Так что ты хочешь попробовать?

      День за днём привыкая к присутствию зверёныша в своей жизни на новых условиях, Шэнь Цинцю шёл на все большие уступки, спуская тому всё больше наглости с рук. Не то, чтобы в ласках Ло Бинхэ, его прикосновениях и нахождении в личном пространстве Лорда Цинцзин было что-то плохое. Однако всё двигалось слишком быстро для всё ещё не забывшего прошлое насилие Шэнь Цзю, мотая тому нервы, заставляя ожидать повторения и сомневаться во всём.       Шэнь Цинцю даже пытался поговорить об этом с Ло Бинхэ несколько раз. Тот, кажется, чувствовал, что что-то идёт не так, но без такого необходимого им обоим разговора, не мог понять, что именно в своём поведении следует поменять. Тем не менее стоило Шэнь Цзю затронуть эту тему, как переставало хватать воздуха и поперёк горла становился ком, мешающий признаться в своей уязвимости. И вроде бы уже год женаты и обручены до этого были лет пять, вроде прошли вместе все испытания, ниспосланные судьбой и неумением разговаривать друг с другом, но Шэнь Цинцю все равно обо всех своих проблемах и желаниях высказывался слишком поздно, когда зверёныш успевал всё заметить и трижды решить.       Так и сейчас Шэнь Цзю малодушно надеялся, что Ло Бинхэ заметит проблему и решит её, не заставляя его переступать через себя и признаваться в своей слабости.       Но Ло Бинхэ в виду специфики их отношений не мог понять, в чём именно заключается проблема и как её решить.       Шэнь Цинцю проснулся от кошмара, от одного из тех снов, которые остаются в памяти плохозаживающими рубцами. С момента возвращения Ло Бинхэ из Бездны, кошмары почти перестали мучать Шэнь Цзю. Только если мужчина выматывался, долго не спал и пребывал в нервном напряжении.       Зверёныш прохлаждался в Царстве демонов по своим императорским делам вторую седмицу. Шэнь Цинцю заперся на пике пять дней назад, когда выносить осуждающие взгляды других Лордов стало совершенно невозможным. Его боевые братья и сестра, всегда считающие, что лучше знают, как нужно жить Шэнь Цинцю, осуждали его отношения с мальчишкой с самого начала. И пусть Шэнь Цинцю сам долго не мог принять свою привязанность к зверёнышу и решить, встающую из-за этого, моральную дилемму, в данный момент он был вполне счастлив вместе с мужем.       Большую часть злых языков заткнули пара показательных казней слуг зверёныша, считавших своей обязанностью лезть в чужую личную жизнь, и снятие обвинений с Шэнь Цинцю с последующим доказательством невиновности по всем фронтам. Ло Бинхэ тогда умудрился извернуться настолько, что подделал давно сгинувшие документы поместья Цю и выставил Цю Хайтан сумасшедшей, придумавшей себе друга-раба. И все этому горе-мухлевателю поверили. Шэнь Цзю был тогда так восхищён, что аплодировал бы стоя, если бы мог аплодировать и стоять после того, как его неделю отхаживали шипастой плёткой молодой госпожи Хуаньхуа якобы для допроса. Стоило ли говорить, что после того суда ни Хуаньхуа, ни его молодой госпожи уже не было и в помине.       Шэнь Цинцю, размышлявшего встать или послать всё далеко и надолго и остаться в кровати, отвлёк оглушительный стук в дверь. Даже на слух можно было распознать, кого принесла нелёгкая: шиди Лю собственной персоной. Не желающему возиться с выбитой дверью в отсутствии личного демонёнка, который брал на себя все хлопоты по дому, Шэнь Цинцю всё же нехотя вылез из-под тёплого одеяла. Быстро одевшись так, чтобы выглядеть в пределах приличий, Лорд Цинцзин всё же открыл дверь, зябко поёжившись от прохладного осеннего воздуха, и вопросительно взглянул на Лю Цингэ. Упёртый болван ответил ему яростным взглядом и, будто бы это стоило ему всех моральных сил, выдавил: — Шисюна Шэнь давно не видели за пределами Цинцзин. Чжаньмен-шисюн волновался и послал этого Лю справиться о самочувствии шисюна, — едва соблюдая все правила хорошего тона, всё же смог закончить фразу Лю Цингэ. Зверёныш очень постарался над тем, чтобы даже в его отсутсвие к его мужу хотя бы имитировали уважение.       Конечно, Юэ Цинъюань не рисковал соваться на его пик, после того как был со скандалом выдворен учениками Шэнь Цинцю во главе со зверёнышем. Это случилось аккурат после совета Ло Бинхэ всё же спросить Главу школы о причинах их давней размоловки: «Учитель, шибо Юэ не мог просто так Вас бросить, должно быть у него была веская причина, спросите, проявите настойчивость,» — и после красноречивого молчания Юэ Ци в ответ, вся попавшаяся под руку посуда, бившаяся в этой хижине не раз, прицельно была запущена в голову Юэ Цинъюаню, спасшемуся только благодаря своевременно появившемуся зверёнышу, который после таких советов впал в немилость на месяц. — Убирайся, — змеёй зашипел Шэнь Цинцю в ответ нежданному и нежеланному визитёру, захлопнув дверь.       Настроение было окончательно испорчено. Теперь точно никуда не хотелось. Поэтому, тяжело вздыхая, Шэнь Цинцю пошёл к столику разбирать документы. Занятия на пике уже давно проводили Мин Фань с Нин Инъин, которые явно справлялись с выводком непослушных детёнышей лучше него. Поэтому в нередкие дни плохого настроения, самочувствия или нежелания контактировать со всем миром Шэнь Цинцю мог запереться в доме, никуда не выходить и никого не впускать. Никого, кроме зверёныша, который тоже жил в этом доме и вломился бы туда, чего бы это ему не стоило, на вполне законных основаниях.       Шэнь Цинцю подавил тяжкий вздох. Он, всеми правдами и неправдами отказывающийся признавать, что скучает без Ло Бинхэ, чувствовал как некомфортно давят одиночество и стены хижины без макушки с иссиня-чёрной копной кудрявых волос под боком, без тихого копошения на заднем плане, давно ставшего привычным фоновым шумом, и без вкуснейших запахов еды, которую заботливо готовил личный демонёнок.       Пять дней его самоизоляциии на пике тянулись мучительно медленно. Разум изнывал от безделия и тоски, а душа требовала взять зверёныша в охапку и отправиться на поиски приключений, хотя подобными порывами в их паре страдал обычно Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю уткнулся в документы, огромным усилием воли заставляя себя работать. Занятый делом, он и не заметил как комната погрузилась в полумрак. Только Шэнь Цзю поднял голову, чтобы найти свечи и зажечь их, как в дверь снова постучали. Настроение, итак бывшее ни к черту, после работы с документами испортилось ещё сильнее, поэтому, искрене считающий, что всю грубость можно спихнуть на собственный отвратительный характер, Шэнь Цинцю повысил голос: — Этот Шэнь же сказал проваливать!       Однако дверь легко открыли и осторожно, почти бесшумно прикрыли изнутри. Шэнь Цинцю, недовольный подобным поворотом событий, встал и направился к источнику звука, чтобы вышвырнуть наглеца с пика, и на выходе из кабинета он чуть ли не нос к носу столкнулся со зверёнышем. Тот тут же расплылся в глупой улыбке на пол-лица. — Этот ученик приветствует Учителя, — чуть поклонившись, мягко произнёс Ло Бинхэ, осторожно отстраняясь и обходя Шэнь Цинцю. Зверёныш явно заметил его дурное настроение и решил дать ему время побыть с самим собой и выпустить пар.       От порыва испортить настроение всем и каждому, кто попадется под руку, Шэнь Цзю сдерживало только нежелание расстраивать мальчишку, который, как гласили его письма, очень старался быстрее уладить все вопросы в Царстве Демонов, чтобы вернуться к обожаемому мужу. И будь Шэнь Цинцю одной из бывших девок зверёныша, то тот был бы встречен со всем теплом и любовью, вкусно накормлен и уже предавался бы плотским утехам. Но Шэнь Цинцю не был. Чувство глубокого разочарования в себе зашевелилось в груди: Ло Бинхэ по первому же требованию без сомнений оставил ради него целый гарем с важными политическими браками, а он не может даже нормально встретить супруга, так спешившего домой.       Когда Шэнь Цинцю, наконец, собрался с силами и вошёл на кухню, зверёныш уже во всю готовил что-то ароматное, намурлыкивая прилипчивую песенку и пританцовывая в такт. Мужчина, сделав глубокий вдох, подошёл к Ло Бинхэ со спины, заключая того в объятия.       Ло Бинхэ тут же замер в крепких и надёжных руках, стараясь не спугнуть эту непривычную нежность от супруга. Шэнь Цинцю редко показывал что чувствует, и обычно полудемону приходилось действовать наугад, буквально ходя по минному полю. Но в нечастые моменты проявления чувств Учителем Ло Бинхэ был счастлив как никогда. Одобрительно заурчав, парень развернулся, сгребая супруга в крепкие объятия. — Муж будет ужинать? — во всю очаровывая улыбкой объект симпатии в своих руках, нараспев произнёс Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю молча кивнул, прижимаясь ближе.       После ужина вкусно накормленный, услышавший и обсудивший все последние новости и сплетни и довольный жизнью Шэнь Цинцю расслабленно сидел, опираясь на зверёныша и попивая чай, который притаранил Ло Бинхэ как сувенир из Царства Демонов.       Его зверёныш сидел так близко, а Шэнь Цинцю так соскучился и изголодался по чужому теплу — раньше демонёнок его не оставлял одного на столь длинный срок, но в этот раз, видимо, рабочие вопросы и впрямь требовали долгого рассмотрения и постоянного присутствия Императора. Взгляд Шэнь Цинцю опустился на пухлые губы зверёныша, продолжавшего рассказывать о том, как весь демонический совет останавливал бушующую Ша Хуалин от набега на Сяньшу. Полумрак комнаты разбавляли свечи, демонёнок, ранее услышавший о неприятном пробуждении Шэнь Цинцю этим утром, поджёг сандаловые благовония, и в общем атмосфера располагала. Поддавшись ей, Шэнь Цинцю, прикрыв глаза, приблизился к чужим алым губам, сминая их в поцелуе. Ло Бинхэ тут же ответил, притягивая супруга ближе за ворот ханьфу.       Перетёкший на колени Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю разорвал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. Сверкая алыми от смущения щеками, он потянул мужа вверх, собираясь направиться в спальню. Негоже предаваться любви вне постели.       Уже падая на кровать, Шэнь Цинцю ощутил, как напряглись все внутренности, но списал это на предвкушение от предстоящего. Сегодня он разрешит зверёнышу дойти до конца.       Утопая в скольжении горячих губ, Шэнь Цзю ощутил как его раздевают. Стараясь расслабиться и настроиться на нужный лад, он повторял себе, что бояться нечего, ведь это Ло Бинхэ. Горячее тяжелое туловище сверху нервировало, напряжение никак не отступало, несмотря на то, что чужие ласки были приятны, а собственное тело ответило возбуждением.       Ло Бинхэ замер, восхищенно смотря на возбужденного мужа под ним. Шэнь Цинцю наконец разрешил взять его как супруга. От одной мысли об этом Ло Бинхэ терял связь с реальностью, растворяясь в своем желании. Сегодня муж послал огромное количество невербальных сигналов о том, как сам этого хочет, что Ло Бинхэ считал молчаливым согласием, забыв всё, чему его учили давние подруги Шэнь Цинцю.       Спускаясь ниже, невольно отметив, как напряжен обожаемый супруг, Ло Бинхэ замедлился, поддавшись вверх, выражая всю свою нежность в поцелуе. И пусть это помогло немного расслабить Шэнь Цинцю, муж все равно был слишком зажат, что на порядок усложнило его подготовку.       Когда с помощью огромного количества масла и терпения Ло Бинхэ Шэнь Цинцю был наконец раскрыт и готов принять мужа, зверёныш наконец отстранился, дав Шэнь Цзю вдохнуть полной грудью, и потянулся к собственным штанам, намереваясь раздеться полностью. Чтобы лишний раз не смущаться и не волноваться, Шэнь Цинцю перевел взгляд наверх и, вместо любимого человека, которому предпринял попытку довериться, увидел лицо Цю Цзяньло. Кровь тут же застыла в жилах, и паника подступила к горлу. Господин Цю наклонился к Шэнь Цзю, и тот в отчаянном порыве защититься раскрытой ладонью хлёстко ударил мучителя по щеке. — Учитель, что?.. — обиженным щенком проскулил Ло Бинхэ, держась за болящую щёку.       Морок спал. Шэнь Цинцю, широко раскрыв глаза смотрел на удивлённого Ло Бинхэ. Лорд Цинцзин, почувствовав влагу на собственных щеках, тут же вывернулся из-под зверёныша, ища пути отступления. — Учитель, подождите! — воскликнул, наконец отмерший, Ло Бинхэ, но супруг уже вылетел за дверь.       В борделе стоял удушливый запах духов и благовоний. Босой Шэнь Цинцю в полураспахнутом ханьфу, по старой памяти прибежавший туда, не вполне понимал, что делает, когда упрашивал девушек просто посидеть с ним. Испуганные и побледневшие они подхватили лорда Цинцзин под руки, помогая тому дойти до комнаты, где Шэнь Цзю обессиленно рухнул на кровать, сворачиваясь в комочек.       Ло Бинхэ держался за щёку, шокировано пялясь на дверь, из которой несколько мяо назад выскочил его муж. Были ситуации, когда Шэнь Цинцю следовало дать время побыть с самим собой, чтобы не раздражать того сильнее, но это был тот раз из немногих, когда нужно было хвататься за мужа, держать его крепко и не отпускать. Поэтому как только ступор немного отступил, Ло Бинхэ схватил первые попавшиеся под руку одеяния, по пути натягивая их, вылетел из дома, уже понимая, куда мог в такой час в таком состоянии — полудемон успел рассмотреть не только широко раскрытые от шока глаза, но и слёзы бегущие по щекам — направиться его супруг. — Вы снова поссорились? — буквально вылавливая Ло Бинхэ за шкирку, спросила хозяйка красного павильона — давняя приятельница Шэнь Цинцю. — Супруг здесь? Можно к нему? — резко развернувшись к хозяйке, сбивчиво спросил Ло Бинхэ. — В комнате налево, — ответила женщина, по внешнему виду Ло Бинхэ убедившись, что тот действительно беспокоится и не причинит вреда её другу — Уж не знаю, что ты натворил, но выглядел он не лучшим образом, когда сюда прибежал. Ступай мирись, — она отпустила рукав Ло Бинхэ, который тут же помчался к указанной комнате, и, погрозив тому указательным пальцем, прикрикнула вслед — И чтобы больше такого не было!       Шэнь Цинцю никогда не нравилось, когда нарушали его личное пространство, поэтому вместо того, чтобы бесцеремонно распахнуть дверь и начать умолять мужа вернуться домой, Ло Бинхэ постучал и дождался, пока ему откроют. Хрупкая девушка, отворившая дверь, не дав себя рассмотреть, тут же обернулась и звонко оповестила всех в комнате: — Это господин Ло!       После чего она и ещё одна девушка, находившаяся в комнате, легко прошмыгнули мимо Ло Бинхэ. Тяжело вздохнув, парень вошёл в комнату и направился к кровати, на которой угадывались очертания человека, свернувшегося клубочком. Присев на самый краешек, не решаясь пока трогать мужа, Ло Бинхэ надломано проговорил: — Цинцю, пожалуйста, пойдем домой.       Шэнь Цинцю закусил губу, прижимая колени ближе к груди. Он сделал больно им обоим и совершенно не представлял, как теперь смотреть в глаза зверёнышу, который говорил так будто Шэнь Цзю снова разбил ему сердце. Также надломанно Ло Бинхэ упрашивал его позволить ему вернуться на Цинцзин: «Учитель, я так хочу домой,» — и Шэнь Цинцю не смог тогда отказать. — Муж, умоляю, — казалось, что ещё немного и Ло Бинхэ расплачется. Шэнь Цинцю напрягся еще сильнее: он не выносил слёз ни в каком виде. Зверёныш прилёг на кровать, осторожно, боясь испугать и снова пробудить плохие воспоминания, приобняв Шэнь Цзю со спины, разбито прошептал — Я буду рядом. И подожду Вас столько, сколько надо, только, пожалуйста, пойдем домой.       Шэнь Цинцю зарылся лицом в подушки, набираясь мужества, чтобы посмотреть в глаза Ло Бинхэ. От слов и действий зверёныша ему было больно. Шэнь Цзю, до последнего ожидавший осуждения, набрав полную грудную клетку воздуха, всё же повернулся к Ло Бинхэ. Борясь с желанием отвернуться, спрятать лицо, Шэнь Цинцю почувствовал, как по щекам прошлись горячие пальцы и стёрли с них незамеченную ранее влагу.       Они оба не знали, что сказать друг другу. — Шишу Му днём дал мне новый успокаивающий чай, — после долгого молчания неловко начал Ло Бинхэ, стремясь прервать давящую тишину — Хочешь я тебе его заварю дома?       Кивнув, Шэнь Цинцю выпутался из простыни, почти успокоенный ровным уверенным тоном Ло Бинхэ. Недавние выброс адреналина и чуть не последовавшая за ним истерика оставили после себя лишь бесконечную усталость, поэтому Шэнь Цинцю собирался вернуться домой, выпить чай со всеми успокаивающими травками, которые он найдёт у себя дома, и залечь спать. Ровно встав на ноги, Шэнь Цзю уже собирался сделать шаг, как вдруг его остановил дрогнувший голос зверёныша: — Что с твоими ногами? Где твоя обувь?!       Слегка заторможенный Шэнь Цинцю, не успевший как следует ничего осознать, был осторожно усажен обратно на кровать. — Посиди, пожалуйста, здесь. Я схожу попросить воды, — чудом не запнувшись, проговорил Ло Бинхэ, шокировано оглядывая чужие грязные ступни изрезанные мелкой галькой дорог.       Зверёныш, притащивший ведро воды, вернулся довольно быстро. Шэнь Цинцю, бездумно пялящийся куда-то в угол комнаты, пропустил бы его появление, если бы тот не упал перед ним на колени, осторожно приподняв его ногу. Только тогда Шэнь Цзю заметил множество мелких порезов, украшавших его ступню. Промывающий ранки и стирающий грязь, Ло Бинхэ устало положил голову Шэнь Цинцю на колени, и тот, не отдавая себе отчёт, погладил засранца по голове, взъерошивая и без того буйную шевелюру.       У Ло Бинхэ были предположения относительно того, что пошло не так. Осознавать это было мучительно, ещё мучительнее было видеть Шэнь Цинцю настолько разбитым после того, как его собственный разум его предал. Ло Бинхэ не знал, что дальше, но не был готов потерять всё сейчас. Не тогда, когда мужчина, который так долго избегал чувств и тепла, наконец начал потихоньку оттаивать.       Уже дома, наконец спокойно выдохнув, Ло Бинхэ, ожидая пока закипит вода, перерывал шкаф с лекарствами, который появился после заселения парня в бамбуковую хижину. Найдя склянку с нужной мазью, полудемон тут же поспешил к Шэнь Цинцю, обманчиво спокойно сидящему на кровати, чтобы обработать ранки на его ногах.       Позже, залив кипятком, все успокаивающие травки, которые зверёнышу удалось отыскать в том шкафу, Шэнь Цинцю под скептическим взглядом Ло Бинхэ отхлебнул это варево и тут же скривился. Гадость редкостная. — Мужу принести мёд? — ласково усмехнулся Ло Бинхэ, правильно предположив, что то, что пьет его муж на вкус жутко горькое.       Шэнь Цинцю, не выносивший вкус горечи, тут же кивнул. Поэтому Ло Бинхэ легко поднялся с нагретого места и отправился на кухню в поисках сладкого. Вернувшись, парень поставил мёд и притащенные из личных запасов Шэнь Цинцю танхулу и пряники перед мужем и, глубоко вдохнув, спросил: — Ты хочешь поговорить об этом? — Я даже вспоминать об этом не хочу, — горько ответил Шэнь Цинцю, помешивая чай. — Хорошо, — после долгого молчания, наконец сказал Ло Бинхэ, и, заметив, что Шэнь Цинцю, почти допившего ту очевидно забористую смесь травок, клонит в сон, парень, легко подхватив его на руки, отнёс, клевавшего носом, мужчину на кровать. Полудемон прошёлся по всей хижине, затушив свечи, зажёг сандаловые благовония и залпом допил гадость, которую намешал Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ лёг в кровать, покатившись под бок мужа. Они не так давно начали спать в одной кровати, поэтому парень старался не закидывать свои конечности на мужчину и давать тому личное пространство. Шэнь Цинцю в какой-то вечер надоело, что Ло Бинхэ долго мнётся, не желая уходить, и он разрешил зверёнышу остаться. После нескольких бессонных ночей Шэнь Цзю привык к присутствию ещё одного человека в своей кровати и смог спокойно уснуть.       Шэнь Цинцю в состоянии полусна приобнял Ло Бинхэ. У них все ещё будет.