Рассвет над руинами

      Сколько бы я ни ревела наедине с собой, перед ними за все это время не проронила ни слезинки. То ли чай миссис Уизли так подействовал, то ли привычная дружеская обстановка, но внезапно все эмоциональные блоки рухнули, подобно дамбе, снесённой ниагарским водопадом, которым я теперь заливала плечо друга. Гарри никоим образом не выказывал недовольства этим обстоятельством, укачивая меня в своих объятиях, как ребёнка. Сравнение меня позабавило и из груди вырвался смешок, затем ещё один, и ещё, так что через минуту я уже нервно хихикала, впрочем, не переставая плакать.       — Гарри, кажется, у неё истерика, — раздался рядом беспокойный шёпот подруги. — Я заварю ещё чаю.       — Нет… Нет, все в порядке, Джин, — я мягко высвободилась из объятий Гарри, вытирая тыльной стороной ладони последние слезы и улыбнулась подруге. — Просто расчувствовалась, а потом подумала, что Гарри так естественно меня убаюкивает, словно уже отец со стажем. В общем, дружище, ты будешь замечательным папой, — я легонько хлопнула парня по плечу. Тот явно смутился и даже слегка покраснел, проведя рукой по затылку.       — Ну, я же, вообще-то… иногда сидел с Тедди, пока совсем работой не завалило и этим стала заниматься Джин по очереди с Андромедой и миссис Уизли.       — Ах да, точно, — тут я заметила огромное мокрое пятно от плеча до груди на свитере друга и смущённо высушила его заклинанием.       — Ну что ж, хочет ещё кто-нибудь поплакать или я могу приглашать вас к столу? — ехидно выгнула бровь Джинни, хотя тон её оставался дружелюбным.       — Кажется, общение со Снейпом дурно на тебя влияет, — заметила я с улыбкой.       — Ой, а ты что, уже ревнуешь? — не осталась в долгу Джин. — Хочешь, чтобы он дурно влиял на тебя? — девушка сделала акцент на последнем слове. Я кинула на неё убийственный взгляд, но промолчала.       Во время этого словесного пинг-понга мы расселись за столом, и Гарри, севший справа от жены напротив меня, переводил озадаченный взгляд с одной на другую.       — Я что-то пропустил? — не выдержал брюнет. — При чем тут Снейп?       — Нет, милый, ты тогда как раз присутствовал. Помнишь, наш зельевар интересовался, почему Гермиона никогда не приходит на вечерние встречи, а Невилл тут же ему все разболтал?       — Ну да, — Гарри продолжал с недоумением смотреть на жену.       — Иии? Ты помнишь, что он тогда ответил? — тоном терпеливой учительницы начальных классов спросила Джинни у мужа.       — Что Рон идиот?       — Бинго! — восторжествовала девушка.       — Он и раньше не брезговал подобными замечаниями в его сторону, — пожал плечами Гарри, все ещё не улавливая ход мыслей супруги. Вообще, кажется, его гораздо больше интересовало содержимое тарелки, испускавшей ароматный пар.       — Но не в таком контексте, — для пущей важности подняла указательный палец Джин.       — Джинни, хватит. Дай человеку поесть, он же с работы пришёл, наверняка голодный, — откровенно говоря, меня начинал напрягать этот разговор. Джинни выдумала невесть что, сделав далеко идущие выводы из короткого разговора.       — Ой, извини, — девушка сразу как-то стушевалась. — Что-то меня и впрямь слегка занесло, — подруга виновато взглянула на меня.       — Ничего, Джин, — я попыталась улыбнуться, чтобы не рушить дружескую обстановку. — Я просто тоже голодная, а все это чертовски вкусно пахнет, — к слову, это была чистая правда.       — Что ж, тогда приятного аппетита, — щеки девушки окрасились симпатичным румянцем и она с явным удовлетворением от комплимента отлевитировала каждому по тканевой салфетке. Я положила свою на колени и аккуратно расправила.       Гарри открыл вино, чтобы оно успело подышать перед тем, как мы перейдём к мясу, и разлил его по бокалам. Дальше ужин протекал спокойно и даже весело. Гарри и Джинни рассказывали о семейной жизни в шуточном ключе, то и дело подкалывая друг друга. Их глаза светились нежностью и безграничной любовью. Меня наполняла радость за друзей и какая-то светлая грусть. Мелькнула мысль, что же мы с Роном делали не так, раз пришли к такому неприглядному финалу.       К штруделю Джинни достала из холодильника (зачарованного на определённую температуру кухонного шкафа) домашнее мороженое и положила каждому по шарику. При контакте со все еще горячим пирогом оно сразу же подтаяло, придавая десерту ещё более привлекательный вид. Я порадовалась, что порции были не слишком большими и для него осталось место, потому что отказаться от такого лакомства было бы настоящим кощунством.       Потом мы перебрались в гостиную. Гарри и Джинни уютно устроились на диване в обнимку, девушка пристроила уставшие ноги на пуфик, а я села прямо на пушистый ковёр перед камином.       Не хотелось рушить идиллию, но я всё-таки задала интересующий меня вопрос.       — Вы общаетесь с Роном?       На какое-то время воцарилось молчание. Потом ответил Гарри.       — Только я, и то по работе.       — А ты, Джин? Он же, вроде как, твоя семья… — мне снова стало не по себе от того, что наш развод вынудил их сделать выбор.       — Ох, Гермиона. В семье не без… — она многозначительно кашлянула. — Нам до сих пор ужасно стыдно за него. Я всегда думала, что ты достойна большего, чем мой непутёвый братец, но в то же время была счастлива породниться. Думала, ты видишь в нем что-то такое, чего я не вижу. Но, похоже, кое-чего действительно никто из нас не разглядел, пока оно само не вылезло наружу, — девушка неприязненно поморщилась. — Когда вы развелись, у нас был настоящий скандал. Официально из рода изгонять не стали, конечно, об этом речи не шло, но… отношения у нас с ним теперь, как с Перси в худшие годы. Не было ни одного человека в нашей семье и ближнем кругу, кто не осудил бы его. Все на твоей стороне, Герм.       — Понятно, — выдохнула я. Мне стало немного легче. — Спасибо, ребята.       — Ну что ты, — Джинни спустилась с дивана ко мне на ковёр и обняла со спины. — Неужели ты сомневалась? Никогда больше не смей. И не закрывайся от нас, пожалуйста. Мы рядом, поняла?       — Да, — я сглотнула ком в горле и повернула голову к подруге, выглядывающей из-за моего правого плеча. Внутри разливалось тепло и ныло сердце, как болит замёрзшее тело, когда его отогреваешь у огня. Кажется, сегодня этим двоим удалось отогреть мою замёрзшую душу, как бы пафосно это ни звучало.       — Ой, я же обещала показать тебе детскую, — оживилась подруга. — Или ты уже устала и лучше сразу показать гостевую комнату? — Джинни склонила голову набок и в ее заискивающем взгляде явно читалось, что она не хочет отпускать меня домой сейчас, когда я впервые за столь долгое время оказалась у них в гостях.       — Если какая-нибудь гостевая найдется рядом с детской, я не против посмотреть то и другое, — улыбнулась я девушке. Следующий день у меня был выходной, так что я не видела причин отказываться от ее гостеприимства.       — Конечно, найдется, — обрадовалась она. — Герми, ты сейчас нужна мне, как подруга и опора.       Не успела я спросить, по какому поводу нужна моя поддержка, как рыжая одной рукой уперлась в диван, а второй в мое плечо и с оханьем подтянулась, чтобы встать.       — Могла бы попросить мужа, — усмехнулась я.       — Он и так постоянно это делает, боюсь, ему надоест и он сбежит. А ты как раз очень удобно сидела, — с самым невинным видом прокомментировала Джин. — А теперь пойдем наверх.       — Сделаю вид, что не слышал о твоих сомнениях в моей готовности быть рядом до конца наших дней, — шутливо проворчал Гарри. — Я, между прочим, клятву давал.       Мне хотелось сказать, что кое-кто не сдержал аналогичную клятву, данную мне, но я вовремя прикусила язык.       Джинни послала супругу воздушный поцелуй и направилась к лестнице.       Детская оказалась, пожалуй, самой светлой комнатой из тех, что я видела в этом доме. Она была оформлена в бежевых и голубых тонах, только мебель из темного дерева. Над детской кроваткой поблескивали то ли стеклянные, то ли пластмассовые прозрачные фигурки месяца и звездочек. Газовый балдахин был вышит похожим небесным узором.       — Очень красиво, — искренне одобрила я. — У тебя отличный вкус.       Мы стояли, прислонившись к дверному косяку по разные стороны. Джинни отстранённо кивнула. На ее лице застыло мечтательное выражение — кажется, она представляла, как её малыш будет радостно улыбаться ей, лежа в той самой кроватке, ползать по мягкому ковру, впервые подниматься на ноги, держась за поручни манежа, затем первые шаги, первое слово, первый магический выброс…       — Ой, что-то я задумалась, — очнулась от грез девушка. — Пойдем, устроим тебя на ночь.       С этими словами она повела меня дальше по коридору и открыла дверь следующую за той, что вела в прилегающую к детской комнату, где, по всей видимости, находилась их спальня.       Здесь преобладали изумрудный, серый и серебряный цвета.       Я вопросительно уставилась на подругу.       — Что? Красиво же. Здесь все хорошо сохранилось, так что решили оставить, как есть. Я сначала хотела тебе предложить синюю комнату, но, говорят, этот цвет навевает тоску. А вот зеленый успокаивает, — оправдалась та.       — То-то Драко был такой «уравновешенный» во время учебы в Хогвартсе, — саркастично усмехнулась я. — Ну да ладно, я вообще-то не против.       Джинни хихикнула.       — На него просто красный галстук действовал, как тряпка на быка. А сейчас ничего, за руку с Гарри здоровается, если сталкиваются по работе в министерстве и в Мунго. Солидный такой стал. Но без лишнего пафоса, как в школе. Гарри даже говорит, что с ним приятно работать.       — Ну надо же, — удивилась я. — Люди все-таки меняются. Сначала Невилл со Снейпом. Теперь, вот, Малфой. О ком еще расскажешь?       — Ну, сама понимаешь, война и ее окончание многих изменила, так или иначе, — развела руками Джинни. — Всех не упомнишь, да и незачем.       — И то верно, — я задумчиво улыбнулась, глядя на подругу. Она вот тоже изменилась, как будто помудрела.       Джинни позвала Кричера, велела ему принести чистые полотенца и ночную рубашку, а сама показала мне, где скрывается дверь в личную ванную комнату в апартаментах. Показала на всякий случай, ведь дверь была в тон обоям и ее вполне можно было не заметить. Внутри я нашла все необходимое, чтобы освежиться. Привычный душ, конечно, не примешь, придётся наполнять ванну, но с магией это не проблема.       Мы пожелали друг другу доброй ночи, и Джинни оставила меня в гостевой. Я услышала возню в ванной, а когда вошла, на вешалках меня уже ждали полотенца и ночнушка.       Закончив с гигиеной, я высушила волосы и с наслаждением устроилась в кровати, застеленной свежим бельем глубокого изумрудного оттенка. Я приготовилась полночи смотреть в потолок, как это часто бывало последний год, но, погасив свет, очень скоро провалилась в спокойный и крепкий сон.