Город снов

      По пути домой Саша настоял на том, чтобы заехать в любимую кондитерскую. От вина Даня категорически отказался, сказав, что больше никогда к нему не притронется. Альтернативой стал любимый вишневый сок. В пакетах лежали сладости, булочки, и Данька с особым рвением все взвалил на себя, позволяя Саше подниматься в квартиру налегке. — Ты уверен, что не хочешь со мной поделиться? — улыбался Саша, слушая данькино пыхтение, когда они преодолевали последний этаж. — Ты сегодня и так много для меня сделал, — посмеялся Даня, удобнее перехватывая пакеты. — Дай мне хоть что-то для тебя сделать.       Данька замолчал и вперился глазами в соседку, которую видел всего один раз. Выглядела пожилая женщина точно так же, как и в тот раз, когда заметила Даню сидящим на лестнице: полинявший халат, а на ногах большие тапочки. Она подметала у своей квартиры, как вдруг повернулась и с трудом разогнула спину. — Санечка, неужели ты в отпуске? — обратилась она, но Дане интонация ее голоса совсем не понравилась.       Саша немного смущенно коснулся ладонью шеи, коротко кашлянул и стал искать ключи в глубоком кармане пальто. По его виду можно было понять, что отвечать он совсем не хочет, или же ему нечего ответить. Данька навострил уши. А куда же Саша уходит, если не на работу? — Извините, я совсем забыл вам сказать, чтобы вы больше не беспокоились за моего кота, — кое-как выговорил он, кладя ладонь Дане на плечо и заставляя его пройти в квартиру. — Можете отдать мне ключи? — Конечно могу, — почти с вызовом фыркнула женщина, ставя руки на пояс. — Только учти, что я молчать не буду, если… — Если что? — грубо перебил ее Саша и чуть прикрыл дверь. — Если за мной придет полиция нравов? Все, что творится за этой дверью — моя личная жизнь. Я ее не афиширую и вам не советую. Недолюбливайте меня тихо, ни к чему вам это все в вашем возрасте. — Он о возрасте вспомнил! — ее громкая усмешка пробила Даньку на мурашки, и он чуть пошатнулся, почти заваливаясь на приоткрытую дверь. — Мальчишка-то маленький совсем. — Я не совсем дурак! — рявкнул мужчина, сцепив зубы и рывком открывая дверь. — Ключи, пожалуйста!       Оказавшись в квартире за закрытой дверью, Даня стоял у стены и не мог даже снять обувь. Он поглядывал на Сашу, стесняясь открыть рот, чтобы задать вопрос. Впрочем, он уже знал на него ответ. — Тебе стыдно со мной? — выговорил он шепотом, пряча лицо за воротом куртки. — Тогда зачем ты?.. — Дань, пожалуйста! — прервал его Саша и схватил за плечи, пытаясь заглянуть в опущенные глаза. — Не слушай ты никого. Думаешь, она до тебя со мной нормально общалась? Дело вовсе не в тебе. Трудно скрывать свою личную жизнь, когда существуют вот такие сторожа на лестничной клетке.       Даня поднял голову, в разноцветных глазах стояли слезы. Пальцы теребили замочек молнии и медленно потащили его вниз. — Саш, только не обманывай меня, пожалуйста, — прогнусавил он. — Лучше всегда говори правду.       Вместо ответа Саша обезоруживающе улыбнулся, скользнул ладонями по данькиным плечам, чтобы скинуть куртку на пол, сгреб паренька в охапку и мягко коснулся его губ своими губами. — Я не дам ей испортить этот вечер, слышишь? — шептал он прямо в губы, а Данька хватался за поцелуй, не желая слушать. — Ты обещал, что мы вместе посмотрим кино, — засмущался он, вытер тыльной стороной ладони слезу со щеки и, скинув обувь ногами, проскользнул под рукой Саши.       Саша уперся рукой в стену, склонил голову и старался беззвучно смеяться. Настроение у этого чудного паренька менялось быстрее, чем питерская погода.       Даня поначалу боязно заходил в комнату к Саше, когда тот уже лежал на кровати поверх застеленного пледа и выбирал фильм на телевизоре. Он все еще не мог поверить, что это происходило на самом деле. Еще недавно он не знал этого человека, потом волею судьбы оказался у него дома, без спроса спал голым в его кровати, хозяйничал на кухне, желал спокойной ночи, а теперь знает даже его язык на вкус. Данька облизнул пересохшие губы, закрыл за собой дверь и застыл, смяв ткань футболки на груди. — Почему ты так волнуешься? — тихо обратился к нему Саша, отложил пульт в сторону и отогнул уголок одеяла. — Я тебя чем-то смущаю? — Чувствую себя странно, — замялся Даня, но к кровати подошел и шлепнулся прямо рядом с подушкой. — Ничего не могу поделать с этим. Мне просто странно, вот и все.       Выбрав фильм и настроив комфортную громкость, Саша убрал с кровати все лишнее, сам забрался под одеяло и прислонился спиной к подушке. Погода на улице была довольно холодной, и в доме тоже становилось прохладно. Наверное, это был единственный минус в том, чтобы жить на набережной — ты всегда знаешь, откуда дует ветер, и ощущаешь понижение температуры.       Данька укрылся одеялом по самый нос и следил за фильмом, иногда поглядывая на Сашу, чтобы подсмотреть его реакцию на тот или иной момент. Один раз, случайно встретившись взглядами, Даня почти испуганно отвернулся, делая вид, что смотрел в окно. Он завозился, создавая видимость того, что запутался в одеяле, двигался и двигался, пока не понял, что лежит с Сашей почти бок о бок. Словно стойкий оловянный солдатик он опустил руки по швам, вцепился в собственные бедра, пока не заметил, как под одеялом его пальцев коснулись пальцы Саши.       Легонько вздрогнув, он нащупал рукой чужую руку в складках смятой простыни, ощутил, как по ладони снова мягко пробежались чуть прохладные пальцы, и только тогда повернулся, чтобы заглянуть в глаза с немым вопросом.       Неприкрытая одеялом сашина грудь натужно поднималась и опускалась под домашней футболкой. Даня засмотрелся, перевел взгляд на шею с выступающими венами, скользнул по губам, кончику аккуратного носа и снова уперся в лед серых глаз.       Ощутив, как больно оказались сдавлены собственные пальцы, Даня даже ойкнуть не успел. Всего несколько секунд потребовались Саше, чтобы отпустить данькину руку и сорвать с себя тесную футболку. Даня на автомате повторил за ним и подался навстречу. Он прикрыл их обоих одеялом, нашел ладошками лицо Саши, сжал щеки и отдался нежному поцелую.       Чувствуя большие ладони, обжигающие кожу одним лишь касанием, Даня прижимался ближе, уперся коленями в сашины ноги и испугался, неожиданно оказавшись совсем близко. Он откинул одеяло и сел в кровати, схватившись за голову и расчесывая взлохмаченные волосы пальцами. — Я сделал что-то не то? — обеспокоенно спросил Саша, присаживаясь на манер Дани и поджимая под себя ноги. — Дань, только не молчи.       Данька качал головой, посмотрел на телевизор и понял, что давно потерял нить сюжета. Он подвинулся к Саше, воткнулся лбом в его горячее плечо и постарался перевести дух. — Обними меня, пожалуйста, — пролепетал он, сам тут же обхватывая широкую спину руками.       Нащупал пальцами лопатки, сминал кожу, гладил ее, находя неровности, коснулся шеи и услышал глубокий тяжелый вздох. По собственной спине побежали мурашки, стоило чужим ладоням обхватить ее полностью. Звук с экрана будто исчез, оставив Даньку в тишине. Все, что он слышал, это частое и рваное дыхание. — Ты так дышишь… — прошептал он в шею и почувствовал щекой побежавшие мурашки. — Мне перестать? — усмехнулись ему в ответ и крепче обхватили худощавое тело.       Даня потерся щекой, будто случайно коснулся кожи губами и скользнул рукой в сашины волосы. — Даже не думай… — замотал он головой. — Саш, а ты со мной хочешь… ну… просто…       Он замолчал, стыдясь продолжить, но больше потому, что боялся услышать ответ. Сильнее обхватывал спину и не давал отстраниться, чтобы не смотреть в глаза.       Мягкие губы коснулись уха, чуть тронули шею и остановились на виске. Теперь прерывистое дыхание слышалось еще ближе и громче. — Просто что, Дань? — тихо переспросил Саша. — Да ничего, — Даня глубоко вздохнул. — Я очень наивен, но… кто мы друг другу? — Но ты ведь хотел спросить другое… — Прости, у меня язык не поворачивается. — Даня, посмотри на меня, — ладони Саши оказались на данькиных щеках, и тому пришлось оторваться от теплого плеча, чтобы заглянуть в глаза. — Нормально, что тебя это волнует. Нормально, что ты не хочешь отношений на одну ночь… — Не хочу, Саш! — громко перебил Даня и затряс головой. — Даже с тобой не хочу… Мне надо не это. Я вижу тебя рядом с собой, и мне это нравится. Может, я эгоист, может, я еще маленький и глупый… — Ты далеко не глупый, — Саша снова поймал его лицо в ладони и улыбнулся. — И я рад, что ты это спросил, не дав пустить мне все на самотек. Я бы хотел быть с тобой… я бы хотел, чтобы ты был со мной.       Оторвав руки от сашиной спины, Даня нащупал его ладони на своих щеках. Не отрывая взгляда от чуть улыбающихся глаз, он обхватил пальцы, крепко сжал их и зажмурился. Соприкоснувшись лбами, он понял, что сам улыбается. Слепо нашел губами чужие губы и едва слышно прошептал в них: — Ты представить не можешь, как нужен мне… Ты мне столько важного сказал… — Не прячь больше от меня свои рисунки, — и от этого шепота Даня улыбнулся в полный рот. — Ты такой чувственный в них…       Не желая больше сопротивляться, Данька обхватил шею Саши руками, прижался поцелуем к губам, повалился на спину и смешно охнул, ощутив всю тяжесть чужого тела на себе. Саша широкий, горячий, так часто дышит, когда касается губами шеи и плеч, так тесно сжимает, обхватывая руками. Кожа его груди касается мягко и щекотно, а ноги крепко стискивают данькины колени.       Даня не боялся, отдавая все свое тело под эти мягкие губы, выпячивал грудь, тихо бормоча сам себе, что скоро он не выдержит. Но выдерживал, ерзал по кровати и обхватывал одной ногой под коленями. Напряжение между ног нарастало, стихало, снова стремилось оказаться мокрым пятном на простыне, а потом вдруг выравнивалось, и хотелось, чтобы оно не кончалось. — Данечка, — притишенным голосом позвал Саша, убирая Дане мокрые пряди со лба. — Точно все в порядке?       Даня машинально схватился за резинку трусов и потянул их к согнутым коленям, так и не открыв глаза. Он то и дело кивал, пытался сглотнуть сухим горлом, облизывал губы и сводил ноги максимально близко. После короткого поцелуя на животе он кое-как приоткрыл глаза и ощутил, как смешно отчего-то щекочет нёбо. — Все хорошо, — механически улыбнулся он. — Просто у меня все это впервые. Если честно, я не знаю своего тела. — Я тебе потом про него расскажу, — влился в ухо нежный шепот, и сашина рука снова скользнула по данькиной груди, вынудив его выгнуться в пояснице. — Полежи немного, я сейчас вернусь.       Оставшись один в комнате, Данька забарабанил ногами по кровати, набросил на себя одеяло и закусил кончик. Все внутри слишком напряглось, все рвалось в разные стороны. Он ждал этого, хотел, мечтал… и испугался.       Совсем не заметил, как отогнулся уголок одеяла, и внутрь снова попал прохладный воздух, который тронул влажную кожу. Саша сидел рядом, сжимал пальцами данькины коленки, качал их в разные стороны и в конце концов прижал обе к матрасу. Даня закрыл ладонями лицо. — Может, свет выключить? — брякнул он в ладони и приоткрыл решетку из пальцев.       Ответом ему была коварная улыбка и отрицательный кивок головы. — Ты слишком строг к себе.       Когда чуть влажные пальцы скользнули между ягодиц, Даня снова завозился, улегся удобнее на боку и подмял под себя подушку. Когда теплые губы трогали выпирающие ребра, он готов был заскулить, а когда эти самые губы коснулись ягодицы, потом бедра, колена и, наконец, под коленом, Даня не выдержал и крикнул в подушку, укусив ее едва ли не всей челюстью.       Между ног было мокро и чуть липко. Стискивая зубы до хруста, Данька перевернулся на живот и уперся стояком в матрас. Казалось, что еще чуть-чуть потереться, еще немного касаний горячих рук, и ему будет очень стыдно за то, что совершенно не умеет сдерживаться.       Даня расслабился под массирующими кожу пальцами, обнял подушку и почти пустил слюну, если бы не почувствовал медленно входящие внутрь пальцы. Скользко и не так больно, как его пугали. Нажавшая на поясницу ладонь вынудила его прогнуться и немного выпятить ягодицы, но Данька лишь улыбнулся собственной открытости, так некстати вспомнив тот день, когда Саша увидел его в корсете. — Чему ты там улыбаешься? — почти рассмеялся Саша, обхватил паренька под животом и прижался всей грудью к узкой спине. — Мне приятно, — не соврал Даня, а глубокий вдох на загривке взбудоражил его еще сильнее.       Он считал поцелуи на спине, касания кончика языка на пояснице и все больше открывался, подбирая под себя ноги и становясь на колени. Почувствовав влажный язык между ягодиц, Даня понял, что ближе уже невозможно.       Ноги его задрожали. Как бы Даня ни пытался сдержать рвущиеся наружу стоны, ничего не выходило. Язык Саши касался его мягко, но так настойчиво, что в какой-то момент Даня просто сдался и уткнулся носом в подушку, подавляя громкий стон. Его бёдра резко дёрнулись, когда Саша коснулся его глубже, медленно облизал чувствительную кожу и причмокнул в конце. Хотелось закричать, отстраниться, попросить прекратить: Даня чувствовал, что ещё немного, и он не сдержится. Ладони Саши крепче сжали влажные ягодицы, и он слегка потянул Даньку на себя, прижимаясь губами сильнее. Даня выгнулся дугой и обмяк, падая на влажные простыни.       Саша шумно выдохнул и опустился рядом с тяжело дышащим Даней. Он приподнялся на локте и коснулся пухлыми губами влажного мальчишеского виска. Даню била мелкая дрожь, ноги не слушались, а сам он словно пытался надышаться. Когда Саша снова приблизился к его лицу, он закрыл ладонями покрасневшие от накатившего смущения щеки. — Не смотри на меня так… — прошептал Данька в ладони. — Ты смущаешь меня. — У тебя восхитительное тело, — прошептал Саша на ухо, оглаживая тёплое бедро Даньки. — И ты невероятно вкусный.       Дане захотелось запищать, и он несильно лягнул Сашу локтем. Саша же, воспользовавшись случаем, затащил его худые бедра к себе на колени, спиной прижал к матрасу и намертво вцепился в пояс. — И мне хочется пробовать тебя снова и снова, — низко прошептал он в губы Дани перед тем, как впиться в них поцелуем.       У Дани кружилась голова. Его руки скользили по влажным сашиным плечам. Он чувствовал чужое напряжение, инстинктивно двигал бёдрами, пытаясь создать трение. Саше хотелось отдаться, целиком и полностью. Данька скулил в его руках, царапал кожу на спине и шире разводил ноги.       Саша отстранился от Дани, выпуская его из объятий. Он был напряжён не меньше: Даня заметил несколько липких капель на подтянутом животе. — Пожалуйста… — шептал Данька. — Не отпускай меня, не отпускай…       Саша прижал палец к его губам. — Я рядом, — прошептал он и оставил поцелуй на данькином лбу.       Данька закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. Его как будто оглушило всеми ощущениями сразу. Он на автомате потянул руки к Саше, обнял его за шею, снова позволил ему лечь сверху и прижаться ближе. — Тебе страшно? — мягкие губы коснулись Даньку за ухом. — Немного… — честно сознался Данька, поёрзав под тяжёлым телом. — Но я очень этого хочу… — Если тебе станет больно, я прошу тебя не молчать, — серьёзно сказал Саша, глядя в данькины глаза.       Его ладонь легла на впалую щеку и погладила кожу. Разноцветные глаза опьяняли, а их блеск завораживал. Саша коснулся губами кончика носа Дани и прошептал: — Мне нужно чтобы ты повернулся на живот. Я удержу тебя.       От его голоса вдоль позвоночника пробежались мурашки. Даня закусил губы: от одного этого голоса он буквально плыл. Он послушно перевернулся, почувствовал руки Саши на талии и немного выгнул спину, опираясь на дрожащие локти.       Данька снова почувствовал, как его касаются чужие пальцы, покрытые липкой холодной смазкой. Он был расслаблен и достаточно растянут, но страх и нежелание навредить ему перевесили все сашины чувства. Саша коснулся Дани, проталкивая сразу два пальца внутрь и аккуратно двигая ими внутри, затем снова поцеловал его в загривок. Даня старался дышать более размеренно и окончательно расслабиться.       Крупная головка коснулась входа, и Данька вздрогнул. Глаза широко распахнулись, рот приоткрылся, и он не смог сдержать болезненного стона, когда Саша начал входить в него. У Дани всё поплыло перед глазами, и в какой-то момент он сильно сжался, заставляя Сашу глухо простонать.       Широкая сашина ладонь опустилась на худой бок и мягко сжала его. Саша снова прижался губами к загривку Дани, что-то прошептал, но тот не слышал его. Данька немного подался назад, пытаясь насадиться сам, и Саше пришлось его остановить. — Не двигайся так резко, — сипло проговорил он. — Тебе может быть больно.       Данька заскулил и закусил уголок подушки, на которой лежал. Сашу хотелось. До безумия, до дрожи в коленках и тянущей сладкой боли внизу живота. Он немного поёрзал бёдрами, прилагая все усилия, чтобы расслабиться и пустить Сашу глубже.       Он не сдержал громкого стона, закусил губы почти до крови. Всё тело словно онемело, оглушённое новым чувством наполненности. В какой-то момент Данька забыл как дышать. Саша замер, перехватывая влажную его талию удобнее. Ноги Даньки едва держали его, и он болезненно заскулил.       На первом сашином движении Даня подумал, что сойдёт с ума. Саша словно дразнил его: двигался плавно, тяжело дышал на ухо и касался губами за ухом. Данька подался назад и услышал, как чужие бёдра ударились о его ягодицы. Смесь смущения и желания оглушала. Данька пытался поймать плавный ритм, но постоянно сбивался и хватался пальцами за скомканные простыни, чтобы удержаться.       Саша перехватил Даню под грудью, потянул на себя, заставляя его встать на колени. Данька негромко вскрикнул от более глубокого проникновения, почувствовал руку на своей шее и обессиленно откинул голову на крепкое сашино плечо. Даня сбивчиво задышал в мокрую шею, задевая солёную кожу губами. Сашины движения стали более размашистыми. Он дразнил одурманенного, слишком возбуждённого мальчишку, задерживаясь внутри и двигаясь, не выходя из податливого тела. Целовал мокрые щеки, с трудом ловил горячий, открытый в немом крике рот. Даня слепо клюнул губами в чужой подбородок и заскулил.       Саша накрыл ладонью данькин член. Он быстро задвигал рукой, чувствуя, что находится на пределе. Приятный спазм пронзил всё его тело. Саша помог Дане, когда кончил первым, и повалился обратно на кровать, утаскивая бессвязно мычащего паренька за собой.       Данька плюхнулся на подушки, замер, будто парализованный. Он тяжело дышал, ноги всё ещё подрагивали от оргазма и напряжения. Превозмогая себя, он слабо повернул голову и почти лишился рассудка от увиденного. Саша лежал рядом, хватал воздух широко раскрытым ртом. Данька видел, как вздымается его крепкая широкая грудь, как блестят припухшие от поцелуев губы. Внизу живота приятно затянуло. Даня пробубнил что-то невнятное и ткнулся лбом в мокрое плечо.       После душа парни лежали рядом на кровати, раздетые, прикрытые одеялом. Голова Дани лежала на сашином плече, а рука Саши мягко гладила его обнаженную спину. Если Саша оставался спокойным и расслабленным, несмотря на приятную усталость в теле, то Данька всячески пытался чем-то заняться, чтобы скрыть своё волнение: он теребил край одеяла, которым был укрыт, рассматривал свои руки, покрытые въевшейся краской на ногтях из-за постоянных эскизов, изредка поглядывал на Сашу снизу-вверх, а потом спешил отвести глаза. Когда Саша наконец поймал взгляд поблёскивающих разноцветных глаз и удивлённо изогнул бровь, Данька решился задать вопрос. — Саш, а когда ты понял, что я нравлюсь тебе? — на выдохе выпалил он и попытался отвернуться. — В самый первый день нашего знакомства, — сразу ответил Саша. — Или это была ночь…       Мужчина деланно надул губы и коснулся лёгким чмоком влажной после душа макушки Даньки. — Ночь? Когда я мучился жаром? — Данька оторопел. — Болезнь своего рода проверяет нас, — начал он, глядя в потолок и продолжая размеренно гладить Даню. — Она показывает, можешь ты прикоснуться к человеку без брезгливости или нет, — Саша заглянул в данькины глаза. — Именно так я и хотел держать на руках совершенно незнакомого человека, чтобы ему стало лучше.       Даня широко раскрыл рот. Все мысли, которые кружились в голове, все додумки и домыслы будто разбились на тысячи мелких осколков. Всё оказалось неправдой, и шокированный Данька даже успел ощутить чувство вины. — А я даже имени тебе своего не назвал… — рассеянно проговорил он вполголоса, опуская взгляд. — Я не в обиде, — Саша снова подарил Дане свою тёплую улыбку. — Ума не приложу, что во мне вообще может понравиться, — пробубнил Даня в сашино плечо. — Твое стремление жить, — Саша потянулся к данькиному лицу и прихватил его подбородок пальцами. — Ты считаешь, что я тогда хотел именно жить, а не умереть? — завороженно прошептал Даня, позволяя пронзительным серым, но безумно тёплым глазам гипнотизировать себя. — Как бы глупо или обидно для тебя это ни звучало, но тот, кто хочет уйти, уходит молча и тихо, — Дане показалось, что выражение сашиного лица изменилось. Он уловил мгновение, когда тот нахмурился, но прерывать не стал. — Тебе нужно было внимание, любовь или просто человек, который бы понял твою проблему. Думаю, ты поверишь мне, если я скажу, что понимаю, как тяжело этим делиться. — Да, наверное… — Когда ты в первый раз посмотрел мне в глаза, это было похоже на выстрел, — продолжал Саша. — Глаза твои очень красивые, — теплые пальцы скользнули к мальчишеской впалой щеке и ласково погладили её. — Я смотрел на твои руки и думал, как они могут рисовать это, как твои глаза видят то, что рисуют руки, нравится ли тебе то, что ты делаешь? — Я не думал об этом никогда, — Даня смутился, отводя взгляд. — А ведь нашей встречи на мосту могло и не быть, — задумчиво заметил Саша. — Я должен был улететь в Норильск, но поступило сообщение об отмене рейсов. Закрытие этого аэропорта не такая уж и редкость. Ужасные метеоусловия: сильный боковой ветер, снежные заносы, обледенения взлётно-посадочной полосы, летом ограниченная видимость из-за тумана. Все тридцать три несчастья… Закрыли его минимум на сутки, а на следующий день вместо меня полетел другой.       Даня внимательно слушал и не заметил, как начал качать головой. — Я не хочу думать, что нашей встречи бы не было, — сипло проговорил он и поспешил отогнать нехорошую картинку, возникшую в голове.       Саша сел в кровати. — Иди сюда, — он потянул Даньку за руку, вынуждая подняться, и усадил к себе на колени. Его руки сомкнулись на мальчишеской талии и немного скользнули вниз, огладив обнажённые ягодицы. Даня густо покраснел, робко кладя руки на широкие плечи. — Никогда не думай об этом, слышишь? — сашина рука легла на данькину щеку. Даня закивал.       Саша прикрыл глаза и потянулся к Дане за поцелуем. Даньке же показалось, что, если он сейчас откроет глаза, он непременно расплачется. Поэтому он крепче сжал чужие плечи и прижался ближе, притираясь своей грудью к чужой. Целоваться с Сашей было слишком приятно, до мурашек, до сладкой истомы внизу живота. Разрывать поцелуй совсем не хотелось. — Понимаешь, каждый раз, когда что-то идет не так, просто отдайся моменту, — прошептал Саша в губы Дани, гладя его по щеке. — Это значит, что кто-то хочет, чтобы ты был в другом месте.       Он тепло улыбнулся. Даня прильнул щекой к ладони. — Ты любишь свою работу, — вдруг заметил он. — Очень. — И никогда не боишься? — Даня взглянул в серые глаза. — Я уверен, что в небе смерти нет, — Саша пожал плечами и переместил обе руки на талию Дани. — Она есть только на земле, так или иначе. Как только самолет отрывается от земли, ты чувствуешь, что у тебя больше нет проблем, кроме одной — вернуться обратно самому и вернуть тех людей, за которых ты несешь ответственность.       Данька поджал губы. — И как часто ты об этом думаешь? — Всегда. А как иначе? — Это сложно очень… и страшно, если честно, — Данька немного поёрзал на чужих коленях. — Есть вещи и страшнее, — усмехнулся Саша. — А что насчет тебя? Могу я спросить, что тебе понравилось во мне?       Данька вздрогнул в сашиных руках и смутился. Почему-то все слова, которые он мог бы сказать Саше, показались никчёмными и ничего не значащими. Он даже никогда не думал о том, что именно ему понравилось. — Я просто… — Даня потупил взгляд, — с самого начала почувствовал себя в безопасности. Это дальше я уже начал фантазировать… — Хоть одна из фантазий сбылась? — Саша потянулся к Дане снова, клюнув его губами в подбородок. — Ну Саш… — Даня надул губы. — Мне все еще нравится, как ты меня называешь, — прошептал Саша с улыбкой на губах. — А ты назвал меня Данечкой, — пробубнил парнишка. — Вырвалось, значит, да? — Саша мягко рассмеялся, а Данька слабо стукнул его по плечам.       Моргнувший на прикроватной тумбе телефон привлек внимание обоих. Не вставая с сашиных колен, Даня выгнулся и потянулся к трубке, чтобы просмотреть сообщение. Он не мог не заметить то, как Саша внимательно следит за его действиями. — Кто это? — интонация Саши показалась Даньке серьезной, почти ревностной.       Паренек затряс головой и улыбнулся, разворачивая телефон экраном к Саше. — Это Таня, — осторожно прокомментировал он. — Ей срочно нужны мои иллюстрации. Похоже, что до завтрашнего вечера мне придется привести их в порядок. — Хочешь, чтобы я поговорил с ней и объяснил, что ты не успел? — Я успел… — Даня пристыженно опустил голову и отбросил телефон в сторону. — Мне бы оцифровать их. Я не думал, что она захочет поместить мой рисунок на обложку. Я думал, что это только для стенда на выставке… Она так на меня надеялась, но за два месяца я не куплю себе ноутбук и планшет. — Данечка, — Саша поймал его лицо в ладони. — Давай я тебе еще раз повторю, что ты слишком к себе строг. Пойдем на встречу вместе, я ей все объясню.       Даня шмыгнул носом. — Сейчас все рисуют диджитал арт, — пробурчал он. — А я все карандаши точу… — Глупый ты, — пожурил его Саша, прижимая к своему плечу. — К твоим рисункам прикасались твои руки, а это бесценно.       Паренек закивал, лениво зевнул и блаженно прикрыл глаза. — Пошли завтра со мной, Са-аш… — сонно затянул он и совсем растаял от поцелуя на маковке.