Charm/Очарование

— Хадсон —

Какая цитата Эйнштейна, которая была так популярна в социальных сетях? «Безумие — это делать одно и то же снова и снова и ожидать разных результатов»? Наверное, мне стоило вспомнить об этом, прежде чем прыгать на очередного кровавого дракона. Потому что я ни за что не смогу спрыгнуть с него по-ковбойски. Он массивный, злой и решительно настроен оттащить меня от себя. Обычно я бы с радостью согласился, но он также намерен сбросить Луми, а это меня не устраивает. Так что я могу придумать только одно, поскольку он в данный момент кружит меня, как один из тех карнавальных аттракционов, от которых всех тошнит. Я прижимаюсь туловищем к ее хвосту, обхватывая его руками и ногами так крепко, как только могу. Когда мои руки и лодыжки оказываются на нижней стороне его хвоста, я начинаю качаться на нем так быстро, как только могу. Что, к сожалению, происходит далеко не так быстро, как мне хотелось бы. Луми тем временем пытается вырваться из драконьих когтей. Но мы поднимаемся слишком высоко для этого. Если ему удастся сбежать или дракону просто надоест его назойливость и он сбросит его, Луми не переживет падения. А это значит, что мне нужно двигаться, черт, быстрее. И надеяться, что я тоже не упаду. Но это действительно не так просто, как кажется, учитывая, что у нее острые чешуйки, идущие по всему его чертову хвосту, и я изо всех сил стараюсь не сорваться на одну из них. К тому времени, когда я, наконец, добираюсь до верхушки его хвоста, я чувствую себя так, будто меня встряхнули и перемешали. Я беру паузу, чтобы сориентироваться — и сглатываю тошноту. Я мысленно измеряю расстояние между верхушкой хвоста и когтями, которые сейчас держат Луми. И решаю: к черту, я могу сделать это одним махом. Я не позволяю себе думать о том, что с ним случится, если я промахнусь. Вместо этого я концентрируюсь на том, чтобы крутануться вокруг дракона — не то, что я бы рекомендовал, кстати. Осознав свою ошибку слишком поздно, я очень осторожно и очень трудоемко пробираюсь обратно к хвосту дракона. Теперь я перекинут через него, то есть держусь только одной рукой и одной ногой. И как только он снова начнет метаться, я упаду, если не сделаю что-нибудь быстро. Как я и предполагал, дракон выбирает именно этот момент, чтобы взмахнуть хвостом, или что там драконы делают с этими штуками. Я начинаю соскальзывать, как и боялся, и едва успеваю схватиться за одну из чешуек, чтобы удержаться. Однако на голой коже они еще острее, чем через джинсы, и она прорезает кожу моей ладони. Когда кровь стекает по руке и пальцам, держаться становится в сто раз труднее — и это еще не считая боли от всего происходящего. Тем не менее, на карту поставлено слишком многое, чтобы отпустить его. Поэтому я просто стискиваю зубы, крепко держусь и жду идеального момента. Наконец, он наступает, когда дракон огибает часовую башню. Чтобы не столкнуться с острыми шпилями, он подтягивает когти к телу, а Луми остается в них. За все это время он ближе всего ко мне, но я достаточно умен, чтобы понять, что у меня есть всего несколько секунд, чтобы воспользоваться его близостью. Как только мы обогнем этот простор более высоких зданий, дракон вытянет свои лапы, и возможность будет упущена. Помня об этом, я не даю себе времени на размышления о том, что может пойти не так. Вместо этого я просто двигаюсь. Я отпускаю чешую рукой и отталкиваюсь от хвоста дракона ногой изо всех сил, и в итоге пролетаю восемь или около того футов прямо в ее сжатые когти. И к Луми. Я отскакиваю, как только попадаю в когти, и пытаюсь ухватиться за что-нибудь, хоть за что-нибудь. Этим чем-то оказывается Луми, моя здоровая рука запутывается в его рубашке, пока я держусь за жизнь. Луми кричит, когда я врезаюсь в него и начинаю скользить вниз, но затем он тоже начинает карабкаться. Протягивает руки и хватает любую часть меня, за которую может ухватиться. Он хватает запястье моей больной руки и держится с силой, которая удивляет меня, учитывая, какой он долговязый. И вот мы уже летим по воздуху, я болтаюсь в когтях, как будто лечу на параплане с гребаным драконом на спине. — Что нам делать? — кричит Луми, чтобы быть услышанным над проносящимся мимо нас воздухом. Часть меня хочет сказать: «Да фиг знает», — но почему-то я не думаю, что это будет хорошо воспринято. Кроме того, в данный момент мы можем сделать только одно. Прыгнуть и, черт возьми, молиться, чтобы мы приземлились на мягкое место. Но у меня будет только один шанс на это, поэтому я должен убедиться, что мы не упадем слишком рано или слишком поздно. На данный момент я думаю, что лучше всего нам подойдет одна из палаток, установленных вокруг площади. Мне просто нужно, чтобы она немного замедлила наше падение, и я смогу доставить Луми на землю без особых повреждений. Но я должен быть уверен, что смогу раскрыть когти дракона в нужный момент. А учитывая, что в прошлый раз у меня было чертовски неудачное время, это может закончиться очень плохо. К тому же, чтобы раскрыть их, мне нужны обе руки, а прямо сейчас мои руки — единственное, что удерживает меня от падения из воздуха. Ну, мои руки и Луми, который все еще держит смертельной хваткой мое запястье. Дракон снова приближается к городской площади, наконец-то, а это значит, что я должен быстро со всем разобраться. Надеюсь только, что Грейс не решит попытаться спасти меня. Последнее, что мне нужно, — это чтобы дракон оторвал от нее кусок или поджег ее, если Грейс не в своей твердой каменной форме. Если это случится, боюсь, я сожгу всю эту гребаную деревню дотла только ради шанса заполучить этого проклятого дракона. Я начинаю переводить руку с когтя на костяшки дракона, когда случайно замечаю кинжал Луми в ножнах на его талии. Мы с Грейс советовали каждому взять меч или два для этой битвы, но Луми настаивал, что его кинжал — единственное оружие, которое ему нужно. Тогда я подумал, что он был недальновиден, но сейчас, здесь и сейчас, я никогда в жизни не был так благодарен за чье-то упрямство. Потому что этот кинжал спасет наши гребаные жизни. По мере приближения к той части площади, где стоят палатки — и все еще бушуют пожары, — дракон начинает ускоряться. Понимая, что скоро упущу свой шанс, и не будучи уверенным, что моя перемазанная кровью рука выдержит еще одно кружение вокруг деревни, я кричу Луми, чтобы он как можно крепче держался за мое запястье. В этой ситуации мне остается только одно. Я совершаю чертовски большой прыжок веры и надеюсь, что приземлюсь где-нибудь, где мы оба не погибнем.