Изящество сломанной пустоты

      Закат — прелестное чарующее зрелище. Наблюдать его, кажется, можно было бы вечно, не отрываясь, лишь изучая вновь и вновь эту неистово новую и до невозможности обворожительную картину. Солнце, обрамлённое какой-то ярко-красной, даже алой окружностью, опускалось за горизонт с немой плавностью, с молчаливым величием. Облака же, собравшиеся в кучку подле него, приобретали более нежные, розоватые расцветки. До сей поры они плыли куда-то вдаль, но остановились, точно дождавшись какого-то строгого приказа, отвечая до нельзя лишь послушным молчанием.       Слабый ветерок сдувает погрубевшие сухие листья с дороги, направляя их в неизвестном направлении, словно заставляя вспомнить о каких-то невыполненных, но безумно важных делах. Трудно представить, что ещё пару месяцев назад они были ядрёно-зелёного цвета и украшали собой каждое дерево, каждый куст в округе. Тогда, в те моменты, их воистину можно было считать до удивительного важными и играющими огромную роль.       Сейчас же листья — лишь кучка мусора, который необходимо уничтожить. Ничего страшного, через год появятся новые, такие же яркие, с изумрудный отливом. А потом вновь увянут и будут втоптаны в грязь и лужи. Такова жизнь и её реалии, это никак не изменить, ведь всё давно придумано, создано кем-то более могущественным, правидным и мудрым. Не нам его судить. Совершенно не нам.       Кажется, не стоит думать о жизни, как о чем-то несправедливом. Все действия, все поступки, все слова легко объяснимы. Просто кому-то так было удобнее, кто-то не мог иначе, а кто-то и вовсе не знал, что и как совершать можно и желанно, а что запретно и вредоносно. Юноша, сидящий на корточках подле небольшой резвой речушки, едва ли сможет понять, насколько умны или же, наоборот, глупы его поступки. Он просто не так мыслит. И нельзя сказать, что это плохо.       Его волосы цвета каштана, такие растрепанные и всклокоченные, развиваются в воздухуе под действием ветра, ненароком попадая в акварельные светло-карие глаза, что выражали смутное подобие задумчивости и даже тоски. Паренёк долго глядит на закат, пока солнце вовсе не исчезло, прячась за кривой линией горизонта, а после лишь безмолвно поднимается, очевидно, направляясь обратно в город.       Тэттё Суэхиро — именно так зовут этого человека. И, прямо сейчас, он, вероятно, отдал бы всё своё имущество, лишь бы увидеть всё это ещё раз, а не возвращаться в унылый и тусклый город. Когда тебе шестнадцать, ты обычно не думаешь о скуке, ведь это тот самый возраст, когда ты уже стал относительно взрослым, но и не вышел при этом из подросткового периода. Иногда это действительно паршиво. Ну а кому, собственно, сейчас легко?       Весь этот город какой-то глухой, пустой и до омерзения грязный. Он кишит ядовитыми, пропитанными злобой и собственным отчаянием, людьми, что, казалось, утратили свою человечность ещё до рождения. Они черствы, невежественны и глупы. Но ведь это их жизнь? Которую они проживают впустую пропивая всё, к чему коснётся их огрубевшая рука. Всё же, сие жалкое и отвратительное существование едва ли можно назвать настоящим словом "жизнь".       И.. Тэттё хотел лишь одного. Уехать отсюда, не превращаясь в такого же бездушного орка, как эти. Всё-таки он молод. А семья? Что ж, придётся чем-то пожертвовать. Впрочем, жертва невелика, ведь хоть дорожайшие родители его не были схожи с существами этими, но явно не были лучше или хуже них. Они просто были другими, чуть более напыщенными, гордыми, нежели те. Всё-таки, древний японский род как-никак. Стоит придерживаться своего, так называемого титула.       Поезд отправлялся с платформы в девять вечера. Что ж, он успел. Многолюдная, шумная вокзальная станция, очевидно, излишне переполненная людьми, встретила молодого человека скупым серым шумом. Казалось, никто в этой толпе и не думал абсолютно ни о чём, кроме себя. Нет, не так. Все их мысли слились в нечто единое, общее, невозможное к трансформации и подмене. И во главе этого сумбура стоит одно: всеобщая ненависть.       Людская натура склонна к подчинению и превозношению тех, кто якобы лучше. Но не существует хороших и плохих, чётко выраженных белого и чёрного. Всё скомкано, смешанно. Нет абсолютного, общепринятого для всех "лучшего". Хотя людей легко обмануть. Они верят в то, во что хотят верить и отрицают то, во что верить не хотят. Удобно, однако.       А потом бегут винить себя в том, что недосягаемо, говоря, нет, внушая, что сделано ими недостаточно. Люди странные. Прямо сейчас кто-то кого-то убил, а кто-то пырнул себя ножом. Но при этом есть и те, кто только-только появился на свет. Им ещё суждено познать всю жестокость реальности.       Быть ребёнком хорошо. В особенности, когда ты окружён любовью. Тогда и только тогда ты живёшь полноценно. У тебя ещё нет ни разума, ни сознания. Утопия. Вернуться в прошлое нельзя, да и даже если вернуться время иссякаемо. Цикл лишь завершится и пойдёт по новой. А кто хочет раз за разом проживать одно и то же? Вот и Суэхиро не хочет.       Кое-как протиснувшись сквозь толпу, молодой человек наконец попадает к вагону, а после, поднявшись по небольшой лесенке, заходит. Всё, как обычно. Сидения расположены в строгом порядке, над ними красуются некоторые подобия полок с чемоданами, сумками и рюкзаками. Провожающие наспех желают пассажирам доброго пути, а затем в спешке уходят. Кто-то плачет, кто-то улыбается, а кто-то и вовсе молчит, пристальным взглядом изучая того, кто вот-вот уедет.       Тэттё садится, понимая, что не купил билет. Но это прямо сейчас волнует его в самую последнюю очередь, ведь главное, уехать отсюда. Контролёр прибудет, когда поездка уже начнётся, следовательно высадят его на станции. А на какой и неважно. В кармане брюнет нащупал деньги. Их не так много, но на первое время сойдёт. А где жить? Чёрт. Юношеский максимализм его погубит.       Но делать уже нечего. Только жить дальше. В конце концов стабильность скучна. Как бы глупо это не звучало. Быть может, есть люди, что считают целью своей жизни просто просуществовать до смерти. А куда дальше? Только в пропасть. Зачем умирать, не сделав в этом мире абсолютно ничего дельного? Хотя, едва ли отсутвие постоянства сулит нечто хорошее. Это лишь факт, ничего более.       Впрочем, любой факт можно корректировать. Всегда и всё можно исправить, даже если это кажется невозможным. Кто-то скажет: "Такого не существует!" А кто-то ему прикрикнет: "Да! Всё уже кончено, это тупиковая ветвь без будущего!" Нет. Неправильны их суждения, пусть и красивы, и внушительны. Но людям свойственно меняться, расти в моральном и физическом планах. У каждого свой "будильник" для этого. Но никогда не поздно осознать свою ошибку. Нужно лишь постараться стать лучше для самого себя. Именно таким должно быть рвение.       Бездействие ничего не изменит. Лишь удручит. Однако, жалеть себя и проклинать прошлое легко. Ещё легче только убить себя, как безвольно. Но всё же человеку свойственна жалость к собственной личности. Я считаю, это в корне неправильным. Но люди такие, какие есть. И в общих чертах все схожи в чём-то. Их сущность где-то в глубине души остаётся живой и мягкой, быть счастливым суждено далеко не каждому.       С такими мыслями Суэхиро задремал, пока не почувствовал чьё-то присутствие подле себя. То был пожилой мужчина с мягким, морщинистым лицом, сидевший рядом. Его седые, кучерявые волосы были коротко острижены. Глядя на него можно было с уверенностью заявить, что это обычный старик, проживший довольно долгую жизнь. Должно быть, ему немного грустно принимать факт того, что данное ему время подходит к концу.       Старец вынул из своей сумки какую-то потрёпанную тетрадку, начиная что-то записывать. Тэттё краем глаза наблюдал за ним, пока тот не повернулся, заглядывая своими большими серыми глазами, в которых читалась усталость в чужие карие. Пожилой человек усмехнулся. Такая искренняя улыбка..давно Суэхиро такой не видывал.       — Ты выглядишь как человек, запутавшийся в себе. — Наконец выдал старик хрипловатым голосом, не сводя взора со своего молодого собеседника, и так и не дождавшись ответа, продолжил. — Почему ты уезжаешь из Макинохары? Какие у тебя планы?       Брюнет опешил. Должно быть, он попросту не знал, как отвечать на подобного рода вопросы. В действительности складывалось ощущение, что этого мужчину Тэттё знал очень давно, как иначе можно объяснить то, откуда тот понял его состояние. Хотя, быть может, это лишь редкая способность читать людей, как открытую книгу. Впрочем, молчать сейчас не хотелось.       — Я хочу найти себя. В Макинохаре у меня нет будущего.       Эти слова прозвучали как приговор. Но едва ли это так. Очередная констатация факта. Макинохара — маленький город, находящийся в префектуре Сидзока всего в паре часов езды от Токио. Жизнь там вполне приемлема, однако более размеренная и спокойная. В столице возможностей стать лучше куда больше.       Многие согласятся с тем, что развиваться самому, без всякой помощи куда престижнее, но и сложнее. Да кто, чёрт возьми, вообще в шестнадцатилетнем возрасте, ещё даже не окончив школу, не имея никаких способностей, кроме умения рисовать, вообще едет в Токио и думает о престиже? Всё таки, это сложно назвать чем-то умным. Да и приемлемым тоже. Остаётся только посочувствовать Тэттё и надеяться на сногсшибательную удачу и невообразимое везение.       Старик снова улыбнулся ему уголками губ. Он напоминал юношеской отца. Нет, не того, что был погружен в работу и бизнес. А в того, кого у него самого никогда и не было. Кого-то тёплого и светлого, способного утешить и дать совет. Именно таким и должен быть отец. Правильным. Жаль, что это редкость. Повезло его детям и внукам, если таковые имеются.       — Да уж.. Современная молодёжь рвётся побить все рекорды. Это не может не радовать. — Размеренно проговорил седовласый. — Я прожил в Токио всю жизнь. Уже и не вспомню, каким был мой нрав в твои годы. Ты, как я вижу один, верно? Или к другу едешь?       К другу? К какому? Не подумайте, у Суэхиро есть друзья. Но не в Токио. Оттого пожить у них не представлялось возможным. Молодой человек покачал головой в знак отрицания, совершенно не меняясь в лице. Отчего-то прямо сейчас ему хотелось рассказать этому старцу всё. Однако что-то его сдерживало, держало в своеобразной узде.       — Ясно. В таком случае, тебе нужна работа или хоть что-то. Я дам тебе адрес мечта, в которое ты должен прийти. — Пожилой мужчина вновь взял в руку ручку и довольно разборчиво написал в своей тетради адрес, а после спонтанно вырвал эту запись и протянул молодому человеку. — Скажешь, что ты от Окады.       Окада? Должно быть, это его фамилия. Она довольно распространённая. Суэхиро с благодарностью посмотрел на седовласого, но тот уже спешил уйти. Его выход на следующей станции. А до Токио всего две остановки. Следовательно, Тэттё тоже нужно собираться потихоньку. Но..стоп.       А как же контролёр? Неужели он уже проходил и, заметив, что Суэхиро спит, решил не будит его? Это вряд-ли. Обычно в таких случаях будят. Оставалось два варианта. Либо кто-то брал второй билет, либо контролёр ещё не появлялся. Оба варианта казались ложными, но другого совершенно не оставалось. Только это.       Оставшийся час поездки прошёл тихо. Контролёр так и не был обнаружен, но когда поезд прибыл на станцию не было уже никакого дела до его таинственного исчезновения. Чтобы не нарваться на него в будущем, брюнет как можно быстрее решил покинуть вагон. Так, от греха подальше.       Выйти наконец удалось. И снова шумный, оживленный вокзал. Снова крики, шум составов, звук шагов, чьи-то ругательства. Неясно почему, но в Токио куда комфортнее, нежели в родном городе. Хотя такое мнение, наверное, появляется у всех приезжих. Новое место, новая атмосфера, новые люди в конце концов. Всё это придаёт красочности человеческому восприятию. Становится скучно, когда начинается рутина. А избежать её невозможно.       Осмотревшись, юноша наконец осознал, что значит Токио. Это не просто город. Это больше, чем город. Отчего-то он воспринял его как одну большую семью, приветливо машущую ему рукой. Но нет. В любом городе есть свои положительные и отрицательные стороны. Да и народ разный бывает. Где добрее, где брезгливее. Но судить всех по подавляющему большинству глупо. Каждый имеет право на то, чтобы быть собой. Каждый в праве вести себя так, как хочет. Хотя противоречия с нормами морали зачастую проблематичны и обществом не воспринимаются. И в этом оно право. Поступки "из ряда вон" невозможно оправдать. Впрочем, у каждого граница дозволенного своя и каждый в праве её придерживаться.       Люди индивидуальны. По крайней мере так должно быть в идеале. Общий стержень, общие мысли, общий быт заставляют чувствовать себя человеком защищенным. Таким в основном ничего и не нужно. Только знать бы, что кричать. Эти люди и выбирают большинство. С этим мнением и соглашаются, пропагандируя его, хотя сами едва ли хоть что-то поняли. Как беспечно.       Тэттё прикрыл глаза. Совсем скоро он выйдет с территории вокзала, и дальнейшие его действия будут зависеть лишь от него самого. Наверное, ему самую чуточку страшно. Он остался один на один с громадой мира. И свои проблемы должен решать сам. А что дальше? Что делать? Куда бежать? Как бежать? Столько вопросов и ни одного ответа. Всё тщетно. Пока что тщетно. Но будущее может а лёгкостью измениться, если приложить усилия. Встречай, Токио!