Charm/Очарование

— Грейс —

— Ну да, это ты виноват, что я чуть не сгорела. — Я отвожу взгляд от окна и злобно смотрю на него. Если бы он не заманил нас сюда, ничего бы этого не было. Вместо того чтобы спасаться от какого-то огнедышащего драконьего монстра, я бы тусовалась в башне Джексона. Может быть, свернувшись калачиком на диване с книжкой или примостившись рядом с ним в его спальне, разговаривая о… — О, ради всего святого. Скажи мне, что я не собираюсь выслушивать очередную литанию о том, как тебе нравится быть в постели с моим братом. — Он прижимает руку к груди, как я полагаю, в каком-то причудливом подражании мне. — О, Джекси-Векси. Мой маленький вампир-гот. Ты такой сильный и такой извращенец. Я просто так сильно тебя люблю. — Он закатывает глаза, когда говорит последнее. — Знаешь что? Ты отвратителен, — рычу я, проталкиваясь мимо него. — Да, как будто первый раз меня так назвали, — отвечает он, пожимая плечами. — Тогда, опять же, у тебя серьезные проблемы с рассудком. — Мое мнение? Ты тот, кто убил половину Кэтмира… — Это была и близко не половина. — Он зевнул. — Уточни факты. Я начинаю делать еще один комментарий о том, что меньше половины не делает его лучше, но что-то в его глазах, в его голосе заставляет меня думать, что он не настолько невосприимчив к моим наблюдениям, как ему хотелось бы. Не то чтобы меня это волновало — в конце концов, парень — массовый убийца, — но я никогда не была тем, кто пинает другого, когда тот падает духом. Кроме того, не похоже, что оскарблять его — мой лучший способ выбраться из этого места. — Давай, оскорбляй меня сколько хочешь, — комментирует Хадсон, засовывая руки в карманы и прислоняясь плечом к ближайшей стене. — Это все равно не решит нашу проблему. — Нет, только ты можешь сделать это… — Я прерываю разговор, когда кое-что понимаю. — Эй! Прекрати! — Что прекратить? — спросил он, подняв брови. Я сужаю глаза. — Ты прекрасно знаешь, что ты делаешь! — Напротив. — Он бесхитростно пожимает плечами, заставляя меня пожалеть, что я не верю в то, что насилие действительно решает проблемы. — Я знаю, что ты делаешь. Я просто нахожусь вместе с тобой. — Да, но если это нахождение включает в себя чтение моих мыслей, прекрати. — Поверь, ничто не доставит мне большего удовольствия, — отвечает он со своей нелепой ухмылкой. Я начинаю ненавидеть эту ухмылку. — Не похоже, чтобы там происходило что-то интересное. Мои руки сжимаются в кулаки, когда меня пронзает негодование от признания и оскорбления, скрытого в его словах. Я хочу отчитать его, но что бы он ни сказал, я достаточно умна, чтобы понять, что это только подзадорит его. И поскольку последнее, чего я хочу, это чтобы Хадсон Вега поселился в моей голове на полный рабочий день, я стиснула зубы. Заставляю свое раздражение отступить. И наполовину шепчу, наполовину кричу: — Ну, тогда у тебя не должно быть проблем с тем, чтобы держаться от этого подальше, не так ли? — Если бы это было так просто. — Он насмешливо-печально качает головой. — Но раз уж ты заманила нас сюда, то у меня нет выбора. — Я уже сказала тебе. Это не я заманила нас в это место… — О, я говорю не только об этом месте. — Блеск в его глазах становится хищным. — Я говорю о том, что ты заперла нас в своей голове. И никто из нас не выйдет отсюда, пока ты это не признаешь. — В моей голове? — Я усмехаюсь. — Ты откровенно лжешь или бредишь? — Я не лгу. — Значит, бредишь? — спрашиваю я, зная, что звучу несносно, но ничуть не заботясь об этом. Бог свидетель, Хадсон был несносным с той самой секунды, как сказал мне включить этот чертов свет. — Если ты так уверена, что я ошибаюсь… — Да, — перебиваю я. Потому что это так. Он скрещивает руки на груди и продолжает, как будто я его не прерывала. — Тогда почему бы тебе не придумать объяснение получше? — Я уже сказала тебе свое объяснение, — рычу я. — Ты… Теперь его очередь прерывать. — Тот, кто не подразумевает своей ответственности за это. Потому что я уже сказал тебе, что это не так. — А я уже сказала тебе, что не верю тебе, — отвечаю я. — Потому что если бы все это было в моей голове, если бы у меня действительно был выбор, с кем оказаться в ловушке, ты был бы последним человеком в этом списке. Не говоря уже о том, что я бы точно не взяла с собой огнедышащего адского зверя. Я понятия не имею, что это за тварь, но знаю, что мое воображение не настолько извращенное, чтобы придумать ее. Я оглядываю комнату. Площадка для тренировок по метанию топоров. Диван, заваленный игровыми контроллерами. Стена, заставленная альбомами. Миллиард и одна гиря, разбросанные по черной кожаной скамье. Хадсона. Затем продолжаю. — Мое воображение не смогло бы придумать ничего подобного для тюрьмы. Как бы в подтверждение моих слов, дракон — или что бы это ни было — врезается в дверь с силой, достаточной для того, чтобы сотрясти всю комнату. Стены содрогаются, полки дребезжат, дерево скрипит. И мое и без того колотящееся сердце начинает биться как метроном. Взяв страницу из книги Хадсона, я засовываю руки в карманы и прислоняюсь к ближайшему стулу. Если я делаю это, чтобы скрыть тот факт, что мои руки дрожат, а колени так трясутся, что я не уверена, что они меня долго продержат, то это никого не касается, кроме меня. Не то чтобы он заметил. Сейчас он слишком занят, пытаясь донестм мне свою извращенную версию событий, чтобы обратить внимание на меня, едва борющуюся с начальной стадией панической атаки. — С какой стати я должна это выдумывать? — спрашиваю я, прочистив горло, чтобы избавиться от внезапного сжатия. — Уверяю тебя, мне не нужен выброс адреналина, чтобы чувствовать себя живой. И я не мазохистка. — Ну, тогда ты действительно выбрала себе плохого товарища, не так ли? — едко отвечает Хадсон. Но он двигается, и я обращаю на это больше внимания, чем на его слова, поскольку каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я не отводила от него глаз. Кричит, что я не могу позволить себе держать его там, где я не могу его видеть. — Да, я здесь угроза, — усмехается он, когда монстр врезается в стену прямо за тем местом, где он проходил мимо. — А не то, что там, черт возьми, находится. — Так ты признаешь, что я этого не делаю! Что эта штука — чем бы она ни была — не моего производства, — кричу я, и да, я понимаю, что праздновать победу, пока монстр кружит вокруг нас, — это немного похоже на танцевальный оркестр на «Титанике», играющий «Ближе мой Бог к тебе», когда корабль идет ко дну. Но маленькие — а под маленькими я имею в виду минутные — победы были в моей жизни в дефиците с тех пор, как я попала в Академию Кэтмир, так что я собираюсь держаться за каждую, которую получу. Хадсон отвечает не сразу. Я не знаю, потому ли это, что он пытается придумать хорошее опровержение, или потому, что мой желудок выбрал этот момент, чтобы громко взреветь. Но какова бы ни была его причина, она перестает иметь значение, когда дракон издает пронзительный рев. Прямо перед тем, как сделать еще одну попытку проникнуть внутрь. И на этот раз он не идет к двери. Он направляется прямо к огромному окну прямо передо мной.