Глава 17, часть II
//leaving me in your wake
Примечания автора: Эймонд находит Валейну после нападения на Драконий Камень. Они пробыли здесь всего неделю, когда на поляне перед хижиной раздался драконий рев, не принадлежащий ни Серому Призраку, ни Вхагар. Он высокий и молодой, но Эймонд все равно вскакивает на ноги, нащупывая меч, который он оставил, когда нес сюда Валейну. Валейна больше не кровоточит, спазмы прекратились, но синяки все еще на месте — цветные пятна покрывают каждое ребро и выступ ее туловища. Таким образом, принц обращается с ней как с фарфором, нося ее повсюду на руках. Сегодняшний день ничем не отличался, и они обедали на поляне, расстелив под собой маленькое одеяло, под бдительным взором Серого Призрака. Все как в те месяцы, когда он сопровождал ее в Королевскую Гавань и обратно: сексуальное напряжение, которое они не могли реализовать, как вспоминалось ему. Пока Валейна выздоравливала, они открыли для себя иной вид близости, обмениваясь посланиями о войне, которая продолжала бушевать вокруг них. К черту богов за то, что они прервали это. Когда в небе появляется Тессарион, Валейна одним словом успокаивает Серого Призрака. Маленькая драконица высаживает Дейрона вдалеке, опасаясь взволнованного и гораздо более крупного дракона, охраняющего их. Эймонд позволяет брату приблизиться, держа меч наготове: Вхагар рычит вдали, а Серый Призрак фыркает вспышками синего пламени. Принц не догадывался, что его брат знает об этой хижине, но если кто и должен был обнаружить их, то это был Дейрон. Дейрон появляется из просвета между деревьями, подняв руки в знак мира. Его меч висит на боку, но через плечо выглядывает другая, более элегантная рукоять. Узнав изготовленный на заказ меч Валейны, Эймонд позволяет брату приблизиться, но держит свой меч наготове. Валейна все еще лежит на земле у его ног, наблюдая за происходящим. Ее поза ленива, но рука покоится на икре Эймонда, прямо над ножом, спрятанным в его сапоге. Она рассказала принцу в тишине хижины и потрескивании камина о том, что Дейрон вступился за нее перед Эйгоном, что он пытался спасти ее, и она пощадила его за это. Так что, он даст своему брату шанс, последний шанс вернуть его веру в семью. — Ты здесь из-за Эйгона или ради себя? — Спрашивает Эймонд, внимательно наблюдая за приближением Дейрона. Серому Призраку не нравится подобное вторжение, и он выпускает кольцо дыма в сторону приближающегося мужчины. — Не из-за Эйгона, — с отвращением фыркает Дейрон, прежде чем склонить голову в сторону Валейны. — Хотя я рад видеть тебя в добром здравии, племянница. Валейна садится, черное платье раскидывается вокруг нее. — Как и я рада, что ты не сгорел дотла, дядя. Дейрон ухмыляется, нахальный малый. — Твое милосердие было оценено по достоинству. Я принес подарок и новости. Все еще держа меч наготове, Эймонд кивает своему младшему брату, которого, как он обнаруживает, он совсем плохо знает. Больше всего времени они провели вместе в Тамблтоне, а юность брата прошла в Староместе. Возможно, он стоил того, чтобы узнать его лучше, достойный брат для Хелейны после того, как все закончится. Медленными движениями, чтобы не нервировать Эймонда или Серого Призрака, Дейрон вытаскивает меч Валейны из ножен на плече, изящные линии очевидны. Валейна вскакивает на босые ноги, отталкивая Эймонда с дороги, когда тот пытается помешать ей приблизиться. Защитные инстинкты взывают к нему, напоминая, что в последний раз, когда она была рядом с одним из его братьев, у нее случился выкидыш и она едва не погибла. Тем не менее, принц заставляет себя остаться на месте, наблюдая, как она выхватывает меч из рук Дейрона и удивленно смотрит на него. — Спасибо, — выдыхает она, описывая мечом экспериментальную дугу. И только потому, что Эймонд так хорошо ее знает, он замечает заминку в ее движениях, ее нахмуренные брови, когда ребра, должно быть, причиняют ей боль. — Хватит, — приказывает Эймонд, вступая на путь меча. Валейна резко останавливается, позволяя острию опуститься на травянистую землю. Он обхватывает ее за талию, принимая на себя половину ее веса, когда она со вздохом облегчения откидывается на него. — Это еще не все, — глаза Дейрона вспыхивают при виде их соединенных фигур, прежде чем он снова тянется за спину, вытаскивая кинжал Валейны из драконьего стекла. Это драгоценный подарок. Именно этот кинжал отведал их крови и связал их навеки. Эймонд с благоговением берет его у брата, любуясь тем, как на нем играет свет. — И какие новости? — Спрашивает Валейна, свободной рукой обнимая Эймонда. — Твоя мать в безопасности, в Орлином Гнезде с принцессой Бейлой и принцами Эйгоном и Визерисом. Хотя, должен заметить, Бейла все же вернулась на Драконий Камень, ранив Солнечное Пламя, когда тот попытался последовать за тобой и Серым Призраком. Воинство Кригана Старка в сопровождении принца Люцериса только что покинуло Близнецы, они присоединятся к принцу Деймону через неделю в Харренхолле. Эймонд прищуривается, глядя на Дейрона. — Ты ведь прибыл сюда лично не для того, чтобы рассказать нам то, что мы уже знаем. — Нет, — проворчал Дейрон, — не для этого. Эйгон и Коль не остались на Драконьем Камне. Вместо этого они отправили матушку в Простор в поисках безопасности и объявили Хелейну мертвой. Эймонд… Они говорят, что ты убил ее. В нем снова поднимается пламя ярости. Он сглатывает его, потому что чувствует, что это еще не все. — И? — Валейна, тебя предали. Эйгон не пускает меня в Королевскую Гавань, но я знаю, что он и Коль стали гораздо увереннее. Они божатся, что сокрушат Деймона и северян. Они посылают свои войска в Речные земли, чтобы встретиться с ними для битвы. Валейна тихо ругается. — Ульф. Хью. Дейрон кивает. — Я верю, что всадники Среброкрылой и Вермитора присягнули Эйгону. Но, Эймонд, племянница, клянусь вам, я не буду принимать в этом никакого участия. Я отказываюсь сражаться за короля, который терзает безоружную беременную принцессу, — Дейрон бросает виноватый взгляд на Валейну. Это борьба за контроль, но Эймонду она хорошо знакома, он освоил ее за последнюю неделю. — Что ты собираешься делать? — Я не глупец, Эймонд. Я вижу, куда дует ветер, и чувствую запах крови в воздухе. Когда вы двое займете трон, я знаю, вы не позволите Староместу остаться у Хайтауэров. В качестве компромисса я прошу отдать Цитадель мне. С вашего позволения, я отправлюсь и проверю, что мы можем сделать, чтобы восстановить ее после того, что произошло. Настала очередь Валейны выглядеть виноватой. Эймонд изучает брата. — За спасение моей жены ты можешь получить Старомест. Но Дейрон, если ты снова поддержишь Эйгона, я сокрушу и тебя. Эйгон умрет от моей руки за то, что он сделал. Дейрон улыбается ему во все зубы, выглядя истинным Таргариеном. — Справедливо, брат, справедливо.____________________________
Две недели домашнего уюта — это все, что Валейна может вынести, особенно теперь, когда они знают, что вскоре произойдет столкновение между Черными и Зелеными. Эймонд полагает, что должен быть благодарен ей за то, что она, по крайней мере, потратила время на исцеление, позволив синякам поблекнуть, а кровотечению из ее чрева утихнуть, прежде чем она умчится мстить и воссоединяться со своей матерью. Когда он просыпается утром через две недели после осады Драконьего Камня, он чувствует себя иначе. Воздух стал свежее, а мир — тяжелее, словно на него опустился сиреневатый покров. Впрочем, возможно, это чрезвычайно приятный способ его пробуждения. Валейна лежит на нем сверху, обхватив бедрами его поясницу, ее серебряные локоны струятся вокруг него фонтаном. Уста девушки скользят по линии его челюсти, сочетая острые зубы и мягкие губы. — Прошло уже две недели, — вместо приветствия замечает Эймонд, чувствуя, как ее тепло обволакивает его, разжигает огонь в нутре мужчины. — Верно, — выдыхает Валейна ему в ключицу. — И что ты будешь делать с этой информацией? — Во-первых, я наконец-то стану цареубийцей и братоубийцей одновременно. Затем я собственноручно разберу на части того, кто причинил тебе боль, пока он не начнет молить меня о пощаде. После этого, пока мы будем покрыты кровью наших врагов, я буду трахать тебя до тех пор, пока ты тоже не станешь молить меня о пощаде, — Эймонд кладет руки ей на бедра, сжимая до тех пор, пока она не начинает резко задыхаться, прижимаясь к его коже. — Есть ли шанс, что ты захочешь изменить порядок? — Нет, если только ты не хочешь рискнуть тем, что Эйгон улетит в Харренхолл до того, как мы туда доберемся. Кроме того, я отказываюсь наполнять тебя еще одним ребенком, пока мы не отомстим за того, кого убил Коль. Валейна со вздохом скатывается с него. Он тут же скучает по ее прикосновениям. — Отлично. Вставай, позволь мне помочь тебе с доспехами, — приказывает она, и он с радостью подчиняется. Это странно по-домашнему, то, как она помогает ему застегнуть его черные доспехи, то, как он заплетает ей волосы, убирая их с лица. После неспешного завтрака они готовы к мести. Они молча садятся на своих драконов, держась за руки до последней возможной секунды. Полет в Королевскую Гавань стал для них привычкой, Королевский лес исчезает под ними в стремительном порыве прохладного бриза. Полет проходит в тишине, если не считать хлопанья крыльев и языка, на котором Серый Призрак и Вхагар разговаривают друг с другом. Они оба все глубже погружаются в это раскаленное добела чувство, которое они разделяют, кровожадное и внушающее страх. Воздух теплеет, а деревья уступают место дорогам и деревням. Вдалеке появляются два дракона. Даже отсюда видно, что один из них огромен — сверкающая бронзовая планета, почти такая же большая, как Вхагар. Другой — легкий, изящный, серебристого цвета, дополняющий бронзовый окрас своего спутника. Они приближаются со стороны Королевской Гавани и беспрепятственно преодолевают все защитные сооружения. Валейна говорила, что их предали, подозревала мужчин. Теперь у них есть подтверждение относительно источника их боли, исходной точки ее истязаний. Серый Призрак застыл на месте, а глаза Валейны сосредоточились на двух всадниках, которые неуклонно приближались. Эймонду знаком этот взгляд. Теперь его жену не остановить. — Ты хочешь расправиться с ними, или с Эйгоном и Колем? — Спрашивает Эймонд. — Я хочу расправиться со всеми. Но я не могу допустить, чтобы Узурпатор сбежал, пока мы сражаемся с ними. Нам придется разделиться. Все в Эймонде сопротивляется. Наконец-то они движутся синхронно, единым целым, как двуглавый дракон. Но она права. Кроме того, проще убить четырех зайцев двумя выстрелами. — Кого из них ты возьмешь, жена? — Эймонд злобно ухмыляется. Движением, которое удивляет его, Валейна спрыгивает с Серого Призрака, приземляясь с кошачьей ловкостью на спину Вхагар рядом с ним. Она хватает его за лицо, целуя со всем пылом их валирийской крови. Девушка пытается так же быстро отстраниться, но Эймонд оказывается проворнее: он хватает ее за горло и пожирает ее. Это жестокое столкновение зубов, губ и языков. Между ними нет пространства, лишь ощущение ее губ на его. Вхагар мечется под ними, недовольная движениями и приближением двух других драконов. Серый Призрак ничуть не радостнее, рычит так, как может только дракон. Когда Эймонд, наконец, отпускает Валейну, она задыхается, ее зрачки расширены. Он улыбается своей жене, наслаждаясь тем, когда она тяжело сглатывает. — Итак, мой кровожадный маленький дракон, как ты хочешь это сделать? — Я хочу Хью, — тут же отвечает Валейна, нацеливаясь на приближающегося зверя. — Вхагар больше него, — мягко возражает Эймонд. Он уже знает, чем это закончится, но все равно должен это сказать. — Но я лучше. Я лучше их обоих. Серый Призрак может обогнать их обоих со связанным крылом. Ты сможешь добраться до Эйгона и Коля быстрее, чем я, и стража наверняка не усомнится, даже если они обвинят тебя в смерти Хелейны. Я возьму Хью и Ульфа, ты — Эйгона и Коля. Но дождись меня, я хочу увидеть, как свет угасает в его глазах. — Вернись ко мне, — требует Эймонд, крадя еще один обжигающий поцелуй. — Всегда, — клянется Валейна на высоком валирийском. — Лучше возвращайся к своему зверю, прежде чем я решу взять тебя прямо здесь на удачу, — почти шепчет Эймонд, проводя пальцем по ее шраму. Она отвечает тем же, проводя большим пальцем по его глазу. — На спине дракона? Не думаю, что даже у тебя хватит для этого таланта, Эймонд. — Не надо, — рычит Эймонд, мягко подталкивая ее в сторону Серого Призрака, — подначивать меня прямо сейчас, ты не сможешь ходить прямо, и нам обоим нужно быть готовыми к этой битве. С наглым взглядом Валейна запрыгивает обратно на спину Серого Призрака. — Обещания, обещания. Она пристегивается с впечатляющей скоростью, ее руки не дрожат в преддверии схватки с двумя драконами одновременно. Эймонд беспокоится о ней больше, чем она о себе. Он видит, как на нее нисходит спокойствие, как то раскаленное добела чувство, где бывает он. Ее меч прочно закреплен на бедре, волосы убраны с лица, а в глазах светится решимость. Серый Призрак даже не дергается, его глаза-бусинки не отрываются от Вермитора и Среброкрылой. Страх, присущий только по отношению к ней, переполняет его. — Валейна? — Эймонд находит в себе силы заговорить с ней. — Хм? — Она вскидывает бровь, глядя на него, уже освоившись в этой леденящей атмосфере битвы. В доспехах, с непослушными кудрями, уложенными настолько, насколько это вообще возможно, с мечом и кинжалом на бедре, слабым следом синяка на губе, солнечным светом, отражающимся от ее шрама, Эймонду кажется, что он застыл во времени. Если бы это была картина, она бы стала центром внимания, воплощением ярости, а он был бы послесловием, темной смертью, которая следует за ней. Валейна прекрасна, ему почти больно на нее смотреть. Он хочет умереть вот так, на спине дракона, любуясь тем, как его жена наполняется пламенем. — Если у меня вообще есть сердце, то оно твое. Каждый кривой кусочек, каждый зазубренный край, каждый черный осколок. Все они принадлежат тебе. Прежде чем она успевает ответить, Эймонд подгоняет Вхагар, и его дракон устремляется вперед с огромной скоростью. Он направляет ее быстрее, пронзая копьем небеса, прямо к их врагам. Среброкрылая и Вермитор летят рядом, но между ними достаточно пространства, чтобы утверждать о непростом союзе между их новыми всадниками. Ульф и Хью Молот — это не Джейхейрис и Алисанна. По мере их приближения Эймонд впервые оценивает размеры Вермитора с тех пор, как в юности безуспешно пытался приручить так называемого “Короля драконов”. Он массивен, великолепен, он — плод золотой эры Джейхейриса. Среброкрылая — не менее впечатляющий, изящный и элегантный дракон. В то время как Вермитор обладает большими размерами и силой, Среброкрылая по скорости и ловкости близка к Серому Призраку. Валейне предстоит нелегкий бой. Но он не может думать об этом, если не хочет развернуть Вхагар и вмешаться, дав Эйгону и Колю шанс сбежать. С воплем, который является боевым кличем, обращенным к богам, Эймонд и Вхагар проносятся между Среброкрылой и Вермитором, протискиваясь так, как может его драконица. Вхагар расправляет крылья и выпускает когти, прокладывая себе путь через брешь, оставленную драконами. Когти, меч и зуб вспыхивают в тандеме, как прощальный подарок. Как только они пролетают сквозь брешь, образованную телами других драконов, Вхагар снова взмахивает крыльями, унося их прочь на стремительном ветру. Вслед им несутся крики, запоздалые от неожиданности. Хью Молот — это все, чего он ожидал, — полный дерзких слов, обещающих возмездие за полоску плоти Вермитора, свисающую с переднего когтя Вхагар, и кровь одного из них на мече Эймонда. Ему нужно добраться до замка, но он позволяет себе оглянуться назад. Вермитор и Среброкрылая, с которых капает кровь после неожиданного нападения Эймонда, отчаянно поворачиваются к нему, когда снизу появляется бледно-серая тень. Серый Призрак распускается, как цветок, раскрывающий свои лепестки солнцу, демонстрируя плотный шар чешуи, превращающийся в ураган из зубов, когтей и ярости. И там, в центре всего этого, Валейна, размахивающая мечом с ужасным криком. Пока Вермитор с огнем, льющимся из его пасти, стремится к его жене, Среброкрылая пикирует на них, и приказ на валирийском с сильным акцентом разносится по ветру. Он наблюдает за ними достаточно долго, чтобы убедиться, что Валейна и Серый Призрак спаслись от нападения, прежде чем продолжить путь. В другом ослепительном трюке он запечатлевает, как Валейна и ее дракон, кажется, просто падают с неба, не оставляя ничего, кроме огненного следа там, где они были мгновение назад. Ульф едва успевает отозвать Среброкрылую, прежде чем она врезается в поток пламени, но Вермитор слишком медлит, чтобы увернуться. В то время как Ульф и Хью пытаются сориентироваться, на них снова нападают, и шквал ударов обрушивается на рассерженного Вермитора. А затем Среброкрылая бросается на них, и начинается настоящий бой. Никогда еще не было так очевидно, насколько выдающейся всадницей является Валейна Таргариен. Все смертельные трюки и акробатика, которые она отрабатывала с Серым Призраком, приносят свои плоды: они с Серым Призраком буквально летают вокруг двух старших драконов. Вместе Валейна и Серый Призрак — это смерть на крыльях. Они никогда не задерживаются на одном месте достаточно долго, чтобы почувствовать укус своих противников, — ровно настолько, чтобы еще больше разозлить Хью и Ульфа. Каждое действие эффективно, целенаправленно, оставляя за собой огонь и кровь. Это мастер-класс, в котором Эймонд должен заставить себя не принимать участия. У него своя битва. Вхагар высаживает его на их пляже, агрессивно крича, когда он просит драконицу дожидаться его на крыше. В коридорах Красного замка Эймонд не встречает сопротивления, большинство все еще не понимают, каков его статус здесь. Он регент, он принц, он Зеленый или Черный? Убил ли он королеву Хелейну или все это лишь заговор с целью убийства королевы Рейниры? С сопротивлением, которое он встречает, — королевскими гвардейцами, которым стало известно о его новом статусе, или многочисленными врагами, которых он нажил за время своего регентства, — он легко расправляется. Эймонду кажется, что они разжигают его аппетит, а его меч режет как по маслу. Эймонд входит в тронный зал, покрытый тонким слоем крови. Похоже, весть о его прибытии уже распространилась: Эйгон прячется за спинами всех королевских гвардейцев, которых Эймонд еще не уничтожил, а сир Кристон Коль стоит во главе зала. — Брат! Пришел убедить нас в своей преданности? — В глазах Эйгона появился тот блеск, который может предвещать только неприятности. Это приводит Эймонда в непостижимую ярость. Он близок к тому, чтобы потерять рассудок. — Не совсем, если только ты не считаешь, что окрасить землю своей кровью за то, что сделал с моей женой, является подтверждением верности, — непринужденно говорит Эймонд, как будто он уже не покрыт кровью. Стражник ощетинивается, а Коль выхватывает меч. Принц с удовольствием отмечает, что Валейна оставила на лице Коля отеки и синяки, которые будут заживать еще не одну-две недели. Слишком поздно. Над ними раздается оглушительный шум: драконы сражаются за превосходство. Эймонд улыбается Колю. — Ты слышишь? Это боги, пришедшие призвать тебя за твои преступления против моей жены и нерожденного ребенка. — Король оказал вам услугу, мой принц. Ваша родословная слишком священна, чтобы запятнать ее такими грязными бастардами, как Валейна Веларион. — Валейна Таргариен, моя жена, стоит тысячи таких, как ты, Коль. И не волнуйся, я доберусь до тебя следующего. За каждую боль, которую ты причинил моей жене, я причиню тебе тысячекратную. Всем остальным — вы знаете, чем это закончится. Уходите сейчас, сохраните свои жизни. Я помилую вас, но только если вы сейчас же сложите оружие. К его удовлетворению, более половины собравшихся стражников складывают оружие и выходят из зала. Остальных он кромсает, даже не моргнув. Это нелегко, но жестоко, и кровь Эймонда бурлит от этого насилия. Затем остаются только его брат и Коль. Десница стоит перед королем, но это не спасет ни одного из них. Коль смотрит на него широко раскрытыми темными глазами, держа меч наготове. Звуки драконьей битвы на мгновение становятся громче, а от шквала драконьего огня сотрясает весь замок. — И кто же это? — Коль усмехается, указывая мечом на дрожащие свечи. — Моя жена. Повезло, что ты столкнулся со мной, а не с ней, — Эймонд вытирает свой меч о белый плащ павшего королевского гвардейца. Он поворачивается к брату, бледному и отчаянно нуждающемуся в выпивке. Тогда Коль использует свой шанс, наступая на Эймонда со всем мастерством и терпением человека, который долгие годы служил двум разным королям. К несчастью для Коля, это умение сменяется отчаянием: тяжелая туша Вхагар приземляется на крышу тронного зала, заставляя стены содрогаться в самый неподходящий момент. Все, что нужно сделать Эймонду, — это уклониться в сторону, и Коль проносится мимо него, тяжело приземляясь на землю, из-за чего доспехи затруднят ему подъем. Эйгон съеживается, Черное Пламя безвольно и бесполезно в его руке. — Ради нашей матери я позволю тебе умереть быстро. Да простят тебя Семеро, ибо я не прощу. — Эймонд благословляет брата на высоком валирийском, прежде чем взмахнуть мечом. Лезвие острое. Это чистая смерть. Король Эйгон II Таргариен умирает в одно мгновение, его голова отделяется от тела, а корона Эйгона Завоевателя с грохотом катится по полу. Эймонд завладевает Черным Пламенем и чувствует, как мантия ответственности тяжело ложится на его плечи. Звуки драконьей битвы становятся все более отдаленными, бой перемещается вдоль залива Черноводной. Он все еще слышит особые звуки Серого Призрака и гораздо более глубокие тона, которые, по его мнению, принадлежат Вермитору. Кристон Коль никак не реагирует на смерть короля, его темные глаза сверкают, когда он встречается взглядом с Эймондом, методично вытирающим меч о богатую тунику брата. — Твоя смерть, — непринужденно говорит Эймонд, — не будет быстрой. И я бы не стал убегать. Ты столкнешься с Валейной, и она всего-то отрежет твой член и задушит тебя им. Если ты хочешь получить шанс умереть с нетронутым мужским достоинством, я бы попытал счастье со мной. В лице мужчины, который на протяжении многих лет был Эймонду самым близким человеком, застыла ненависть. Забавно, как его облик исказился со временем и чувством ненависти. — Ты выбираешь эту шлюху? — рычит сир Коль. — Я всегда буду выбирать ее. Эймонд приближается, выхватывая меч. Коль быстро реагирует, вскидывая свой клинок, чтобы блокировать удар прежде, чем он сможет снести ему голову. Принцу приходится кружиться, чтобы не спускать глаз с мужчины, который его обучал. Обучал, но так и не понял его, не понял того огня, который им двигал. Это был огонь одержимости, который побуждал его становиться лучше, тренироваться усерднее, устранять все остальные слабости. Чего Коль не понимает, а Эймонд все еще пытается осознать, так это то, что Валейна — это не слабость. То, как он горит для нее — это сила, и это причина, по которой он всегда будет лучше Коля. Это лучшая схватка в жизни Эймонда с тех пор, как он сражался с Валейной за право жениться на ней, но это неизбежно. Коль колеблется, а Эймонд не отступает. Он отбивает меч Коля далеко в сторону, нанося сильный удар по колену своего бывшего учителя, из-за чего рыцарь падает на колени перед ним. Эймонд с удовлетворением смотрит на распростертого перед ним Коля, кровь стекает по его брови. — Делай все возможное, принц. Тебе не сломить меня. — Ты пожалеешь об этом.______________________________
Коль ломается. Они всегда ломаются. Эймонд обнаруживает, что рад, что Эйгон увез их мать. Он думает, что если бы она увидела эту сцену, то упала бы в мертвый обморок. Как бы то ни было, когда в зал входит Валейна, с головы до ног покрытая кровью, даже у нее перехватывает дыхание. Она видит хрипящего Коля, кровь пузырится на его губах, но он все еще упрямо цепляется за жизнь, а его крики о пощаде давно затихли в эхе высокого потолка тронного зала. Меч принца вонзился в живот Коля, выполняя двойную задачу — пригвоздить его к полу и не дать истечь кровью. Его доспехов давно нет, одежда полосами облегает изрезанную плоть. Кинжалы также прижимают его руки и ноги к полу. Гнев Эймонда начертан вокруг его фигуры, клятвы служения Валейне вырезаны на плоти мужчины на общем и валирийском языках. Кинжал Эймонда вонзился глубоко и верно, и он так же окровавлен, как и она. Эймонд вытирает руки о то, что осталось от белого плаща Коля, оценивая свою жену. Он не запятнает ее кровью Коля. Под кровью, запекшейся на ее кудрях, Валейна снова бледна, хотя, как ему кажется, большая часть крови не ее. Над бровью у нее тонкий порез, который не оставит шрама, но из которого обильно течет кровь. На ней есть и более темные брызги того, что, по его мнению, является драконьей кровью. У нее такой отстраненный взгляд, что по его спине бегут мурашки. — Жена? Медленно двигаясь, Валейна подходит, опираясь на рукоять меча Эймонда и перенося свой вес на инкрустированную рубинами сталь. Это еще глубже вонзает лезвие в грудь Коля, заставляя его издавать хрип. — Муж, — бормочет Валейна, глядя мимо него на Железный трон. — Ульф мертв, не уверена, что мы убили Среброкрылую, она отступила обратно к Драконьему Камню. Хью ранен, но Вермитор сбежал, пока я добивала Ульфа на земле. — Валейна? — спрашивает Эймонд, зная, что это еще не все. Есть что-то еще, есть причина, по которой она сейчас выглядит разрывающейся между криком и смехом. Он роняет окровавленный плащ, топча его в своем порыве добраться до нее. Он нежно хватает ее за запястья, обводя взглядом маленькие Вхагар и Серого Призрака. — Что случилось? — Эймонд опасается худшего. — Мы сделали это. Моя мать займет трон, сколько бы она ни прожила, а потом мы станем королем и королевой. Что, черт возьми, я натворила?