Charm/Очарование

— Грейс —

Мне понадобилась каждая унция самоконтроля, чтобы не закричать, когда дракон влетел в город. Мы не ждали его так рано, думали, что у нас будет несколько часов, чтобы убить время, прежде чем он наконец появится. Мэр настаивал, что драконы нападают только ночью, а солнце еще не село! Дракон направляется прямо к центру городской площади и извергает пламя на беседку, которая является центром многих деревенских событий, и она мгновенно загорается, пламя лижет крышу, опускаясь вниз на само строение, а дым поднимается в воздух. Улицы, к счастью, пусты, но Хадсон без колебаний бросается в бой. Он прыгает прямо с часовой башни, приземляется, приседая, на мощеную дорогу внизу. А затем он бежит прямо к горящей беседке, не оглядываясь назад. Я взлетаю вслед за ним, переходя в форму горгульи и прыгая следом, мои крылья легко ловят воздух, даже когда я задаюсь вопросом, что он делает. У нас есть оружие и веревки, разложенные на опушке леса за городом, так почему он не пытается доставить этого зверя к намеченному месту? Когда я лечу за Хадсоном, дракон проносится совсем рядом, и я замечаю, как велико это существо. Должно быть, он моложе, чем мы думали, потому что последние три месяца он явно потратил на исцеление и рост. Очень, очень сильно вырос. Он должна быть вдвое больше, чем в нашу первую встречу и уже почти в три раза больше дракона, которого мы тогда убили. Как, черт возьми, мы сможем его одолеть? — Что происходит? — кричит Оребон, шагая рядом со мной, меч бьется о его бедро, когда он бежит. — Что ты здесь делаешь? — кричу я, паника наполняет мой голос. — Ты должен быть внутри! Оребон, нет, ты должен оставаться в безопасности, чтобы защитить Амиани! Но Оребон только качает головой и кричит: — Вот как мы защищаем Амиани. Как мы защищаем всех, кто важен для нас. Потом мы слышим крики Луми и Каоимхе, и я наконец понимаю, что делает дракон, что заставило Хадсона взлететь, как летучая мышь из ада, что имеет в виду Оребон. Потому что я вижу ее. Смоки. Стоит рядом с беседкой, совершенно застывшая, если не считать того, что она кричит во весь голос. И дракон направляется прямо к ней. Мое сердце замирает в горле, и я набираю скорость. Потому что эта тень может быть чертовски трудной для меня, но Хадсон любит ее. И она готова на все ради него. Все, что угодно, лишь бы не кричать, потому что это, похоже, сейчас не в ее силах. И есть что-то в этом звуке, что тянет дракона прямо к ней. Хадсон движется так быстро, что становится практически размытым, и в тот самый момент, когда дракон срывается вниз, чтобы схватить Смоки, он проскальзывает перед ней и хватает маленькую тень в свои объятия. Затем он снова исчезает, а дракон кричит о своем недовольстве на весь мир. Развернувшись, чтобы последовать за ним, он выпускает такую мощную струю огня, что в считанные секунды сносит две тележки с едой. — Если оружие дракона — огонь, разве мы не должны найти способ нейтрализовать это оружие как можно лучше? — сказала Луми во время одной из наших сессий планирования, и я судорожно оглядываюсь в поисках одного из огнетушителей, которые мэр уговорил совет разложить по деревне на всякий случай. Я замечаю один, спрятанный рядом со скамейкой примерно в пятидесяти футах от того, что осталось от фуд-кортов, и бегу к нему. Оребон опережает меня. Он подхватывает его и мчится тушить пожар на фургонах с едой, пока он не распространился. Зная, что Оребон позаботился о пожаре, я поворачиваю обратно к площади в поисках Хадсона. Я нахожу его на вершине часовой башни, он сбрасывает Смоки на одеяло, которое я постелила для нас двоих. Затем он снова спрыгивает вниз и мчится через площадь ко мне, пока дракон делает очередной оборот вокруг площади. Я встречаю его примерно на пятнадцати процентах пути. — Прости! — говорит он, прежде чем я успеваю накричать на него за то, что он не предупредил меня. — Я не мог просто позволить ей умереть. — Конечно, ты не мог, — говорю я ему, но обещаю себе, что позже буду кричать на него за то, что он напугал меня до смерти. — Что нам теперь делать? Прежде чем Хадсон успевает произнести хоть слово, дракон издает крик, который пронзает воздух, как удар молнии. Прямо перед тем, как она втягивает крылья и начинает пикировать прямо на трубадуров, которые мчатся по улице, ведущей за пределы площади к воротам. Они никак не могут успеть.