🎼 IAMX — The Stupid, the Proud
До спальни они не дошли. Начали целоваться ещё на лестничной клетке, а затем, сбрасывая на ходу верхнюю одежду и обувь, добрались до дивана. Лайя толкнула Влада в грудь, а когда он сел, упала на колени между его ног и торопливо стала расстёгивать ремень, позвякивая пряжкой. — Кажется, ты слишком буквально меня поняла, — с усмешкой проговорил Влад, пока Лайя стягивала с него брюки, а затем расстёгивала рубашку, не развязав даже перед этим галстук. Она теряла от него голову. Начисто и безвозвратно. Смеялась над однокурсницами, называя их тупыми фанатками мистера Эванса, а сама влюбилась в него до одури и уже готова была на всё. Хотелось, чтобы ему было с ней так же хорошо, как и ей. Отдать себя полностью и без остатка, стать его миром, как он уже стал её. Ладонь Лайи легла на возбуждённую плоть. Медленно и дразняще спустилась вниз, а сама она наблюдала за эмоциями на лице Влада. Он ждал и желал. Лайя облизнула свои пересохшие губы, а затем осторожно коснулась его кончиком языка, вырывая короткое и восторженное «блядь!», и крепкая рука сжала её волосы на затылке. Лайя ласкала его неторопливо, наслаждалась каждым тяжёлым вдохом и выдохом, причиной которых сама же и была. Поднимала на Влада затуманенные страстью глаза, жадно ловя удовольствие на его лице, и продолжала двигаться. Не шутила, как обычно, что отрабатывает зачёт по литературе, хотя это уже успело стать локальной шуткой. Она вела, но всё равно была во власти мужчины рядом. Лайя согласна была стать покорной и послушной, отдать больше, чем взять. Совершенно точно знала, насколько ему сейчас хорошо, и буквально теряла от этого рассудок. Влад вдруг несильно потянул её за волосы назад, запрокидывая голову, погладил шею: медленно, будто изучая. Все его касания были нежными, почти невесомыми, а Лайя больше не могла терпеть быть без него внутри — её личный Ад. — Сними это блядское платье, — проговорил Влад, и Лайя быстро расстегнула молнию сбоку, а затем отбросила платье в сторону, продолжая стоять на коленях, будто перед божеством. Влад протянул ей руки, а затем мягко потянул девушку на себя. Она послушно поднялась на ноги, сделала маленький шаг вперёд, упираясь в диван, а Влад пальцем коснулся края её белья и сдвинул вниз. Теперь она была абсолютно без одежды. Обнажённая и душой, и телом, целиком и полностью принадлежавшая ему. Придерживая Лайю за бёдра, Влад помог ей опуститься на себя, вырывая из её груди сдавленный рваный вдох. Они застыли, наслаждаясь чувством близости, глядя друг другу в глаза. Лайя осторожно коснулась пальцами скул Влада, провела вниз, к подбородку, затем по губам, шее, спустилась на грудь. Её мужчина. Он был реален, а Лайе иногда казалось, что последние месяцы — сон. И просыпаться не хотелось. Влад приблизился к её лицу и, обхватив его ладонями, потянулся к губам и выдохнул короткое, но такое важное, нужное, желанное, заставлявшее дрожать и начисто лишиться кислорода, замереть, остановить планету: — Я тебя люблю. В следующий миг его губы накрыли её, заполняя всё вокруг поцелуем, который повторял заветные десять букв. Я. Её губы призывно открылись ему навстречу. Тебя. Кончики языков коснулись друг друга: сначала трепетно, будто пробуя, а затем переплелись смело. Люблю. Губы соединились, а страсть стремительно выжгла в лёгких воздух. — И я тебя люблю, — сбивчиво прошептала Лайя, разорвав поцелуй. — Больше всего на свете. Влад сжал талию Лайи, и она начала неспешно двигаться, прикрыв глаза. Она запрокинула голову, волосы рассыпались по спине, и всё тело била мелкая дрожь. Влад аккуратно придерживал её, оставлял короткие поцелуи на лице, а затем ласково терзал губами чувствительную шею и грудь. Касался так трепетно и нежно, хотя его дыхание обжигало, а пальцы заставляли кожу вспыхивать. Никакой спешки, только чистое, неприкрытое наслаждение. Комнату наполнили тихие стоны. Двое превратились в клубок концентрированной ласки, их тела переплетались, губы соединялись в поцелуях, каждое движение накрывало сумасшедшим счастьем. Прижавшись к Владу так сильно, как только было возможно, Лайя обняла его за шею и уткнулась в висок, шепча, как же сильно его любит. Она никому и никогда не признавалась в любви, но это чувство погребало под собой, словно снежная лавина, и путь назад был отрезан. Влад сжимал её хрупкое тело то сильнее, то, напротив, ласкал почти невесомо. Лайя извивалась на нём, царапала и ластилась, будто кошка, кусала собственные губы и знала, что настолько хорошо ей ещё никогда не было, даже с ним. Это уже было что-то гораздо большее, сакральное, возвышенное. Но даже так ей было мало, хотелось вобрать мужчину рядом под кожу, в голову, в сердце, заполнить им себя всю, потому что только с ним она наконец ожила. Влад очертил языком её ключицы, прикусил кожу на плече, вырывая короткий вскрик, и сам двигал бёдрами навстречу, брал быстрее, помогая обоим достичь крайней точки исступления. Наслаждался её криком, дрожью, закрытыми от удовольствия глазами, и это всё доводило и его. А потом они целовались: жадно и жарко, нежно и невесомо, крепко, ласково, быстро и медленно, снова и снова, раз за разом, пока не стало слишком холодно сидеть без одежды. Не отпуская девушку, Влад поднялся, она обвила его торс ногами и перебирала пальцами волосы, пока он нёс её в спальню. Он бережно опустил Лайю на постель, сбросил наконец свою рубашку и галстук и опустился рядом с ней. — Я тебя люблю, — снова повторил Влад, гладя волосы девушки. — Ты представить себе не можешь, насколько сильно я тебя люблю. Лайя открыла глаза, встречаясь с его взглядом: — Могу.***
Лайя подорвалась с постели рано: почему-то решила, что проспала. Как «удача» не была её первым именем, так и «грация» не была вторым, поэтому, вскакивая, Лайя запуталась в одеяле, едва не шлёпнувшись на пол. Затем всё пошло лучше, и, натянув футболку, она почти бесшумно выскочила из спальни, оставляя спящего Влада в одиночестве. Девушка нашла свою сумку на полу рядом с плащом и пальто, там же были платье, пиджак и брюки. Первым делом достав телефон, Лайя поняла, что со временем всё в порядке. Уже спокойно она собрала разбросанные вещи, вытащила из кармана Влада телефон, который тут же отнесла в спальню, и взяла взамен ему пакет с забытыми позавчера вещами, оказавшимися весьма кстати сегодня. Стоя в душе, Лайя думала про ночное признание и не могла не улыбаться. Ещё недавно в этой самой квартире она посылала Влада на хрен, а теперь уже не мыслила без него жизни. Лайя не знала, что будет дальше, и это немного пугало, но всё равно хотела надеяться, что в её жизни наконец-то закончилась чёрная полоса и началась белая. Быстро натянув джинсы и рубашку, Лайя накрасила глаза и перешла на кухню. В ожидании кофе она курила и искала муку. Поваром она была таким себе, но Влад всегда о ней заботился и хотелось дать ему это в ответ. Наконец-то пачка была найдена, молотые зёрна утонули в кипятке, Лайя отложила вейп и занялась тестом для блинов — с парой ингредиентов даже она могла справиться. Скоро тесто медленно растекалось по сковородке, схватывалось, покрывалось пузырьками, а Лайя наблюдала за этим, сжимая в одной руке лопатку, а в другой — кружку с кофе. Чувствовала она себя абсолютно счастливой. Лайя складывала блинчики в красивые треугольники на большой тарелке и чуть покачивалась, вспоминая вчерашнюю песню, которая неожиданно сменилась звонком телефона Влада. Лайя выскочила из кухни, намереваясь отключить звонок, но мужчина ответил, и она вернулась обратно. Звукоизоляция была плохой, поэтому Лайя слышала, как Влад односложно отвечал профессору Риду, а совсем скоро пришёл на кухню: в серых брюках, с голым торсом и мокрыми волосами. — У нас какой-то праздник? — с усмешкой спросил Влад, прижимаясь к девушке сзади и упираясь руками в тумбы по обе стороны от плиты. — Или теперь так будет всегда? — Будешь язвить, останешься без завтрака. Это разовая акция, — Лайя сняла со сковороды последний блин и переложила на тарелку, — так что не обольщайся. — Когда-нибудь я перестану быть таким наивным, — он чмокнул Лайю в щёку и отошёл, забирая её кружку и делая глоток. — Ты не против, если я вызову тебе такси? Мне нужно к ректору к одиннадцати часам. — Значит, мы можем больше времени побыть вместе? — поставив на стол блюдо, Лайя уселась, а Влад опустился напротив, параллельно открывая банку с вишнёвым джемом, которую только что достал из холодильника. — У тебя пара вообще-то. Лайя только закатила глаза. Они завтракали, а девушка возмущалась, что только придурок мог сделать праздник в четверг, а в пятницу поставить зачёт. Правда, зачёт был по литературе, а Лайя была от этого камня на шее освобождена, но повозмущаться было святым делом. — Сможешь распечатать тесты? — спросил Влад, уже доедая. — Не знаю, во сколько я освобожусь. Лайя лишь согласно кивнула, а скоро уже стояла у двери с плащом в руках, а Влад вызывал ей такси. — Подожди, — окинув девушку внимательным взглядом, Влад скрылся в спальне буквально на мгновение, а затем вернулся со свитером в руках. — Надевай, — приказал он, — пора бы уже носить куртку потеплее. — Ты ничего не понимаешь, — Лайя натянула кофту, она была колючей и пахла Владом, — это стиль. Влад только засмеялся, глядя, как девушка надевает плащ, а затем пытается затолкать в пакет туфли, потому что вечером собиралась домой, чтобы на выходных готовиться к последнему экзамену. Лайя хлопнула себя по карману, проверяя, на месте ли телефон, а затем чмокнула Влада в щёку, но он поймал её за руку и притянул к себе для настоящего поцелуя. — Ты же помнишь, что я тебя люблю? — шепнул он. — Такое забудешь. — Ну ты и язва, Бёрнелл. — Я тоже тебя люблю, — Лайя оставила поцелуй в уголке его губ, а затем ещё один с другой стороны, — мой мистер Эванс. — Мне всё ещё неловко, — засмеялся Влад, сжимая её в крепких объятиях. — Скорее бы это всё закончилось, — Лайя прижалась к мужской груди, закрывая глаза и наслаждаясь моментом. — Мы оскверним кафедру и будем жить спокойно. — Господи, Бёрнелл! — Влад захохотал и чмокнул её в макушку. — Я же теперь не смогу спокойно работать до твоего выпускного! Лайя в ответ захихикала, ещё раз его поцеловала и поспешила из квартиры.***
Ближе к обеду в университете все начали о чём-то шептаться. Лайя всё так же ни с кем особо не общалась, поэтому не могла понять, что же такое произошло, но почему-то было неспокойно. Перед литературой она поднялась на кафедру, напечатала тесты, а войдя в кабинет, вместо Влада увидела Кейт. — Мисс Джонсон? — Лайя положила стопку бумаг на край стола. — Привет, — та в ответ улыбнулась. — Тесты? Я уже сама распечатала. — Меня просил мистер Эванс, — пробубнила Лайя, совершенно не понимая, что происходит, и на всякий случай добавила: — ещё вчера. — Я полчаса назад узнала про зачёт, — Кейт явно была этому не рада. — Оставь эти тесты мне, я потом иду в следующую группу. Лайя кивнула и поплелась обратно на кафедру, набирая Влада. Но телефон был отключён, и Лайя вспомнила, что он собирался к ректору. Но что там можно было так долго делать? Она зашла на сайт университета и открыла расписание. Заученные движения: раздел «Преподаватели», буква «В» — а дальше ступор, потому что имени Влада Эванса там больше не было. «Что за блядство?!» — Лайя вошла в кабинет. Профессор Рид уже был на месте и поспешил навалить работы. Лайя заполняла зачётные ведомости, раз за разом пытаясь дозвониться до Влада, но всё было тщетно. За весь день он так ни разу не появился, а заведующий продолжал накидывать дел. Но наконец он ушёл, а взамен ему в кабинете показалась уставшая Кейт. — Что-то случилось? — Лайя выглянула из своей каморки, наблюдая, как девушка щёлкнула кнопкой электрического чайника, а затем высыпала пакетик кофе в чашку. — Будешь? — Кейт кивнула на чайник, а Лайя отрицательно покачала головой. — Сейчас я тебе расскажу. Но это, наверное, тайна. По спине Лайи побежали неприятные мурашки. Она вернулась к себе, усаживаясь за стол, а в соседнем помещении раздался щелчок, оповещая, что вода вскипела, а затем, держа в одной руке дымящуюся кружку, а в другой — вейп и ею же толкая перед собой кресло, показалась Кейт. — Ты не против? — спросила она, присаживаясь. — Вообще нет, — Лайя усмехнулась и в ответ достала свою электронную сигарету. Затягиваясь, Лайя подумала, что они могли бы дружить. Кейт была милой и старше всего на год, любила кофе, курила и не претендовала на Влада — портрет идеальной подруги по версии Лайи Бёрнелл. И, видимо, самой Кейт тоже было невесело в этой богадельне, раз она решила посплетничать с лаборанткой. — Я сегодня ходила в деканат, — начала Кейт, отхлебнула кофе, потом затянулась, с наслаждением выпустила дым и продолжила: — и слышала, что Влада уволили. На лице Лайи отразилось немое «что за хрень?», и она втянула столько дыма, что даже закашлялась. — Вчера на балу он целовался с кем-то из студенток, — Кейт даже понизила голос, — а кто-то сфотографировал и отправил ректору. В висках застучало, а во рту пересохло. Лайя ухватилась пальцами за край стола, чтобы скрыть, как сильно они дрожат. Она была той самой студенткой. Но их с Владом никто не видел. Мозг усиленно работал, строя логические цепочки. Неприлежная студентка Лайя Бёрнелл с неожиданной прилежностью изучила правила университета в этой части: за подобные отношения преподавателю грозила дисциплинарная комиссия с последующим увольнением, а студенту — однозначное отчисление. Но её до сих пор никто не отчислил. Даже к декану не вызвали. Или той студенткой была не она? Резко стало жарко. Лайя ухватилась за ворот свитера, оттягивая его с горла. — Не слышала, чтобы кого-то собирались отчислить… — пробормотала Лайя и опять затянулась. — Не отчислят. Уж не знаю, что он сделал, но, вроде бы, всю эту историю решили замять. Эта девочка закончит учиться, а Влад уволился. Без рекомендаций и прочего. Одним днём, — Кейт сделала ещё один глоток из кружки и повторила за Лайей, а затем добавила: — Даже интересно, кто она. Ты не знаешь? — Понятия не имею. Кейт ещё немного пожаловалась, потому что ей предстояло принять все зачёты вместо Влада на следующей неделе, да и сегодня она весь день этим занималась, а потом предложила уйти домой. Лайя толкнула под столом пакет со своими вещами, отодвигая его подальше, потому что домой не собиралась. Она спешно покинула университет, по привычке всматриваясь на парковку в поисках машины Влада, но, конечно, её там не было. Лайя ехала к нему домой, всё пытаясь дозвониться, но телефон был выключен. Только подходя к неприметной высотке, она вспомнила, что это был рабочий номер, а если Влада уволили, то и звонить бесполезно. Его личный номер она так и не записала. Но Лайя успокаивала себя тем, что он ждёт её дома и всё будет хорошо. Она быстро взбежала по лестнице на третий этаж и замерла у распахнутой двери. Это, определённо, не нравилось. Лайя нерешительно заглянула внутрь и наткнулась взглядом на грузную женщину, которая орудовала шваброй. — Пришла смотреть квартиру? — тут же осведомилась та, заметив девушку. Лайя молчала, глупо глядя на неё. — Я же говорила, что можно только завтра, — пробубнила она, а затем выпрямилась, опираясь на своё орудие труда. — Ну ладно, заходи, раз пришла. Лайя сделала шаг через порог. Женщина быстро говорила и махала руками, показывая комнаты, а Лайя смотрела и не понимала, что происходит. Влад съехал? Но куда? И зачем? И как ей теперь его искать? Хотелось разреветься от беспомощности и непонимания, но она держалась. На стене в спальне висела та самая отвратительная картина, и Лайя совершенно не к месту порадовалась, что это не Влад её выбирал. — Мне надо подумать, — сказала Лайя, когда они вернулись назад к входной двери. — Думай, — хозяйка пожала плечами, — только завтра ещё пятеро приедут. Лайя медленно вернулась на улицу и сразу же закурила. Всё это казалось каким-то бредом. Или сном. Дурным ночным кошмаром, который должен вот-вот закончиться, а потом она проснётся в крепкой хватке мужских рук, возможно, снова приготовит блины, и всё будет хорошо, потому что завтра суббота и можно будет весь день быть вместе. Прислонившись лбом к трамвайному стеклу, Лайя пыталась хоть как-то себя успокоить. Но выходило, конечно же, плохо. Уже на подъезде к дому она зашла в «Фейсбук» и нашла там страницу Влада. Он был в сети в последний раз девятнадцатого декабря вечером. Лайя быстро напечатала «ты где?» и отправила, а затем устало закрыла глаза.***
Все выходные она была одна. Влад не ответил на сообщение и никак не дал о себе знать. Лайя переживала и пыталась отвлечь себя проектом, который предстояло сдать в понедельник. Она постоянно курила и пила кофе, пытаясь держаться. Никаких слёз, в конце концов, бросили её не в первый раз. Лайя пыталась не думать про последние двое суток, будто не было ничего, начиная с блядского бала и заканчивая липовым просмотром квартиры. Потому что это всё было настолько больно, что хотелось выть. Но с другой стороны, Лайя всегда знала, что вся эта счастливая хрень не для неё. А ещё Лайя знала, что рано или поздно эйфория спадёт, всё станет спокойнее, уже не будет так остро и страстно, но и представить не могла, что так быстро придётся упасть. Внутри было только опустошение. Зияющая дыра, вакуум, что угодно — ни одно слово не могло в полной мере описать те боль и отчаяние, которые, будто океанская волна, поднимались над ней, готовые погрести под собой безвозвратно. Но Лайя отчаянно пыталась держать себя в руках. Суббота и воскресенье слились воедино и превратились в понедельник. Лайя отвратительно, но сдала экзамен и вышла из университета. Профессор Рид отпустил с работы, пожелав счастливого Рождества и хороших каникул. Вот только Рождество они планировали отмечать вместе с Владом. Лайя нафантазировала себе, что он будет готовить утку или индейку, а она сама — подавать специи и болтать. Ещё она нашла рецепт имбирных пряников и даже планировала попытать с ними счастья. Но сейчас она чувствовала себя брошенной и совершенно не знала, что ей делать. Лайя стояла на крыльце, холодный ветер продувал плащ, потому что куртку потеплее она так и не достала из шкафа, который до сих пор подпирал стол. Глупо смотрела на парковочные места, которые обычно выбирал Влад, и курила, совершенно наплевав на то, что можно схлопотать наказание. Будто в издевательство и с насмешкой, дым был со вкусом вишнёвого джема. Только вот пятничным утром вкус этот казался лучшим на свете, а сегодня знатно горчил. — Ты довольна? — раздалось позади, и Лайя резко обернулась, вопросительно глядя на вышедшую Сандру. — Это из-за тебя его уволили. А должны были отчислить тебя. Лайя затянулась, размышляя, неужели Сандра дошла до того, чтобы шпионить за Владом. Это казалось диким, но вполне реальным. Но, с другой стороны, они с Владом сами потеряли бдительность и целовались в университете, под носом у руководства и студентов. Хотя, если выбирать виноватых, то Лайя, конечно, была за заклятую подружайку. — Сандра, ты совсем идиотка? — наконец проговорила Лайя. — За это наказывают не студентов, а преподавателей. — Не важно, — Сандра вдруг махнула рукой. — Тебе он тоже не достался. Ты здесь, а он нет, — на её лице заиграла почти что безумная улыбка. — Чтобы он не достался никому, его надо было убить, а не настучать ректору, — Лайя бросила вейп в сумку. — Тебе не приходило в голову, что там, куда он уехал, тоже найдётся какая-нибудь влюблённая дура вроде тебя… «Или меня». — …в которую он влюбится в ответ, потом сделает предложение, женится и родит детей? Он не будет сидеть и страдать по тебе. «Или по мне». — А откуда ты знаешь, что будет дальше? — прошипела Сандра, подавшись ближе. — То, что шлюхой вроде тебя пару раз воспользовались, ещё ничего не значит. Посмотрим, что будет через полгода. Лайя смотрела, как она грациозно спускается по ступеням, держа спину идеально прямой. — Сандра, — позвала Лайя, вдруг ощутив, как её душу точит червь сомнения, и та обернулась, — он с тобой попрощался? Сандра открыла рот, но Лайя поняла всё по её лицу: ни с кем Влад не прощался — и от сердца немного отлегло. Словно сейчас это вообще имело хоть какой-то смысл. — Конечно, я же не ты, — Сандра тряхнула копной чёрных волос и быстро пошла прочь. — Не пару раз, Сандра! — выкрикнула Лайя вслед в каком-то слепом отчаянии, словно её слова хоть как-то что-то могли изменить. — Это было далеко не пару раз! Сандра даже не обернулась, и пешком Лайя поплелась в сторону дома. Зашла в магазин, взяла вино и торт с жёлтой наклейкой «скидка», потому что он был единственным. Такой сочельник тоже имел место быть. По дороге на кассу захватила гирлянду, решив создать себе настроение ублюдского праздника, словно это вообще было возможно. На пороге Лайя встретила Меган с чемоданом, а остальные уже разъехались. Лайя вошла в пустой дом, который буквально источал одиночество. Оставив пакет на столе, она поднялась в комнату, сбросила плащ прямо на пол и перетянула стол к окну, а затем при помощи скотча прицепила на карниз гирлянду. «Это успех, — подумала Лайя, спрыгнув на пол и отойдя на пару шагов, чтобы оценить результаты своих усилий, — я повесила гирлянду, а не себя». Она выпускала раз за разом дым, но чувствовала только блядское одиночество, от которого хотелось биться головой о стену. А потом пила вино, ела ложкой торт прямо из коробки и рыдала, как проклятая, потому что силы закончились, а фонарики весело светились на окне, желая прохожим счастливого Рождества и весёлого Нового года. «Хо-хо-хо, твою чёртову мать».