Дженни в мире Гарри Поттера

Время бежало так быстро! Кажется, только вчера они прибыли в Тромвик – а вот уже Дженни отпраздновала свое девятилетие и осенью сможет отправиться в школу. Во второй половине августа несколько семей договорились съездить вместе в Париж, чтобы купить все необходимое для школы – в Норвегии не было ни одного волшебного магазина. Дженни прыгала от радости, предвкушая, как она будет выбирать школьную форму, книги, перья, разноцветные чернила, и никак не могла решить, кого же она хочет – сову или кошку. – А палочку? Мне ведь можно купить палочку? Я же иду в школу? – Купим, детка, купим. Финч раздобыл специальное разрешение у Доллингтона – ведь ты у нас такая ранняя пташка. Обычно до одиннадцати лет палочки детям не продают. – Ма-ам, кого мне выбрать, а? Сову? Или кошку? – Детка, а кого тебе больше хочется? – Я не знаю… А можно и сову и кошку? – Ну нет, что-нибудь одно. – Сова может приносить почту… А зачем мне приносить почту, когда я в двух шагах от дома? Точно, лучше кошку. Наконец они добрались до Парижа и остановились на несколько дней в маленькой волшебной гостинице, которая казалась проходящим мимо маглам старой афишной тумбой с пожелтевшими плакатами, а внутри поражала красотой старинного убранства и всяческими удобствами. Мэри и Дженни с опаской последовали за Финчем и Маркусом, ловко и незаметно для прохожих провалившимся внутрь тумбы, и просто остолбенели, увидев роскошный вестибюль, украшенный зеркалами и статуями. Черный ход гостиницы выводил прямиком на улицу Шерш-Миди (rue du Cherche-Midi, что в переводе означает "Ищи полдень"), где размещалось множество волшебных лавочек и магазинчиков. Финча они почти не видели: он все время встречался с друзьями и французскими коллегами, выясняя обстановку на родине и последние новости о знакомых. Маркус, который в последнюю минуту тоже решил съездить, проводил больше времени с «девочками». Мэри, Маркус и Дженни часами гуляли по Парижу среди маглов или по улице Шерш-Миди. Разглядывали витрины, покупали нужные и ненужные мелочи, лакомились мороженым в уличных кафе – они решили, что должны перепробовать все сорта. Вот и сейчас Мэри читала вслух меню – они были вдвоем с Дженни, а Маркус отправился куда-то вместе с Финчем. – Лимонный шербет… Нет? Ванильно-ореховый… – А вы пробовали малиново-шоколадный? С волшебной карамелью? Когда ешь, карамельки взрываются. Мой сын его любит больше всего, – изысканно одетая по магловской моде дама присела к ним за столик. – Вы позволите? – Да, да, пожалуйста, – Мэри сдвинула пакеты с покупками, освобождая место. Дама показалась ей смутно знакомой: коротко остриженные седые волосы, яркие голубые глаза – она как раз сняла темные очки. А какие серьги с рубинами! А кольца! И длинные ногти с темно-алым лаком – под цвет рубинов. – Это ваша дочь? – спросила дама. – Какая милая девочка. – Да, мы приехали за покупками, – ответила Мэри. – Я иду в школу, – гордо сообщила Дженни. – Да что ты говоришь? – удивилась дама. – Сколько же тебе лет? – Мне уже почти… – Дженни! – Мэри сдвинула брови: Финч категорически запретил им рассказывать о способностях Дженни посторонним. – Я достаточно взрослая, – нашлась Дженни. – Значит, тебя зовут Дженни? А вы, стало быть, Мэри? – что-то изменилось в ласковых интонациях голоса дамы, а взгляд стал слишком пристальным. – Мы, пожалуй, пойдем, – сказала Мэри, поднимаясь: ей вдруг стало страшно. – Нам пора… И тут у нее помутилось в глазах. «Мамаааааааааа!» – погружаясь во тьму беспамятства, Мэри слышала удаляющийся крик Дженни. Очнулась она в гостинице, не помня, как туда попала. Финч и Маркус с тревогой смотрели на нее: – Мэри, что произошло? – Я… я не помню… А где Дженни? – Мэри, только не волнуйся, – Финч взял ее за руки. – Мы… мы не знаем, где Дженни… – Ее сейчас ищут по всему Парижу. Мы прочесали всю улицу Шерш-Миди, все лавочки, всю гостиницу, – сказал Маркус. – Мы думаем… Мэри, дорогая. Скорее всего, ее похитили. Во французском волшебном госпитале пожилой лысый знахарь внимательно осмотрел Мэри. Ей дали выпить какой-то настой, удивительно горький на вкус. Мэри не чувствовала ничего – ни горя, ни страха, ни отчаянья. Она словно окаменела и могла только повторять про себя: Дженни, Дженни, Дженни. Ее подвергли процедуре легалименции – она вспомнила кафе, даму в рубинах, разговор… Но что именно произошло, как даме удалось похитить Дженни посреди бела дня на людной улице – они не узнали. – Трансгрессия, я думаю, – задумчиво сказал Маркус. – Или создала Портал, – возразил Финч. – Мэри, опиши-ка еще раз даму. Мэри послушно повторила: – Высокая, очень стройная, лет 50 на вид, в элегантном сером костюме, седые волосы, короткая стрижка, рубины в ушах и на пальцах, длинные ногти с темно-красным маникюром, темно-красные туфли на шпильках… Ноги у нее, как у манекенщицы. Да, и еще браслет на запястье – золотой, тоже с рубинами. Глаза ярко-голубые, а ресницы и брови – черные. Без косметики. Только помада, тоже темно-красная. Кожа такая гладкая! А шея выдавала, что она не так молода – шея и руки. Да, руки некрасивые, узловатые какие-то. Голос низкий. Она мне показалась смутно знакомой. – И не удивительно. Это же была сама… – значительно произнес Финч. – Септимия? – догадалась Мэри. – Да, она. Прекрасно сохранилась для своего возраста, ведь ей не меньше 70. – Септимия… Септимия? Значит, моя дочь… Дженни… у них? – Боюсь, что так. – И она ведь говорила о своем сыне! – Мэри, они не сделают ей ничего плохого, ничего. Она им нужна. Они будут ее беречь, – торопливо заговорил Финч, успокаивая Мэри. – Раз за Дженни явилась сама Септимия, значит, они очень дорожат девочкой, – поддержал его Маркус. – Или у них больше никого не осталось. Некому доверять. И то, и другое нам на руку. – Это моя вина, – горестно сказал Маркус, опустив голову. – Мне нельзя было отходить от вас ни на минуту. – Мэри, мы обязательно спасем Дженни. Но Мэри пустыми глазами смотрела в стену.