Ангельская пыль

Они победили. Они правда победили. Игорь обнимает дочь, шепча о том, что всё позади, о том, что всё, чёрт возьми, будет хорошо. Они живы, они настоящие. Кейю хочется смеяться и плакать одновременно. Кейю не хватит воздуха ни на то, ни на то. Его лёгкие горят, постепенно разрушаясь. Каждый вдох даётся всё сложнее и сложнее. Кей на самом деле уже мёртв. Да, на его теле нет дыры от пули, нет крови и прочей мерзости, сопутствующей ранениям. Но это лишь потому, что кусок металла вонзился в его тело во время перемещения между мирами. Пуля успела принести смертоносное разрушения, но не успела остаться в нем. — Если вдруг кому-то интересно, буду ли я повсему этому скучать — то нет. — Кей говорит это искренне, — Ни грамма, ни даже чуточку, Войт. — потому-что он останется в этом моменте навсегда. — Кей? — Ева удивлена, на мгновение в его взгляде мелькает гнев, паника и что-то ещё. Не ему её осуждать. — Это долгая история. — он отвечает в своей привычной манере, ему, на удивление, даже хватает сил улыбаться сквозь сжатые зубы — Твой папа сначала меня похитил, жестко отх! рачил, потом… — Кей — от голоса Войта у него до сих пор идут мурашки, но ему больше не страшно, пусть ударит, этого хватит, чтобы упасть и быстренько сдохнуть, — Ты никогда не заткнешься. — он не бьет, он обнимет, и от этого хочется выть. Дело даже не в сломанных легких, наверное, в сломанном сердце — Спасибо, дружище. — Да, спасибо, — неуверенно встревает Ева — правда, я не знаю за что. Оставаться без опоры трудно. Дышать трудно. Говорить трудно. Но, он не хочет умирать при Войте, не хочет… Что? Рушить идиллию? Или, просто боится, что неожиданно окажется, что Игорю срать на смерть какого-то ноунейма? В любом случае, он не сдохнет при них. — Так, ну, одними «спасибо» не отмажишься, с вас семейные обеды до конца жизни. — Без мяса. — Ты пошутил, чувак, ты пошутил, — на этой радостной ноте должно было закончится их общение, но нет. — Вернулись, а там… Вы должны это увидеть. Они все выбегают из здание вслед за Мэй Ли и смотрят на здание, где диктор вещает о том, что им п! зд@. И если ему уже терять нечего, то вот его друзьям (?)… — Что это значит? — Ева смотрит на отца. — Всё будет хорошо. — отвечает он. Будь они вдвоем, Кей бы сказал что-то на подобии: «Эй, какого хрена, чувак! Если ты не заметил, то вся наша жизнь сейчас летит к бетонному полу со скоростью света. Ничего уже не будет хорошо.» — но с ними Ева, а значит, всё должно быть хорошо. — Нам надо где-то спрятаться. — констатирует Мэй. — Катокомбы.