- Тебе идёт быть звезданутым.

      Главная библиотека Соларума напоминала огромное бескрайнее помещение, в котором найти что-либо было невозможно. Потеряться - куда легче. Между длинными стеллажами с сотнями книг бродил ветер, которому так хотелось узнать, увидеть мир, о котором так много было написано в книгах, и который он, будучи обычным ветром, запертым в пределах маленькой планеты, не мог изучить самостоятельно. На полках пылились сотни фолиантов, возраст некоторых из них был много старше того же Змееносца, но чутка не дотягивал до возраста Весов. Немногие, особенно древние издания, всё же смогли пережить Тисуса на несколько десятков лет или столетий, такие книги считались "первородными", некоторые предполагали, что их писали сами звезды, потому как бумага за всё эти тысячи Генезисов не иссохлась и даже не оцерела. Да и язык, на котором они были написаны, не мог прочитать ни один из ныне живущих протекторов, потому как тот был придуман звёздами и только они могли его понимать, так как с детства заучивали его, как основной язык.       Никому и не были нужны эти книги, так как в них в основном расписывались законы Эквилибриса или История Бесконечной войны, которую знал любой адъют. Фолианты стояли на этих полках все эти века, видели как сменялись поколение за поколением, как тех, других, этих, сжигала Война, как некоторые, которые раз задержали взгляд на полке с ними, больше никогда не возвращались в эту библиотеку.       Этими книгами почти никто не интересовался. Во-первых, невозможно было понять ни слова, конечно, переводчик у каждого протектора работал исправно, но даже он не мог перевести язык первых Звёзд. Он переводил отрывками, по которым впринципе можно было понять, о чем говориться в предложении, но большинству этого всего просто не требовалось. Оно слепо верило тому, что им сказали более старшие по рангу товарищи, вверяя своё знание в их "человеческие" руки.       Однако некоторые, особенно озабоченные или любопытные, всё равно искали ответы, а находили их в этих книгах.       - Черт, - прохрипел Луцем, когда лестница в очередной раз опасно покачнулась и парень едва не свалился вниз, с высоты третьего этажа. К слову, от перелома никакой звёздный эфир его бы не спас.       Кстати о нём, это и была причина, почему он, в очередной раз, проводил всю ночь в компании толстых фолиантов. Конечно, он был не один, но сам факт пребывания ночью в библиотеке вызывал в Максе непреодолимое желание шкодничать, так, как он делал ещё при своём отце. Парень улыбнулся, несмотря ни на что, Антарес оставался хорошим отцом, он даже придумал как переговариваться с сыном, при этом минимизируя возможность того, что кто-то мог их увидеть или узнать об их общении. Что сына, что отца, устраивало жить так, чтобы никто кроме особенно доверенных лиц, не знал о их небольшом мирке. Небольшом мирке построенном на них двоих и на Анне. Да, она не знала, что они оба всё ещё цепляются за неё, всем своим нутром, но могла это чувствовать, потому иногда тосковала по чему-то невозможному, сама толком не имея представления, о чем она тоскует.       Когда Антарес Непогасимый впервые появился у него в комнате ночью, Максимус ещё долго не мог отойти от шока. Конечно, это был не его отец, а всего лишь его имаго, но улыбался он также мягко, как и настоящий. Тогда они проговорили до рассвета, вспоминая о прошлом, размышляя о будущем. Если бы Антареса увидел кто из высшего света, не зная его лично, ни за что бы не признал в нём Верховного. Однако в мире было так мало созданий, на которых звезда мог смотреть также, и он боялся, что их может стать меньше, потому оберегал Землю как только мог. Иногда это были небольшие вылазки более сильных по эфиру существ, а иногда просто небольшая помощь в виде ресурсов, все это было приправлено сказкой о том, что Армии Света необходимо поддерживать более низких по рангу и многие тому верили. Но оставались те, кто не доверял Верховному, потому подозревали, что он может быть в сговоре с протекторами, что те могли промыть ему мозги или ещё что похуже. Несмотря на это, Антарес закрывал на всё глаза, понимая, что пока что им нечего ему предъявить, да и не найдётся что.       Наконец, спустя пару часов поиска в неизвестности, на одной из полок Максимус обнаружил то, что искал. К сожалению, ни один протектор не мог рассказать ему, где лежит эта большая энциклопедия, так как попросту никогда ей не интересовались. Все знали о мире в котором живут достаточно, чтобы суметь обойтись без детского справочника о заоблачниках и приземленных. Но Максу, которому только недавно пришлось столкнуться со звёздным эфиром, хотелось хотя бы понять, кем или чем он теперь являлся и являлся ли вообще. Отец говорил ему много, но не на все вопросы мог дать чёткие ответы, потому как в какой-то степени всё ещё хотел огородить сына, но теперь уже от жестокого мира Звёзд.       Парень так не считал, он думал, что любое знание будет намного полезнее незнания. Да и после того, как он выпустил Антареса из себя, он почувствовал себя настолько слабым, что хотелось понять, как ему теперь обезопасить себя и друзей, имея при себе звёздный эфир, пусть и относясь к самому слабому спектру. Раз его отец смог подняться не имея при себе почти ничего из тех звёздных сил, что были у него сейчас, тогда он тоже сможет. Макс тихо соскользнул с лестницы, стараясь передвигаться бесшумно, до сих пор не веря, что всё же нашёл эту книгу.       Конечно, многие бы посмеялись над ним, если бы увидели с какой детской радостью он оглядывает переплёт того, что для многих - такая же книга, как и остальные, но для него это был один из немногих шансов снова попытаться узнать и понять свою природу. Потому на его лице словно тенью застыла улыбка, которая предвещала собой интересный остаток ночи, проведённый в приятной компании и книги заодно. Вот только, эта самая компания лежала на светло-бежевом диване, задрав одну руку на спинку, а вторую опустив на пол. Подойдя чуть ближе, Луцем заметил, что человек перед ним сладко спит и тенью скользнул на незанятый участок дивана, вблизи головы спящего.       Парень оглядел товарища и покачал головой, заметив, что на груди протектора лежит раскрытый скетчбук и канцелярские принадлежности, чудом не свалившиеся на пол. Он аккуратно положил книгу подле себя, туда же убрал канцелярию, ненадолго засмотревшись на очередное архитектурное чудо. То был небольшой домик, по стилю больше напоминающий что-то европейское. Он был двухэтажным и достаточно большим, на втором этаже имелся маленький балкон, а сквозь прорисованные прутья перил выглядывали два стульчика и столик. Почему-то именно в эту секунду сердце Максимуса защемило от нежности. Это была та самая жизнь, которая более для них не могла существовать. Потому что они все не те и они все не там. Они выросли в борьбе и вынуждены жить с этим дальше, нести на себе крест войны, такова их природа, таковы их законы, таковы они сами.       - Я иногда думаю, что, сложись жизнь иначе, я купил бы себе такой домик, где-нибудь, да пусть в той же Венеции, - произнёс рядом знакомый голос. Луцем вздрогнул, он и не заметил, как протектор рядом проснулся и зашевелился, - Не беспокойся, - сонно усмехнулись ему в ответ на невысказанное волнение, - О Мадонна, Луцем, ты меня не разбудил, не будь настолько уверен в себе.       Через несколько секунд, Максимусу на колени приземлилась чужая макушка. Смольные волосы растрепались на синих штанах, прекрасно контрастируя на фоне синей ткани. Карие глаза беспощадно заставляли смотреть на них в ответ, а бессовестные губы растянулись в дружелюбном оскале, ну или в его подобии.       Когда они успели так подружиться? Когда стали так доверять друг-другу?       Возможно все это проявилось на почве того, что они оба знали самые страшные секреты друг-друга, те, которые они бы не доверили другим, даже себе. И несмотря на то, что прошло уже несколько месяцев с последних событий, всё равно пытались держаться ближе друг к другу.       Максимус недовольно поджал губы. Он придирчиво осмотрел парня, который разместил голову на его коленях, используя ту, как подушку.       - Слушай, у тебя ноги слишком костлявые, - недовольно пробубнил Стефан, пытаясь примоститься поудобнее, путаясь в своих же волосах всё больше и больше.       - Наверное потому, что они не предназначены для того, чтобы на них дрыхли всякие там Водолеи, - усмехнулся в ответ Максимус, отворачиваясь от друга, взглядом пытаясь выцепить ту книгу, что недавно нашёл, - И вообще, смотри что я нашел, - он помахал фолиантом перед лицом Стефа, заставив того поморщить нос, от того на сколько близко книга прошла от его лица.       - Всегда знал, что ты слетишь с катушек и решишься меня убить, - нахально заявил протектор, но всё же поднял голову с колен и, тяжело кряхтя, сел рядом.       - Я вот иногда думаю, сколько же тебе лет, - задумчиво и чутка насмешливо протянул Макс, часто, когда они со Стефом были рядом, то могли даже соревноваться по количеству яда и сарказма в репликах, брошенных между делом. Дан всегда шутил, что они так похожи между собой, но такие разные по факту, - кряхтишь как старуха, ей-богу.       - Бога нет, а мы есть, - бесцеремонно заявил парень в ответ, молниеносно наклоняясь к Максу, заводя руки за его шею. Послышался щелчок. Через секунду он вернулся на место, победоносно улыбаясь, держа в правой руке подвеску-звезду. Стрелец сначала даже не понял, что произошло, он будто бы выпал из реальности на несколько секуд, тупо глядя на улыбающегося товарища: слишком близко был к нему Стефано секунду назад. Он проморгался и только опустив взгляд на руки, опешил, - Да, так тебе больше идёт, - нагло заявили ему в ответ.       Макс оглядел комнату и наткнулся на зеркало. Из зеркала на него смотрел совершенно другой человек. Это был кто-то, но точно не он. Его звёздная форма. Голубые волосы, бледная кожа, усыпанная редкими родинками, серебряные глаза, которые с недоверием смотрели на самого себя. Он так и не принял свой второй облик, точнее то, как он выглядит на самом деле, зато Стефан, считал, что так ему идёт намного больше, так он выглядит ещё "звезданутее".       - Да ты, - Протектор угрожающе посмотрел на него и повалил ухмыляющегося Стефа на диван, вжимая запястья друга, прикрытые рукавами рабочего мундира, в обивку, буквально садясь на него сверху, - Стефано, какого черта ты творишь, - выругался он, - А если бы сейчас кто-то увидел меня в таком виде?! Ты представляешь, что могло бы произойти?! - парень под ним продолжал улыбаться, не стесняясь своего положения и разглядывая его лицо. От искренней улыбки на лице Стефа появились еле заметные ямочки, отчего Макс впал в лёгкий ступор, трепетно осматривая каждую из них.       - А мне нравятся твои серебрянные глаза, да и голубые волосы придают тебе больше шарма, не находишь? - невинно поинтересовался Водолей, вяло дергая затекшими запястьями, - Эй, звезданутый, запястья отпусти, а то отвалятся и некому больше будет.., - он замолчал, задумавшись. Максимус сузил глаза и наклонился ниже, всё опаснее нависая над парнем.       - Некому будет что? - нагло поинтересовался тот.       - Могу напомнить тебе, что я бессмертный, выпустишь свой эфир - всего лишь разгромишь библиотеку, я гад живучий, зато может поймёшь как работает твоя супер сила, - едко улыбнулся Стеф, выговаривая все на одном дыхании, но уже намного тусклее и тише, как завороженный наблюдая за стремительным приближением чужого лица.       - А кто сказал, что я собрался тебя убивать, - усмехнулся Луцем, - тебе не кажется или это слишком просто?       Он наклонился максимально близко, насколько мог, сидя у парня на животе и посмотрел тому в глаза. Такие красивые, карие, слегка отливающие золотом, почему именно сейчас он видел в них весь мир, тот самый, что был спрятан за Эквилибрисом, тот самый, что возможно он никогда не сможет постичь, отдав жизнь на вечную борьбу Света и Тьмы. Макс отпустил одно из запястий, поднимая руку и легонько проводя кончиками пальцев по щеке. Кожа протектора оказалась мягкой и упругой на ощупь, но Луцем не успел ощутить этого, потому как снова, против своего желания, погрузился в душу парня.       Ощущение было странным, словно с последнего его пребывания здесь ничего не изменилось, но в тоже время изменилось всё. Душа Стефа, всё такая же жуткая и пугающая, с большим количеством тикающих часов, напоминала ему о проклятии друга. Однако, после произошедшего с ними в лесу, она больше не пугала Максимуса, она казалась ему в какой-то степени родной, такой близкой и такой далёкой одновременно. Сейчас он буквально видел и понимал, почему она такая.       Несмотря на это, пребывание в чужой душе было последним, чем он планировал сейчас заниматься. Если его отец или та же Бетельгейзе могли не смотреть в чужие души, почему он не мог научиться отключаться от них так, как это делали они?       Конечно, он понимал, что намного слабее звёзд красного спектра, но и постоянное пребывание в чужих душах уже претило ему: все имеют право на скелеты в шкафу. Отец говорил ему о том, что такова его особенность, но разве он не мог попытаться контролировать её? Стоя посередине бескрайней души Стефана, недалеко от её центра, он решился попробовать все, что только может, лишь бы иметь возможность касаться протектора, не затрагивая его прошлое, его боль, его утраты. Максимусу хотелось видеть лишь их будущее, пускай они оба рождены, чтобы отдать свою жизнь за Свет, но разве они не могут тоже быть счастливы? Как остальные?       Он зажмурился и мысленно позвал парня по имени несколько раз, молясь всём возможным и невозможным богам, чтобы у него получилось выбраться. Это ощущалось так странно, он словно был в огромной бочке с водой и пытался позвать на помощь, в надежде, что кто-то, кто будет проходить мимо услышит.       - Всё хорошо? Ты погрузился в мою душу, да? У меня было ощущение, что я вытаскиваю тебя из собственной головы,- прошептал взволнованный голос, когда Луцем неожиданно распахнул глаза. Его рука всё ещё лежала у протектора на щеке, а беспокойный взгляд Стефа бегал по его лицу, стараясь понять, всё ли хорошо. Макс огляделся и воодушевленно улыбнулся, потому как несмотря на тактильный контакт, он всё ещё держался вне чужого сознания. Было так непривычно ощущать под пальцами шероховатость чужой кожи, её жар и мягкость, и понимать, что это не сон. И парень под ним тоже не сон, несмотря на всю неправильность их положения.       - Да, - прошептал он в ответ, всё ещё находясь непозволительно близко к тому, кого так привык называть другом. Он замер на пару секунд, а потом нежно прикоснулся своими губами к чужим, пробуя их на вкус. Стефан сначала опешил, не решаясь ответить и принять ответственность за свой ответ, он прикусил чужую губу, слушая недовольный стон, и сквозь поцелуй улыбнулся, всё же отвечая. Он поднял свою свободную руку и перехватил ладонь Макса у своей щеки, переплетая пальцы.       Максимус готов был плакать от переизбытка эмоций и ощущений, ему было так спокойно и так хорошо. Он не имел возможности пошевелиться, его подводило собственное тело, мысли путались, перемешивались и тонули где-то за горизонтом. Когда рука устала, а воздуха в лёгких перестало хватать, протектор отстранился от Стефа и лёг тому на грудь, слушая чужой, быстрый стук сердца и тяжёлое дыхание, словно тот пробежал марафон.       - Знаешь, умирать от того, что я с кем-то целовался до потери сознания, я ещё не пробовал, - тихо отшутился Стефан и Макс засмеялся в ответ. Он в общем-то тоже, - но знаешь, я не против.       Максимус перелез через чужое тело и постарался лечь рядом. Парень тут же притянул его ближе и, слегка неуверенно, обнял. Он лежал чуть выше, а потому, зарылся носом в чужие волосы, счастливо вдыхая их аромат. От Макса пахло пряной корицей и тыквенным пирогом. Это так напоминало Стефу о детстве, о чем-то далёком, том, что уже никогда не получиться вернуть. Но он не жалел. Лёжа тут, он не жалел ни о чем в своей жизни, даже о том, кем он является.       Глаза Макса были закрыты, но он всё равно почувствовал, что Стефан прижал его ближе к себе. Наверное, ему нужно было встать и надеть подвеску обратно, на то, что их со Стефом застукают было уже всё равно. Максимус Луцем, сын Антареса Непогасимого, лёжа на пыльном диване в библиотеке, в объятиях человека, которого он некоторое время назад предпочёл бы ненавидеть, сейчас с упоением слушал его дыхания, подставляясь под тепло чужого тела. Ему было так хорошо, он словно наконец нашел ещё одну давно потерянную половинку себя, расставаться с которой теперь не хотелось.       Неожиданно он почувствовал что-то на своем лбу, а потому распахнул глаза, наблюдая за тем, как Стеф неловко чмокает его в лоб.       - Я смущаюсь, кретин, почему ты смотришь на меня? - буркнул Водолей и лёг обратно, однако объятий не разжал, те наоборот стали ещё крепче, словно он боялся, что парень от него сбежит. Наверное именно это позволило Максимусу удостовериться раз и навсегда:       - Знаешь, моя родственная душа, такая же непостоянная и меняющаяся как я сам, - и, помолчав некоторое время, добавил, - а ещё иногда такая зануда.       Ответов ему послужил искренний смех и лёгкий поцелуй в макушку, более уверенный и более трепетный.