мог совершить во время нашей работы. Я старался делать всё возможное, но иногда жизнь преподносит нам непредвиденные испытания.       Будьте сильными, друзья. Никогда не забывайте о том, что наша работа важна и что мы можем изменить мир к лучшему, даже если это кажется невозможным. Храните друг друга и будьте готовы к тому, что может произойти в будущем.       Спасибо вам за всё,       Ваш друг,       Джон Дуган».       Это письмо тронуло мою душу. Сожаление, печаль. Он понимал, что всё не будет как раньше. И решил хоть так попрощаться.       Глядя на это письмо в руках, я чувствовала, что несу на себе бремя всей этой трагедии и гибели. Я понимала, что каждая утраченная жизнь является потерей не только для нас, но и для всего общества.       Я решаю сохранить письмо в мини-сейфе, как напоминание о значимости их борьбы и о том, что они не должны забывать о тех, кто ушёл. Обещаю себе, что продолжу бороться и делать всё, чтобы остановить этот кошмар и спасти тех, кто ещё остался в живых.       От дум меня отвлекает зомби, который неожиданно ворвался в офис и направлялся прямо ко мне. Я понимала, что боя не избежать. Медленно отхожу назад. Поднимаю пистолет и прицеливаюсь. Два выстрела в голову, но мертвяк только легонько качнулся назад и с новой прытью бросается ко мне. Понимаю, что уклониться невозможно, ведь я почти упёрлась в стену. Страх смерти почти захватил меня, но потом все переживания и страхи отходят на задний план.       Я осознаю, что чувствую своё тело как-то по-особенному. Чувствую прибавление сил, зрение усилилось, и я замечаю все детали трупной кожи. Что-то подобное уже было, но чувствовалось лишь на секунду. А сейчас всё отличается в разы. Сначала я испытывала шок и недоумение, удивляясь тому, на что способно моё тело.       Поэтому, решив выживать другим путём, я складываю ладонь в кулак и с лёгким размахом бью в челюсть зомби. Его голова отклоняется, но он всё равно продолжает тянуть ко мне свои руки.       Стараюсь быстро и как можно сильнее бить по нему, не оставляя ни шанса коснуться меня. В голову, по рёбрам — по таким местам, которые должны нанести урон. Я чувствовала, что с каждым ударом я раздрабливаю его кости. Мне хватило десяти ударов, чтобы добить его. В последний, добивающий, я отдала все силы, чтобы наконец-то покончить с этим.       В результате его голова превратилась в месиво.       Тяжело дыша, я стояла на месте. Постепенно чувство силы исчезало. Но я чувствовала, что в любой момент могу опять навалять любому зомби, стоит мне того пожелать. И мне было понятно, что эти силы я буду использовать только во благо.       Поняв, что делать мне тут нечего, я направилась назад в холл к Марвину, по пути стирая остатки крови с костяшек. Там уже увидела без сознания мужчину, который лежал на диване, держась за рану. То, что он жив, выдавало тяжёлое дыхание и дёргание ног, что было неудивительно при такой кровопотере. Решив не тратить время зря, я начала рыться в коробках, чтобы найти перчатки. Минут пятнадцать я рылась в этих вещах. Мне попадалось множество мужских перчаток. Но, понятное дело, они были мне не по размеру. И вот я наконец-то нашла их. Плотные чёрные перчатки с открытыми пальцами, но, что замечательно, костяшки закрыты. Не собью их в мясо.       — Ты в порядке? — раздался голос за моей спиной. Я резко вытаскиваю нож и начинаю замахиваться, как тут же останавливаюсь. Это был Леон. Довольно-таки потрёпанный Леон. Я увидела новое ранение на плече, которое было наспех перебинтовано. И это ещё у него была кофта. Да и довольно перепуганный вид у него был.       — Не пугай так, пожалуйста. Нервы не железные, — спрятала я нож и подошла поближе к парню. — Вижу, дела предстоят не очень?       — Ещё как. Из хорошего могу сказать, что с Клэр всё в порядке. Она будет искать другой путь в участок, — на словах о ней голос его смягчился, а уши немного покраснели. Вижу, что новичок запал на девушку. Конечно, о любви ещё не стоит говорить, но то, что он запал на неё — это точно. Но потом он поменял выражение лица на более серьёзное. — Вот только у меня есть дерьмовая новость. Я встретил одного лизуна. Тварь ещё та. Слепой, но, сука, слышит всё очень хорошо. Сцапать меня успел, падла.       — Это хреновато. Там ведь два варианта: идти мимо тихо, и мы не потратим патроны, но в будущем может быть на одну проблему больше, или мочить тварь. А где ты её встретил?       — А, точно. Я нашёл вентиль и перекрыл горячую воду в душевой, так что проход открыт. Ну и ещё несколько предметов, которые могут пригодиться, нашёл.       — Подожди-ка… — сказала я и начала искать карту в сумке. Ведь она может ему пригодиться. Очень жаль, что я не отдала её ранее. — Держи. Извини меня, я должна была сразу тебе её отдать. Но не получилось.       — Оу, спасибо, — улыбнулся он мне, неловко почесав затылок. Но потом скривился, ведь всё это было сделано раненой рукой. И, может быть, не только рукой. — Не могла бы ты мне помочь?       — Конечно. Без вопросов. Только давай сядем на диван в приёмной, — кивнула я в сторону. Леон кивнул, и мы пошли в сторону помещения. К счастью, диванчики были не заляпаны сильно кровью, из-за чего можно было спокойно сесть.       Я аккуратно начала снимать повязку, предварительно смочив её водой, чтобы было легче отлепить бинт от кожи. С каждым слоем можно было увидеть, сколько крови вытекло из раны. И, что не слишком хорошо, рана была немного глубокой. Но, к сожалению, никто из нас зашить её точно не мог, поэтому решили обойтись лекарством — как-никак, оно помогало быстрее зажить ранению.       — Что с Марвином? Я видел, что он лежит на диване без сознания, — вдруг спросил Леон. Я кинула взгляд на него, но продолжила аккуратно обрабатывать плечо.       — Плохо ему. Ранение серьёзное, значительная потеря крови. Неудивительно, что он вырубился. Я хоть и подлатала его, но долго он не протянет, — ответила я и начала бинтовать плечо. Затягивала я сильно повязку, но не слишком, чтобы кровь поступала дальше по руке. Могу сказать, что когти у твари — то, что надо. И не только. Нужно быть крайне осторожными, чтобы выжить.       — Но, может, его в больницу отвезти? Там ему помогут.       — Не знаю, Леон. Ещё неизвестно, остались ли в больнице выжившие. То, что я увидела на улице, доказывает мне, что выживших мало. Многие могут прятаться по домам. Целые семьи ждут, пока их спасут. Но нет возможности спокойно пройти по улице, не встретив зомби. Но надеемся на лучшее…       — …но готовимся к худшему, — угрюмо продолжил парень. Ему было трудно осознать, что он не может помочь всем. Сейчас самое главное — выжить нам самим.       — Я всё, — закончила накладывать повязку. К сожалению, баллончик закончился, поэтому я его выкинула прямо на пол. Никто уже не скажет, что нельзя так. — Идём?       Я встала и протянула руку. Он посмотрел на неё и, крепко сжав, поднялся. Мы понимали, что у нас немного времени, поэтому решили сразу идти. Но сначала мы должны идти в командный пункт, чтобы открыть дверь на цепи.       Что хреново, нам попались несколько зомби на пути. И понятное дело, что они проникли через разбитые окна. К сожалению, много досок у нас нет, поэтому заколотить окна мы не можем. Придётся тратить патроны на них.       Быстро войдя в командный пункт, мы открыли дверь с помощью кусачек. Но решили оставить их здесь же и пометили на карте, на всякий случай, если они нам понадобятся в будущем.       Перед дверьми предстал чертёжный стол, на котором лежало устройство с проводами. Опа, да это же детонатор. И он нам пригодится где? А, решётка возле статуи. Но это условности игры. Эти загадки, разбросанные детали и другие предметы. Причём без логики. Хотя ладно, насчёт детонатора вопросов нет. Ещё и Леон сказал, что у него как раз есть батарейка для него.       Пройдясь по комнате, я порылась в коробках, но, к сожалению, ничего не нашла. Но на доске маркером был написан код, скорее всего, от шкафчика. Спасибо людям, что написали.       Я заметила, что мне сложно думать об этом мире, как об игре. Здесь есть живые и не очень люди, их история, и я могу с ними говорить. И не только сюжетные фразы. Персонажи сами меняются. Ведь заметно, что у Леона с Клэр пролетела искра. Не так, как должно быть по канону. Не скажу, что мне нравилась пара Леон и Ада, но этот вариант самый лучший. И логичный. Ведь скажите мне, откуда может взяться любофф (п.а. не исправлять), когда знакомы пару часов отроду? И тот поцелуй. Я прямо скривилась, отчего Кеннеди странно на меня посмотрел.       — Идём? — спрашиваю я и поправляю перчатки. Леон посмотрел на них пару секунд, но кивнул, ничего не спросив, и направился открывать дверь. Перед нами предстал коридорчик, по которому можно пройтись и подняться по лестнице на второй или третий этаж. Что прекрасно. Не нужно теперь лезть в окно, чтобы добраться сюда.       Путь наверх занял минут пять, что примечательно — никаких зомби или лизунов по пути не было. Что уже настораживает. Но идти по коридорам мы старались как можно тише, лишь бы не привлекать внимания. Трупы все ещё были трупами и не поднимались.       Решив, что прикреплять и активировать будет Леон, я быстренько убежала за колонны. Через пять секунд возле меня уже стоял парень и пальцами отщитывал время до взрыва.       Три… два… один… ноль.       Несильный взрыв раздался впереди, пыль долетела аж до нас, из-за чего мы закашлялись. Сначала, решив не тратить время попусту, сразу направились к статуе, но я увидела, что шкаф перевернуло, поэтому, когда я остановила Леона, мы быстро решили эту проблему. И уже тогда направились к проходу.       Дыра зияла вместо железных решеток, но, слава всему, стены были целы. Решив, что лучше я буду на стрёме, я поправила перчатки и направила пистолет на вход. Леон же начал подбирать код к статуе.       Но внезапно послышался неприятный, режущий по ушам визг. Я кинула взгляд на Леона и увидела, как он побледнел. Шёпотом сказал:       — Тихо, это лизун.       И тут я поняла, что мы попали. Ведь если бы мы захотели выйти, нам бы пришлось наступать на осколки. И это выдало бы нас с потрохами.       — Леон, будь здесь. Я…       — Нет. Это чистой воды самоубийство. Мы вместе выйдем отсюда, — шёпотом сказал полицейский, после чего закончил вытаскивать медальон.       Вот только звук привлёк лизуна к нам. Поэтому, когда я быстро взяла камень в руку, а в другую — руку Кеннеди, мы быстро направились на выход.       Выбегая из-за поворота, я наконец-то встретила этого монстра. Высокий, мускулистый гуманоид, лишённый кожи, что делает его мышцы и вены видимыми. Его язык длинный и липкий, что позволяет ему атаковать на расстоянии. У него отсутствуют глаза, но слух и обоняние настолько остры, что он легко ориентируется в пространстве. Длинные, острые когти на руках делают его особенно опасным в ближнем бою. Он сидел на потолке и явно прислушивался, выискивая жертву.       Напряжение уже достигло предела, каждый шорох вызывает учащённое сердцебиение. Сердце будто остановилось на мгновение, глаза широко раскрыты от ужаса. Холодный пот покрывает лоб. Я не могла пошевелиться, чувствуя, как ноги словно приросли к полу. Передо мной — это жуткое существо, разрывающее тишину своим шипением. Руки дрожат не только у меня. Мы понимаем, что выстрелом можем привлечь ещё больше опасностей.       Время как будто замедляется. Чувствую, как паника охватывает с ног до головы, но инстинкт выживания заставляет двигаться. Медленно, стараясь не издавать ни звука, начинаем обходить его, пытаясь скрыться в тени, согнувшись почти пополам. Дыхание становится частым и поверхностным, каждый вдох — борьба с самим собой, чтобы не закричать от ужаса.       В голове только одна мысль: «Только бы он не заметил нас…»       Как только мы подошли близко к шкафу и ещё ближе к лизуну, я кидаю камень дальше в коридор. На звук удара камня об пол он моментально реагирует и с противным визгом стремится на звук. Решив не терять времени, мы быстрым шагом забегаем за шкаф и входим в библиотеку. Где-то позади слышится разочарованный визг монстра.       По спине течёт холодный пот, но чувство опасности перестаёт быть таким явным, и мы с облегчением вздыхаем. Леон нервно посмеивается и сползает по стене вниз.       — Блять, как нам это удалось? — спрашивает он.       — Думаю, просто везенье. Но это было близко, — нервно посмеиваюсь я, зарываясь рукой в волосы.       Хотелось сигаретку. Или лучше две. Чтобы сбросить напряжение, но времени у нас в обрез, поэтому лучше быстрее вставить в статую медаль и наконец-то открыть тайный проход.       — Хах, везунчики… — с огорчением сказал он. Затем аккуратно встал, проверил, сколько патронов в пистолете, и расправил плечи, командуя: — Идём. Нужно торопиться.       Я только кивнула, и мы быстрым шагом направились на выход. Тихо спустившись по лестнице и не потревожив ни одного зомби, хоть они и были лежачие, мы спокойно вышли в холл. Решив не тратить время зря, сразу же направились к статуе. Точнее Леон к ней, а я направилась к Марвину, чтобы проверить его состояние.       Вижу, что дела плохи. Учащённое сердцебиение, пот, температура, небольшие судороги. Состояние ухудшается и довольно быстро. Неизвестно теперь, через сколько времени он превратится.       Отвлёк меня звук механизма, открывающего тайный проход внизу. Было видно, что там нет света, но полицейский стал осматривать всё с помощью фонарика.       — Это проход вниз. Это оно… Лейтенант Брэнаг! Марвин! Пора нам уходить.       Крикнул Леон. Как только закончил осматривать проход, он сразу направился к нам. Его взгляд немного задержался на мне, но потом он перевёл внимание на лейтенанта Брэнага. Он старался разбудить его, что ему удалось. Вот только мужчина резко подорвался с места, немного прорычав сквозь зубы. Лицо на миг скривилось от необузданной злости, но за пару секунд он пришёл в себя и посмотрел на нас.       — Нужно доставить вас в больницу, — сказал Леон и кинул взгляд на меня.       Видимо, помнит наш разговор, но всё-таки решительно настроен на путь к ней. Да, там могут быть нужные медикаменты. Или даже выжившие врачи. Но также там могут быть твари похлеще лизунов.       — Нет! Нет… Я… — растерянно начал говорить Марвин. Затем начал аккуратно поворачиваться в сторону. — Спасайтесь сами…       — Ну же, держитесь за меня… — начал говорить Леон и протягивать к лейтенанту руки, но тот только агрессивно крикнул:       — Уходите! — проговаривал сквозь сцепленные зубы он. Вот и проявление агрессии, как дополнительный признак вируса. Эх, жаль мужика.       А парень-то упёртый. Всё старается переубедить мужчину идти с нами, хотя ясно, что уже ничем не помочь.       — Послушайте, мы ведь можем выбраться все вместе, просто дайте мне…       Марвин не выдерживает и наставляет на Кеннеди пистолет. Было видно, как он не хотел этого делать, но, к сожалению, другого выхода не было. Иначе Леона было не остановить.       — Слишком поздно… Леон, я пытался это остановить… Но у меня не вышло. Нельзя допустить, чтобы зараза распространилась… Теперь всё зависит от вас. Просто уходите…       Леон долгим взглядом смотрел на полицейского. Затем отвернулся и кинул лишь одно слово:       — Понимаю.       И направился к проходу. Я только кивнула и пожелала удачи, затем быстро пошла за Скоттом, стараясь успеть за ним. Что примечательно, как только мы спустились вниз, проход закрылся, а лампы автоматически зажглись.       Перед нами открылся вид на старинное помещение, скрытое от глаз большинства сотрудников полиции. Стены кабинета выложены тёмными деревянными панелями, придавая ему готический вид. В центре комнаты находится массивный деревянный стол, покрытый пылью и старыми документами. В углу виднеется старый шкаф, в котором можно найти различные полезные предметы, такие как боеприпасы или лекарства.       На одной из стен висит портрет основателя полицейского участка, подчёркивающий историческую значимость этого места. В комнате также можно заметить старинные светильники, которые тускло освещают пространство, создавая длинные, тревожные тени.       Пол кабинета выложен каменными плитами, некоторые из которых потрескались от времени. В одном из углов можно увидеть старый сейф, запертый на сложный кодовый замок. Стены кабинета украшены редкими артефактами и наградами, свидетельствующими о прошлом этого места.       Общее впечатление от кабинета — это сочетание заброшенности и величия. Здесь царит тишина, нарушаемая лишь редкими звуками из других частей здания. Атмосфера пропитана чувством тайны и тревоги, как будто само помещение хранит множество секретов, готовых открыться только самым настойчивым и смелым исследователям.       И, что интересно, не видно великого слоя пыли. Как будто кто-то убирался.

***

      Леон и я осторожно спускались по узкой, мрачной лестнице, ведущей в подвальное помещение полицейского участка. Его фонарик выхватывал из тьмы влажные стены и разбросанный мусор. Внизу царила угнетающая тишина, нарушаемая лишь капающей водой и эхом его шагов.       Как только мы достигли дна лестницы, перед ним открылся длинный коридор, ведущий вглубь комплекса. Проходя по нему, Леон вдруг заметил что-то странное: на потолке в одной из вентиляционных шахт мелькнул силуэт. Он остановился и поднял фонарик, пытаясь рассмотреть, кто это был. Я тоже заметила это движение, поэтому сосредоточилась, выискивая опасность. На мгновение мне показалось, что я увидела девочку, но она тут же исчезла в темноте. Это добавило тревоги мне и ему и без того напряжённому состоянию.       Продолжая путь, Леон подошёл к проходу в аппаратную, если не ошибаюсь. Левый проход был закрыт, поэтому мы решили не заострять на этом внимание. Пройдя немного прямо, мы начали осматривать помещение.       Помещение аппаратной комнаты представляло собой огромное индустриальное пространство, заполненное множеством механизмов и оборудования. Это сердце подземного комплекса, где расположены различные управляющие устройства и массивные машины.       Как только мы входим в это помещение, глаза привыкают к слабому освещению, исходящему от редких мигающих ламп на стенах и потолке. Комната погружена в полумрак, создавая зловещую атмосферу. Повсюду слышен гул работающих машин, а воздух наполнен запахом масла и металла.       Огромные стальные конструкции заполняют пространство. В центре комнаты находится массивный генератор, вокруг которого расположены панели управления с мерцающими индикаторами и кнопками. Кругом разбросаны провода, некоторые из которых искрят, добавляя напряжения к и без того мрачной обстановке.       По обе стороны помещения тянутся узкие металлические мостики, ведущие к различным участкам комнаты. На стенах висят старые изношенные знаки безопасности и плакаты с инструкциями по эксплуатации оборудования. Вдоль стен установлены массивные трубы и вентиляторы, которые создают ощущение постоянного движения воздуха.       И задавался вопрос. Почему здесь такие сложные и многогабаритные механизмы? Там и половины должно было хватить, чтобы обеспечить полное функционирование участка. Но я-то знаю, что снизу есть комплекс, целая научная база, на которой то и дело проводили эксперименты на людях и животных.       Решив не тратить время зря, Леон начал отодвигать шкаф, который загородил проход. Но, не успев осмотреться, мы услышал громкий рёв. В следующую секунду на него напало чудовище. Это был Уильям Биркин, но уже в сильно мутировавшем состоянии. Его глаза светились безумной яростью, и он бросился на Леона с невероятной силой.       В один миг Биркин схватил Леона и начал пробивать им лестницу. Понимая, какую боль сейчас он испытывает, я старалась помочь ему. Начав стрелять сначала в руки монстра, а потом — в голову, я сделала только хуже. Монстр издал рёв и пробил пол-лестницы.       Я успела заметить, как Биркин снова рванулся на Леона, но тот успел вытащить оружие и сделать несколько выстрелов, целясь в светящийся глаз на плече монстра. Существо на мгновение замедлилось, издавая зловещий рёв. Леон воспользовался этой возможностью, чтобы перезарядить оружие и приготовиться к следующему раунду схватки, понимая, что от этого столкновения зависит его жизнь.       А я не знала, куда себя деть. Я понимала, что полицейскому трудно самому справиться. Простые пули его не берут, а гранаты невозможно применить, ведь можно зацепить механизм, и тогда может случиться масштабный бадабум. И пока я думала, что делать, я увидела, как Биркин — а это точно он — загоняет Леона к краю пропасти. Он ничего не может сделать. Но… но я-то могу. Решив, что лучше оставить рюкзак здесь, я скинула его вниз. Может быть, мне пригодится.       Одно желание. И чувствую изменения.       Когда трансформация начинается, кожа медленно меняет цвет, становясь серо-бледной, словно высохшая земля. Этот процесс сопровождается появлением тёмных вен, которые, словно чернила, распространяются по всему телу, образуя причудливые узоры. Глаза меняются радикально: зрачки расширяются, заполняя практически всю радужку, придавая взгляду зловещий и нечеловеческий вид. Глаза начинают светиться слабым болезненным светом, добавляя ещё больше ужаса к моему облику.       Когти вырастают из пальцев, становясь длинными, острыми и чёрными, как уголь. Они напоминают орудия убийства, способные легко разрезать плоть и металл. Эти когти выглядят особенно устрашающе на фоне серой кожи и чёрных вен.       Но самым заметным изменением являются крылья. Они вырастают из спины, разрывая одежду и кожу. Крылья сделаны из грубой серой кожи, покрытой шипами и острыми выступами. Они огромны, мощны и могут складываться за спиной, когда не используются. На концах крыльев — острые, как бритва, лезвия, которые могут использоваться как дополнительное оружие.       Каждое движение сопровождается странными, шипящими звуками, как будто воздух разрывается при каждом взмахе крыльев. Дыхание становится прерывистым и глубоким.       Эта трансформация приносит не только физические изменения, но и изменения в поведении. Я чувствую силу, уверенность и жажду защитить. Уберечь. POV От третьего лица       Биркин ринулся на Леона с невероятной скоростью, но, прежде чем он успел нанести удар, из-за одного из массивных генераторов раздался крик. Это был мутант, девушка, подвергшаяся воздействию T-вируса и мегамицелия. Её кожа была серой, глаза светились зловещим светом, а огромные кожистые крылья распахнулись за спиной. Её когти блестели в тусклом свете.       Она бросилась на Биркина, её крылья издавали свистящий звук при каждом взмахе. Биркин оглушённо остановился на мгновение, прежде чем начать свою атаку. Они столкнулись с яростью двух чудовищ. Девушка-мутант била его когтями, её крылья пытались удержать равновесие, тогда как Биркин яростно атаковал её своими мощными мускулистыми руками.       Леон, осознав, что у него появилась возможность, отступил, наблюдая за схваткой. Комната заполнилась звуками рвущейся плоти и громких ударов. Мутантка изо всех сил старалась защитить Леона, её действия были полны ярости и отчаянной решимости.       Сражение переместилось ближе к краю пропасти, ведущей в глубины подземного комплекса. Леон попытался крикнуть, предупредить её, но шум боя заглушил его голос. В один ужасный момент Биркин схватил её за крыло и с силой толкнул, но девушка-мутант ухватилась за него в ответ, используя свои когти, чтобы удержать его.       Они оба потеряли равновесие и рухнули в пропасть. Леон бросился к краю, но было уже поздно. Он увидел, как они падают в темноту, исчезая из виду. Её крылья беспомощно трепыхались, прежде чем они оба исчезли в глубинах подземелья.       Леон остался стоять на краю пропасти, тяжело дыша и пытаясь осознать произошедшее. Мутантка, а точнее Джилл, несмотря на свою ужасную трансформацию, пожертвовала собой, чтобы спасти его. Почему? Почему она не сказала об этом? Боялась? Как теперь быть? Выжила ли она? Продолжение следует…