Тайна: 16 лет спустя

      Вейдер занёс руку с мечом над головой Асоки… Вокруг сверкали яркие, красные вспышки молний, царил зловещий полумрак гробницы ситхов, и всего лишь миг отделял Тано от смерти. Всего один быстрый удар тёмного лорда, и его бывшая ученица покинула бы этот мир. Ситх приготовился, он уже было дёрнул рукой, чтобы завершить жизнь той, что когда-то его предала, но… Что-то останавливало его, возможно чувства, воспоминания, жалось… Рука Вейдера дрогнула, и вместо того, чтобы нанести окончательный рубящий удар красным световым клинком по поднявшей голову и пристально вглядывающейся ему в глаза Асоке, тёмный лорд резко взмахнул другой кистью.       Силовой захват в один момент сжал горло Тано, тогрута стала дёргаться, задыхаться, вырываться в отчаянных попытках освободиться, но ситх был сильнее. Он чувствовал свою ученицу и применял к ней столько Силового воздействия, сколько было нужно, чтобы она без вреда для здоровья отключилась. На этот раз, в отличие от того, на Мустафаре, Вейдер абсолютно и до мельчайшей крупицы идеально контролировал себя, сейчас он знал, что не убьёт её, и чётко, жёстко, целенаправленно отправлял во временное бессознательное состояние.       Прошло около минуты, и Тано, от нехватки воздуха плавно погрузилась в небытие. Вейдер не знал, почему не убил её сейчас, зачем сохранил ей жизнь, от чего так сильно держался за эту женщину, но… В данный момент, вместо того, чтобы быть убитой, она абсолютно невредимая лежала у его ног. Она была у него в плену, вот только Вейдер совершенно не знал, что делать с Асокой.       Легко перекинув ту через плечо, ситх спешно попытался удалиться прочь с места происшествия, пока пирамида окончательно не была разрушена.       Прогремел оглушительный взрыв, и ярко-розовое неоновое пламя поглотило всё вокруг.       Вот только Вейдер и его пленница, уже были на его корабле. Транспорт хорошенько тряхнуло, но, тем не менее от опасности удалось уйти.       Легко направляя небольшой шаттл, ситх приземлился в ангаре его личного командного разрушителя и, ничего никому не объясняя, поволок Асоку в свои покои.       Корабль покинул пространство над Малакором, легко перемещаясь между звёздами к следующей цели.       Разрушитель Вейдера уже находился над какой-то отдалённой заснеженной планеткой, когда откуда-то неожиданно вынырнул огромный метеорит. Избежать столкновения полностью не удалось из-за факта внезапности, и получив значительные повреждения, корабль устремился вниз, к орбите планеты.       Падая и пылая, словно яркая комета, крейсер постепенно разваливался на куски. Сбежать на спасательной капсуле уже не представлялось возможным, сам ситх и экипаж его транспорта делали всё, чтобы предотвратить гибель, но неминуемый удар с твёрдой поверхностью земли был очень жёстким, почти сокрушительным, а затем, следовала тьма, пустота, смерть…       Асока очнулась, лёжа среди обломков на холодном снегу. Тано не совсем понимала, что здесь произошло, но постепенно начинала осознавать реальность. Чуть приподнявшись, она уселась на коленях и осмотрелась. Вокруг были лишь пылающие обломки неизвестного, но крайне узнаваемого корабля, холод и бескрайняя белая пустота горизонта.       Плавно встряхнув головой, Тано поёжилась и тут же попыталась прочувствовать обстановку в Силе. Все, кто находился на корабле погибли. Все кроме… Тогрута явно ощущала рядом одну ещё достаточно активную форму жизни, но, осознание этого факта казалось для женщины весьма двояким. Холод, тьма, пустота, даже сейчас устрашающими волнами исходили от него, столь сильно, что это невыносимое ощущение заставило Асоку обернуться.       Вейдер был совсем рядом, а это могло означать лишь то, что даже теперь тогрута была не в безопасности. Совсем рядом, но… Ситх оказался тяжело ранен. Куда более тяжело, чем предполагала его ученица.       Истекая красными каплями крови на белую поверхность снега, среди мерцающих серебристых железяк, тёмный лорд тоже заметил Асоку, и, подняв на неё злобный взгляд, резко протянул руку.       Костюм был слишком сильно повреждён, и никак не компенсировал проникающие ранения на груди, повреждения были крайне глубокими и, по всей видимости, достаточно тяжёлыми, так как у Вейдера не хватило сил, даже, чтобы попытаться обездвижить Тано. Тяжёлая механическая кисть безвольно рухнула наземь, утопая в небольшом покрове снега, а тогрута с облегчением вздохнула.       Вейдер был ещё жив, но недостаточно силён, чтобы вновь попытаться убить или пленить её. Это был её шанс, сейчас Тано могла сбежать, просто встать и уйти, абсолютно невредимая, как будто ничего из произошедшего и не было. Не многим удавалось это сделать после встречи с самим тёмным лордом, но она могла.       Резко подскочив на ноги, даже несмотря на слегка кружащуюся голову, тогрута уже сделала два первых шага в сторону. Судьба и Сила распорядились так, что всё решилось само собой. Асока не смогла спасти своего учителя, он не смог убить её по каким-то причинам, и сейчас, возможно, Галактика лишилась бы достаточно весомой угрозы. Не по чьей вине, просто по случайному стечению обстоятельств…       Асока делала шаги вперёд, но что-то тянуло её назад…       Она не могла вот так просто оставить своё прошлое, даже зная, что он был безжалостным ситхом, угрозой Галактики, железной рукой Империи, и кошмаром для джедаев и повстанцев, она не могла оставить его вот так здесь… Умирать в одиночестве на этой заснеженной планете. Несмотря ни на что, даже на то, что он едва не убил её… Тано остановилась, замерев на месте и вся зажавшись, нет, не от холода, от того потока эмоций, которые сейчас бушевали внутри её души. Как будто испытывая нереальную, несравненную боль, тогрута жалобно обняла себя за плечи, вся поёжившись, а на глазах невольно проступили обжигающие на морозе слёзы.       Это решение, этот выбор, жгли ей душу, пронзая тысячами ледяных шипов посреди пустоты и холода неизвестной планеты, она могла спасти целую Галактику, позволив страшному и безжалостному ситху остаться здесь, или спасти его, вернуть назад прошлое, то самое, от которого она так долго убегала, оживить в памяти и сознании того учителя, которого уже считала мёртвым, дать себе немного тепла, былого, что так сильно было необходимо ей, а позади, за спиной слышалось тяжёлое всё больше прерывающееся дыхание…       Этот выбор был пыткой для Асоки, просто невыносим, но сейчас, кроме неё принять столь сложное решение вместо Тано не мог никто.       Минута ожидания, нестерпимая, словно вечность мучений, ещё один тяжёлый, самый глубокий вздох позади, громкий кашель и ощущение Вейдера в Силе стало, чуть менее ярким и явным…       Как бы правильно это ни было, какой бы пользы ни принесло Галактике, она не могла это сделать…       Слишком сильны были её чувства, всего рода чувства, к нему… Резко сорвавшись с места, Асока кинулась обратно к Вейдеру, с трудом помогая тому приподняться с земли и перевернуться с живота на спину. Казалось, он уже почти совсем отключился, не в состоянии ни полноценно шевелиться, ни говорить, ни воздействовать на Силу.       Понадобилось всего минуты две, чтобы аккуратно положить его голову себе на руку, а второй, резко выдрать из израненной груди несколько железяк.       Спешно отшвырнув металлические штуковины прочь, Тано небрежно оторвала край своей юбки, и приложив ткань к груди ситха, дабы остановить кровь, осмотрелась. Она не знала, что можно было сделать в подобной ситуации, да, и честно говоря, в данном положении трудно было сориентироваться.       Вейдер слегка пошевелился, от чего Асока почему-то лишь крепче сжала его в своих объятьях, как будто пытаясь окружить заботой и успокоить. Так странно и одновременно так необычно естественно.       — Тише, не шевелись, — настойчиво произнесла женщина, в этот самый момент почему-то опустив взгляд на шлем ситха и, сквозь тёмные, красно-чёрные непроницаемые стёкла линз всматриваясь в самую их глубину.       С каждой секундой ситуация становилась всё острее и опаснее, от чего Асока хаотично оглядывалась вокруг, думая о том, что она могла сделать.       Медикаментов у неё не было, даже самой простой аптечки первой помощи, как и дроидов или другой техники под рукой. Никого рядом не было, да и неизвестно, была ли эта планета обитаема или населена, хотя бы минимально разумными расами. Тано осталась абсолютно одна, и, откровенно говоря, ей становилось всё более страшно…       Нет, тогрута боялась не за себя, за него. Сколько всего они прошли вместе, сколько раз Энакин спасал ей жизнь в прошлом, даже будучи безжалостным Вейдером её учитель не смог убить свою ученицу, а ведь она на секунду заколебалась, едва не бросила его здесь одного, а сейчас трезво осознавала, что только от неё зависела его жизнь.       Зубы стучали от холода, пухлые карамельные губы дрожали от мороза и чрезмерного волнения, бездонные синие глаза в ужасе смотрели на тёмного лорда, а руки хаотично зажимали его раны, чувствуя, как ткань всё больше и больше промокает в крови.       Асока могла бы бросить Вейдера, чисто теоретически, но про себя, всеми сердцем и душой она осознавала, что боялась этого больше всего на свете. Боялась навсегда и окончательно потерять его…       Взгляд ещё раз пробежался по округе, в груди что-то ёкнуло от отчаянного ужаса… И на самом пике ощущения опасности, Тано, наконец-то, сообразила.       «Возможно какие-то части корабля уцелели, можно попробовать отнести его в медицинский отсек!»       Бесконечно обнадёживающая внезапная мысль подарила тогруте силы бороться, бороться с неминуемыми обстоятельствами, чтобы спасти его. И, не теряя ни секунды, женщина тут же вскочила с места.       Крепко вцепившись в покорёженную броню ситха дрожащими не столько от холода, сколько от волнения, тонкими пальцами, женщина спешно потащила его в сторону медицинского отсека. Сейчас каждая секунда была на счету, и Асока не могла терять ни мгновения.       Ситх оказался куда тяжелее, чем она себе представляла. Если натренированная Тано с трудом была в состоянии его просто тащить, то она даже представить себе не могла, каких усилий стоило Вейдеру двигаться самостоятельно под грудой этих нескончаемых железяк.       Асока, примерно, знала расположение помещений на имперском разрушителе, все их строили по одной схеме, потому относительно представляла, где должен был находиться медицинский отсек, и достаточно скоро оказалась там.       К счастью, эта часть транспорта почти не пострадала.       Дроидов поблизости не наблюдалось, по крайней мере, исправных. Уцелевших медикаментов тоже было достаточно мало. Приходилось использовать, что есть.       На скорую руку отыскав среди рассыпавшихся и разбитых баночек одну единственную, целую, с обезболивающим, тогрута второпях вколола его Вейдеру сквозь брешь в доспехах, рядом с повреждениями. Пусть и незначительно, но она как будто почувствовала, что ей стало немного легче от того, что легче стало ему.       Тёмный лорд глубоко вздохнул и пошевелился. Аккуратно поднимая его с земли, где Асока сидела на коленях, не взирая ни на что, и размещая на наклоняющемся операционном столе, Тано отчаянно надеялась, что врачебная камера будет исправна.       Корабль принадлежал лично Вейдеру, а потому, помещение было оборудовано исключительно под него.       Кинувшись к пульту управления, тогрута хаотично нажала несколько кнопок.       «Только бы работало, только бы работало… Только бы… Работало…» — мелькали в её голове безумные мысли.       Раздалось громкое шипение, посыпалась тысяча искр, но камера активировалась, мигая попеременно гаснущими огнями.       Оставалась лишь последняя преграда на пути к лечению — Вейдера нужно было освободить от верхней части доспехов.       Тано спешно кинулась к нему.       Первое, что она должна была снять — это шлем. Асока не знала, насколько его отсутствие было опасно для ситха, но без должного лечения он мог умереть прямо сейчас.       Или так, или никак вообще.       Дрожащие пальцы осторожно поддели холодные затворы, и мерзкая устрашающая железяка поддалась, освобождая так давно не виденное Асокой знакомое и родное лицо. Оно было обезображено сотней шрамов, но Тано узнала бы своего мастера из тысячи, что бы с ним ни было, и каким бы он ни был.       Внезапный и сильный прилив сострадания, и шлем Вейдера рухнул к её ногам, а мягкая заботливая кисть прошлась по его изуродованному пламенем Мустафара лицу. На глаза наворачивались болезненные обжигающие слёзы, и Асоке хотелось отдать всю свою заботу, всю свою нежность своему бывшему мастеру в этот момент.       Не став медлить, несмотря на срывающиеся с подбородка солоновато-горькие капли рыданий, Тано продолжила, быстро стягивая с ситха тёмный свободный плащ. На какой-то миг, тогруте даже показалось, что губы тёмного лорда дрогнули в едва заметной улыбке, и она потащила плотную чёрную ткань сильнее…       — Не уходи, не оставляй меня, Шпилька… Не покидай Орден… Я прошу тебя остаться…       Вместе с этими словами, мощная механическая кисть резко ухватила Асоку за одно из запястий.       Вейдер бредил. Но, от осознания этого, Асока в не меньшем ужасе вздрогнула из-за звучания столь знакомого слова в пространстве внезапно, задрожав всем телом, словно лист на осеннем ветру.       Захват ситха был жёстким и сильным, насколько это было возможно в данной ситуации, устрашающим и крайне опасным, учитывая, что они были врагами, но для Тано почему-то это прикосновение, его прикосновение, было самым родным.       — Не уходи… — тихо прошептал Вейдер в бреду, и все ледяные айсберги, и ментальные щиты, выстраиваемые годами в душе тогруты, моментально дрогнули.       — Я здесь, я не брошу тебя… Не в этот раз… — заливаясь слезами, на последнем издыхании прошептала она, как можно ближе прильнув к нему.       Тёмный лорд слегка приоткрыл глаза, и на секунду женщине даже показалось, что они были такими как раньше, бесконечно-небесно-голубыми. Это был лишь обман зрения, но какого бы цвета ни были его глаза, для Асоки их взгляд был роднее самого родного. Воспоминания, эмоции, чувства хлынули потоком, и Тано не выдержала…       Придвинувшись ещё ближе, она чуть склонилась к ситху, почти не разрывая зрительной связи, а затем, затем полностью потеряла контроль над собой.       Их губы в один момент слились в жарком, пылком поцелуе, передававшем весь спектр, всю бурю эмоций, которую хранили в своих душах каждый из двоих. Не нужно было лишних слов, лишних действий… Соприкосновение губ говорило за себя. О той боли, о той радости, обо всём том, что они пережили друг благодаря другу за прошедшие годы. Слишком много эмоций, слишком много переживаний, чувств…       Асока вложила в этот поцелуй всё то, что хотело сказать Вейдеру её сердце, и ей казалось, как будто сам ситх ответил на него. Лёгкое движение рукой в попытке то ли дотронуться, то ли обнять Тано за талию, но холодные, даже сквозь перчатку, механические пальцы быстро соскользнули по спине тогруты. Тёмный лорд всё ещё был слаб, он всё ещё был тяжело ранен и опасность не миновала.       Как бы сильно Асоке ни хотелось, чтобы этот первый и единственный в жизни, сладостный и обжигающий поцелуй длился вечно, она не могла медлить. Жаль было разрывать соприкосновение губ, но, если бы она этого не сделала, оборвалась бы жизнь её мастера. Оборвалась навсегда, а этого Тано никак не могла допустить.       С огромной болью в сердце отпрянув от Вейдера, вместо того, чтобы срывать последние ласки страсти с его губ, тогрута спешно стала срывать с него изломанные покорёженные доспехи, чтобы освободить для лечения повреждённую грудную клетку. Совсем скоро ситх оказался обнажённый по пояс, и Тано легко и заботливо стёрла с груди последние струйки сочащейся крови, запуская медицинскую камеру.       Операционный стол опустился, закрываясь со всех сторон тяжёлыми металлическими створками, навсегда разделяя ученика и учителя, которые сегодня, в последний раз были настолько близко друг от друга, что могли вновь ощутить соприкосновение их душ. У Вейдера и Асоки больше не было на это права, в теперешней реальности у них больше не было шанса приблизиться вновь, они оказались по разные стороны баррикад и уже давно являлись врагами друг для друга. И то, что здесь сегодня произошло, было их маленькой общей тайной.       Тяжёлые металлические створки окончательно захлопнулись, как будто разрубая последнюю толику связи «мастер и падаван» окончательно, и Асока с горечью и болью в сердце стёрла с лица слёзы. Она не верила в то, что происходило, да и не хотела верить. Слишком суровой и жестокой была реальность, которая уже давно разделила их навсегда.       Пока Вейдер проходил лечение внутри медицинской камеры, Тано разыскала передатчик и послала два сигнала бедствия. Один для повстанцев, второй для имперцев. Она отчётливо понимала, что сегодня был последний раз, когда они с Вейдером оказались так близко и могли дать волю своим давно забытым, но в десятки раз усилившимся за эти годы, истинным чувствам привязанности. Больше такого не повторится, и, в следующий раз, когда они встретятся, они вновь будут врагами. Возможно, один сам убьёт другого. Но Тано этого крайне не хотелось. Ей не хотелось больше встречаться с Вейдером, не потому, что она не могла его принять, а потому, что слишком сильно боялась потерять при любом исходе событий. А это казалось неизбежным.       Как и то, как сегодня должна была закончиться их встреча. И тем не менее, несмотря ни на что, когда повреждения ситха были почти полностью излечены, и Тано самолично облачила его в новый, запасной костюм, она всю ночь просидела подле ситха, держа его за руку, столько, сколько продлилось действие лёгкого усыпляющего наркоза.       Заря уже поднималась над горизонтом, когда в передатчике раздалось шуршание и знакомые голоса. Повстанцы прилетели на миссию по спасению первыми. И, дабы не выдать свой маленький секрет, Асока должна была покинуть место происшествия и отойти куда-то в сторону.       Ещё раз, в последний раз она взглянула на Вейдера. Да, Тано спасла его жизнь, но не могла спасти его душу. И этот взгляд, был прощальным, преисполненным надежды и беспросветной печали одновременно, как будто обещанием навсегда сохранить в душе и сердце, ту, маленькую тайну о том, что здесь сегодня произошло.       Тогрута тяжело вздохнула, плавно выпуская из рук кисть Вейдера. Кажется, ситх уже приходил в себя. Он пошевелился, повернул голову и, заметив подле Асоку, резко вскинул руку, чтобы при помощи Силы притянуть к себе валявшийся на полу, принесённый сюда Тано, световой меч.       Заметив это движение, женщина легко оттолкнула оружие ногой прочь и одним ловким прыжком, сквозь пробитое большое отверстие в стене и потолке медицинского отсека, выпрыгнула наружу.       Вейдер остался один. Но его сердце и душа не были сейчас одиноки, как не были одиноки душа и сердце Асоки в данный момент, каждые из них хранили в себе воспоминания о произошедшем, тайну, ту страшную тайну, что ситх и джедай схоронят в своей памяти навсегда.