Банда Окровавленной Руки

      Воздух, пропитанный резиной. Пот, что струится со лба и невыносимая боль в мышцах. Шелли на дрожащих ногах делает последнее приседание со штангой на плечах. Онемевшие руки кое-как убирают штангу обратно на стойку. Девушка отходит, тяжело дыша и поднимая глаза на свои руки. Её мокрые ладони были бледные, красные мозоли ужасно ныли после тренировки. Шелли смотрит в зеркало.       Как бы она не качалась, сколько бы не получала комплиментов в свою сторону, её тело не доставляет ей никакого удовольствия. Массивные плечи и мускулистые руки, пресс и стройные ноги. Мечта каждого, кто желает походить на бодибилдера. Шелли проводит рукой по потному лбу и приводит одышку в порядок.       Долго рассматривать себя в зеркале, будучи в одном топе и шортах она не любит, да и в другом наряде тоже. Подбирая бутылку с пола, девушка активно делает несколько глотков и направляется к выходу из зала. Руки пробирает мелкая дрожь из-за нагрузки. Стукнув по выключателю, Шелли выходит в коридор.       Нет, это не был какой-то городской спортивный зал или заведение. Наверное, если бы она появилась в таком, администрация не медля вызовет полицию. Шелли Шотган — бандитка в розыске. Их база громадная, но тем не менее скрытная и совсем не подозрительная. Тренажёрный зал был востребован среди бандитов.       Сейчас девушка движется по коридору, тоскливо думая о предстоящей ночи. Дела отсутствуют, а сделать себе хоть небольшую порцию еды перед сном Шелли даже и не может думать. От всего тошнит. От себя тошнит. Хотелось просто упасть на кровать, уткнуться в подушку и ни о чём не думать.       Та заходит на кухню. В это время никого здесь уже нет, бандиты либо сидят по своим комнатам с кучей алкоголя, либо уходят по барам. Шелли уже собиралась открывать холодильник, думая, что находится здесь одна. Из тёмного угла доносится голос:       — Сначала пьёшь таблетки, — утверждением прозвучала Тара.       Шелли поворачивается к ней. Она не желала ни спорить, ни говорить что-то вообще. Тара сидит за общим столом, забросив ногу. На его краю притаился стакан с водой, в которой, судя по полупрозрачной белой пелене, уже разбавлены препараты.       — Спасибо, — под нос бубнит девушка и подходит к нему. Взяв в руки, Шелли заранее морщится от предстоящего горького вкуса. Но, поднеся его ближе, тут же убирает.       — Чеснок... — описывает она запах, что ударил ей в ноздри. — Ебучая дрянь.       Она смотрит на Тару. Та делает вид, словно ничего не понимает.       — Это мышьяк, — делает вывод Шелли. — Ничего сказать не хочешь?       — Белль подмешала, — отмахнулась собеседница. — Она в курсе того, что ты собираешься делать и решает поскорее от тебя избавиться.       — Ложь.       Шелли прожигает Тару ненавистным взглядом. Уставшая ладонь изо всех сил сжимает стакан с ядом. Девушка хочет запустить его в Тару. Или, хотя бы, сильно избить. Уж слишком у них натянутые отношения.       Но она была слишком уставшая. Уставшая, чтобы злиться, куда уж там до побоев.       — Белль отговаривала меня, — вспомнила Шелли. — Она не хочет, чтобы я делала этого. Она...меня любит.       — Она тебя не любит, — отвечает Тара, укоризненно хмурясь. — Если бы любила, то восприняла гораздо серьёзнее. А так, очевидно — все вокруг хотят, чтобы ты побыстрее сдохла.       Стакан разлетается вдребезги, ударившись об стену неподалёку от нее. Шелли тяжело дышит, сжимая кулаки.       — Ты сволочь... — хрипит она, опустив взгляд. — Ты подмешала мне яд. На что ты надеялась? Я никогда не пью лекарства из чужих рук. Тара старалась оставаться хладнокровной. Она совершенно не боится Шелли. На стене зависло мокрое пятно, стекая вниз к общей луже, где покоятся осколки.       — Ни на что я не надеялась, — равнодушно выдала Тара. — Хотела посмеяться с твоей тупости, если ты действительно захотела бы это выпить. Тебе же все равно жить недолго, грех не повеселиться.       — Заткнись!       Шелли хватается за свои волосы. Руки с силой впиваются в них, оттягивая в стороны. Девушка не желает этого терпеть. Ни данную ситуацию, ни жизнь в целом.       — Иди поплачь, — издевательски произнесла Тара. — Может, поможет. Хотя, тебе уже ничего не поможет.       Шелли действительно в данную секунду чувствовала, как глаза начинают краснеть, а в горле появляется ком. Ей было нечего ответить. Внутри всё словно разъедает от происходящего. Но она не могла проявить эту слабость перед своей ненавистницей. Пускай и дальше надеется, что она раскололась.       — Я пошла, — напоследок говорит Шелли, разворачиваясь. — Белль будет корить себя за это.       — Белль обрадуется, — бросает ей в спину Тара. — Не забудь перед своим концом выпить таблетки.       — Да пошла ты.       Шелли с силой хлопает дверью. Сейчас она точно знает, что пойдёт делать и таблетки здесь не причём. Разве эти психотропные препараты способны остановить её? Наоборот, обессилят ещё сильнее. Хроническая депрессия овладевает с головой. Как же это мерзко.       Девушка поднимается к себе. За дверями остальных доносились радостные вопли, гомон и стук бутылок. Когда-то это было её прошлым. Когда-то в банде её любили. Когда-то было хорошо...       Заходя в свою спальню, Шелли в очередной раз вспоминает Белль. Единственная, кто беспокоится за неё и в принципе любит. И она её любит. Но терпеть всё вокруг было невозможно.       В комнате воняет перегаром и табаком. Девушка бросает взгляд на прикроватный столик. Открытая бутылка вина всегда ждёт её здесь, в ожидании, когда она снова захочет напиться до алкогольной комы. И пачка сигарет. Все, кто видел Шелли с сигаретой в руках, начинали читать нотации, как это вредит спорту. Как же ей на это было все равно. Мысли о том, чтобы погубить себя любым способом, преследуют её год. И только сейчас Шелли решает завершить их до конца.       Она не закрывает дверь на замок. На всякий случай, вдруг повезёт. Хотя, нужно ли ей это везение? Нужно ли, чтобы после этого она продолжала жить? Девушка сама не имеет понятия.       Её рука поднимает с того же столика до идеала заточенный нож. Шелли на секунду вздрагивает, глядя на лезвие в свете тусклой лампы. Оно было острее бритвы. Конец настолько тонкий, что запросто пройдёт куда угодно.       Шелли ложится на постель, вытягивая свою левую руку. Это последний шанс. Неужели, она решится на это? Разве её жизнь настолько спустилась на дно, что девушка не может жить ради какой-то мелочи.       Эти хлопья снега за окном, мирно падающие вниз. Нога девушки прижималась к тёплой батарее. Много лет назад было тоже самое. Будучи младше, Шелли до чёртиков обожала зиму из-за подобной атмосферы. Сидеть за окном, наблюдать за снегом и греть руки на батарее... Это сейчас имеет смысл? Нет. Хватит терзать себя этим.       Нож в правой руке задрожал. Может, она хотя бы боится боли? Инстинкт самосохранения может быть в силе? Увы, сейчас Шелли это не волнует. За жизнь девушка натерпелась кучу пуль в тело, потерю глаза и дохренищу не смертельных травм. Что, сейчас страшно поработать ножом? Забавно.       Сердцебиение учащается. Девушка опускает веки. Как бы это не было больно, она не готова смотреть на это. Не готова наблюдать за собственной гибелью. Хладнокровие можно проявлять к кому угодно, но не к себе. Даже, испытывая сильную ненависть.       Шелли делает вдох. Лезвие врезается в запястье, проходя внутрь на пару сантиметров. Онемение сменяется колющей болью. Рука девушки движется вниз. Нож разрезает кожу так легко, словно начинку торта. Девушка кусает себя за губу. Хочется кричать. Жгучая боль не даёт волю холодному разуму.       Тем временем кожу вокруг одаривает горячая кровь. Шелли чувствует, как она стекает вниз, капая большими каплями на белую простынь.       Лезвие упирается. По чересчур колкому ощущению девушка понимает, что дошла до того, чего хотела. Подняв оттуда лезвие, она таки открывает глаза. Зрелище едва не заставило её потерять сознание.       На предплечье красуется широкий разрез, с которого медленно струится кровь. Настолько широкий, что можно было разглядеть оголённые сухожилия и жировые ткани. Зрелище не для слабонервных. На это было слишком отвратительно смотреть. Боль давала о себе знать. Шелли сжалась, пытаясь не вопить. Она словно разъедает всё тело. На глазах девушки появились слёзы.       Тем не менее, это ещё не конец. Нужно продолжить процесс, несмотря на невыносимую боль и плачевность происходящего. Хоть она вырубится. Шелли должна всё довести до конца.       Лезвие вонзается снова. Пальцы на ладони изо всех сил напрягаются, подрагивая. Девушка давит на рукоятку, пробивая стенку вены. От этого она перестала ощущать предплечье. Всё было похоже на то, словно боль съедала половину тела.       Нож прошёл. Шелли шумно выдыхает, мгновенно вытаскивая его из раны. От боли перед глазами всё плывет. Тело не поддаётся контролю. Единственное удаётся заметить, как начинает темнеть кровь, вытекающая с разреза. Темно-вишнёвая, не по наслышке знала Шелли, цвет крови из вены. Ей удалось их вспороть. Теперь придётся не меньше стараться вытерпеть этот кошмар. Кошмарная боль, недомогание и желание побыстрее умереть. Единственное, чему девушка была рада. Ведь однажды это кончится. Она перестанет ощущать боль, душевные страдания, переживаний и что угодно. Её просто не будет. От недостатка крови мозг начнёт отмирать.       Простынь насквозь пропиталась кровью. Шелли дышит, чувствуя, как опускаются веки. Сердцебиение становится равномерным, даже слабым. В ушах гудит. К горлу подступает тошнота. Шелли понимает, что это её конец.       Утонув в терзаниях боли, она забывается, отключаясь окончательно. Ведь кровь, что поддерживала её сознание, сейчас находилась на белоснежной простыне.

***

      — Где Шелли?       В комнату ворвалась сердитая лидерша, тут же ловля взглядом Тару, что до сих пор сидит на своём месте, не желая даже подниматься. С того момента, как её покинула Шелли, прошло не более двадцати минут.       — ГДЕ, Я, БЛЯТЬ, СПРАШИВАЮ!? — Белль подлетает к столу, нависнув над Тарой. Та по-прежнему делает вид, что ей все равно. Но от Белль она таки испытывает дикий страх. Злая лидерша способна на всё, что угодно.       — У себя, — ровно отвечает Тара. — Она пошла делать.       — Делать?! — чувства Белль смешались с отрешенностью и сильной злостью. — Что «делать»? Отвечай, наглая морда!       Белль со всей дури бьёт её по лицу. Тара отворачивается, пытаясь закрыться руками.       — То, что она вам го-говорила... — из-за боли у той начались сочиться слезы, это она старается скрыть.       Белль отстраняется от стола. Внутри тяжело бились переживания. Наравне со злостью, лидерша ужасно опасается худшего. Сверля взглядом Тару, она понимает, что должна мигом перенестись к комнате Шелли, что уже надумала.       — Слушай меня сюда, — Белль подходит к выходу. — Если она мертва, следующей будешь ты.       Тара не отвечает. От сказанного внутри похолодало. Лидерша никогда не пускает слов на ветер. Если Шелли удалось сделать суицид, то Тара уже может копать себе могилу.       — ТЫ МЕНЯ СЛЫШАЛА?! — завопила Белль, заставляя Тару вздрогнуть.       — С-слышала...       Белль быстрыми шагами отправляется наверх. Появившись в нужном коридоре, она почти бегом оказывается у двери спальни, что принадлежит Шелли. Уже собираясь дёргать ручку и начать барабанить по двери, Белль понимает, что на замок она не закрыта.       Неужели. Кажется, эти мучительные ожидания оправдались. Лидерша пустым взглядом смотрит вглубь комнаты, где неподвижно лежит Шелли в гигантской луже крови. Не чувствуя ног, Белль медленно подходит к ней. Она сделала это. Она лишила себя жизни.       Белль не могла принять это. До неё до сих пор не доходит эта ситуация. Эмоций... нет.       Её рука берётся за окровавленное запястье девушки и поднимает. Кровь не перестаёт струиться из громадного разреза. Лидерша переводит взгляд на лицо Шелли. Она была уже мертвенно-бледная, с опущенными веками совершенно без намёка на жизнь. Белль делает попытку нащупать пульс. Он присутствует. Может, у неё есть шанс?       Подумав об этом, в голове лидерши вновь заработали мысли. Белль начала нервничать, переводя взгляд с Шелли на её руку.       Лидерша пару раз бьёт девушку по лицу. Бесполезно. Нужна первая помощь.       Белль избавляется от своего красного платка, начиная им очень туго перевязывать предплечье Шелли. Он быстро пропитывался кровью, его явно не хватает. Лидерша избавляется от ремня, чтобы попробовать им перекрыть кровотечение. Это выходит. Сильно связав им ниже раны, Белль облегчённо видит, как кровь перестаёт активно лить. Риск остается, было бы отлично совершить переливание крови, но, где?       Она отходит, дрожащей рукой проводя по волосам. Нельзя искать помощь на улице, банда в розыске. Что же делать?       — Белль? — сзади появляется Тара. Очень не вовремя.       Услышав её голос, Белль за секунду звереет. Рука автоматически ищет в кармане пистолет.       — Уйди отсюда, сволочь, — шипит лидерша, взявшись за рукоятку. — Пока не поздно.       Тара не двигается с места. Она выжидающе смотрит Белль в спину, не понимая, что ей реально угрожает.       — Вам нужно было послушать меня, — обнаглела Тара. — Её жизнь не стоит и копейки. Давно пора было избавиться от этой ходячей проблемы.       Белль не выдерживает. Резко развернувшись, она три раза выстреливает, не отдавая себе отчёта о своих действиях. Сейчас женщиной руководит импульсивность.       — Ходячая проблема здесь ты, — выдаёт лидерша, наблюдая, как Тара сначала хватается за дверной косяк, бросает на Белль взгляд, полный недопонимания и медленно опускается на пол. — Ты — сволочь.