Правило клуба O(r/d)dinary №208:
От себя всё равно не убежишь
Чан направился к водительскому месту, но Минхо ловко развернул его за плечи и подтолкнул в сторону пассажирского. – Сегодня тебе пять, лидером будешь завтра. И, честно говоря, у Бана в голове гудело так сильно, что сил на возражения совершенно не осталось. Кот рядом всё продолжал бурчать что-то про то, что нехорошо выдавать несовершеннолетним права. Заведя мотор, он плавно направил машину в общий, не слишком загруженный, поток. Перед глазами, словно заезды, мелькали фонари. В зеркало заднего вида было видно припавшего к стеклу Джисона. Тот, по определенным причинам, не слишком часто бывал в центре города, и, кажется, немного соскучился по его круглосуточно не стихающей суете. Чанбин же вместо того, чтобы любоваться видом, настойчиво тыкал в щеку Хëнджина – стоило Хвану несколькими минутами ранее упасть на мягкое сидение, усталость победила. Он ещё не успел прийти в себя после "пятидневной командировки", как сверху навалился новый стресс. Организм просто не выдержал и выключился. Сынмин что-то строчил в телефоне, наверняка переписываясь с оставшемся в Клубе Чонином. Отвечая на очередное сообщение, он нервно закусил губу – Всё в порядке? – окликнул его Чан. – Феликсу становилось хуже. Сейчас всё хорошо, но Чонин попросил по прибытию их пока не беспокоить. – Сам братец-хлеб как? – Минхо скосил взгляд на зеркало. – Говорит, справляется, – Сынмин потушил экран, глядя в пустоту перед собой. Расстроился. Чонин наверняка и сам был не совсем в порядке после такого насыщенного дня. Боевого пыла у "команды мстителей" порядком поубавилось. Добравшись до дома и кое-как растолкав Хвана, они заперли дверь на электронный ключ и, не сговариваясь, расселись в холле на так и не разобранных злосчастных коробках. Произошедшие события царапали горло и щипали глаза. Как мог закончиться этот день, если бы Феликс не присоединился к Странному клубу? Если бы он не взял на себя инициативу помочь с простым повседневным делом? А если бы Чан его не отпустил? И если бы Минхо не пошёл за Чаном и Хëнджином? Так много "если" и у всех один конец. Каждый бросал испуганный взгляд на изрядно потрепанного, но живого Бана, и не мог насмотреться. Поверить, что обошлось. – Так всё, – Чан поднял руки перед собой. – Никаких шмыгающих носов и слез. Не надо смотреть на меня, как на призрака... К Чану протянулись и сцепились за спиной руки Сынмина. Он удивлённо охнул, и тут же почувствовал ещё четыре навалившихся объятия. Они – клубок, собранный из разноцветных ниток. Жизнь когда-то пыталась связать из каждого что-то дельное, но, оставив эту затею, выбросила. А Чан собрал нити вместе, получив переплетение бесконечной доброты и тепла. Единственное о чем он жалел – что не может подарить этим детям ещё больше. Не может полностью гарантировать беззаботное будущее. Он всегда считал, что не справляется и каждому давал право при желании покинуть Клуб. Но правда была в том, что с ними ему было по-настоящему хорошо. И если бы кто-то ушёл, это оставило бы в его душе неизгладимый след. И каждый из ребят знал об этом.***
Около трех часов ночи Чанбин заглянул в медицинский кабинет. Чонин уснул прямо за столом на сложенных руках. Как бы не был их малыш-хлебушек ответственен и крут, дар исцелять выпивал из него все соки. Не удивительно, что он под утро окончательно выбился из сил. Со решил его не будить и сам присмотреть за Феликсом – если вдруг тому снова станет хуже и понадобится помощь, тогда и их местного врача привлечёт. Но стоило обернуться и рядом с кушеткой обнаружился знакомый силуэт. – Ты снова здесь? – Чанбин накрыл клетчатым одеялом Чонина и подошёл к Хëнджину. Хван следил за Феликсом не отводя взгляда. Синяки под его глазами отлично проглядывались даже при тусклом свете. Но собственная усталость и разбитость в этот момент отступала на второй план – ну и что, что он хочет спать? В такой ситуации это не столь важно. Хëнджин не выдержал волнения и накрыл веснушчатое запястье своим. Пальцы Феликса легонько сжались, почувствовав тепло. Хван тяжело вздохнул. Что их объединяло? Зажигалка с драконом, да рисунок попкорна. В конце концов, он на полном серьёзе влюбился в того, кого совсем не знал. Хëнджину правда хотелось посмеяться с себя, но выходила только горькая усмешка. – Чанбин. Ты ведь один из первых принял Феликса. Объясни мне, почему? – шёпотом попросил он. Со опустился на край кровати и поразмыслил некоторое время над его просьбой. Ведь он не раскроет чужие тайны, просто рассказав, как есть? Так он всего лишь упростит Хëнджину длинную дорогу к пониманию. – Хочешь расшифровку схемы по имени Ли Феликс? – наконец сдался Коршун. – Придя в Клуб и сразу почувствовав, что обитатели наглухо отгородились от него стеной, он не пытался сблизиться с кем-то самостоятельно. Привык, что его не понимают, и, в свою очередь, уже давно принимает это как должное. Родился с тем, что излучает солнечный свет одним своим существом, но людям, среди которых он находился, его тепло не было нужно. Они отвергали его, не понимая его доброты. Поэтому в один момент Феликс закрылся от всех и стал отчужденным. Чанбин вздохнул. – Конечно, его уровень удачи оставляет желать лучшего – первый самостоятельный шаг в новую жизнь и больничная койка. Но судьбе ни за что не сломать того, кто не побоялся начать с начала. Хёнджин, тот Ли Феликс, которого ты видел до этого – меньшее из того, что он из себя представляет. Пугливый и неуверенный мальчик, которого ты знаешь – это последствия отношения к нему других людей. Но настоящий Феликс – тот, которого ты сегодня вытащил из здания в последнюю секунду. Он словно роман с чистыми страницами – буквы выводятся медленно, но каждое предложение имеет весомое значение. Феликс любопытный, но не глупый – знает, как себя вести, когда любопытство приносит проблемы. Очень смелый, самоотверженный. И добрый. Может быть поэтому... Чанбин не договорил, улыбнувшись. Окончание фразы повисло в воздухе. – "Может быть поэтому"? – Хёнджин чуть склонил голову в вопросе. – Понимай, как хочешь,– Чанбин развел руками. – Больше не скажу. Как Феликс проснётся, поговори с ним. Только нормально – он ведь не кусается. А то у тебя есть привычка – когда волнуешься начинаешь огрызаться и все думают, что ты злой. – Хватит меня читать, – брови Хвана свелись на переносице. – Вот об этом я и говорю, – Чанбин легонько хлопнул его по спине. – Мне в своё время понадобилось много времени, чтобы убедиться, что ты хороший. Хотя бы Феликса не путай. Коршун тихонько вышел в коридор и продолжил незаконченную фразу про себя. "Может быть поэтому, ты, Хенджин, влюбился в Феликса без памяти. Чувствовал, что за внешней оболочкой скрывается большее. Разглядел это в его глазах, ведь ты так часто в них всматриваешься, когда вы наедине, я прав?" Что ещё важнее, Феликс тоже влюбился в Хенджина. Пусть до сих пор это и не понял. Парочка из них, что надо. *** Такие люди как Феликс любят один раз и на всю жизнь. До невозможности добрые, они обладают качеством, присущим только ангелам – отдавать возлюбленному всего себя. И если вдруг случайно разобьешь им сердце, от пережитых страданий прежними они уже не станут. Сможет ли Хëнджин пообещать ему, что они всегда будут вместе? Он очень хотел поговорить с Феликсом о своих чувствах. Ровно до этого момента. Хотелось уйти. Сбежать от самого себя. Но сжатые в запястье веснушчатые пальцы не пускали, крепко держа на месте. Что такое "всегда"? Гарантировать его, значит обманывать Феликса, но и от своих чувств просто так сбежать не получится. Хëнджин слишком хорошо знал себя. Значит, он будет любить его тихо. Держаться вблизи и дарить любовь поступками, но ни за что не признается. Пусть это и больно, но так никаких разбитых сердец между ними не случится. Минхо говорил ему быть счастливым сейчас, раз уж любовь накрыла с головой. Но он не может поступить с Феликсом так эгоистично – пообещать быть рядом, а после дымкой раствориться в воздухе. Игла кольнула куда-то под ребра, вызывая внутренний стон. Его бы положить на кушетку рядом. Диагноз: Ли Феликс. Состояние: критическое. *** Феликс открыл глаза и очутился в незнакомом месте. Единственным источником света служил ночник на столе, в котором едва удавалось что-то разглядеть. Ностальгия. Если сильно не всматриваться, можно подумать, что он проснулся в своей квартире и всё, что произошло за последнее время, было очень длинным сном. Феликс глубоко вдохнул. Ощущения такие, будто переехало что-то тяжелое. Мысли в голове немного путались, выстраивая картинку последних событий. Но, в целом, он, каким-то чудом, оказался в порядке. Наверняка его быстрая поправка не обошлась без посторонней помощи. Хотя "быстрая" громко сказано, вдруг он провалялся в коме месяц? Неплохо бы было в ближайшее время расспросить об этом какое-нибудь живое существо. Искать долго не пришлось – Чонин задремал за столом. Вывод, что именно он помогал с лечением, напрашивался сам собой. Феликс хотел было его окликнуть, но уловил краем глаза что-то в полутьме. Где-то в голове раздался щелчок закрывшегося замка. Того, что был покрыт пятнами ржавчины и когда-то дарил ощущение спокойствия. Сейчас на его месте оказались пальцы Хенджина, крепко переплетённые с его собственными. Слова застряли в горле. Тут ни то что говорить, шевелиться страшно. Хван дремал, опираясь локтем на кровать и подперев щеку. Феликс во все глаза смотрел на его спокойное лицо. Родинку, ярко выделяющуюся даже при плохом свете и длинные ресницы, бросающие тени на щеки. На заднем плане послышалось шевеление – Чонин усиленно тер глаза, пытаясь прогнать сон, и, обеспокоенный, встретился взглядом с Феликсом. На его лице тут же появилось облегчение и он уже набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать, как Феликс прижал палец свободной руки к губам в знак тишины, а затем показал на Хвана. Чонин удивлённо моргнул и, заметив их соединенные пальцы, прижал ладошку к лицу. Ошеломленная улыбка расползлась по губам. Надо же, Хван... Кто бы мог подумать. Кое-как подавив внутренний писк, Ян указал на Феликса, а затем на свою голову. Наверное, спрашивал, не болит ли у него что-то. Феликс легонько покачал головой. Терпимо. Чонин выдохнул и показал знак "класс". И тут Хван открыл глаза. Феликс же, будто почувствовав что-то долисекундой раньше, наоборот их закрыл, притворяясь спящим. Актёр без Оскара. Теперь оставалось полагаться только на слух, но это гораздо лучше, чем поставить Хëнджина в неловкое положение. Наверняка то, что Феликс видел, должно было остаться где-то за кадром, там, где бы он об этом не узнал даже при допросе под дулом пистолета. В общем, Феликс оставил Чонина развлекаться в одиночестве. Ян кое-как вернул лицу нормальное выражение и обратился к немного потрепанному после дремы Хëнджину: – Тебе самому помощь не нужна? Ты после стычки с агмами так и не заглянул, точно всё в порядке? Хёнджин махнул ему рукой и, поднявшись, наконец отпустил руку Феликса. Он задержал на нём долгий изучающий взгляд, будто пытаясь досконально запомнить сюжет для будущей картины. – On se reverra, – тихо произнёс он, явно обращаясь к Феликсу, и скрылся в темноте. Ли подождал, пока дверь закроется и распахнул веки. – Bien sûr, à bientôt, nous vivons dans le même bâtiment, – нервно выдохнул он. Чонин упал рядом с ним на кровать, наконец давая волю эмоциям: – О, ты знаешь французкий? Что он только что сказал? Феликс поперхнулся. – Кажется то, что, по хорошему, я не должен понимать. Чонин похихикал, одновременно с этим рассматривая Феликса на предмет недомоганий. Убедившись, что всё действительно сносно, он отпустил ему по затылку лёгкий шлепок: – Балда. Когда я сказал, что вы с Сынмином похожи, это не значило, что ты тоже должен лечь на кушетку. Ли опустил глаза, ожидая дальнейших выговоров, но почувствовал, как чужая рука зарылась в волосы, притягивая для объятия. – С возвращением домой.