Let The Light In

Регулус вошел в мрачный дом следом за Сириусом, его брат загородил коридор всем корпусом — как Регулус мог предположить, в бессознательной привычке защитить. Они прокрались по темному коридору, завешенному по обе стороны старинными портретами, гобеленами и довольно неприятными доспехами. Регулус с удовлетворением отметил, что вмятина на одном из шлемов все еще была на месте. Когда-то они с Сириусом использовали его в качестве мишени для стрельбы бладжерами. Он все еще слышал пронзительный крик своей матери, которая набросилась на двух мальчиков, когда застала их за этим занятием в коридоре. Сириус даже тогда стоял перед младшим братом, защищая его. Несмотря на сбитые колени и ободранные локти, маленький мальчик прямо встретил взгляд матери, маленький подбородок был вздернут в знак неповиновения. Похоже, все будет еще хуже, чем Регулус думал. Каждый уголок этого старого злополучного дома хранил воспоминания, большинство из которых включали двух маленьких испуганных мальчишек, пытавшихся научить друг друга, что такое настоящая бескорыстная любовь. — Драко, прекрати паясничать. Сиди тихо, — раздался голос из главной гостиной. Сириус переглянулся с братом, глубоко вздохнул и открыл дверь. Люциус Малфой стоял у камина, перебирая стопку пергаментов, на которые ему точно не следовало смотреть. — Что ты делаешь в нашем доме, Малфой? — огрызнулся Сириус; его аристократическая манера речи давно так не проявлялась. — Сириус, — медленно ответил Малфой. — Регулус, — продолжил он, с любопытством глядя на них обоих. — Очень прискорбно слышать о вашей матери. Это ужасная потеря. — Да, мы просто опустошены, — язвительно ответил Сириус. — А теперь скажи мне, что вы делаете в моем доме. — Тебя, конечно, не было рядом, чтобы увидеть, как она в конце концов покинула нас. Если уж на то пошло, очень жаль, что Вальбурга так быстро угасла. Должно быть, она была ужасно разочарована, что ее единственные сыновья не смогли найти время, чтобы навестить свою бедную умирающую мать. Сириус драматично закатил глаза и с раздражением подошел к Люциусу, выхватил из его рук пергамент и настороженно рассмотрел бумаги. Регулус, который почти мгновенно пожалел обо всей этой вылазке, осмотрел комнату. Возможно, она выглядела так же, как и в его детстве, но убедиться в этом он, увы, не мог. Детям обычно не разрешали заходить в эту комнату; Регулус помнил лишь несколько случаев, когда ему позволяли здесь находиться. В последний раз это было, когда у камина в центре гостиной стоял Темный Лорд. Регулус услышал легкий вздох рядом с собой, и вдруг понял, что на старинном диване сидела женщина, Нарцисса. Маленький мальчик, которого Люциус назвал Драко, дергал ее за платье. — Люциус, не стоит. Как ты, Регулус? Давно не виделись, — она посмотрела на Регулуса с удивительной искренностью во взгляде. — Да… эм, я в порядке, спасибо, — ответил Регулус тихим голосом, встревоженный явной доброжелательностью в голосе кузины. — Мы с женой пришли осмотреть ее новый дом, — Люциус указал на Сириуса. — Поскольку Вальбурга не оставила законных наследников, дом принадлежит ей. — Ага, конечно, блять, принадлежит, — огрызнулся Сириус. На мгновение выражение лица Люциуса дрогнуло, после чего он демонстративно подошел к дубовому столу, на котором были разложены пергаменты. — Я думаю, ты вскоре поймешь, что так оно и есть. Смотри сюда, видишь ли ты детей по линии Вальбурги? — Сириус придвинулся, чтобы осмотреть то, что выглядело как замысловатое семейное древо, похожее на гобелен, который висел на стене в другой комнате. Регулусу бросилось в глаза то, что его имя тоже было выжжено, так же как и имя Сириуса. Он не знал, почему это не пришло ему в голову раньше, и в животе у него неприятно кольнуло. Когда Сириус и Люциус начали препираться над бумагами, Регулус присел на диван напротив Нарциссы. Подняв глаза, он увидел, что и она, и Драко наблюдали за ним одинаково широкими серыми глазами. — Эм, как поживаешь, Нарцисса? — спросил он, не зная, что еще сказать. — Неплохо. Девушка все еще не отрывала от него глаз, и Регулус почувствовал, что под ее внимательным взглядом он покрывался красными пятнами. Она вздохнула, как будто собираясь заговорить, но потом, видимо, передумала. Мальчик на ее коленях вырвался из рук матери и зашагал к Регулусу, протягивая маленькие ладошки. — Оу, привет, — неловко обратился Регулус к ребенку. Драко плюхнулся на диван и забрался на колени дяди, совершенно не обращая внимания на мнение самого Регулуса. Подняв паникующий взгляд, он увидел, что Нарцисса с нежностью посмеивалась над маленьким ребенком, устроившимся у него на коленях, совершенно не замечая дискомфорта Регулуса. — Он маленький влюбленный жучок, — с нежностью сказала Нарцисса. — Не знаю, откуда это в нем. — Драко, веди себя достойно, — огрызнулся Люциус с другого конца комнаты, явно заметив небольшое предательство своего сына. — Нам стоит его этому обучить, — пробурчал он своей жене. Регулус подумал, что это было довольно несправедливо, как бы ему ни было неудобно со свернувшимся на коленях созданием, посасывавшим большой палец и выжидательно смотревшим на него. Ребенку было не больше трех лет. Регулус ощутил укол сочувствия, когда взглянул в яркие светлые глаза. Был ли он когда-то таким же невинным? Полным этой безоговорочной любви? Просто немыслимо было думать о том, что кто-то хотел искоренить в человеке такую легкую привязанность. Регулус опустил руку на светлые волосы мальчика и начал аккуратно их поглаживать. — Это наш блядский дом, Малфой! — раздался внезапный рык Сириуса. Очевидно, они перестали соблюдать все приличия. Регулус глубоко вздохнул. — Чаю? — спросил он Нарциссу. — Да, пожалуй, — ответила она. — Пойдемте на кухню. Регулуса это удивило, его семья всегда избегала кухни. Спускаться туда было слишком низко для их положения, они могли лишь отдавать приказы домовым эльфам. Нарцисса подняла Драко, а Регулус последовал за ней вниз. Напоминание об эльфах, служивших на этой мрачной кухне, вызвало у Регулуса внезапное чувство вины. Он не мог вспомнить, когда в последний раз думал о Кикимере, хотя этот бедный эльф пожертвовал собой ради него. В течение долгих и одиноких дней эльф был единственным неизменным спутником Регулуса, а когда дело дошло до спасения мира, эльф последовал за ним до конца. Регулус с горечью вспоминал тот мрачный день, когда он, Кикимер и Питер отправились в заброшенную пещеру и уничтожили первый крестраж. Когда он вернулся, полуживой и чуть не утонувший, их ждала его мать. Регулус до сих пор не понимал, как она узнала об их плане, и знала ли она вообще, чем конкретно они занимались. Так или иначе, она сидела за длинным кухонным столом и ждала, когда эта странная троица явится на встречу ее гневу. Регулус тогда взглянул в холодные, яростные глаза матери и понял, что это конец. Ему предстояло либо умереть здесь, либо бежать. Вспыхнул голубоватый свет, мать послала в него проклятие. Оно бы его не убило — все-таки ее ярость не позволяла убить собственного сына. Однако Кикимер, как никогда преданный Регулусу, решительно выступил перед мальчиком, защищая его в неслыханном акте неповиновения своей хозяйке. Заклинание попало эльфу прямо в грудь, и его маленькое хрупкое тело оказалось недостаточно сильным, чтобы выдержать удар. Регулус глубоко вздохнул, вспоминая ту напряженную ночь, и еще раз внутренне отругал себя за эгоизм, направляясь в мрачную кухню.

***

Нарцисса усадила Драко на стул в конце длинного дубового кухонного стола, пока Регулус рылся в шкафах в поисках чая. — Вот, позволь мне, — мягко сказала Нарцисса и изящно взмахнула палочкой над шкафом, призывая старую банку «Эрл Грея». Она грациозно перемещалась по кухне, доводя до кипения старый чайник на плите и доставая с верхней полки антикварной антресоли два фарфоровых чайных сервиза. Регулус приподнял бровь на действия кузины: им никогда не разрешалось пользоваться семейным фарфором. — Кто нас остановит? — сказала она с ноткой заговора. После этой фразы Регулус почувствовал, что начал понемногу расслабляться. Он потянулся в буфет за банкой с печеньем, которая обычно пряталась за множеством сортов чая, и вернулся к столу. Надкусив сладость, он понял, что ничего не ел с самого утра и проголодался. Регулус быстро слопал три бисквита подряд, облокотившись на широкий стол. Нарцисса налила ему чай, и Регулус ненадолго поднял голову, заметив трагически слезящиеся глаза Драко, смотрящие на него с такой глубокой печалью, словно Регулус совершил что-то непростительное. — Эм… можно ему одну? — неуверенно спросил Регулус Нарциссу, проглотив крошки. — Да, конечно, почему нет, — ответила она. Регулус протянул руку и передал ребенку маленькое шоколадное печенье. Его крошечные ручки с энтузиазмом схватили угощение, и вся печаль мгновенно сошла с лица мальчика. — Итак, Регулус, — начала Нарцисса многозначительным тоном. Она села напротив него, сжимая руками бока изящной фарфоровой чашки. Он знал, что это должно было произойти: весь этот день с момента пробуждения был бредовым, запутанным сном. — Чем ты сейчас занимаешься? — вопрос удивил его. Он ожидал резких слов, возможно, лекции о том, почему дом должен был принадлежать ей. — Эм… ничем особенным, — пробормотал он. — Работаю в кафе неподалеку, — честно говоря, Регулусу больше нечего было ей рассказать, его жизнь была удивительно скучной. — Это хорошо. Я рада, — женщина на мгновение замерла. — Послушай, Реджи… — это прозвище застало его врасплох, и он снова поднял голову, чтобы встретиться взглядом со своей кузиной. — Я знаю, что здесь тебе было не очень хорошо. И… Я знаю, что, скорее всего, в этом виновата и я. Я видела, какими ужасными были твои родители, и никогда ничего с этим не делала. Регулус молчал. Он не знал, как реагировать на такое неожиданное признание. — И… после всего, что произошло с… — она заколебалась и заметно напряглась, — с Волан-де-Мортом. Я не знаю, почему я не заметила, как далеко все зашло. Я была уверена, что мы поступаем правильно, что мы просто пытаемся защитить себя, — Регулус неубежденно хмыкнул. — Да, ну… — продолжила она, — теперь я вижу, что это было ошибкой. Я не хочу, чтобы мой Драко рос в окружении этого мрака. А еще больше я не хочу, чтобы он потерял связь с моей семьей, я и так лишилась двух сестер во время войны, — вот оно, ее желание отказаться от дома. Регулус чувствовал себя глупо, не заметив ее добрых намерений сразу. Он напустил на лицо маску холодности, глядя на свою миловидную кузину. — Беллатриса заслужила смерть, — сказал он просто. — А Андромеда — молодец, что убралась как можно дальше от всей этой проклятой семейки. Нарцисса простодушно улыбнулась. — Да, наверное, ты прав, — она обернулась и посмотрела на своего сына, который решительно тянулся к жестянке с печеньем. — Мне не нужно наследство Вальбурги, Регулус. Я хочу, чтобы оно было у тебя, и у Сириуса тоже. Я хочу, чтобы мы снова стали семьей, настолько, насколько это возможно. Мы — все, что осталось, — эти слова потрясли Регулуса: это было последнее, что он ожидал услышать от кузины. — Были ли мы когда-нибудь семьей? — холодно ответил он. — Думаю, нет. — Что Люциус думает об этом? — спросил Регулус, когда голоса наверху стали звучать громче. — У него нет права голоса. У нас уже есть поместье, нам не нужно еще одно. Мне нужен ты. И твой брат. — Тогда почему твой муж наверху угрожает убить моего брата? — Ну, я еще не сказала ему. По правде говоря, я не была уверена, что ты придешь. Я бы не винила тебя, если бы ты отказался, — она сделала паузу. — Что скажешь? Регулус сделал еще один глубокий вдох. В конце концов, он приехал именно за этим, и если Нарцисса готова добровольно передать наследство, кто он такой, чтобы отказываться. Но он не мог отделаться от подозрения, что эта неожиданная щедрость может ему аукнуться. Раздавшийся с шаткой кухонной лестницы грохот возвестил Регулуса о том, что в гостиной, очевидно, начали летать заклинания. — Ладно, — сказал он. — Нам, наверное, стоит подняться и остановить их от убийства друг друга, — Нарцисса молча кивнула. Конечно, это не восстановило их отношения, зато послужило толчком к их улучшению. — Спасибо, Нарцисса, — добавил он, и, увидев ее нежную улыбку, порадовался, что произнес это: в семье Блэков почти никогда не благодарили.

***

Полчаса спустя Нарцисса, наконец, выпроводила мужа из гостиной и отправилась домой через камин — Люциус при этом сильно ворчал. Сириус повернулся к Регулусу, как только их родственники исчезли в зеленом пламени. — Что это, черт возьми, было? — спросил он с ошарашенным выражением лица. — Я не смог бы тебе объяснить, даже если бы попытался. — Ну, видимо, ты сделал все правильно, раз она так быстро прогнулась! Хорошая работа, Реджи! — Сириус ухмыльнулся и крепко обнял брата. Руки Регулуса так и остались висеть по бокам, пока Сириус крепко сжимал его в объятиях. Обнимашки были раздражающей привычкой, которую его брат перенял от Джеймса. Регулус понял, что совсем не помнил, когда в последний раз проявлял физическую привязанность к брату, поэтому он поднял руку и неловко похлопал того по спине. Сириус, казалось, осознал, что сделал и отпустил брата, неловко прочистив горло. — Я думал, что это займет гораздо больше времени, если честно. Ты не хочешь осмотреть здесь все? — спросил Сириус, отходя обратно к дубовому столу. Регулус оглядел пышную комнату — дом своего детства, который последние пять лет преследовал в его кошмарах. В его голове пронеслись воспоминания об избиениях, запустении, Пожирателях Смерти, снующих по коридорам. Нет, он не мог сделать это прямо сейчас; у Регулуса все еще было сильное похмелье, он и так пережил достаточно эмоциональных потрясений для одного субботнего утра. — Нет. Не сегодня, Сириус. Мне нужно пойти домой, поесть и поспать часов пять. — Мерлин, Реджи, ты и правда выдохся. Регулус бросил на брата раздраженный взгляд. — Я ничего такого не имел в виду! На самом деле, мне больше нравится твоя эта невозмутимая версия. Гораздо приятнее, чем тот заносчивый чопорный мальчик, которого я знал раньше. — Ты был таким же чопорным, как и я, Сириус, — ответил Регулус c интонацией, которую он перенял в магловском Лондоне. — Ладно, ладно, справедливо. Я не хочу делать это в одиночку, так почему бы нам не закончить на сегодня? Мы можем вернуться сюда завтра и начать разбирать весь этот хлам. Регулус вдруг осознал, что теперь этот дом принадлежал ему и Сириусу. Им придется увидеть друг друга снова. Возможно, не один раз. Мысленно он рассчитывал лишь на один неудобный и немного неловкий день, проведенный с братом. — Думаю, да, — Регулус сделал паузу, не зная, как продолжить. — Ну, ты знаешь, где я живу, просто напиши мне, — Регулус повернулся к двери, уже размышляя, сможет ли он аппарировать домой или Дамиан может быть в квартире. — Выпьем по пинте позже? — раздался за спиной голос Сириуса. — По пинте? — Да, мы собирались позже пойти в паб в Камдене. Присоединишься к нам? Сириус не смог скрыть надежду в голосе. Регулус хотел было отказаться, ему хватило эмоциональных потрясений на один день, а длительное общение с Сириусом пробуждало те чувства, которые он привык тщательно скрывать. Но один лишь взгляд на наполненное энтузиазмом лицо брата отбросил всякую мысль об отказе. Сириус правда старался, именно на его плечи легла основная тяжесть разрыва их отношений, и Регулус это знал. Самое меньшее, что он мог сделать, это пойти выпить. — Хорошо. — Отлично! — воскликнул Сириус. — Я уверен, что Джеймс будет рад тебя видеть. И Питер тоже! Дыхание Регулуса сбилось. Джеймс. Конечно же. В хаосе последних нескольких часов Регулус почти забыл о встрече с этим человеком, и вот он снова добровольно встал на его пути. Регулус задумался, не слишком ли поздно придумать отговорку, но какая-то крохотная часть его самого, в глубине души, знала, что он бы ни за что не отказался. Он отчаянно хотел увидеть Джеймса, независимо от того, насколько болезненной будет эта встреча. — Да, звучит неплохо. Просто напиши мне, куда идти, — пробормотал Регулус. — Увидимся позже, Сириус. Он развернулся, вышел через парадную дверь, за ограждение, и аппарировал прямо в свою спальню. Барти, Пандора и Эван все еще лежали в его постели. Они уютно устроились рядом друг с другом, поедая холодную пиццу. — Редж, — сказал Эван. — Сожалею о твоей матери. — Все в порядке. Подвинься, — сказал Регулус, придвигаясь к Эвану и беря кусок пиццы. — Хотите пойти в паб сегодня? — спросил он, зарываясь в одеяло.