My secret friend

Рон поспешил, когда решил, что будет часто видеться с Ноттом. Он думал так в начале года, пока не понял масштабы трагедии: он едва-едва справлялся с чудо­вищным объемом работы, и то большей частью благодаря Гермионе. А ведь помимо занятий была ещё одна довольно серьезная проблема. Этой проблемой, которая маячила перед Роном, была игра в квиддич. После оглушительной победы в конце прошлого учебного года должно было что-то измениться. Но правда была в том, что не изменилось ничего. Рон так и был неуверенным в себе неудачником. Он играл в квиддич летом с Гарри, Джинни и Гермионой, но при этом он понимал, что не готов к новому сезону. А в этом году, как оказалось, слишком много народа решило начать играть в квиддич. И пока Гермиона рассуждала о привлекательности Гарри (Рон зачем-то пытался привлечь внимание к себе, хотя и сам не вполне понимал, в чем причина) и читала «Пророк» (к счастью, никто из знакомых не погиб), Рон размышлял о предстоящих отборочных. Настроение ему немного подняла Лаванда Браун: когда Рон поравнялся с ней и Парвати, Патил вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широ­ко улыбнулась Рону. Рон несколько растерялся — ему раньше не оказывали знаков внимания, но всё же неуверенно улыбнулся в ответ. А затем неожиданно даже для себя самого рас­правил плечи и выпятил грудь. «Идиот, — мысленно Рон подписал себе приговор. — Ты выставляешь себя идиотом». Ему не нравилась Лаванда — как ему не нравилась любая другая девушка. Но Браун была красивой, причём, общепризнанно красивой, и улыбка у неё была очень яркая. Рон не понимал, зачем такая, как Лаванда, улыбается именно ему, но это было приятно. Его хорошее настроение продержалось, пока они втроём не дошли до квиддичного поля. Гермио­на, которая и до этого держалась холодно и отстраненно, отпра­вилась на трибуну, даже не пожелав Рону удачи. «Ничего себе, — Рон был раздосадован. — Спасибо, подруга». Отборочные шли своим чередом, с горем пополам Гарри нашёл охотников и загонщиков. А между тем количество зрителей увеличивалось: все отвергнутые игроки остались на трибунах, да к ним еще и прибавилась целая толпа народу. Рон чувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Он то и дело пробегал взглядом по трибунам, но там, к его сожалению, не было Теодора. «Нет, всё правильно, — думал про себя Рон. — Было бы подозрительно, если бы он пришёл». Зато Лаванда пришла посмотреть на него. И даже пожелала ему, Рону, удачи. А после этого Рон успешно взял все пять мячей и попал в команду. И пока новый вратарь рассуждал о бросках и о том, не оглушили ли Маклаггена конфундусом, они вместе шли извиняться перед Хагридом. А чуть позже, перед тем, как они все вместе зашли в Большой Зал, Гарри и Гермиона немного задержались перед входом, тем самым пропав из поля зрения Рона. Из-за чего Уизли невольно задумался о том, а нет ли между его лучшими друзьями… чего-то. Настроение немного подпортил Слизнорт: он пригласил Гарри и Гермиону на вечеринку (и это можно было бы легко пережить, Рон и не горел желанием куда-то идти), но разговаривал при этом так, будто Рона здесь вообще не было. Серьёзно, Слизнорт даже ни разу не взглянул на него. Зато Джинни наверняка пригласил! Какая разница, они же оба из одного семейства? Уже позже, когда они находились в гостиной Гриффиндора, Гарри снова поймал свой сдвиг на теме «Пожиратель Малфой». Рон не был готов выслушивать это — факт того, что он был для Слизнорта пустым местом неплохо давил на и без того нестабильную самооценку. — Да ну, Гарри, отстань, — Рон поморщился. Думать о наглом хорьке не хотелось, а не прокручивать у себя в голове ситуацию с Слизнортом не получалось. Очень хотелось увидеться с Теодором, поиграть в шахматы или обсудить что-то, не связанное с Малфоем. Гарри на удивление чётко уловил причину недовольства Рона. И моментально вскипел. — Слушай, я не виноват, что Слизнорт пригласил нас с Гермионой на свою дурацкую вечеринку. Ты же сам знаешь: нам совсем не хочется туда идти! Ох, Рон в этом сомневался. Все любили вечеринки, к тому же между отработкой у Снейпа и тусовкой любой бы выбрал последнее. Да и Рон переживал не сколько из-за приглашения, сколько из-за отношения преподавателя. Ссориться с Гарри не хотелось, но, с другой стороны, терять возможность увидеться с Теодором тоже не хотелось. — Ну, поскольку меня не приглашали ни на ка­кие вечеринки, — сказал Рон, поднимаясь, — я, по­жалуй, пойду спать. Громко топая, он скрылся за дверью, ведущей к спальням мальчиков. Конечно же, он не собирался спать днём. Поднимаясь по лестнице он думал о том, что нужен какой-то более удобный способ связи с Ноттом. Жаль, что нельзя попросить Гермиону сделать ещё парочку монет, как для ОД. Рон намеревался немного подождать в комнате, куда всё равно вряд ли кто зайдет, а затем улизнуть из башни Гриффиндора. Возможно, Теодор будет в Выручай-комнате, а если нет, то можно послать записку. Но Теодор всё решил за Рона. На подоконнике, никем не замеченная, сидела сова, к лапке которой был привязан кусочек пергамента. Дрожащими пальцами Рон отвязал записку. Поздравляю! Ну конечно же. Теодор уже в курсе. Рон перевернул бумажку и нацарапал слова благодарности и предложение встретиться. А после лежал на кровати, пытаясь подавить глупую улыбку.

***

Разумеется, Теодор тоже был вынужден выслушивать истории о каждом из пяти мячей. И хотя Нотт вообще не особо любил квиддич, он явно выражал свою заинтересованность в этом разговоре — смотрел прямо, иногда чуть склонялся в сторону Рона (Рон расценивал это как желание не упустить ни единого слова), не просил прерваться. Рону такое внимание со стороны Теодора невероятно льстило, хоть он и понимал, что Нотт скорее всего выполняет свой дружеский долг. Зато Теодор не пытался перевести диалог на Малфоя, так что Рона это вполне устраивало. — Жаль, что ты этого не видел, — Рон просто светился, в который раз рассказывая эту историю. — Но я всё понимаю, было бы странно, если бы ты пришёл… — Я подумал, что тебя и так есть кому поддержать, — Теодор изобразил улыбку. — Друзья, сестра… — Да, — Рон неожиданно стушевался, не понимая, стоит ли говорить об этом. — И не только они. Теодор вопросительно приподнял брови. И Рон, понимая, что уже не сможет взять слова назад, решил выложить всё. — Одна… в общем, одна девчонка, — Рон был несколько смущён. — Она… я не уверен, но кажется… я ей нравлюсь. Теодор чуть отодвинулся от Рона, и только тогда Уизли заметил, насколько близко друг к другу они сидели. Нотт моментально закрылся — как он и делал раньше, до того, как у них случился первый настоящий диалог об отце Теодора. Рон был несколько сбит с толку — он не видел причин для такого поведения друга. — «Кажется»? — уточнил Нотт довольно прохладным тоном. — Ну да, — протянул всё ещё недоумевающий Рон. — Я ведь не могу быть уверен… но сегодня она мне улыбнулась. И пожелала удачи. А мы ведь даже не общались никогда… — Понятно, — кивнул Теодор. От его холодного тона всё ещё было не по себе. — А она тебе нравится? Ого. Отличный вопрос. «Правильный», как бы выразился сам Нотт. И Рон, разумеется, не мог ответить на него честно. А значит нужно было или врать, или отвечать на другой вопрос, что тоже не было честным. — Ну, знаешь… — Рон сделал неопределённый жест рукой. — Она очень красивая. И кажется милой… — Так да или нет? — наверное впервые за всё время их общения Теодор оборвал мысль Рона, даже не дослушав. Уизли запаниковал. Подобный допрос казался ему как минимум странным. «Неужели он о чём-то догадывается? — Рон пытался собрать разбегающиеся мысли в кучу. — Я думал, что был осторожным». — Д-да, — выдавил из себя Уизли откровенную ложь. И больше всего он боялся, что Теодор поймёт это. — Но не думаю, что мне стоит… ну, знаешь, я не уверен, что это взаимно… «Придурок, — страдальчески думал Рон, глядя в непроницаемое лицо Теодора и страшась увидеть там отголоски неверия. — Это ж надо было такое выдумать». Нотт кивнул и отвел взгляд. Рону показалось, что Теодор расстроен, но прежде чем он успел обдумать это, Нотт снова вернулся к привычной уже непроницаемости. — Да, хорошо, — кивнул он. — То есть жаль, конечно, что так всё складывается… Рон чувствовал, что упускает что-то важное. Но все варианты, которые он перебирал, казались ему невозможными. А вскоре этот странный инцидент немного забылся.