Проблемы прошлого я решила, а как быть с этими!?

Открыв глаза, я снова ощутила приятную тяжесть от, столь привычного, давления на тело. Сама малышка Кодоко пришла в мою комнату, пока я спала. Ну а я что сделаю? Ничего. Да и мне не так от этого плохо, правда, немного угнетает то, что я даже спать одна не могу. Томоэ уже во всю готовил индейку с грибами, пока я вела растрёпанную Кодоко в ванну, чтобы привести её и себя в порядок. Когда мне стало нужно приводить в порядок и себя и подопечную, я рассудила что лучше делать это в большой ванной, так-как в моей и поворот лишний раз сделать опасно. Под тихое бормотание песенки, мы с Кодоко собрались в школу. Заплетя ей два хвоста, не забыв приукрасить всё это красивыми заколками, я помогла сонной подопечной дойти до кухни, передав заботу о неё Томоэ, которому, на его счастье, не нужно больше ходить в школу, ведь беда со змеем миновала. — Ты хорошо постарался, Томоэ, — Привычно похвалив его за вкусный завтрак, я задала уже давно интересующий вопрос. — Я вот что спросить хотела… Вот, я ношу это ради блокировки своей метки бога, верно? — Томоэ кивнул, вытерев салфеткой грязь у рта Кодоко. — Разве Кодоко не нужно что-то подобное? — Томоэ оторвался от своего занятия, передавая ложку обратно в руки той, кто ест. Пора бы ей самой научиться кушать, а то Томоэ уже не может поесть из-за того, что кормит её. — Нет, для неё это не требуется, — Я выгнула бровь отправляя в рот ложку с тофу. — Она не богиня, и даже не ёкай. В ней есть всего маленькая частица твоей… — Он замолк. — Считай это всего лишь крупицей, от всего, что есть в тебе, — Я кивнула. Мельком прислушиваясь к грому. — Томоэ… — В воздухе так и веяло чем-то божественным. — Это ведь не просто гром? — Томоэ ухмыльнулся, откинув голову чуть в лево. — Думал, что не замечу? — Он прикрыл ухмылку чашкой с чаем. — Похоже, богиня грома, Наруками разбушевалась, — Закатив глаза, я кивнула, поднимаясь. — Эй, а доедать не будешь? — Я качнула головой, отрицая. Издав тихое «пф», Томоэ обиженно отвернулся, всё же, это его фирменное блюдо. — Как только приду, займёмся молитвами, — Томоэ хотел возразить, он всё ещё думает, что я не готова, но я крикнула: — Не обсуждается! — Кодоко, наконец-то, проснулась. — Пойдём, идём в школу. Томоэ тебя проводит, так ведь, Томоэ? — Он буркнул что-то, и пошёл со мной на выход, беря подопечную за руку. — Сегодня в храм прейдёт гостья, — Я качнула головой. Так и знала что это будет Наруками. Она, как я помню с рассказов Томоэ, пока мы пили чай во время перерывов, очень хотела Томоэ. И не в том смысле что переспать с ним, она хотела себе такого хранителя, ведь Томоэ — самый лучший. — Я должен остаться здесь, и всё подготовить. — Ладно, Кодоко, я тебя заведу. Ой, точно, что делать с Кодоко? Её ведь… — Томоэ взял меня за плечи. — Не стоит волноваться, я всё сделаю. Но ей лучше не знать о существовании Кодоко, — Я качнула головой, в неизвестном порыве чувств, обняв Томоэ, так крепко как только могла. Заведя Кодоко в школу, пообщавшись с её учителями, я ушла в свою школу. В школе, прямо перед первым уроком ко мне подошло минимум 13 девушке, чтобы спросить «где Томоэ», и это только из класса. Было ещё пару… десятков девушек, которые пришли в класс ко мне, спрашивая, где же их святой принц. И чего это все на него заглядываются? Нет, я, конечно, немного ревную, но это чисто из-за того, что у меня есть маленькая неуверенность в себе (ага, маленькая), а не из-за страха того, что Томоэ может начать строить отношения с другой дамочкой из моего или любого другого класса. Как я поняла, ему больше нравятся те ёкаи-еноты. Как их там?.. а, точно, Тануки. Они, кстати, очень даже ничего, видела их пару раз, но это только в прошлой жизни, и то, когда подруга возмущалась из-за того, что Томоэ якобы изменял Нанами, хотя они оба не состояли в отношениях. Ну, я, как человек который в этом мало-что понимает, не имею никаких претензий. — Нанами-сама! — Я даже не дрогнула, у меня просто задёргалось нижнее веко. Взяв близняшек за головы, я с силой сжала руки, зло прожигая взглядом круглые бошки с разными масками, пока само моё лицо больше напоминали маску хання. — Вы чего тут забыли, мелкие? — Нижайше просим прощения, — Пробубним это, малыши склонились в глубоком поклоне, когда я их отпустила. При чём, сказали это так одновременно, что я начинаю думать, что у них есть что-то типа телепатии. — Причина вашего нахождения в моей сумке? — Те, оторвав лбы от парты, подлетели вверх, кружась над моей головой. — Уважаемый Томоэ поручил нам сопровождать вас! — Я дёрнула бровью в раздражении и злости. Этот проклятый лис мне не доверяет? Ну я ему устрою… дождусь, когда богиня Наруками смотается обратно в свой Олимп, и как наподдам поджопников! Он у меня как минимум на месяц забудет что такое алкоголь и кто такие Тануки. Будет дома сидеть и чаи распивать, пока я не вернусь. Ещё и на задания по выполнению молитв не возьму. — Мы защитим вас! — Э, скажи, Момодзоно… — Я повернулась к однокласснице. Как её?.. Нурия? Да, точно, она достаточно популярна, и, как бы это позорно не было, одна из немногих красавиц. От парней услышала, что она входит в топ-10 самых красивых девушек вторых классов. — Томоэ сегодня не придёт? — Я выдохнула. Знала бы ты, что шанс встречаться с ним ниже, чем уровень Марианской впадины. — Нет, сегодня не придёт, — Ухмыльнувшись, я решила немного подшутить. — Он… устал. Слишком устал чтобы ходить, — Встав, я нахально и доминантно посмотрела на ногти. Нурия, смущенная от моих слов, убежала к девчатам. Хоть бы Томоэ об этом не прознал… А то не избежать мне смертной участи. Ну ладно, это эму за то, что он не доверяет мне, хотя я и повязку ношу (как и другие отношения, которые скрывают мою метку), и всё делаю как надо, а он всё равно не доверяет! Все первые уроки, точнее все уроки до обеда, я от сидела, на обед же кушала с огромной скоростью, ибо утром мало съела. Да и не доела. Мелочь, не смотря на мои опасения, вела себя тихо, не кричала, не брыкалась, панику не разводила, а на уроках я и вовсе забывала о их существовании. Обед проходил также тихо, только в классе у же все шептались о том, что я сказала утром не подумав. Исобе пытался что-то выведать, «незаметно» включив диктофон, но после моего вопроса о том, кто ему такое сказал, он заткнулся и всю оставшуюся перемену пялился мне в спину. — Томоэ и в правду хороший повар, — Пару раз покивав, я продолжила поглощать свой обед. Хорошо что обед Кодоко Томоэ ей тоже собрал. Иначе было бы ей худо, не кушать в обед — это так себе развлечение. — Томоэ и Господину Микаге ведь не нужна еда, верно? — Всё верно! Божества и ёкаи вроде господина Томоэ и достопочтимого Микаге не нуждаются в пище, но, так как вам и глубоко уважаемой госпоже Кодоко еда необходима, господин Томоэ совершенствовался каждый день в готовке! — Палочки дрогнули, так и не взяв сосиску-осьминожку. — Господин Томоэ в первую очередь думает о вас! Он научился готовить с нуля… ради меня? Ради меня и Кодоко! О чём ты только думаешь? Нельзя чтобы чувства как-то, хоть как-то, мешали думать рационально. Нахмурившись, я заметила… это сложно описать, будто сера… но что-то не так. Нет, это сера, только… с примесью из запаха дождя. Странно… будто дождь… За окном раздался громкий звук молнии, после чего стекло прямо слева от меня разбилось, пока то, что рядом с ним треснуло. Одна из стекляшек удобно полоснула меня прямо по щеке, на одну я упала рукой. Передо мной стояла высокая девушка в кимоно, чьё доура было белым, эри* которого был чёрного с красными нитями цвета. Оби́* имело интересный узор из тёмно-фиолетовых нитей, на фиолетовой ткани, снизу были розовые кружева. На ней был золотые украшения, такие как золотые серьги, золотая корона, которая чем-то напоминала рыбьи плавники по бокам, склеенные вместе, а на шее у неё было широкое золотое кольцо. У неё была бледная, почти что мраморная кожа, узкий разрез глаз, немного нависшое веко, на которое нанесли немного красных теней, с чуть приподнятым уголком, тонкие длинные брови, фиолетовая помада на пухлых губах и миниатюрный носик, который идеально вписывался с красной точной по центру лба, точка-бинди, в индии называемое «третий глаз», или «око правды». Её длинные нежно-голубые волосы, на концах переходя в серо-фиолетовый, были заложены в высокий хвост, — Нанами Момодзоно, полагаю? — Всё вокруг в миг стало красно-чёрным, стоило мне лишь моргнуть. — Я отгородила нас барьером, дабы никто не помешал. Мы с вами здесь одни, — Я спокойно сидела на месте, пока головастики прятались за моей спиной, показывая ей только частицу масок. — Я божество Небесного Храма, принцесса грома Наруками. Я слышала, при каких обстоятельствах ты стала богиней, — Откуда ей это может быть известно?.. — Это произошло не по твоей воле. Это наверняка не лёгкое бремя! Меня, против моей воли, не спрашивая, обняли, от чего я невольно поморщилась, ощущая себя грязной. А как я себя могу ощущать, если ко мне может прикоснуться каждый? — Но больше ты не будешь страдать. Вместо тебя я стану хозяйкой храма Микаге. Я освобожу тебя от непосильной ноши… — Я дрогнула от того, что поняла, что она, если захочет, сломает мне рёбра и насильно отнимет мою метку. Взяв всю волю в руки, при этом почувствовав приторно-сладкий лакрицы запах, от которого аж нос заболел, я аккуратно отодвинулась от мадам, улыбнувшись самой спокойной и нежной улыбкой из своего арсенала. — Ну что вы, досточтимая принцесса грома Наруками, — Прищурившись, я продолжила следить за каждым её движением. — Я вовсе не страдаю, да и не стою вашего беспокойства! Быть избранной богом земли, Микаге, для меня совсем не в тягость! Да и он меня об этом попросил… Храм стал для меня родным домом, который я потеряла не так давно, меня поддерживает мой хранитель, Томоэ, и огневички Оникири и Котэц. Поэтому я не покину храм… — Я была беспардонно перебита. — Так дело не пойдёт, — Я моргнула, а она уже крепко держит мою голову так, чтобы я и рыпнутся не смогла. — Нанами! — Я была подняла, и повётнула к Томоэ лицом. Незамедлительно, но так, чтобы этого не увидели, я стала двигать руку к месту метки бога, так, чтобы это было максимально незаметно. — Ты цела? — А вот и ты подоспел, Томоэ, — Рука уже была на уровни груди, и медленно продолжала двигаться, пока, наконец, не оказалась у самого близкого места, на моём же плече. Это выглядело так, будто я напугана и пыталась успокоиться. — Господин Томоэ! — Огневички снова говорили вместе. — Господин Томоэ! Дорогую Нанами нужно… — Наруками, ты хоть понимаешь что творишь? — Ого, назвать так фамильярно бога? Он точно зол, и знаком с ней точно давно, очень давно. — Живо отпусти Нанами. Она моя хозяйка! — Я тихо и невольно усмехнулась. А ведь раньше не принимал меня… — Как же низко ты пал, что признаёшь её своей госпожой, Томоэ? Мне противно видеть как ты пресмыкаться перед человеком! — Пока она говорила, Томоэ уже напрягся чтобы напасть. — Не лезь не в своё дело! — Как раз на такой случай я позаимствовала волшебный молот у бога процветания, Дайкоку! — Меня откинули, а Наруками взлетела вверх, замахнувшись молотом. — Па маему хатернию уменьшись! — Ударив молотом перед Томоэ, молот отдался волнами силы, от которых я зажмурилась. Открыв глаза, я увидела перед собой Томоэ, только маленького. — Теперь твой черёд! — Если бы она не кричала, у неё бы получилось. Сделав колесо назад, я увернулась от ладони Нарукамии, одновременно ударив её по руке пяткой, после чего я отскочила на несколько метров. — Ты кажется забыла, что я, не смотря на то, что от рождения являюсь человеком, сейчас такая же богиня как и ты, — Принцесса грома зло скрипнула зубами. — Не сравнивай. Ты ниже меня по силе! — Она снова попыталась напасть, но я уклонилась, согнувшись назад, после чего сделала такое же колесо, только вперёд. — Да как ты смеешь уворачиваться?! — Но, не смотря на это, я всё ещё остаюсь той единственной, кому Микаге доверил храм! — Она оскалилась. — И получасового знакомства со мной, ему хватило на то, чтобы понять, что я лучшая богиня чем ты. — Ты… — Она злостно прошипела. Единственная причина, по которым я ещё не мертва, и по которым она не использовала на мне молот — боги не могут использовать молот на других богах, и не могут вредить людям. — Смеешь сравнивать меня с собой?! — Сзади меня, в нескольких метрах, повторно ударила молния, от чего я отскочила. — Нет, я просто сказала, что Микаге посчитал меня достойной! — Она зло сложила руки на груди, смотря на меня уже более оценивающе. — И чем же ты особенная? — Я моргнула, снова напрягшись. Чего это она? — У Микаге спроси. Но метку я свою не отдам, пока в лёгких есть воздух а в теле душа, — Я посмотрела на неё из-под лба, присев и напрягая ноги ещё сильнее, готовясь к ещё одной атаке. Нарукамия на мгновение замерла, будто вспомнив что-то, и глянула на меня уже совсем по другому. Как-то ожесточённее. И в одно мгновение молния ударила Томоэ, от чего он откинулся в воздух. — Томоэ! — Нарукамия, буквально за секунду, оказалась у меня за спиной, после я почувствовала ноющую боль, будто у меня прямо без анестезии вырывают сосуды. Это что-то медленно вырвалось из меня, оставляя кровоточить рану. Будто кусок души вырвали… — Надо же… Метка стала привязываться к твоей душе?.. — Она смотрела на яркую сияющую каплю света, пока я держалась за рубашку, беззвучно крича от боли. — Так не должно быть… Что же, Нанами, в тебе что-то есть. Попробуй отнять у меня метку, — Я, с открытым от боли ртом, почти не ощущая рук, подошла к Томоэ, взяв того на руки, прижимая к себе как можно крепче, от страха за него. — Томоэ, станешь моим хранителем, и я вновь сделаю тебя большим. Огневички, за мной! — Я даже не посмотрела в их сторону. Вскоре я вернулась в свой класс. Окно всё также было разбито, намекая, что встреча, к несчастью, мне не приснилась. Остаток дня я, с Томоэ под боком, провели в попытки отойти от произошедшего, Томоэ от того, что перестал быть хранителем, стал меленьким и что теперь он беззащитный лисёнок, я же от той боли, от того, что я больше не бог, и от того, что мне некуда пристроить ни Кодоко ни Томоэ ни себя. Ну что за ужас?.. Мы сидели на лавочке в парку, я, Томоэ и Кодоко. Мысленно я корила себя за то, что позволила этой твари забрать у меня метку бога, которую мне доверил Микаге, также какая-то часть меня кричала о том, что я должна стыдиться того, что не смогла уберечь всё, что мне дорого. Единственное за что я благодарна, это за привычку брать с собой кругленькие суммы, если будет какой-то форс мажор, так что голодными мы точно не… — Нанами… — Я моргнула, смотря на Кодоко, которая уже начинает трястись. — А куда мы пойдём? — Я выдохнула. — Ну, у меня пару вариантов, и ни один из них тебе не понравиться, Томоэ, — Томоэ смотрел на мир с чрезвычайным пессимизмом, явно не пребывая в хорошем настроении. Он его потерял как только стало понятно что мы бомжи с большой буквы. — Я могу поговорить с моей начальницей, она кафешкой заведует, но это уже нужно бы отметать, она ненавидит людей ровно также, как Курама любит себя, — Томоэ так и не двинулся, а я откинула голову, смотря на медленно плывущие облака. — Есть вариант позвонить Кураме… — Нет. — Кто такой Курама? — Кодоко придвинулась ко мне ближе, пытаясь согреться. Я сняла свой пиджак и отдала его подопечной, обнимая её, сильнее кутая в тонкий пиджак. — Это мой хороший знакомый и плохой знакомый для Томоэ, — Достав телефон-раскладушку из кармана юбки, я стала искать в записной книжке номер Курамы, пока дождь не стал капать. — Есть ещё вариант позвонить Аме, но, так уж вышло, она живёт с родителями, а они очень строгие, да и зарабатывают так-себе, не хочется их напрягать, да и не скажешь почему я без дома, мой «парень» стал ребёнком и почему у него ушки, да и в школе никто не знает о том, что у меня, вроде-как есть сестрёнка, — Устало вздохнув, я нажала на кнопку «вызов», набирая Кураму. — Йо, Нанами, ты чего звонишь? — Я усмехнулась его беззаботному тону, он сказал всем что болеет а сам гуляет, по ветру слышу. — Поговорить нужно, можешь подойти? — Он усмехнулся в трубку, пока я вставала, готовая идти к больнице, близко он живёт к ней? Или не? Но в парку не вариант, тут люди, а он знаменитость. А больница близко. — Неужто наконец-то поняла что я лучше Томоэ, и решила взять меня своим хранителе… — Я скину куда нужно подойти. — Отключившись, я издала громкое «пф», и показав жест «пойдём», я стала наблюдать, как маленькая Кодоко пытается поднять и мою сумку, с которой много книг, канцелярии и разных… интересных вещей. Я ещё и обед с собой взяла, и осталось у меня его немного. Подняв свою сумку, я присела на корточки, давая малышке сесть на моей спине. Когда она удобно устраивается, я подхожу к Томоэ и сумке Кодоко, беря те на руки. С сумками не очень удобно, но а так нормально. — Тебе не тяжело?.. — Кодоко обеспокоенно отстраняться от моей спины, думая, что так облегчает мне задачу. Я отрицательно покачала головой, продолжая держать нейтралитет на лице. — Точно? — Кодоко, с девяти лет я пахала на трёх работах, точнее нашла третью работу, ходила в школу, оплачивала счета и кормила себя сама, моё тело достаточно натренировано, хоть и не очень видно, каждый день я тренируюсь, не только чтобы быть божеством, но и чтобы быть способной себя защитить. Так что уверяю тебя, я достаточно сильна чтобы потянуть вас двоих, — На лице Кодоко застряла какая-то грустная гримаса, после чего она начала рыдать. Я даже не знаю как на это реагировать. — Слушай, не нужно тебе меня жалеть! Я делала всё по своей воле, — Кивнув, Кодоко вытерла слёзы о моё плечо, и положила туда же свой острый подбородок. Через несколько минут она заснула, а я же, наконец, пришла к месту встречи, попутно беспокоясь молчаливости Томоэ. — Томоэ? — Я чуть качнула его, в попытке растормошить, но тот так и не двинулся. Я удивлённо погладила того, по голове, случайно задев шелковистую чёлку. Погладив ту ещё немного, я продолжила молча волноваться, ведь у Томоэ поднялась температура. — Йоу, Нами, ты чего тут забыла? И что это за детишки? — Я зыркнула на довольного ворона тэнгу, молча прожигая в нём дыру. — Нам нужно жильё на ближайшее время, — Он удивлённо поднял брови, смотря на маленькую сопящую Кодоко, которая продолжила прижиматься ко мне, бормоча себе что-то под нос. — Я тебе потом всё объясню, пожалуйста, — Он кивнул, показав жестом идти за ним. — Как давно у тебя забрали метку? — Я хмыкнула. Ну, он не глуп, сложить два плюс два может. — Сегодня утром, злая богиня отняла у меня метку, потому что возжелала Томоэ в качестве своего хранителя, — Он деловито кивнул. Оказывается, он живёт совсем уж близко, так что дошли мы за каких-то три минуты. Курама жил на втором этаже, у него была очень красивая и просторная квартира, со всеми удобствами. Я переложила маленького Томоэ на кровать, туда же и Кодоко. натянув тёплое одеяло аж до носов, я показала Тэнгу жест «за мной», и вышла из комнаты, закрывая дверь. Пока я обрисовывала Кураме всё произошедшее, тот тихо сидел на кухне, попивая заваренный мною чай, который я заварила на автомате. За время рассказа тот задавал уточняющие вопросы, внимательно слушая. Когда на голове Томоэ была холодная тряпка, рядом с кроватью стакан воды, картошка на потоптанку была на плите, чай разлит по чашкам а куриные крылышки, которые чудом оказались в холодильнике у Курамы в маринаде из соевого соуса, мёда, масла и специй в холодильнике под пелёнкой, только тогда я смогла сесть. — И что ты собираешься делать? — Я положила чашку, посмотрев на время. Скоро можно будет ставить в духовку при 180 градусах. — Верну храм. Глупо будет думать, что она оставит храм себе, если за ним никто не будет ухаживать, а храм то держался на моей внутренней энергии и на нашей с Томоэ связи хранителя-бога. А это значит, что вскоре она сделает первый шаг, в лучшем случае, отправит своих подчинённых за Томоэ, зная, что с ним, в худшем же — придёт сюда. — Он кивнул, после чего громко крикнул: — Как это придёт суда?! — Я хмыкнула на его крик. — А если это как-то коснётся меня и я попаду в её немилость?! Быть в немилости у бога это не так просто, знаешь ли! Тогда тебя автоматически будет бросать в неудачи из неудач! — Я кивнула, после чего подошла к нему, встав прямо напротив. — Тогда я заглушу её немилость своим нисхождением, — Медленно наклонившись, я притронулась к его лбу, который быстро заалел, своими губами, попытавшись передать милость. — Т-ты чего делаешь?! — Я отодвинулась, пристально глядя на свои руки, не ощущая энергии. — Я пыталась передать тебе свою милость, покровительство, если по другому… но забыла что теперь это не возможно, — От этого факта на языке начала ощущаться горечь. От этого я не смогла не усмехнуться, горестно вспоминая, что моя милость теперь неспособна никому помочь. От этого стало ещё и грустно. — И теперь я снова бесполезна… Ха, оказывается, это… больно, — Я приподняла брови, удивляясь этому факту. Раньше было просто жить с этой слабостью, ведь я никогда не ощущала силы, поэтому, думаю, это и причинило мне столько боли. Ощущение собственной слабости и не способности защитить не только себя, но и тех, кто тебе дорог. — Пусть это и так, — Он взял меня за запястье, не сильно сжав. Я не показала ничего против, ведь, по сути, ничего такого он не делал. — То, что ты продолжаешь бороться уже многое говорит, — Медленно передвинув руку так, чтобы мы держались за руки, тот грустно смотрел на мою руку. Внутри что-то кольнуло. Будто в меня верили. От этого стало так тепло. В меня мало кто верил, Томоэ, скорее всего, делает это только потому, что я бог, и он, по сути, обязан, Кодоко в этом ничего не понимает, учителя делали это только потому, что им платила школа за каждое моё первое место, в папа просто ненавидел меня. Мама верила. Она верила во всё, только это её не спасло. Жаль, что я не смогла быть рядом. Я улыбнулась, не так широко, не так как у мамы, не так ярко, не так прекрасно как могла. Но это была правдивая улыбка, настоящая и искренняя. Внутри разлилось приятное и тягучее тепло, которое согревало, перетекая по всем конечностям и оставляя свой след в каждой клеточке тела. — Спасибо… — Подлец! — Рядом появилась Кодоко, ударяя Кураму по руке, в которой он держал мою руку. — Н-не трогай!.. — Она почти что плакала. Курама зло пыхтел, стараясь не сорваться на мелочь, которая ударила его, ещё и прервала такой момент. — Кодоко, — Я присела на колени рядом с ней, мягко взяв её руки в свои. Он сразу перевела всё своё внимание на меня. — Это Курама, он не сделал ничего плохого, просто помог мне собраться с силами. Он поддержал меня, когда мне это было необходимо, — Она задумалась и медленно кивнула. — Вот и молодец. Кушать будешь? — Она кивнула, садясь за стол. — Ты хорошо умеешь обращаться с детьми. Когда научилась? — Я замерла, так и не успев взять в руки тарелку. В голове сразу всплыли два маленьких лица. Это были Диего и Зои. Мои младшие брат и сестра. Я старалась о них не вспоминать, но с появлением Кодоко я только и делаю что вспоминаю о них. — Неважно. Теперь это не так уж и важно… Вскоре проснулся и Томоэ. Он был каким-то… не таким. Весь разморенный, сонный и слабый. На его щеках виднелся румянец, как и на лбу. Подойдя к нему, я дала ему градусник, чтобы измерять его температуру. Я сдвинула брови к переносице, и, сжав в руке его руку, я жалостливо посмотрела на него. Он лежал и трудно дышал, кривясь от фантомных болей или из-за силы, которая просто не могла храниться в его маленьком теле. Откопав у себя в памяти то, что Томоэ, вроде-как, любит какие-то сладости, это я уже по прошлым тренировкам узнала, точнее по времени после тренировок, вроде… сасамочи! Это такие маленькие рисовые пирожки, завёрнутые в бамбуковые листья. Отправив Кураму под прикрытием в магазин, я стала у плиты, готовя. Мама частенько делала сасамочи, когда я была маленькой, но не так часто чтобы я точно помнила их рецепт. Когда всё было готово, я взяла градусник Томоэ, хмурясь от таких неприятных цифр как «38,6». Томоэ медленно поедал отданные ему сасамочи, пока я, укладывая слишком сонную Кодоко на диван. Не хочется чтобы они с Томоэ лежали в одной кровати вместе, а то ещё возмущаться больной начнёт. Курама дал Томоэ одну таблетку, которая что-то вроде… не знаю, теперь я ничего в этом не понимаю. Раньше я видела что это за лекарство, ведь каждая вещь, которая была создана или выращена в мире ёкаев, перенесённая в реальный, людской, имеет свой оттенок. Свой… отпечаток, если так можно выразиться. Мне повезло, я не могла не ощущать что-то подобное, скорее всего, из-за того, что моя душа не отсюда. Я и раньше ощущала какие-то колебания внутри, когда ходила возле храмов или других «божественных» мест. Я считала это странным, но, похоже, я просто слишком чувствительна в этом плане. И, благодаря метке бога вся моя чувствительность усилилась, позволяя видеть такие тонкие нити. Это всё очень странно и запутанно, но, что-то понять можно. Вскоре я уснула, посередине кровати, по обе стороны от меня спали грелки, точнее Томоэ и Кодоко, а Курама спал на диване, что находила благородным. Когда я приоткрыла глаза, ощутив, что на меня смотрят, встретилась с фиолетовыми глазами. Улыбнувшись, я обняла его. Не сильно, даже, я бы сказала, слабо, чтобы не навредить. Мне казалось, словно моё сердце распахнулось, открывая ему всё, что было внутри. Ради него... на всё готова.