Зеркальный

Арсений подходит к зеркалу и замирает. Рука сама собой тянется вперед и ложится на прохладную поверхность. Знакомые линии мышц, выученные наизусть созвездия родинок, артистичные черты лица - Арсений сам себе поэт, бард, воспевающий красоту и любовь, сам себе художник, что любуется миром, мечтающий запечатлеть его красоту для себя, для людей, для вечности. Ладонь касается ключицы, и он - прекрасный юноша за стеклом - повторяет это движение. Рука ведет плавно по руке, запястья красиво изгибаются, такие теплые, но бледные, освещаемые лишь свечами и мечтой. Касания вызывают в теле дрожь, организм отзывается на простую ласку. Арсений тянется сам за собой, сам к себе, и отражение глядит на него с восхищением, благоговением, восторгом, губы напротив шепчут слова восхваления, оды, посвященные одному ему и никому более. Нет никого в мире прекраснее, и Арсению не нужно зеркало из Белоснежки, чтобы об этом узнать - он сам себе обо всем скажет. Он игриво подмигивает, изящные пальцы касаются губ - воздушный поцелуй. Теплые губы на зеркало - его идеальный во всех отношениях двойник холоднее его и в этом единственное их отличие - но на поцелуй отвечает со столь же сильной страстью. И вот уже чужие, но такие знакомые руки тянутся разорвать грань между миром реальным и миром грез, и Арсений ощущает освежающее прикосновение на плечах. Тело пронзает мурашками, внизу тяжелеет. Арсений тонет в объятьях того единственного, кто любит его так сильно, как он того заслуживает. Единственного, кого так же сильно любит он. Руки скользят по телу, по спине, озаряя нежностью и желанием каждый сантиметр кожи. Это ли не высшая степень счастья? Быть любимым самим собой. Тень мягко нажимает ему на грудь. Арсений понятливо делает шаг назад, садится на кровати. Тень склоняется над ним, прекрасные, такие яркие сейчас голубые глаза смотрят ему прямо в душу, гипнотизируют, завораживают. Арсений смотрит и тонет в собственной глубине. Он доверяет всего себя себя и откидывается назад. Зеркальный двойник склоняется над ним, прижимается вновь к губам, целуется мягко, медленно и тягуче. Язык касается его языка, ласкает его. Арсений прикрывает глаза, отдается собственным ощущениям. Прохладные губы отстраняются, Арсений разочарованно распахивает глаза. Но это только начало. Подбородок, щека, кончик носа, лоб - у Арсения от прикосновений горит лицо, а Его губы спускаются ниже. Линия поцелуев спускается по шее, плавно, нежно. Арсений чуть запрокидывает голову, открывает больше пространства для любви. Руки ласкают его тело, губы ласкают его тело. Арсения переполняют любовь и счастье, было ли ему когда-либо так хорошо, как сейчас? Голубые глаза смотрят с томящей нежностью - никто не знает, не понимает его лучше. Колено, что выглядит в точности также, как его собственное, оказывается меж его ног. Арсений сам раздвигает ноги шире, он чувствует, как с его собственного возбужденного члена на живот стекает капля смазки. Отражение спускается ниже, Арсений испуганно приподнимается на локтях - ему не хочется, чтобы бесконечные поцелуи и прикосновения прекращались. И видит собственное лицо у своего же члена. Стон срывается с губ за секунду за секунду до того, как его губы обхватывают головку. Двойник смотрит ему в глаза, не отрываясь и кажется даже не моргая, а затем берет глубже. Арсений вскрикивает - он ощущает, как чувствительная головка упирается в горло двойника. Глаза напротив светятся счастьем и желанием доставить удовольствие. Арсений восхищенно замирает, плывет на волнах наслаждения и проваливается в легкое забытие, не замечая сам тот момент, когда он кончает. Арсений чувствует себя облаком, мягким и расслабленным. Каждая клеточка его тела - счастье и наслаждение. Сквозь полуприкрытые ресницы он замечает, как двойник вновь склоняется над ним. Арсений не в силах пошевелить даже мизинцем - ему остается лишь лежать, наблюдать, чувствовать. Отражение склоняется вниз вновь - теперь для того, чтобы вновь раздвинуть его бедра, коснуться губами особенно нежной кожи на внутренней поверхности. Зубы цепляют кожу, оставляя на ней засосы. У Арсения замирает сердце - он хочет, чтобы Он оставил на нем как можно больше следов. Пальцы тянутся по бедру выше, мягко массируют сзади, прежде чем проникнуть внутрь. Арсению хочется подмахнуть, показать, что вот, он уже готов к большему, но послеоргазменная нега все еще растекается по организму. Член потихоньку начинает вновь оживать, но двигаться он до сих пор не может. Но на то это и его отражение, чтобы понимать его без жестов и без слов. Пальцев внутри становится больше, Арсений едва слышно стонет - все, на что он способен сейчас. Он почти ожидал встретить боль, но как он может причинить боль себе? Это невозможно. Себя Арсений способен лишь любить, искренне и безусловно. Двойник склоняется над ним, чтобы вновь поцеловать, и передать его собственный вкус, что остался на его губах. Арсений ощущает, как его подхватывают за бедра и протяжно стонет в чужие губы, ощущая свое отражение наконец в себе. Арсений лежит, распластанный, полностью подчиненный самому себе. Все, на что он сейчас способен - стоном встречать каждый толчок внутри. Отражение теперь не занимает его рот - слишком жаль было бы лишиться даже одного его стона. Губы касаются его шеи, щекочут воздухом, шепча чарующим голосом слова восхваления и любви. Арсений дрожит от возбуждения, зажатый между двумя одинаковыми телами член вновь стоит и жаждет внимания к себе. Трения тел кажется одновременно так много и так мало. Но отражение не спешит, в меру своего терпения оттягивает удовольствие для них обоих. Но уже совсем скоро толчки становятся быстрее и сильнее, Арсений стонет почти непрерывно. Ему хорошо, ему так хорошо... Они кончают одновременно. Арсений ощущает собственную сперму внутри себя, на своем животе. Двойник смотрит на него с любовью и трепетом, и Арсений проваливается в сладкую негу сна, согретый этим бесконечным теплом. Мир снов растворяется вокруг, отпускает его из своих объятий. Арсений открывает глаза. За окном светит неяркое еще утреннее солнце. Он поворачивает голову и видит рядом с собой спящее лицо Антона.