Гасконии неизвестно слово "трус"!

— Нет, это просто недостижимо здравым умом! А я, осел, глупец, баран! И как мне в голову не пришло, что у моего друга дочь, дочка! Г-н де Тревиль яростно обмахивался шляпой. Перед ним стояли четверо, три мушкетера и рыжеволосая девица. Она виновато топталась на месте, перебирая в пальцах шляпу. Серые глаза в упор смотрели на собственные ботинки. — И ведь додумалась, и главное, добилась. Ай-ай-ай, мой дорогой Леруа, подвел я тебя, старый товарищ… Капитан королевских мушкетеров откинулся в кресло, устало потерев переносицу. Атос, Портос и Арамис позади провинившейся тихо перешептывались. Изредка Портос покашливал и хлопал по хрупкому плечу гасконку, а Арамис гладил волосы на лопатках, шепча успокаивающие слова. Девушка была благодарна новообретенным друзьям за их поддержку, потому как, если бы они оставили ее один на один с де Тревилем в его приемной, то гасконка точно возжелала бы выпить яду или заколоться, лишь бы не видеть этого осуждающего взгляда. Капитан резко поднялся, заставив ее вздрогнуть: — Попрошу вернуть шпагу мушкетера, сударыня! Гасконку будто облили ледяной водой. — Господин де Тревиль, прошу Вас… — Шпагу, дорогая! Иначе я буду вынужден отобрать ее через кардинальский суд! Ах, какой позор… — продолжал причитать он, требовательно вытянув руку перед собой. Девушка уже начала стягивать ремень, на который крепилось заветное оружие, и тонкий голосок в ее голове кричал, что все потеряно, что она вернется домой осрамленная и гонимая всеми мушкетерами, как вдруг ее ледяной руки коснулась чужая, твердым жестом останавливая. — Позвольте высказаться, господин де Тревиль, — мягким баритоном сказал Атос. В ответ же его собеседник лишь махнул рукой. -Я имел честь присутствовать на сражении вместе с моими отважными друзьями и этой не менее отважной, пусть и безрассудной, девицей. Господин де Тревиль, шпагой она владеет отлично, я бы сказал, что она может спокойно утереть нос многим из Ваших подчиненных, — вкрадчиво промолвил мушкетер, верно зная, на какие точки души своего капитана давить, — Я хотел бы просить дать шанс ей, она заслужила. Между прочим, Дель убила не менее троих гвардейцев! Глаза де Тревиля сощурились: — Убила? — Убила или заколола…- протянул Портос. — Отправила в царство Господне, — вторил Арамис. — Как Вам будет угодно, сударь, — расплылась в очаровательной улыбке Леруа. Атос одобрительно хмыкнул. — Более того, месье, гасконка спасла мою жизнь, сбив с ног подкравшегося сзади гвардейца, а также в честной дуэли одолела де Жюссака, — как бы невзначай сказал он. Де Тревиль был сражен. Он немного помолчал, а затем подошел к девушке и резко обнял ее, чего та совсем не ожидала. — Дитя мое, видит Бог, я хотел бы уберечь Вас от этого опасного пути. Но такой талант, такие навыки! Я просто теряюсь… Да и можно ли девице? — О ее безопасности мы ручаемся, сударь! — громко вскричал Портос, — Или Вы думаете, что друзья оставят в беде? — Поверьте, господин де Тревиль, гасконка теперь не отделается от нас даже с ее завидной хитростью, — промурлыкал Арамис. Девушка тряхнула кудрями, что-то ворча. Вспыхнувшая внутри надежда разгоралась все ярче и тянула ее заглянуть в глаза капитану королевских мушкетеров, достать этим взглядом до самой души: — Сударь, если Вы действительно дорожите дружбой с моим отцом, если Вы верите ему, то молю, дайте мне шанс! Отец собственноручно учил меня владению оружием, Вы же знаете, как он хотел сына. Прошу, дайте мне возможность доказать, что семья Леруа не ослабла, что даже женщины, воспитанные Леруа Орландом, имеют честь и достоинство и могут отстоять свою фамилию! Стоит ли говорить, что г-н де Тревиль сдался? Счастливая гасконка весело скатилась по перилам вниз, звонко смеясь: — Спасибо, господин де Тревиль! — Как же тебя зовут по-настоящему, дитя? — крикнул ей в догонку капитан. — Аделаида Леруа! Я не подведу, клянусь честью! — Я знаю, — тихо ответил де Тревиль, удаляясь к себе. — Дель, осторожеее, нос разобьешь! — хохотнул Портос, спускаясь вместе с друзьями за гасконкой. Дель пританцовывая ждала их внизу, расставив руки в стороны и напевая известную одной ей мелодию. Ее глаза столкнулись с тяжелым взглядом Атоса, который, кажется, один из всей компании не был рад ее идеям. Адель смутилась, не понимая, как ей вести себя с этим неоднозначным мужчиной. — Спасибо Вам, Атос. Если бы не Ваши слова… — Оставьте, миледи. Это благодарность за спасенную жизнь, — ответил он. Мушкетер прошел мимо нее, остановившись у дверей. Адель почувствовала себя расстроенной, хоть и не могла дать точного объяснения этому чувству. Хотелось ли ей внимания мушкетера, или это ее гордость теперь нотками совести скребет душу за несостоявшуюся дуэль, или же так проявлялось гасконское тщеславие, выливающееся в желание нравится всем? Ответов Дель не знала, да и, впрочем, это было не так важно. — Итак, мушкетеры, думаю, знакомство можно и отметить! — пробухтел запыхавшийся Портос, нежно поправляя свой бант. — А почему же нет? К тому же, я жуть как голодна! — откликнулась девушка. Арамис рассмеялся своим переливающимся, как звуки лиры, смехом. Адель была абсолютно уверена, что этот мужчина создан был не иначе, как греческими богами, рожден от прекрасного союза Афродиты и Апполона. Он был строен, красив, нежен голосом и каждое движение его было элегантно и плавно. Самыми удивительными для Леруа были его темно-серые, почти черные, глаза. Глаза Арамиса были его главной чертой, чертой, показывающей, что за по истине ангельской внешностью и стремлением к Всевышнему скрываются дьявольская хитрость и изворотливость, гибкий ум и большая гордость в перемешку со смелостью, и потому будущий служитель церкви был готов оголить шпагу в любой момент, это Дель точно понимала. — Абсолютно согласен с Вами, Адель. Почему бы не наведаться нам в «Сосновую шишку»? Там отменная еда, Вы оцените, друг, — подмигнул он ей, оголяя безупречно красивые зубы под прямой линией усов. — Атос, идем с нами! — окликнул мушкетера Портос. Вышеупомянутый Атос лишь молча кивнул, открыв дверь перед гасконкой. Воспитание и манеры этого мушкетера были безупречны, что, безусловно, привлекало и поражало одновременно. Темно-карие бездонные глаза внимательно наблюдали за друзьями, и Леруа была готова поставить на спор собственную душу, что этот мужчина самый надежный товарищ, которого можно было приобрести. От него веяло грациозностью и благородством, уверенностью, вольностью и многими другими, почему-то кажущимися королевскими, качествами. — Что ж, добро пожаловать в Париж, леди Леруа. На вымощенной улице ждали своих всадников три коня. Большой гнедой конь, явно под стать хозяину, весело похрапывал, щуря на солнце глаза. Рядом с ним серый в яблоках молодой скакун нетерпеливо цокал передним копытом, то и дело тряся идеально ухоженной гривой. Лишь один, идеально белый, смирно стоял, редко вздыхая. Адель рассмеялась: — Как же здорово отражают животные характеры своих хозяев! Она подошла к одному из животных, чтобы погладить, но тот, рассерженно сверкнув глазами, заржал и встал на дыбы так, что девушке пришлось с испугом отпрянуть. — Баязет не любит чужих. К нему лучше не подходи, — Атос ласково потрепал коня, успокаивая его. Лошадь ткнулась носом в ладонь хозяина, будто жалуясь. Дель пожала плечами. Она отошла к приглашающему к себе в седло Портосу, не глядя на мушкетера позади. В голове у гасконки засела фраза, сказанная им. «Чужих… вот как ты воспринимаешь меня?» — звучал мысленный вопрос. Портос уже весело рассказывал ей что-то, оглядываясь через плечо, а к Атосу подошел Арамис. — Вы бы повежливее, помягче с ней, — вкрадчиво сказал он, — Я понимаю, что как самый мудрый и опытный из нас Вы, конечно, ей не доверяете, и, может, даже она нервирует, однако же Дель не плохой человек. Подумайте, стал бы другой человек спасать чужую жизнь рискуя своей? — Я уже поблагодарил гасконку. Чтобы женщина лезла в мужскую стезю, это для меня непостижимо, дорогой Арамис. Но я услышал, раз и Портос, и Вы не прочь водить дружбу с Аделаидой, то и мне нужно быть терпимей, — ответил Атос своим постоянным печальным взглядом. Арамис хмыкнул, взобравшись на коня. — И все же, хорошо, что удар пришелся ей на руку, пока она отвлеклась на Ваше спасение. Кто знает, возможно, эту девушку ждет великое будущее, да и мне бы не хотелось терять нового друга так быстро, — сказал он напоследок. Атос поехал следом, и только сейчас, после слов мушкетера, ему вдруг стало ясно, как Дель смогла получить рану, скрывающуюся теперь под оторванным от рубахи лоскутом. В то время, как компания обедала, в другой части Парижа кардинал Ришелье слушал обозленного де Жюссака. Рядом с ним, рассматривая перья на столе кардинала, находился верный преспешник Преосвященства — граф Рошфор. — Ад во плоти! Эта гасконка почти провела нас, если бы один из моих подчиненных ценой своей жизни не сбил шляпу с ее проклятой рыжей головы! Ришелье самозабвенно крутил на пальце перстень. — Клянусь, Ваше Высокопреосвященство, искусству владения шпагой ее учил сам Дьявол! Она унизила Ваших гвардейцев, а значит и Вашу честь, и я… — Так Вы утверждаете, что она очень хороша в сражениях? — спокойно перебил его кардинал. — Я не… не то что я бы так сказал, но… -замялся де Жюссак. — А ей не занимать хитрости, Ваше Высокопреосвященство, — отозвался Рошфор. — Рыжие кудри, серые глаза… Должно быть, эта женщина очень мила, как Вы думаете? Де Жюссак в конец сбился с мысли и растерялся. — Э-э, ну, если судить, как мужчине, несомненно, она красива, Ваше Высокопреосвященство… Но я не понимаю… — смущенно промямлил он. — Такой союзник был бы нам очень полезен, — сверкнули маленькие глазки Ришелье, — Рошфор? Подойдите же, Рошфор! — Я здесь, Ваше Высокопреосвященство, — расплылся фальшивой улыбкой граф. — Пригласите гасконку ко мне. Я хочу видеть ее, — отвернулся к окну Ришелье. Когда Атос поднял пятую кружку вина, Арамис спровадил со своих колен шестую наивную девицу, а Портос доел седьмую ножку курицы, к Адель подошли двое: закутанный в черно-фиолетовый плащ граф и гвардеец кардинала. Она проследовала за ними на «личный», как выразились пришедшие, разговор. Мушкетеры нахмурились. — Вот уж притащит нелегкая! — пробухтел Портос, утираясь салфеткой. — Держу пари, Адель нажила себе кучу проблем. Атос со стуком поставил на стол деревянную кружку: — И Вы не проиграете свое пари, дорогой Арамис. Сам кардинал Ришелье изволил почтить вниманием эту беспокойную леди, — мужчина вытер усы, недовольно глядя на дверь, куда удалилась их новая подруга. Еще несколько минут мушкетеры обменивались беспокойствами и неприязнью к кардиналу, после чего Леруа вернулась, сев рядом с Портосом. — Что там случилось, Дель? Девушка хмыкнула, заправив рыжую прядь за ухо. Она положила на стол лист бумаги. Атос молча взял его, просмотрел написанное, и искоса глянул на гасконку. — Кардинал пригласил меня на свидание, я так полагаю, — усмехнулась Дель, — Вам известно, что это за человек? — Вам стоит быть осторожнее, Ришелье хоть и служитель Господа, но ведет интрижки не хуже самого Дьявола, — сказал Арамис. — И что же, Вы полагаете, на меня у него есть планы? — Думаю, он попытается предложить Вам сделку, дорогая Леруа! — пробасил Портос. Адель нахмурилась. — Сделка с кардиналом звучит не более привлекательно, чем сделка с Дьяволом. Портос хохотнул. — Неужто бесстрашная гасконка боится дохлячка в красном балахоне? — выдал он, но почувствовав пинок Арамиса под столом и увидев прожигающий взгляд Атоса, внезапно осознал ситуацию, — Кстати, я не говорил Вам, что у меня назначена встреча, как раз рядом с резиденцией Ришелье в…э-э… во сколько у Вас, говорите, встреча? — В шесть часов. — О! Именно в шесть часов вечера меня там ждут дела! — подмигнул он ей. — Да, по какой-то невероятной случайности, меня тоже ожидает там одно маленькое дельце. И Вы не поверите, в шесть часов, как и дражайшего Портоса, — улыбнулся Арамис. — Мы будем рядом, Дель, — вдруг заговорил Атос, — Если что-то случится, Вы можете положиться на нашу помощь. Гасконка благодарно улыбнулась мушкетерам, однако сердце ее не перестало биться в бешеном ритме. Самым обескураживающим стал факт неожиданности. Адель ожидала любого исхода: страшный суд, переговоры, запугивания, даже пытки, но игру в шахматы — никак нет. — Это Королева. Она ходит как угодно, — завершил объяснения кардинал, исподлобья поглядывая на нее, — Можете начинать. Дель повертела в руках фигуру. — Королева вольна ходить как угодно? — переспросила она. — Именно так. — Почему я не могу сделать первый ход ей? Ришелье вскинул брови. — Потому что Королева — не Конь, она не может прыгать через Пешки. Девушка стукнула белым конем о доску. — Так значит, королева вольна в своих действиях, но мелкие пешки могут помешать ей? Понятно, для чего ей нужны верные кони… Кардинал усмехнулся: — А Вы умеете видеть суть, Адель. — Аделаида Леруа, Ваше Высокопреосвященство. Боюсь, мы с Вами пока не друзья, — поправила его гасконка. Ришелье промолчал. Некоторое время царила тишина, прерываемая только стуком фигур о доску. — Вы не можете сходить сюда. — Почему? Это против правил? — Нет, но тогда я съем Вашу Ладью. Переходите, — властно сказал кардинал. Дель упрямо дернула носиком. — Не хочу, — сказала она, смотря в упор на кардинала. Ришелье усмехнулся, срубив белую Ладью. Леруа поставила на черную клетку Королеву: — Вам шах. Кардинал молча уставился на доску. Помолчав, он резко поднялся, от чего вскочила и Дель, аккуратно положив руку на эфес шпаги, не зная, чего ей ожидать. — Вы азартный игрок, Аделаида. Чего Вы хотите? — Простите, Ваше Высокопреосвященство, я не понимаю… — Денег, славы, титул? Я учту Ваши пожелания, — сказал Ришелье. Леруа расправила плечи. — Свободы. — Свободы? — Да. Свободы от Вашего Высокопреосвященского покровительства. Я служу королю, месье, не Вам. И потому, хочу получить плащ королевских мушкетеров, а не гвардейца кардинала. Дель волновалась, понимая, что за такую дерзость ее могут оставить гнить в Бастилии или еще что-то хуже. Однако один взгляд в окно, зацепивший голубые кафтаны трех друзей, говорил ей, что правильно, а что нет. — Гордость гасконцев поражает своей неразумностью. Что ж, пусть будет так. Не смею задерживать, — отвернулся от нее Ришелье. Кардинал почувствовал сердитость. — Идет, — коротко сказал Атос, кивнув в сторону приближающейся девушки. — Адель! — Как прошло? Он не убил Вас? — с улыбкой, скрывающей волнение спросил Арамис. — В шахматы играли, — улыбнулась в ответ рыжеволосая. — Что? — обескураженно спросил Портос. — В шахматы?.. — Да, — взгляд гасконки стал серьезен, — Я… дала понять, что не собираюсь играть на стороне кардинала, друзья. Портос хлопнул ее по плечу, одобрительно смеясь. Компания прошла к лошадям. На сердце у Адель было тяжело. Ее угнетало внимание кардинала, а сейчас оно явно было направлено к ней не с положительной стороны. — Вы сделали то, что должны были сделать, Дель, — мягко сказал ей Атос, — Вопрос лишь в том, были правильны Ваши действия. Она обернулась к нему. Большие серые глаза смотрели на мужчину с таким волнением и большим количеством вопросов, что мушкетер не смог сдержать легкой улыбки. — Что Вы хотите сказать этим, Атос? — Я лишь хочу, чтобы Вы поняли, все в мире имеет последствия. Возможно, придется пережить немало бед из-за этой беседы, а возможно, все сложится иначе, — как всегда поучительно сказал он. «Как же ты напоминаешь потерявшегося ребенка сейчас» — подумалось ему. Адель опустила глаза, нахмурившись. Нелегкие мысли заполнили ее голову, чему, собственно, она не была удивлена. Атос был прав, она понимала это, ведь и сама могла додуматься, что беседа с кардиналом сулит ей только проблемы. Но чем все обернется? — Верно отец говорил, что самый опасный страх, это страх неведения, — тихо отозвалась она. Атос удивленно вскинул брови, увидев ее в таком смятении. Девушка смяла в тонких пальцах перчатки, спрятавшись за рыжими кудрями. — Мы поможем, Дель, не сомневайся, — поддавшись внезапному порыву, он положил ладонь ей на голову, мягко проведя по волнам волос, — Можете положиться на своих друзей. Мужчина и сам не знал, что ждет их впереди. Еще он до сих пор не знал, как именно относится ему к новоприобретенной подруге, стоит ли доверять ей свою дружбу и шпагу мушкетеров, не знал, правда ли в этом мире сможет существовать девушка с таким характером. Но одно Атос понимал точно — душа его желает помочь ей, быть рядом и защитить, а значит то, что сейчас он делает и есть правильно. — Кстати, Дель, а где Вы остановились? — О, мадам Бонасье дала мне комнату у себя. Милейшая женщина, дорогой Арамис, жаль что она замужем. Хотя разве Вас это остановит в случае необходимости, а? — встрепенулась гасконка. Вместе с Портосом они залились смехом, глядя на смутившегося друга, ехавшего рядом. Атос подозвал какого-то бродягу, спросив у него дорогу. Компания направлялась домой, и никто еще не знал, что их ожидают невероятные приключения.