Тис и остролист

Локхарт был ужасен. Вообще-то прошли недели с начала учебного года. Все шло хорошо, Гарри медленно вливался в рутину и остервенело брался за учебу и тренировки в Выручай-комнате вместе с Марволо, к нему уже подошла пара смелых первокурсников с просьбой сделать колдографии для семьи… Гарри отказался, если что. Он не собирался делать из себя экспонат в картинной галерее. Драко понахватался за лето сухого юмора у Тео, и теперь они оба терроризировали друг друга в «кто кого переспорит и переязвит». Пока была ничья. Сейчас Гарри остервенело и методично уничтожал движущиеся манекены в Выручай-комнате. Из-за переполнявших его эмоций это выходило не в пример легче и мощнее: энергия подпитывала заклинания, из-за чего увеличивалась и сила. Даже Марволо притих, оставив Гарри разбираться с наплывом чувств. Спросите, с чего вообще такая злоба? А Гарри вам ответит: Локхарт. Мерлин, он ненавидел глупых людей. Первое же занятие у этого ясноглазого болвана началось с того, что он продефилировал в кабинет с яркой улыбкой и заставил всех писать «тест» на знание его книг. «Тестом» оказался опрос по его биографии, начиная с любимого цвета и заканчивая самым потрясающим подвигом, и не забудьте упомянуть в постскриптуме то, что все его подвиги на самом деле по-своему потрясающи. Гарри, поморгав, спокойно отложил перо и достал продвинутую Арифмантику, которую он одолжил у Малфоев. Он не собирался тратить время на такую чушь. Локхарт, естественно, был недоволен. Как только он заметил, что Гарри ничего не пишет, он с натянутой улыбкой подошел к его парте и спросил: — Мистер Поттер, могу я поинтересоваться, почему вы не выполняете задание? Гарри улыбнулся в ответ точно такой же безмятежной, ясной улыбкой. — Так как данный вами тест не является частью учебной программы, я взял на себя смелость отойти от учебного плана. — Что ж, мистер Поттер, да будет вам известно, — на лице Локхарта читалось явное недовольство, которое он, впрочем, умело скрывал за легкомыслием, — что, так как учитель здесь я, следовать мы будем моему плану. И по плану у нас тест. Поэтому отложите, пожалуйста, свою книгу и приступите к выполнению. Гарри улыбнулся одними губами и холодными глазами посмотрел на мужчину. Он начинал раздражаться. Гарри вообще не хотел тратить время на такую ерунду, но и портить отношения в первый же урок с учителем, даже если таким жалким, тоже было не очень хорошо. Марволо молчал, позволяя Гарри самому принять решение. Он подавил вздох и попытался улыбнуться более искренне. — Разумеется. Прошу прощения за недопонимание. — Ох, что вы, что вы, со всеми случается! — счастливо хлопнул в ладоши профессор. — Что ж, не буду вас отвлекать, молодой человек. Гарри понятия не имел, как он Локхарта еще не проклял. Это был серьезный вопрос: от желания опробовать новые проклятья, которым научил его Марволо, у него дрожали руки. Тем не менее… нельзя. Нельзя. Он нарабатывает репутацию. Он не может, не может открыто не уважать или игнорировать учителей, даже если они выставляют себя на посмешище. Гарри вдохнул. Выдохнул. Выручай-комната, бедная, бедная Выручай-комната представляла собой жалкое зрелище. Обломки манекенов и осколки зеркал погребли под собой пол. Гарри аккуратно уничтожил их бытовым заклинанием. Он стоял весь раскрасневшийся, со сбитым дыханием, и мысленно считал до десяти. Все будет хорошо. Марволо проклял эту должность — в шутку, конечно, он и подумать не мог о том, что это проклятье не смогут убрать, — так что задержится это чудо только на год. Нужно просто проявить терпение. Гарри в последний раз вздохнул и, закинув на плечо школьную сумку, вышел из Выручай-комнаты. Сегодня была пятница, завтра — выходные, а это значило, что можно приступать к выполнению плана, который они с Марволо составили ещё летом. С того момента, как Гарри взял крестраж, Марволо трудился над построением хороших окклюментных щитов, которые он-шестнадцатилетний не смог бы пробить. По сути, это не должно было быть так сложно, но работать Марволо мог, только когда Гарри спал, так как именно во сне сознание максимально открывалось и становилось податливым для работы. Проблема была в том, что спал Гарри плохо. Сон у него был прерывистый, непостоянный и неглубокий, что очень затрудняло плетение щитов. Именно поэтому потребовался целый месяц на то, чтобы возвести эти самые барьеры. Но сейчас — сейчас он был готов. Расположившись в спальне, Гарри задернул полог и наложил заглушающее заклинание. Чёрный дневник выглядел самой обычной книгой, выделялись разве что инициалы «Т. М. Риддл». Меня зовут Гарри Поттер. Гарри решил начать с чего-то банального. Как только он закончил писать, чернила тут же впитались в бумагу и исчезли. Спустя пару секунд на этом же месте появились слова. Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как ты нашел этот дневник? По загривку прошлась дрожь. По сути Гарри общался с шестнадцатилетним Марволо. При этом сам Марволо находился у него в голове. А ещё одна версия летала непонятно где. …Ересь какая-то. Решив, что лучше об этом не задумываться, а то крыша совсем поедет, Гарри продолжил отвечать шестнадцатилетнему Марволо — надо бы его покороче назвать, а то слишком долго даже для того, чтобы в голове произносить, — с осторожным энтузиазмом. Нашёл в доме друга. Он сказал, что я могу забрать. И, не дав себе выдохнуть, Гарри написал: Я знаю, что ты крестраж Волдеморта. Марволо в голове только весело хмыкнул. Гарри чувствовал исходящее от компаньона болезненное любопытство и одновременно с этим небольшую дрожь отторжения. Ну, Гарри пока что даже тринадцати не было, но он не мог представить, как бы повёл себя, если бы, будучи старше сорока, встретил бы свою шестнадцатилетнюю версию. Мерлин, он с этими Волдемортами скоро с ума сойдёт. Откуда? Это был единственный ответ… Тома. Гарри решил, что будет звать Волдеморта из дневника Томом. Как многословно. Из достоверного источника. Это не самое важное: у меня есть предложение. Хочешь ли ты снова иметь тело? Дневник на несколько минут затих. «Могу только представить, как он мечется. Пятьдесят лет затишья, и тут такой сюрприз», — хмыкнул Марволо. «А он эти пятьдесят лет ощущал? Или был в стазисе до тех пор, пока сюда кто-нибудь не напишет?» — живо поинтересовался Гарри. «В стазисе. Пусть мне и было шестнадцать, я вполне смог учесть тот факт, что не хочу, чтобы мой первый и к тому же разумный крестраж сошёл с ума». Гарри вдумчиво промычал и покачал головой. Что ты хочешь взамен? О, сподобился ответить, смотрите. Гарри растянул губы в небольшой ухмылке и быстро застрочил ответ: Политическую поддержку, союз и гарантию того, что ты не пойдёшь на мир войной, и ты поглотишь свои крестражи, кроме одного. И нужна будет помощь с одним ритуалом, но тебе он не повредит — наоборот, улучшит ситуацию. Было волнительно. Гарри чувствовал, как содрогаются его пальцы, до боли обхватывая перо. Дневнику, конечно, понадобилось время для ответа. По-видимому, желание согласиться было сильным, но идти просто так в руки человеку, который свои цели так и не объяснил, который является непонятно кем непонятно в каком мире… Этого он себе позволить не мог. Мне нужно больше контекста. Какой сейчас год? Чем ты занимаешься? Чего ты пытаешься достичь? Гарри вздохнул и задумчиво покусал губы. Ответить нужно было так, чтобы показать всё с положительной стороны, но нельзя было говорить, что это именно Гарри стал причиной временной кончины будущего Волдеморта. Это точно поубавит желания сотрудничать. При этом нужно ответить достаточно обширно, чтобы Тому не показалось, что он недоговаривает. Меня зовут Гарри Поттер, как я уже сказал. Студент второго курса Слизерина в Хогвартсе. В мире я своего рода знаменитость, и я хочу получить как можно больше политического влияния, чтобы иметь возможность контролировать волшебные массы. Я согласен с твоими идеями, поэтому хочу продолжать их культивировать, особенно в нынешних реалиях. Сегодня 1992 год, пятнадцатое октября. В мире доминируют Светлые искусства, и любая Тёмная магия находится под запретом. Я хочу это исправить. С твоей помощью это получится намного лучше. Гарри перевёл дух. Сложно, очень сложно подбирать правильные слова. По сути, он ни слова неправды не сказал, но недоговорил выше крыши. У Гарри никогда не было опыта игры словами. Всё, чем он ограничивался, — манипуляции сверстниками или воспитателями приюта. На этом всё. Никогда ещё ставки не были так высоки. Впрочем, всё бывает в первый раз. Гарри нужно будет к этому привыкнуть: в конце концов, в будущем он планировал проводить много времени на этом поприще. Дневник снова довольно долго молчал. У меня есть вопросы. Кто сейчас министр? А Верховный председатель Визенгамота? Из кого вообще состоит Визенгамот? Какие рода в каких партиях? Что насчет отношений с Тёмными существами? Вампиры, оборотни, вейлы? Что изучают в Хогвартсе? Что ты имел в виду под доминированием Светлых искусств? Гарри пару раз моргнул. Вопросы Тома были вполне себе закономерными и логичными. Естественно, что он не стал бы заключать никаких сделок прямо так, сходу. Это было не в его характере. Просто Гарри ожидал немного меньшего, эм-м, энтузиазма. «В шестнадцать лет я был далеко не таким сдержанным, как сейчас. Со стороны, конечно, это никогда не было заметно, но сейчас ты знаком со мной, так что разница очевидна», — разумно заметил Марволо. Гарри задумчиво кивнул и повёл носом. Министр сейчас Корнелиус Фадж. Он не стоит упоминаний, жалкая крыса, которая не умеет даже думать самостоятельно, но очень держится за свой пост. На него имеет огромное влияние Люциус Малфой, сын Абраксаса Малфоя. Верховный председатель Визенгамота всё ещё Дамблдор. К сожалению. Насчет родов и партий… В Светлых Макмиланы, Лонгботтомы, МакКинноны, Боунсы, Прюэтты, Гампы, Трасты, Шеклболты и Краучи. В Темных осталось не так много, так как большинство посажены за решетку, но картина примерно такая: Флинты, Крэббы, Гойлы, Нотты, Паркинсоны, Малфои, естественно, Яксли, Розье, Берки… Остальных посадили. В Нейтралах остались Забини, как и всегда, ну и по мелочи: Вуды, Брауны, Булстроуды, Муны, Уайты и Гринграссы. Гарри хотел продолжить писать, — хотя у него уже, честно, рука устала, — но внезапно дверь в спальню открылась, и послышался выкрик Драко: — Гарри! Ужин уже, идём, а то опоздаем! Он чертыхнулся и вздохнул. Мне нужно идти. Обязательно напишу позже, как закончу дела, и отвечу на оставшиеся вопросы. У меня нет намерения вводить тебя в заблуждение или оставлять с недостатком информации. Гарри хотел дождаться ответа дневника — Тома, — но Драко уже начинал новый жалобный вой, так что он быстро захлопнул книгу и встал с кровати, потянувшись. Он услышал, как хрустнули его бедные нагруженные позвонки. — Идем, — вздохнул Гарри еще раз, для верности. Да уж. Общение с малолетним — но не таким малолетним, как Гарри, — Волдемортом выматывает. Неудивительно, конечно, но всё же. «А ты как думал? Со мной всегда тяжело», — Гарри чудом не закатил глаза на самодовольный тон Марволо. Нашёл чем гордиться. — Ну, ты идёшь? — нетерпеливо спросил Драко, ждавший его у входа в гостиную. Гарри вяло кивнул. — Да иду я, иду.

***

Как же Гарри был прав. Общаться с Томом было сложно. Он уставал постоянно тщательно выстраивать каждое своё предложение. Впрочем, это напряжение также вызывало прилив адреналина, и в итоге Гарри даже не знал, что чувствует из-за их разговоров. В плане… с одной стороны, было немного страшно. Если Том не согласится на его просьбу, то это будет почти фатально. Именно что «почти», конечно: окольные пути всё равно есть, но они требуют намного больших ресурсов и намного, намного большего риска. Это Гарри вот вообще не нужно было. Впрочем, пока всё шло вроде как нормально. Хорошо даже. Том, как Гарри мог сказать, был заинтригован и уж точно амбициозен: он не хотел просидеть в дневнике всё оставшееся время, так что Гарри пока был одним из самых многообещающих путей к получению тела. Том, конечно, мог попытаться просто использовать Гарри как источник жизненной энергии, чтобы восстановить тело, или положиться на его небрежность и понадеяться на то, что он потеряет дневник и его найдет кто-то другой, без таких сильных окклюментных щитов, но… Это требовало бы намного больших сил и затрат. Плюс риск был велик. А рисковать Том в любом возрасте не любил. Тем не менее, на дневнике жизнь не заканчивалась. Всё ещё был Локхарт, всё ещё были обязанности ответственного за первые и вторые курсы… И тренировки, конечно. Гарри как раз шёл в библиотеку, когда услышал какую-то возню: — …ой, да что ты говоришь! — издевательски произнес какой-то высокий мальчишеский голос. — А вот, а вот и говорю! Отдайте, пожалуйста! — ответило тоненькое девчачье сопрано. Гарри нахмурился. Издевательства? Он заглянул за угол коридора и увидел следующую картину: трое когтевранцев примерно со второго-третьего курса зажали в углу девочку-пуффендуйку. Самый главный из шайки держал в руках альбом, кажется, для рисования, а девочка, рыжая и веснушчатая, дрожала под натиском взгляда этой чудо-компании. Гарри не был альтруистом. Вот вообще. Он бы прошёл мимо этой картины вполне спокойно. Но у него была репутация, которую ему нужно было поддерживать. Да и потворствовать травле над детьми ему казалось странным. — Привет. А что вы тут делаете? — спросил Гарри, мило улыбаясь, когда незаметно подошел к компании сзади. Когтевранцы вздрогнули и резко развернулись, не ожидая зрителей. Главный поморгал, глядя на Гарри, и его глаза забегали. — Э-эм… Мы просто разговариваем. — А вот и неправда! — выкрикнула пуффендуйка. Она, кажется, сама испугалась своей смелости, но когтевранцы очень угрожающе на неё посмотрели. Один из них положил руку ей на плечо и крепко сжал. — Да ладно тебе, мы же так шутим! — наигранно засмеялся главарь. — М, понятно. А как вас зовут? — Гарри склонил голову к плечу. — А тебе какое дело? — кажется, главный потерял часть напускного дружелюбия. Гарри внутренне хохотал от ситуации. Детский сад, штаны на лямках, честное слово. — Никакого! Думал с вами пошутить, да и всё. — Не, прости, но мы уж сами разберёмся. А теперь иди, не суй свой нос куда не надо, — пренебрежительно помахал рукой парень. Лицо Гарри выровнялось. Уголки губ всё ещё приподнимались в небольшой улыбке, но в глазах осел лед. — Я буду совать свой нос куда захочу. А хочу я разобраться в том, почему третьекурсники Когтеврана травят первокурсницу Пуффендуя. — Травят?! — взвизгнул первый немного истерически. — Да мы же говорим, мы так шутим! Гарри вздохнул. — Назовите свои имена, ну же. И тогда я не пойду с этим прямо к директору. Главарь сглотнул, но, видимо, был настолько глуп, что смог подумать, что может заставить Гарри замолчать. Он поднял палочку. Но прежде, чем с его губ сорвалось заклинание, Гарри уже ответил: — Силенцио, Петрификус Тоталус, — он заметил, что его прихвостни зашевелились. — Протего Дуо! Главарь упал, парализованный. Его шайка-лейка попыталась улизнуть, но Гарри кинул обычное жалящее им в задницы, и они повалились на пол с жалобными стонами. — Позови учителей, быстро. Неважно кого, просто ближайшего, на кого наткнёшься. — обратился Гарри к пуффендуйке. Он узнал в ней Лилу Траст: видел её на Распределении, поэтому понял, что она первокурсница. А то, что когтевранцы третьекурсники, Гарри осознал, потому что, если бы они были на втором курсе, то не обращались бы с ним как с кем-то младше. А четверокурсников он знает. Оставался один вариант, ведь старше четырнадцати они не выглядели от слова совсем. Траст судорожно кивнула и быстро побежала по коридору в сторону классов. Когда девочка скрылась, прихвостни лежащего главаря активизировались и тоже попытались смыться, но не смогли: Гарри держал их на прицеле. — Я бы не советовал пытаться убежать. За травлю нужно отвечать, — угрожающе произнёс он. — Золотые слова, мистер Поттер! — Гарри обернулся и обнаружил, что Траст привела с собой Флитвика. О, замечательно. Он как раз декан этих обалдуев. — Спасибо, профессор, — Гарри приятно улыбнулся. — У нас вышел неприятный инцидент. Я шёл по коридору и услышал довольно тревожный разговор между мисс Траст и этими мистерами. — он обвёл рукой лежащих на полу третьекурсников, — И, конечно, вмешался. Но разговор у нас не заладился, поэтому мне пришлось действовать на опережение. Флитвик кивнул и помычал, всё ещё улыбаясь, но не так позитивно. — Это прекрасно, мистер Поттер, и я не буду снимать с вас баллы за вредительские действия в сторону учеников, потому что это была самооборона. Но в следующий раз, пожалуйста, предпримите менее радикальные меры. Гарри хлопнул глазами и остановил себя от чертыхания. Да, надо было действовать аккуратнее. «Ты ещё учишься. Поймёшь потом, вести себя в таких ситуациях как без риска». Гарри мысленно кивнул. — Да, разумеется, профессор. — Вот и замечательно! А пока пять баллов Слизерину за оперативное решение проблемы с издевательствами! А с вами, мистеры Брайан, Коулсон и Гамп, мы поговорим в моём кабинете. — Голос Флитвика стал угрожающим. — Сэр, мне отменить заклинание? — невинно спросил Гарри. — М? О, а, да, конечно, мистер Поттер! Я разберусь. Гарри только кивнул и снял окаменение с третьекурсника с помощью бессловесной Финиты. — Мисс Траст, вы тоже идите со мной. Сейчас мы позовём профессора Спраут и будем разбираться. Не волнуйтесь, мы сделаем всё, чтобы такого больше не повторилось. Лила кивнула и вдруг повернулась к Гарри. — Спасибо, Поттер. Правда. — А потом, видимо, смутилась, поэтому побежала за Флитвиком в его кабинет. Гарри смотрел на удаляющуюся компанию и молчал. Затем вздохнул полной грудью и, покачав головой, пошёл в противоположную сторону. В конце концов, ему всё ещё нужно было в библиотеку.