***
Стараниями матушки Фэйшу сегодня была не в духе. Именно это мне сказал младший брат, когда вечером вошёл в мои покои. — Они поссорились, когда с племянником сидели. Не решили, как правильно держать и кормить. Я лишь вздохнул. Их к друг другу нельзя подпускать на пушечный выстрел, из-за всякой ерунды могут поссориться. Хотя уход за ребёнком ерундой назвать трудно, да. — А сейчас что? — Разошлись, — Гуанчжи заглянул в бумаги, которые я подписывал. Странное дело, но каким-то макаром я понимал эти иероглифы и даже знал какие надо писать в том или ином документе, которыми меня понемногу заваливал отец. — А-Пэй? — Матушка не стала снова спорить с кем племяннику будет лучше. Да, она вполне могла забрать внука, пристроив к нему свою кормилицу, но тогда Башне Кои полный пиздец. Ракета «Фэйшу» разнесёт здесь всё в пух и прах, когда врежется в бункер «Матушка». Брат перевёл взгляд на меня, слегка прищурив глаза. — О чём думаешь? О том, что ты очень подозрительно на меня смотришь! — Думаю что делать, — вздохнул я, отложив кисть. Этой штукой не так уж легко и удобно писать, когда уже будет ручечная революция? — Примирительный семейный ужин вряд ли поможет. Гуанчжи ухмыльнулся, а потом серьёзно сказал: — Матушку не изменить, но невестку ещё можно. Я кивнул. Знаю, всё это я знаю. Эти ссоры нужно пресечь. Не важно кто прав, сын всегда должен быть на стороне родителей, в моём случае на стороне матери и поддерживать её. Цзинь Гуаншань поступал же куда проще — не вмешивался в женские взаимоотношения. Не могу его в этом винить, тоже хочется оставить их разбираться самих, не маленькие. Вот серьёзно, неужели нельзя не сраться с невесткой хотя бы ради сына? Или держать язык за зубами, покорившись воли более старшей? А ещё лучше — сесть в беседке за чашечкой чая и тихо-мирно поговорить. Аж тошно. Поэтому я не задерживался, шёл в покои Фэйшу с одной мыслью — нужно как-то налаживать связь, благодаря которой можно сгладить многие углы. Матушка говорила, что ребёнку полезно первое время жить с родителями, так устанавливается сильная связь, говорила она. Фэйшу не очень-то и сопротивлялась. Кроватку А-Пэя расположили рядом с её, чтобы если он ночью проснулся далеко не ходить. А сейчас супруга с нежностью укачивала ребёнка, бросив мимолётный взгляд на вошедшего меня. Она ничего не сказала, да я и не ждал, знаю ваши с Цзинь Гуаншанем отношения. Я просто подошёл к своей новой семье. Да, своей. Новой. Семье. Возможно, дело было в том, что я попал в тело человека, который так считал и что-то мне от него передалось помимо воспоминаний. Слабый отголосок чувств и мыслей, которые крепкими цепями держали меня в здравом уме, уберегали от полноценной паники и истерики. Или вино, которое я принял несколько минут назад. Я не знал почему на полном серьёзе теперь считал этих людей своей семьёй, но так было. Всё же одни воспоминания такого дать не могут, личность прошлого владельца тела слегка тронула меня. — Можно? Фэйшу посмотрела на меня с подозрением. Как будто я хочу навредить ребёнку! Но я не настаивал и терпеливо ждал вердикт, понимая, что мать за своё дитя порвёт любого. Даже отца этого самого дитя. Моё терпение вознаградилось. Пусть и неохотно, но Фэйшу протянула мне сына, я осторожно взял его на руки. — Нет, не так держать. — М? — Да, вот. А-Пэй был обычным. Никаких горящих глаз или ещё чего, по весу килограмма три с небольшим. Самый обычный новорождённый мальчик… к которому я не чувствовал ничего. Да и что я мог? Прежний Цзинь Гуаншань был рад рождению сына, а мне этот ребёнок чужой на все сто. А-Пэй махал маленькими ручками, не контролируя их движение, и заехал мне в глаз. Впрочем, сам виноват, не надо так близко приближать его к лицу было. — Привет, — мягко прошептал я, ухватывая ребёнка удобнее. — Ну что же ты начинаешь знакомство с отцом с избиения? Взгляд его ничего не смыслящий. Но нельзя не отметить, что сам малыш милый. Какое-то странное счастье от его вида я испытывал и улыбался. Он кричал, но тихо и точно не от неудовольствия, скорее чтобы привлечь внимание, глядя на меня. Краем глаза я заметил как Фэйшу настороженно наблюдает за нами двумя. — Очень глупо думать, что я ему наврежу, — с упрёком сказал я ей. Супруга прикусила губу и погладила А-Пэя. — Он такой красивый, — если бы от любви в её голосе можно было умереть, я бы сдох мгновенно. — Я никому его не отдам. И мы с матушкой это знаем, намёк понят. — Никто его и не заберёт у тебя. И у меня, — сделал я ударение на последних словах. — Обещаю. Это должно помочь в налаживании отношений. Главное — это доверие, нужно доказать, что мне можно доверять. Найти то самое золотое сечение, благодаря которому в этой семье тихая война прекратится. Медленно и верно мы должны наладить контакт, да, А-Пэй?Глава 1
16 декабря 2022 г. в 00:40
Спустя суток эдак двое я всё же смог окончательно осознать, что происходящее со мной сном не было, как и галлюцинацией. Это было самой настоящей правдой. Ни больше ни меньше.
Это было страшно и жутко.
Моё странное поведение эти дни списывали на вино — потому что я не сдержался и осушил несколько кувшинов, благо, никто не останавливал. Мой же новый младший брат лишь вздыхал, поторапливая слугу приносить ещё. Я пил и пил, стараясь осмыслить всё произошедшее со мной.
Когда я остался один в своих покоях во время попойки я рассмеялся. Смеялся долго и со вкусом, постепенно осознавая своё нынешнее положение дел — один в незнакомом мире, в теле отца, мужа, старшего брата и на закуску — наследника главы ордена. Только не совсем обычного ордена, а ордена заклинателей, то бишь неких магов. В добавок это был всё же Древний Китай, я не ошибся в своих умозаключениях. Древний Китай, про который я знал ровным счётом нихуя, кроме забавных имён и фамилий. Что может быть хуже?
Наверное только осознание того, что я попал сюда без тела, в чужое, а значит душой или сознанием. Значит, в своём мире моё мёртвое тело валяется на полу в квартире и тлеет, источая вонь. Даже не хочу представлять каково моим родным там, думая об этом хочется что-нибудь сломать от беспомощности. Я ведь мыслю, а значит существую, живу! Я не мёртв! А они там… Если, правда, туда не попал первый владелец этого тела…
Пытался отгонять от себя эти мысли, думать логически, но выходило плохо. Никогда не веря в сверхъестественное и читая подобные истории чисто забавы ради, мне никогда не приходило в голову, что я сам стану попаданцем. Да, в детстве фантазировал о битвах, магии и прочей подобной чепухе, но ведь фантазии на то и фантазии чтобы быть несбыточными на все сто процентов! Неожиданно попасть в тело наследника главы ордена заклинателей, только ставшего отцом, — это, сука, не то, о чём я мечтал. Меня пугал этот мир. Эта… магия разрушала всё, во что я верил прежде, безжалостно и бесповоротно. Тело, не принадлежащее мне, с воспоминаниями, которые иногда появлялись в голове — как будто богач кидал в бедного монетой. Ужасное чувство. Но я пытался понять происходящее, несмотря ни на что.
Моё новое имя — Цзинь Мин, имя в быту Цзинь Гуаншань, являюсь наследником главы одного из пяти великих орденов — Ланьлин Цзинь, герб с изображением пиона, сорт «сияние средь снегов». Орден богатый, вроде, даже самый богатый среди всех. Отличительной чертой адептов является красная точка на лбу — киноварь, которую я вообще сначала принял за какую-то болячку (отличительная черта всех Цзиней, ага, точно не перепутаешь в роддоме). Ордены защищают обычных людей от нечисти и иногда спорят друг с другом, ибо скучно сидеть на жопе ровно, каждый хочет больше. Все с каким-нибудь бзиком, передающимся из поколения в поколение и тем самым только укрепляя этот самый бзик в юных неокрепших умах.
Из обрывков воспоминаний я по осколкам собирал образ Цзинь Гуаншаня, но этих осколков было слишком мало. Другое дело члены семьи. Когда я их видел и слушал, то в голове будто что-то щёлкало и я знал что сказать и какую состроить гримасу. У меня в это время включался эдакий автопилот, оберегающий меня от опрометчивых поступков. Но я прекрасно понимал, что нельзя на него постоянно надеяться, нужно разбираться самому со своими проблемами. Поэтому я изучал.
Отношения с младшим братом — Цзинь Цзи, в быту Цзинь Гуанчжи, были положительные, Цзинь Гуаншань его любил и заботился. Тот в свою очередь о нём. С ним можно было разговаривать просто и без хитростей.
С матушкой сложнее. Она умная женщина, чувствует ложь хорошо. Но сына любит сильно, многое позволяет и даже ссорится переодически из-за этого с невесткой. Несостыковки характера заметить может, но вполне способна принять если они не будут сильно выраженными. Главное — логичными.
Отец персона тихая. Часто засиживаясь в кабинете главы ордена он практически не контактировал со своей семьёй. Но по тем обрывкам воспоминаний я понял, что его затворничество было вызвано смертью моего старшего брата — Цзинь Гуанъу. Смерть любимого отпрыска около двух лет назад подорвала его душевное состояние, и до сих пор он не мог оправиться.
А вот супруга Гуаншаня это отдельная тема. Ван Юй, в быту Ван Фэйшу своевольна и хочет доказать всем свою самостоятельность, для своего возраста хороша в заклинательстве. Вспыльчива и реально характер ядерный, но умеет обходить острые углы, потому что поссориться с матушкой в пух и прах ещё не умудрилась. Здесь, в Башне Кои, ей не нравится, но брак есть брак, она слишком ответственная чтобы сбежать. С ней будет сложно контактировать, исходя из того, что я видел в воспоминаниях.
Других же высоких и важных родственников, кроме мелкого спиногрыза, в честь которого гуляния не утихали несколько дней, у Цзинь Гуаншаня нет. По крайней мере, здесь, в Башне Кои.
В итоге же я сделал один простой вывод: лучше бы просто сдох, без всяких попаданий или перерождений. Но выбирать мне не приходится, а убиваться я не хочу, и чего врать — боюсь. Ведь что тогда со мной станет? А с моей душой? Придётся обживаться здесь. Не зря же мне мать всегда говорила: не пизди или поступай в театральный. Попробую импровизировать, ведь если подумать мне не так уж и не повезло: теперь я миллиардер, ведь наследник чертовски богатого ордена магов. Плейбой. Филантроп, помогаю же людям в борьбе с нечистью. Гений… ну, моя душа вселилась в богача, значит, не дурак. А ещё и живу в Башне. Всё прекрасно! Но со всем фиолетовым нужно быть осторожным…
Первым делом я придумал объяснение своих изменений в характере — рождение сына, справедливо рассудив, что подобное может изменить человека. Прежний Цзинь Гуаншань любил женское внимание и выпить, был довольно надменен, высокомерен. Так и хочется добавить: характер развратный, не женат. Но ничто не вечно, тем более поведение девятнадцатилетнего парня, у которого такая встряска произошла. Щёлк! — и всё. Не сразу, конечно, нужно медленно и осторожно прекратить ходить в бордели и зажимать служанок, а больше времени проводить с сыном и тренироваться в заклинательстве, чтобы не встречать проблем. Чем не идеальный план?
Но если с тренировками всё понятно и по воспоминаниям, врезавшимися в мозг, из-за чего я знал, только не умел пользоваться своей новой силой я мог спокойно жить, то с ребёнком сложно. Мне было страшно. Я никогда не возился с младенцами, не знал как и что делать и боялся навредить. Да и не покидало меня чувство, что в этом мире любой человек может быть с приколом, если есть магия. Кто мой сын? Человек или каких-нибудь пакость? И что может со мной произойти?
Во многих историях-фанфика попаданец встревал в тело какого-нибудь смертника или злодея, за которого герой либо мстит, либо с кем воюет. Ну, в оригинале. Ну, а я-то в ком? Умру и мой сын будет одержим жаждой мести или мне будут мстить? Вроде из воспоминаний Гуаншаня он никому ещё ничего не делал такого страшного, за что можно мстить. Молодой наследник ордена, на воспитание которого отец подзабил после смерти любимого сына. Всё тихо, в том числе и в других орденах. Хотя, может от них и будут проблемы…
В любом случае, мне не угадать. Я не увлекался китайскими фэншуями и прочим, любил больше европейское, поэтому даже если это какой-нибудь мир, который известен в моём мире, то я о нём не слуху ни духу. Мне остаётся только сидеть, не отсвечивать, налаживать отношения с другими и изучать эту жизнь, постигая магию. Потому что чем ты сильнее, тем меньше шансов у других тебя побить, а мне это ой как полезно будет.