Шоколад с предсказанием

— Мини, — ласковый шёпот сквозь пелену сна лёгкой поступью пробирается в сознание Чимина, — Вставай, милый, — тёплые пальцы скользят по пояснице омеги, очерчивают его бока и спину, — Через час мы должны заехать за Хосоком и Тэ. А нам ещё нужно успеть позавтракать и собрать необходимые вещи. Кожу за ухом сначала опаляет горячий выдох, а потом нежный поцелуй. Чимин счастливо морщит нос и поворачивается на голос. Он нехотя открывает один глаз и тут же прикрывает обратно. — Думаю, в такую рань я могу подняться только за поцелуй, — Чимин вытягивает губы трубочкой, ожидая когда получит желаемое, но испуганно распахивает веки, когда Юнги звонко чмокает его в нос. — Никаких поцелуев, пока не умоемся и не почистим зубы, — хмыкает Юнги, поднимаясь с постели, — Это правило неизменно. А ты пытаешься его нарушить уже шестой месяц. — Ох, ты такой зануда, хëн, — бубнит Чимин и нехотя сползает с кровати, — Я уверен, мои микробы не боятся твоих. — Мы не будем это проверять, — Юнги стоит спиной к Чимину, ища что-то в шкафу, но омега слышит игривую улыбку в его голосе. Они любят в шутку препираться с утра. — Можешь начать собирать вещи, пока я буду принимать душ, — альфа достаёт большое махровое полотенце и закрывает дверцу шкафа, — Я бы предложил сходить вместе, но боюсь, тогда мы точно опоздаем. Альфа подходит к Чимину, всё ещё сидящему на краю кровати, и целует его в пушистую растрëпанную макушку. — Мин Юнги, ты будешь мне должен! — обиженно ворчит омега, пока трëт опухшие ото сна глаза ладонями. Альфа на это только усмехается, направляясь в ванную, — Надеюсь, в доме твоей бабушки изолированные комнаты. Прогноз погоды не подводит. Действительно, время для отдыха в лесу было выбрано идеальное. Небо чистое, лазурно-голубое. Жара стоит ужасная, но как только машина ныряет в приветливую чащу леса, становится прохладно, а от вкусного воздуха, проникающего через открытое окно, начинает пощипывать в носу. Они проезжают совсем немного вглубь, прежде чем остановиться возле низкого деревянного домика, спрятанного от чужих глаз густым плющом и высоким молодняком. Юнги не часто здесь бывает после смерти бабушки, поэтому дом выглядит заброшенным и нежилым. Чимин с сомнением выходит из машины. — Хён, ты уверен, что за то время, что ты тут не был, пол, например, не прогнил или крыша не протекла? Юнги открывает багажник, и Хосок с Тэхёном подходят, чтобы достать свои вещи. — Не волнуйся, Мини, — Юнги подхватывает их общую небольшую сумку и направляется к двери, пытаясь достать из узкого кармана джинсов ключи, — Дедушка строил его на века. Этот дом прекрасно справлялся с непогодой все предыдущие годы. Поэтому единственный сюрприз, который нас может ждать внутри — толстый слой пыли. Юнги вставляет большой старый ключ в замочную скважину и тяжело проворачивает его пару раз. Разбухшая от сырости дверь поддаётся не сразу, но со скрипом всё же впускает хозяина внутрь. Чимин всё ещё с опаской следует за альфой. На удивление омеги, узкий коридор при входе, ведущий в три комнаты, не выглядит запущенным. Да, пыльно, воздух слегка спертый, а кое-где с потолка свисает паутина, но это всё можно быстро поправить с помощью влажной уборки. Пока Чимин заинтересованным взглядом осматривает богатую на безделушки прихожую, в дом вваливается смеющаяся парочка друзей. — Чимин, ты почему на пороге топчешься? Входить нельзя? — интересуется Хосок. Чимин не успевает ответить, как в дверном проёме одной из комнат появляется Юнги. — Можно. Заходите. Ваша комната справа, — он указывает рукой в нужном направлении, — Располагайтесь. А мы с Чимином пока разберём продукты, которые привезли. Как закончите, тоже присоединяйтесь. Друзья, продолжая хихикать над чем-то понятным только им двоим, кивают и уходят в свою комнату. — Пойдём, Мини, — Юнги ласково улыбается и подходит близко, обвивая талию омеги одной рукой, — осмотришься позже. Я даже проведу тебе экскурсию по дому, но только когда мы закончим со всеми делами, — альфа нежно поглаживает поясницу Чимина большим пальцем, когда ведёт его в нужную комнату, что расположена слева по коридору. Когда они заходят в кухню, Чимин сразу же улавливает запах сушëнных трав. Они небольшими пучками висят над старой чугунной печкой. Кухня, хоть и маленькая, выглядит уютно за счёт множества мелочей, которые хочется долго рассматривать, как это было и в прихожей. Одна стена от пола до потолка уставлена банками с какими-то травами, крупами и закатками, расположенными на открытых полках. Около другой стоит добротная плита и небольшой холодильник. Вся мебель из тёмного дерева покрыта пылью. Особенно хорошо она видна на белой кружевной скатерти на столе, рядом с которым стоит пара стульев в смешных вязаных чехлах. На полу лежит большой красный ковёр. Тоже вязаный. Чимин сразу понимает, что и его, и чехлы на стульях, собственноручно когда-то связала хозяйка дома. Юнги подталкивает омегу к ближайшему стулу, не давая снова надолго зависнуть на пороге, и усмехается. — Я не знал, что ты такой любопытный до всего нового. Когда ты переезжал ко мне, такой реакции не было. — До моего переезда в твоей холостяцкой берлоге и не на что было смотреть, — хмыкает Чимин и присаживается за стол, предварительно сгоняя пылинки с чехла на стуле ладонью. — Я схожу за продуктами в машину, а ты пока, пожалуйста, подключи холодильник, — Юнги кивает в противоположную часть комнаты, где стоит упомянутый предмет бытовой техники, — Первым делом рассортируем все, что требует охлаждения. Надеюсь, все продукты хорошо перенесли такую жару в багажнике, — Юнги целует Чимина в висок и быстро выходит из кухни. Омега думает, что ему очень сильно нравится эта приобретённая за шесть месяцев привычка альфы — целовать младшего каждый раз перед уходом, даже если они расстаются всего на несколько минут. Как бы сильно Чимин не хотел подойти к каждой вещице, потрогать её и рассмотреть поближе, он понимает, что дел действительно много. Поэтому поднимается со стула с чёткой целью: сначала включить холодильник, а после найти тряпки и моющие средства, чтобы навести порядок в доме. С первой задачей он справляется быстро, но приходится немного испачкаться, доставая провод из-за холодильника. Чимин отряхивает колени и рукава от пыли и мелкого сора, когда взгляд его цепляется за отблеск чего-то золотого чуть выше холодильника. Омега немного вытягивает шею, чтобы получше рассмотреть, что же там находится. Хорошо, что холодильник небольшой, поэтому Чимин чётко видит масляный портрет в дорогой золотой раме. Омега усмехается, понимая, что на нём изображён чёрный кот с ярко-зелёными глазами. Нужно признать, работа очень хорошая. Кот выглядит почти как настоящий. Чимин уже собирается идти искать тряпки, в голове прокручивая предположение, где они могут храниться, но поражённо застывает. "Не может быть", — пытается убедить в неправильности сделанных предположений сам себя омега. "Таких совпадений просто не бывает", — подсказывает ему здравый смысл. Волна необъяснимой тревоги вдруг накрывает Чимина. Как же он ненавидит саму свою природу, что любой пустяк вызывает у него смятение и ворошит беспокойство внутри, заставляя его крепнуть и пускать яд сомнений по всему телу. Пульс за секунду развивает бешеную скорость. Механизм анализа, рассуждений и догадок тут же запускается, поглощая всего Чимина. Омега вздрагивает, когда слышит звук громко захлопнувшейся входной двери. Но тот приводит его в чувства, сбрасывает оцепенение, и, когда спустя несколько секунд в кухню входит Юнги, Чимин сглатывает ком из настороженности и беспокойства, поворачиваясь к старшему лицом. В руках альфа держит множество тяжёлых пакетов, которые с облегчением опускает на стол. — Юнги, знаешь, в детстве папа мне часто рассказывал одну историю, — омега решает, что лучше прояснить всё сейчас, иначе он сойдёт с ума от догадок и предположений, которые вспышками возникают у него в голове, и при этом каждая последующая не лучше предыдущей. Юнги вопросительно мычит, ожидая, когда младший продолжит. Чимин же подходит к нему вплотную, пододвигает один пакет ближе к себе и принимается помогать альфе сортировать продукты. — Я никогда не рассказывал тебе этого раньше. Честно говоря, я уже и сам об этом забыл. Мой папа долго не мог забеременеть. Они с отцом всё перепробовали, но ничего не помогало. Один знакомый семьи посоветовал съездить к знахарке, что жила недалеко от города в лесу, — Чимин боковым зрением улавливает, что Юнги замер, его руки больше не перебирают контейнеры с готовыми закусками. Но сам омега не останавливается, механические действия лучше всего расслабляют его, не дают погрузиться в анализ того, правильно ли он истолковал заминку хëна, — И папа съездил. Она правда толком ничего не сказала, только что-то про судьбу. Я плохо помню. Зато я хорошо запомнил, как папа описывал портрет чёрного кота в позолоченной раме. Прямо как тот, что висит у твоей бабушки тут, в кухне, — Чимин наконец отрывает взгляд от своих рук и переводит его на Юнги. Тот смотрит ему прямо в глаза. Он неподвижен и задумчив. Брови сведены к переносице, губы слегка поджаты, — Хён, ты знал, что мой папа приезжал сюда? И почему ты никогда не говорил мне, что твоя бабушка была знахаркой? — Потому что она никогда не была ей, Чимин, — тяжело выдыхает Юнги и прикрывает глаза. Он сильно трëт переносицу двумя пальцами. Видно, что он борется с собой, не знает, стоит ли что-то говорить младшему, но всë-таки сдаётся и снова ловит взгляд омеги, — Видимо, не стоило скрывать это от тебя. Прости, Чимин, — Юнги выдвигает стул позади себя и с напряжённо ровной спиной садится, жестом предлагая Чимину сделать то же самое, — Пожалуй, стоит начать с самого начала. Моя бабушка действительно не была знахаркой. Она была ясновидящей. Но ей не снились вещие сны или не снисходили неожиданные видения, как часто показывают в фильмах. Ей необходимо было держать в поле зрения человека, чтобы сказать что-то о нём. Она могла как заглядывать в прошлое, так и видеть дальнейшую судьбу человека, на которого смотрела. То есть несколько вариантов развития судьбы, потому что, на самом деле, будущее человека меняется в зависимости от его поступков. Поэтому единой судьбы нет. Есть множество дорожек, ступая на которые, мы сами выбираем дальнейший наш путь, — Чимин поражëнно слушает, не до конца осознавая, что такое действительно возможно, и что будь бабушка Юнги жива, он мог бы лично в этом убедиться, — Ты знаешь, что мои родители погибли, когда я был ещё ребёнком. И, на самом деле, спасибо тебе, что ты никогда меня не расспрашивал о том, как это произошло. Это не то, о чем хочется рассказывать. Отец был частью какого-то крупного клана мафиози. Пешкой, на самом деле. Когда он облажался — его просто убрали. Мать пыталась вывести какие-то деньги, сохранить хоть что-то, на что могла бы содержать себя и полугодовалого меня, но видимо по незнанию опустошила чужие счета. Вот так у меня не осталось родителей. Скорее всего, ребёнка не было смысла убивать, так что я остался жив, а бабушке пришлось забрать меня к себе. Когда мне исполнился год, она стала всё чаще жаловаться на плохое самочувствие. Доктора все, как один, поставили ей страшный диагноз и сказали, что ей осталось жить недолго. Бабушка в первую очередь забеспокоилась обо мне, как я буду жить без неё, и поэтому заглянула в мою судьбу. Через меня она узнала, что жить ей ещё около двадцати лет и уже было успокоилась, но увидела что-то страшное дальше, после её смерти. Она мне никогда не говорила, что это было. Но у всех сотен вариантов развития моей судьбы был один исход — плохой. Кровавый. У всех, кроме того, где я встречаю своего истинного и остаюсь с ним. Но не так-то просто было привести меня именно к этому варианту, потому что воссоединение с соулмейтом само по себе слишком большая редкость. Бабушка могла бы помочь, незаметно направляла бы мои действия, чтобы эта встреча произошла, если бы осталась жива. Но наше с тобой воссоединение непременно должно было произойти только после её смерти. И бабушка решила немного обыграть судьбу, оставить нам ориентиры, чтобы мы точно смогли найти друг друга. — Запах, — догадывается Чимин. — Да. Тогда, в машине, когда мы только познакомились, ты был почти прав. Но то, что сильная тяга к запаху и его источнику пропала, не было закономерным следствием после воссоединения соулмейтов. Поэтому я сказал, что истинность так не работает. На самом деле, это скорее было делом рук моей бабушки. В школе их обучали, что если истинные встречаются будучи в маленьком возрасте, непригодном для создания пары, то происходит обмен запахами. Альфа неосознанно создаёт некую путеводную зависимость, привязывая свой аромат к избранному омеге. Тот, в свою очередь, делает то же самое, даже если он ещё не родился. Ему достаточно просто быть. Так они оставляют ориентиры, чтобы в будущем, когда вырастут, снова могли отыскать друг друга. Бабушке пришлось очень сильно постараться, поковыряться в судьбах многих людей, чтобы из взрослого омеги, которого она видела в моём будущем, найти родителей тогда ещё даже нерождённого ребенка. Она, конечно, могла бы подождать до твоего рождения или подстроить обмен запахами, когда мы хотя бы немного выросли, но здоровье её подводило. У неё была опухоль головного мозга. Иногда из-за неё бабушка теряла зрение или слух, но чаще мучилась от нестерпимых головных болей. Поэтому, узнав о проблеме твоих родителей, она решила, что так даже проще, ей не придётся покидать дом, чтобы провернуть всё это. Она специально соврала знакомому твоего папы, что она знахарка, зная, что тот передаст это твоим родителям и они приедут к ней за помощью, ещё не подозревая, что та не требуется. Дальше ты уже сам всё знаешь, — Юнги наконец расслабляется. Его плечи опускаются, и он откидывается на спинку стула. Видимо, эта недосказанность по отношению к младшему тяготила его всё время их знакомства, и сейчас, когда он наконец сбросил этот груз тайны со своего сердца и мыслей, ему стало легче. — Хён, но я не понимаю, почему ты не рассказал мне этого раньше? — спустя долгие пару минут молчания наконец находит в себе силы спросить Чимин. Он потрясён открывшейся правдой и не знает, как ко всему этому относиться. Его мысли лихорадит, бросает от одного вывода к другому. Вот он думает, что всë-таки был прав в самом начале, когда говорил, что у него отобрали право выбирать, кого ему любить. Но через минуту уже ругает себя за эту глупость, ведь Юнги лучший альфа, какого только можно было представить. В нём в идеальных для Чимина пропорциях заложены надёжность, чуткость, нежность, но вместе с тем непреклонность и пылкость. Но самое главное — он тот, кому омега впервые открылся, доверился и кого в столь короткий срок полюбил. Сильно и необратимо. — Потому что я эгоист, Чимин. Да ещё, видимо, и самоуверенный, — Юнги грустно фыркает, качая головой в немом разговоре с самим собой, — Я даже сейчас не уверен, что сделал правильно, рассказав тебе. Чимин совсем теряется. Он не понимает, что имеет в виду Юнги. Ведь тот никогда не был в его глазах эгоистом. Хëн работал и тренировался сутками напролёт, порой забывая о себе, но зато всегда помня о Чимине. Он не раз, жертвуя своим свободным временем и совершая большой круг по городу, передавал через Тэхёна контейнеры с едой, которые младший в спешке забывал дома, чтобы омега обязательно нормально пообедал после занятий перед началом смены в кафе, а не перебивался перекусами вроде булочки и кофе. Юнги дотошно проверял, чтобы омега всегда был одет по погоде и брал с собой зонт, когда это необходимо. Порой хен насильно натягивал шарф и шапку на ворчащего Чимина. А один раз увидев, что тот вышел в одной лёгкой рубашке в холодный весенний день, заказал ему в университет курьерскую доставку. Младший очень сильно удивился, когда вытащил из пакета идеального размера и точно попадающий в его вкус мягкий голубой кардиган с запиской "Чимин-а, моя любовь не может греть через весь город. Так что оденься теплее, пожалуйста". — Когда за несколько месяцев до смерти бабушка рассказала мне обо всём этом, я ужасно разозлился на неё, — продолжает Юнги, и Чимин сосредотачивается на его словах, выныривая из воспоминаний и надеясь, что сейчас хëн объяснит, почему он безосновательно упрекает себя, — Я понимал, что она переживала и хотела сохранить мне жизнь, но считал, что нечестно это делать за счёт права выбора другого человека. Так что да, я тоже не хотел всего этого сводничества, как и ты. Даже ценой своей жизни. Я самоуверенно полагал, что смогу легко отказаться от тебя, когда наша встреча всë-таки произойдёт. Но так было до знакомства с тобой, — уголки губ Юнги приподнимаются в ностальгической улыбке, — Я понял, что ошибался, ещё тогда, когда увидел тебя впервые в кафе. В тот момент я подумал, что хотел бы ощутить, каково это — быть твоим альфой. Но в машине ты признался, что боишься всей этой истинности, и я понял, что возможно это мой шанс тебя отпустить, пока не поздно, пока нет чувств. Если бы ты отказался продолжить общение, я бы не стал настаивать, но ты не отказался. Потом мы съехались, и вот тогда эгоизм взыграл во мне с новой силой. Я боялся, что ты уйдёшь, если узнаешь, что это всё было спланировано, что мы с бабушкой обрекли тебя на любовь без права выбора, поэтому не рассказывал тебе всей правды. Но сейчас... — Юнги неспеша протягивает руку через стол и кладёт свою ладонь поверх чиминовой. Его глаза как-то странно блестят, и альфа пару раз быстро моргает, прежде чем продолжить, — я понял, что готов отпустить. Я очень сильно тебя люблю, поэтому я не хочу, чтобы после услышанного ты остался со мной только из-за чувства, будто что-то должен мне. Это не так. Поэтому я пойму любое решение, которое ты примешь. Чимин смотрит на их руки, так идеально подходящие по размеру — маленькое для большого, — и борется с желанием отвернуться и разреветься. Разреветься от безграничной любви к своему альфе и одновременно ощущения, что тот его отталкивает. Хотя, если заглушить эмоции, то можно понять, что на самом деле Юнги предоставляет как раз то право выбора, которого омегу лишили ещё до рождения. Но альфа ещё не понимает, что никакого выбора Чимину уже давно не нужно. Он его сделал ещё тогда, когда впервые ответил на поцелуй Юнги. Чимин выпутывает свою ладонь из хватки старшего и вскакивает на ноги от неприятного осознания. Желание лить слëзы пропадает. Его сменяет раздирающее изнутри раздражение. Чимин злится на то, что хëн почему-то не рассматривает тот вариант, что он может остаться с ним просто потому, что любит, а не из чувства долга. Чимин сдерживается, чтобы не рыкнуть. Хëн снова думает только о нем и не заботится о себе. Или он просто не понимает, что предсказание бабушки может сбыться? Омега широкими шагами меряет кухню от одного угла к другому, пытаясь заставить кровь не пузыриться внутри. Но хождение по кругу не успокаивает, и Чимин останавливается возле альфы, нависая над ним. Омега чувствует, как горчит шоколад в запахе Юнги, как будто пригорел на сильном огне. — Ты понимаешь, что с тобой может произойти что-то плохое, если я воспользуюсь правом выбора, который ты мне сейчас предоставляешь, не в твою пользу? — чуть повысив тон и часто дыша, возмущенно спрашивает Чимин. Старший коротко кивает, смотря в сердитые глаза снизу вверх. — Нет, Юнги, может ты не совсем осознаешь, что в таком случае ты, скорее всего, умрёшь?! Тот скупо пожимает плечами. — Для меня, на самом деле, нет ничего более страшного, чем знать, что ты со мной останешься просто из-за того, что должен. Я не хочу тебя к себе привязывать. Никто не имеет право так поступать. Будь то мать и её ребёнок или двое возлюбленных. У нас нет никаких прав на другого человека, несмотря на степень нашего родства или какие бы то ни было обстоятельства, — Юнги прерывает напряжённый контакт глаза в глаза и опускает голову, тихо добавляя, — Ты — самое дорогое, что у меня есть. Я хочу, чтобы ты был по-настоящему счастлив. Даже если не со мной. — Господи, Юнги! — Чимин не выдерживает и хватает его за щеки. Он целует резко и грубо. В нём кипит ярость вперемешку с нежностью. Он прикусывает нежную кожицу на нижней губе хëна, но, услышав судорожный выдох старшего, тут же виновато зализывает ранку, — Конечно же, я останусь с тобой. Как может быть иначе? — уверенно шепчет он в любимые губы напротив, чувствуя, как жгут уголки глаз скопившиеся там слëзы. Юнги уже было хочет что-то сказать, но Чимин перебивает его: — Нет! Это не из-за предсказания твоей бабушки! Хëн, я так сильно люблю тебя, что даже если бы она напророчила, что умру я, если останусь с тобой, я бы всё равно тебя не бросил, — Чимин зажмуривается, силясь сдержать слезы, но они вырываются на свободу, тут же невпопад капая то на пол, то на колени альфе. Юнги издаёт что-то среднее между всхлипом и смешком и принимается нежно вытирать мокрые щëки омеги тыльной стороной ладони, совсем не замечая таких же исполосованных влажными дорожками своих. — Мини, мне кажется, к моему списку можно прибавить еще и "придурок", — весело шепчет альфа в висок омеги, усаживая его к себе на колени. Чимин поднимает на хëна чуть опухшие от слез глаза и улыбается. — Эгоистичный самоуверенный придурок? — Юнги кивает, — Как раз то, о чем я мечтал, хëн, — омега быстро касается тёплой щеки альфы губами и обнимает за шею, — Больше не будем возвращаться ко всему этому, хорошо? — куда-то в волосы старшему просит Чимин. Юнги согласно мычит, поглаживая поясницу омеги. — Нормально вы продукты разобрали, — слышится голос Хосока со стороны дверного проёма, и Чимин со рдеющими щеками оборачивается, собираясь подняться с колен Юнги. — Видишь, хëн, а ты меня упрекал, что мы развратничаем, а не идём им помогать! — совсем не тихо шепчет своему парню Тэ. — Тэхён! — возмущённый писк беты тонет в смешавшемся неудержимом смехе Чимина и Юнги.