Луноворот. Дикая вишня

      — Джуго-сан, вы куда Мицуки тащите? — напирал Боруто.       — Уйди, иначе применю силу, — ответил Джуго-сан. Лошадь, на которой он восседал, всхрапнула. Боруто к этим животным не привык, но и отступать не намеревался, ведь поперёк хребтины коняги висел бессознательный Мицуки. С медицинской иглой в шее, в точке двадцать пять, которая блокировала сознание.       — Джуго-сан, я не посмотрю, что вы вродь как хороший, природу любите и соратник Саске-сана. Вы щаз прёте Мицуки…       — Это не Мицуки, это реплика 1-03.       — Техника теневого клонирования!       — Боруто! — осадила Сарада, дёргая его за рукав и размыкая печать. — Угомонись уже!       — Но Мицуки… Мицу, ты нас слышишь? Мы за тобой!       — Это его клон! — возмутилась Сарада.       — Но змея привела нас сюда, гля-гля, она ж к нему тянется, — Боруто едва успел подставить руку, потому что Хиро-чан перетекла кольцами с плеча на ладонь, пытаясь подобраться к бессознательному клону, пробуя на язык воздух. Вид у неё с каждым пролетевшим часом становился всё тоскливее.       — Юные змеи Рьючи не различают чакру клонов, — Джуго потрепал лошадь по шее и что-то ей прошептал, чтобы та не шарахалась от змеи. На картинках и в кино эти ездовые животные казались красивыми, а вблизи от них пахло так неприятно-резко, что хотелось чихать.       Хиро-чан беспокоилась весь путь в Отогакуре. Не сидела тихо за подкладом куртки, всё что-то искала, чем дальше от Конохи — тем больше мельтешила. В итоге вечером, добравшись до Долины Завершения, они с Сарадой пошли у змеи на поводу, когда та своими оборачиваниями вокруг шеи чуть не придушила Боруто. Вспомнили слова Орочимару, что у животных есть своё сознание, и они способны многое поведать. Выпустили Хиро-чан в траву, Боруто вызвал клонов, чтобы приглядывать во все глаза за юркой питомицей Мицуки, и змея привела их к полигону за колючей проволокой. Находка не числилась ни на одних картах, Устав призывал её изучить и доложить, куда следует, но тут зарядил дождь. И стало неохота делать вообще что-либо.       Они засели под разлапистой елью, прячась от дождя и поглядывая на полигон, где что-то гудело у дальнего домика в традиционном стиле, но больше ничего не менялось. А утром тронулись в путь, Хиро-чан опять отпустили, на этот раз Сарада пасла её шаринганом и заметила кое-что странное. Змея преподнесла очередной сюрприз.       И пока они разбирались с новой загадкой, послышался топот копыт, ну а дальше…       А дальше Джуго-сан с клоном Мицуки чуть не направил их по ложному следу, пока время утекало сквозь пальцы. Седьмую команду в Конохе, наверное, уже хватились. Самое минимальное — влетит за самоволку, но если они ещё чуть-чуть задержатся, это классифицируют как нукенинство, и тогда даже батя не отмажет. Он в принципе терпеть не мог отмазывать и делал это каждый раз как в крайний, к тому же в личных делах Боруто и Сарады уже красовалась одна запись о побеге…       — А если вы нам зубы заговариваете, и эт всё-таки Мицуки? — наседал Боруто, уже чувствуя под рукавом холод куная.       Джуго-сан поморщился:       — Некогда болтать.       Смотрите, и этому некогда!       Лошадь косила лиловым глазом на змею. Боруто прикидывал, как с помощью клонов скинуть Джуго-сана и угнать на лошади Мицуки. Или хотя бы вытащить блокирующую его сознание иглу. Но Боруто понятия не имел, как ездить верхом, Саске-сан обещал научить, но пока не научил. И что-то подсказывало, что вот так, как Джуго-сан, без сбруи и седла, будет совсем неудобненько.       Затылком Боруто чувствовал, как готовится к бою Сарада, хотя они и не сговаривались. Получится ли? Джуго-сан — это не рядовой шиноби Конохи и не простой бандит, а они с Сарадой со вчерашнего утра забегались, вымотались и не в лучшей форме. Вот если бы поспали, заточили бургеров, приняли душ…       — Или освобождаете путь, или я вас передавлю, — припечатал Джуго-сан, сжимая лошадиные бока голыми пятками.       — Ты хорошо подумал? — раздался знакомый, но совершенно неожиданный голос.       Позади Джуго-сана воздух поплыл — рассеивалась техника маскировки. У Боруто никогда не получалось так виртуозно подкрашивать мельчайшие детали иллюзорного покрова под окружающую среду, это какой супер-тонкий контроль чакры нужен!       И уж у кого-кого, а у тёти Сакуры он имелся. Именно она материализовалась на лошади позади Джуго-сана, последним вспыхнул в солнечных лучах, пробивающихся сквозь лесной полог, кунай у горла противника.       Лошадёнка присела, переступила ногами, пытаясь выдержать троих.       — Не смей угрожать детям, — веско сказала тётя Сакура. — Пожалуйста, Джуго. Ничего личного, ты мне глубоко симпатичен, давай не ссориться.       Боруто присмирел, опуская руки и так и не сообразив, какую боевую печать складывать. Змея юркнула под куртку. Сейчас их отчитают…       Но первой нашлась Сарада, крикнувшая из-за его плеча:       — Мамуль, ты откуда? Ты не в круизе?       Вот уж точно: нападение — лучшая защита.       — После поговорим, — тётя Сакура взбледнула, Боруто готов был в этом поклясться. Что происходит вообще? — Джуго, куда и кому ты везёшь этот клон?       — Внутренние дела Ото.       — Мам! — завизжала Сарада, активируя что-то трещащее, как молния, Боруто не успел обернуться и посмотреть, что же она делает.       Руки Джуго-сана превратились в серые лапищи. Но что-то неожиданно закрыло солнце, а после длиннющий язык сдёрнул Джуго-сана с лошади и припечатал к ближайшей сосне.       С неба грохнулся Гамакичи, рыжий, как Курама, разве что габаритами помельче. А на голове у него восседала Кацую, прихорашивающая себя со всех боков щупальцами.       Лошадь дико заржала, встала на дыбы и сорвалась с места в карьер, утаскивая на спине Мицуки. Или не Мицуки. Опять двадцать пять. Сейчас ещё и этот потеряется! Да что ж такое-то! Тётя Сакура свалилась с крупа на подставленную заднюю лапу Гамакичи. И Боруто впервые подумал, что лягушки — не такой уж и стрёмный призыв, и неплохо бы иметь этот козырь в рукаве. Со хитрющими змеями договариваться всяко неудобнее.       — Пытать будешь? — прохрипел Джуго-сан. Боруто охреневал. Пытать?! Это добрая тётя Сакура, которая лечила ему расшибленные коленки, утешала и дула, чтобы не болело?       — Фефе нафе! — промямлил Гамакичи с высунутым языком. Всквакнул, перехватил Джуго-сана лапищей и убрал язык от его шеи. — Мужик, ты не рыпайся, и я тебя не трону.       Джуго-сан молчал. Понимал, что расклад не в его пользу.       — Я знаю, что ты кремень, и под пытками своих не сдашь, — тётя Сакура с хрустом размяла кулаки. — Вы что-то задумали с Орочимару, верно? На полигоне неподалёку? Я видела постройки со спины босса Гамакичи. Но, Джуго, ради твоей дружбы с Саске-куном… выслушай, прошу!       — Выслушает, куда ему деваться, — пробасил Гамакичи, на которого Боруто таращился во все глаза, соображая, откуда жаб-то здесь взялся? Значит, батя рядом? Быть не может, а как же его обожаемая Коноха? Батя что, ради Мицуки оставил Скрытый Лист? И ради спокойствия Боруто?.. Или это братюня Конохамару подсуетился? Но братюня вызвал бы Гамагоро…       — Мне нужно, чтобы он не выслушал, а услышал! — перебила тётя Сакура. — Джуго, ты знаешь методы Орочимару. Он и глазом не моргнёт, причинит мальчику вред и скажет, что это неизбежные погрешности, запланированные потери. Джуго, тебе дорог Мицуки? Он же на твоих глазах рос! У меня есть план, как ему помочь, он сработает, доверься, только пожалуйста, не мешай!       В тисках лягушачьей лапы Джуго-сан умудрился пожать плечами:       — От меня ничего не зависит. Момо — умная кобылка, она доставит 1-03 куда надо.       Тётя Сакура порывисто обернулась, но её раздосадованность вмиг сменилась воодушевлением:       — Как говорит Цунадэ-сама, а мне-то масть пошла! Все карты на руках. Гамакичи, подержи нашего приятеля. Сарада, молчи, всё потом! Боруто, — она подскочила к нему, положила руки на плечи и сказала торжественно: — Боруто, ты мне нужен. Джуго, — бросила за спину, — Орочимару считает, что с утратой риннегана открывать порталы некому, потому и строит планы без пространственных перемещений, но он ошибается! Потому что Боруто создаст портал!       — Э-э-э?.. — ошарашено выдал тот, оступаясь на мягкой прошлогодней постилке. — Я? Портал? Но я не знаю… меня всегда направляли… Саске-сан там, синхрон с Каваки…       — Я тебе предоставлю того, по оттиску чьей чакры ты сможешь этот самый мир отследить и открыть в него окно. Ты меня понял?       — Нет, — честно ответил Боруто. Тётя Сакура так давила на плечи… будто опускала на них неприподъёмный груз ответственности.       — Мамуля, что происходит? — не выдержала Сарада.       — Джуго! — тётя Сакура на миг отвернулась от Боруто. — На три часа проложен силовой кабель, в изолирующем чехле или как это у вас называется. Это главное питание вашего полигона?       Джуго-сан опять не ответил.       — Доченька, направление поняла? Закороти Райтоном. Быстро!       — Стихия Молния — Шаровая Молния! — среагировала Сарада, пока Боруто откровенно тупил. В воздухе запахло озоном.       — А что вы делаете сегодня вечером? — не теряла времени Кацую, сползая на нос Гамакичи и заглядывая ему в глаз.       — Теперь ты, — тётя Сакура встряхнула Боруто за плечи. — Не отвлекайся! Ты мне нужен! Ты нужен своему другу и другу Сарады. Внутри тела Мицуки сознание другого мальчика. А сознание Мицуки, скорее всего, в его теле. Надо поменять их обратно, и Яманака тут не справятся, потому что эти два ребёнка…       — Если нужен портал, то они из разных миров, что ли? — хохотнул Боруто, ни разу в это не веря и уж явно не находя ничего смешного. Но раз взрослые так серьёзны, значит, правда? Да ну, бредятина… Их подозрения с Сарадой и то логичнее!       — Мицуки сейчас появится здесь, — говорила между тем тётя Сакура. — И тебе медлить нельзя. Открой портал в его мир. И запоминай координаты. Чтобы повторить то же самое для Карин. Ты ведь умный мальчик. Сделаешь?       Здесь не было ни света, ни тьмы, лишь сумрачное безвременье. Под ногами расплывались круги, словно Шиначику стоял на воде, вот только и воды не наблюдалось. А сверху взирали недвижимые звёзды, складывающиеся в незнакомые узоры, светящие ровно, не мерцающие. Ненастоящие.       Казалось, вокруг всё застыло, и Шиначику тоже. После впереди из сумрака соткались красные тории в перевёрнутом виде, такие огромные, что между их опорами прошла бы целая армия. И за ними — знакомый силуэт.       Шиначику словно в зеркало смотрел. А после понял, что видит тот образ, который привык воспринимать своим последние десять дней.       — Мицуки? — выдохнул он.       Тот смотрел перед собой словно слепыми глазами, Шиначику был знаком такой жест по Боруто-чан. Его простое некрашеное кимоно оказалось запахнутым слева направо, как у покойников. Или у духов.       Шиначику не знал, чего ждать от сына маньячного нукенина. Зато был осведомлён о влиянии наследственности: неблагополучные гены пальцем не задавишь. Какие у Мицуки моральные установки? Насколько он неблагонадёжен? Что вообще творится в его кудрявой башке? Насколько он, в том родном мире, уже скомпрометировал Шиначику? Не ведёт ли подрывную деятельность в Конохе?       И в безопасности ли рядом с таким криминальным элементом, волком в овечьей шкуре, близкие Шиначику? Они же, бедные, ни о чём не догадываются! Надо скорее возвращаться!       Ведь Шиначику — сын нынешнего Хокаге и дочери героя. Он непростительно забыл, что обязан им соответствовать! Им, а не подделкам, всего лишь на них похожим.       — Мицуки! — заорал он, срываясь с места. Догнать, схватить, отшвырнуть за спину, чтобы поменяться местами… — Мицуки-и-и!       Но расстояние не сокращалось.       — Ты Шиначику Узумаки? — раздался тихий голос. Неясный образ Мицуки протянул руку. На миг Шиначику почудилось, что вот-вот, и они соприкоснутся пальцами… Ещё чуть-чуть…       И!..       Как сквозь врубленные на полную громкость наушники донеслось встревоженное:       — Шина! Шиначику, ты как?       Шиначику ощущал себя так, будто долго-долго спал. В теле даже… свежесть, что ли, появилась…       Лицо склонившегося над ним человека, на чьих коленях он, оказывается, лежал головой, оказалось знакомо.       — Старик? — непослушными со сна губами пошептал он.       Сознание быстро включалось на полные обороты, как не бывает у простых смертных. Первой мыслью стало, что ещё ни одно пробуждение не принесло Шиначику ничего положительного. С каждым окружение становилось только хуже. Но должен же он исчерпать лимит неудач! Может, он вернулся домой? В своё тело?       — Молоток! — похвалил старик. — Давай выбираться, подальше от этих психов. Только мамку твою найдём, где она запропала, когда так нужна? Вот уж точно, с Саске поведёшься…       Мама так не поступила бы! Она самая хорошая и любит их семью!       А после Шиначику вспомнил, что это его мама любит, а не тётя Сакура…       И с кем она повелась? С каким-то Учиха… Нет, Шиначику будет держать маму подальше от всяких Учиха! Хотя он понятия не имел, кто её муж, этот Саске… Не водилось в красноглазом клане никаких Саске, Каваки во всяком случае не упоминал.       Шиначику сморгнул, словив ставшие привычными сияния от тёплых предметов. И хлопнул себя по лбу. Ничего не изменилось, он по-прежнему в теле проклятого змеёныша! Оглянулся на «этих психов» и сообразил, что находится в эпицентре боя! И их со стариком не затронуло лишь потому, что белый шимпанзе удерживал над ними кокон-клеть из узких, длинных, как бамбуковые шесты, булав. Клеть пытался пробить ещё один Мицуки… тот жуткий со шрамом, Шиначику его моментально вспомнил, будто их первая встреча случилась только что. У этого Мицуки имелись когти и крылья, и бился он о клеть так, что булавы трещали.       Чуть в стороне… Шиначику икнул, отвернулся и снова скосился против воли. Творилась там форменная порнография. Тётя Карин и Конохамару, знакомый из прошлой жизни солдафон, самозабвенно возили друг дружку по полу, причём Карин восседала на противнике верхом, и… и… и глаза отвести было трудно.       — Кто за кого? — осведомился Шиначику, приподнимаясь и вспоминая печати техник Ветра. Он явно многое пропустил.       — Стандартно разложились: Коноха против Ото, — пожал плечами старик. — Чего и следовало ожидать. Так, тикаем отсюда под сурдинку, только… Мэйгецу! Да Мэйгецу же! Дерьмо, не слышит, глухомань! Ино на неё нет!       И тут с потолка ему на голову сверзилась мелкая древесная жаба и деловито проквакала:       — Я от босса Гамакичи. Сакура Учиха нашла головастиков.       Они там ещё и головастиков каких-то ищут? А в следующий миг Шиначику понял, что проваливается… не сквозь землю… сквозь сам воздух. Послышались крики взрослых. Запахло водой из озера леса Шиккоцу, где он так долго пробултыхался, а после ветер ударил в лицо, заставляя зажмуриться, а невесомость сменилась болезненным ударом о землю.       — Мицуки! — раздался высокий противный голос. К несчастью, Шиначику чётко помнил, где такой слышал.       Да, абсолютная память — штука полезная. Он входил во вкус.       Вот только видеть белобрысого ублюдка отца в бомжатских чёрных трениках вроде Шикадаевских не хотелось. Но тот наседал:       — Теперь ты стопудово Мицуки? Они тя мучили? Опыты ставили? Слышь, ну ты какой-то прям драный, я тебя даж в Ивагакуре таким не видел!       На развалины Ивагакуре, распылённые чуть ли не на атомы, Шиначику не тянуло.       — Иди ты, — буркнул он.       — Ты точно не Мицуки? — и очкастая девчонка туда же. Значит, она дочура тёти Сакуры. Шиначику и её терпеть не мог. Заочно. Как доказательство измены его родителей. Это настолько жгло сердце — не передать словами. — Это правда? Про то, что внутри тебя чужое сознание?       — А на это чё скажешь, а? — ублюдок сунул ему под нос клочок сиреневой бумаги. — Солнце не спит и сияет ярко, но внутри него ты дремлешь в фазе медленного сна, так восстанавливайся скорее, чтобы мы, преданные слуги, поприветствовали восход Ооцуцуки, даттебаса! Ты продался этим тварям? Дай угадаю, кому. Урашики?       — Эт чё за предъява? — не понял Шиначику.       — Эт улика! И почему ты змей боишься? Ты и их предал?       — Оставьте меня в покое! — возмутился Шиначику, усаживаясь на земле и стряхивая с замызганного рванья кимоно прошлогодние хвоинки. Ему надоело бездействовать, бояться наломать дров и опозориться из-за незнания обстановки. Допекло! У, как он был зол на себя! И на то, что все его используют! Да, дома учили доверять старшим по званию, учили, что взрослым виднее, он пытался соответствовать… Хватит! Пошло́ оно всё!       Он оценил поле боя.       Слева Гамакичи прижимал лапой рыжего мужика со стриженными висками, какого-то бугристого, будто у него под кожей что-то перекатывалось. Одет рыжий был в штаны и плащ — видимо, на такого верзилу гардероб не шили. Хотя это они ещё кумовцев, нажравшихся бургеров, не видели, а Шиначику в мемасах видел.       Справа обнаружилась тётя Сакура, и у её ног — Кацую. Мама бросилась бы к нему, а эта — точно посторонняя тётя.       Из всех присутствующих Шиначику был рад видеть только Кацую. Погодите, это она его, что ли, притащила Обратным Призывом?       Он не безвольное создание! Не мячик, который можно туда-сюда перекидывать! Не вещь! Он будет решать сам.       — Боруто, действуй, — распорядилась тётя Сакура.       — Мамуль, ты уверена? — занудела Сарада Учиха. Мозгоклюйка! Шиначику её всё больше не любил.       — Я попробую, — Боруто уставился на Шиначику так, будто у того рога выросли. — Ниточка, ниточка, где ж ты есть…       — Эт ваш план? — Шиначику театрально взмахнул распущенным рукавом. Ошмётки нитей совсем некрасиво подхватил и унёс ветер.       У Шиначику имелся свой план. Все кости для реконструкции динозавра собраны. Если местный Наруто побывал на родине Шиначику, и его переместило обратно, когда в сознание вернулся Менма, значит, и здесь с появлением своего собственного Шиначику чужака выбросит обратно. И плевать, что будущие родители, эти тётя Сакура и не-Менма, странные. На себя не похожие… Всё равно им идёт быть вместе! Они друг другу подходят. А то, что у них иные супруги, худшие из возможных, особенно Лунная сука (это додуматься надо!) и дети, которых быть не должно — это дело поправимое. Пусть они его, Шиначику, не любили, пусть. Но нужно, чтобы в их жизнях всё стало правильно. Кто-нибудь, верните, как было!       Тётя Сакура…       Наруто…       Вы где-то крупно ошиблись.       — Тёть Сакура, не получается нифига! — в сердцах выдохнул Боруто. Слабо тебе, щенок Хьюга? Хотя какой из тебя Хьюга, ты себя в зеркало видел? Походу, и бьякугана нет, днище. Вот Боруто-чан… — Всё как в молоко уходит, ттебаса!       И не смей говорить фамильное Узумаковское «…ттеба…»       — Я упорядочу чакру, — тётя Сакура шагнула к нему, опуская руки на спину. Ладони засветились зелёным. — Ни о чём не думай, мысли сбивают. Очисть голову и делай по наитию. Просто делай. Глаза закрой. Не смотри на этот мир, пусть всё тонет в тенях, есть только ты и что-то, к чему надо потянуться… Там, где ваш с Сарадой друг…       — Как тогда в госпитале, когда Сараде ногу лечили… — замедленно произнёс Боруто. — Мне почудилось, что он рядом… Упс, и правда всё тонет в тенях…       Свет померк и в глазах Шиначику. Началось? Или это затмение, к которым он привык? Он задрал голову. Его напрягали местные чакры, спутанные в клубок, но приближающееся пятно силы было невозможно не зарегистрировать.       По небу, затмевая солнце, летел золотой дракон, длинное змеиное тело извивалось кольцами, огибая облака. Серая реальность будто распахнулась, впуская в мир искрящуюся сказку. А после дракон спикировал вниз, на прогалину, с его спины скатились Наруто, Конохамару, тётя Карин и Мицуки со шрамом, которого тётя Карин называла Логом.       — Сакура, что за самоуправство? — первой среагировала она.       — Я работаю, — отрезала тётя Сакура. — Пока безрезультатно.       — Наш объединённый отряд, — Наруто указал на спутников. Когда они успели помириться? Он что же, умеет так же виртуозно забалтывать, как и старик? — пришкандыбал на помощь. Ну а чё, с исчезновением Мицуки делить нам стало нечего.       — Бать? — заорал Боруто так, что оглушил чуткие уши, и Шиначику затряс головой. — Ты зачем здесь, даттебаса?       — Нет, это ты мне скажи, зачем ты здесь, даттебайо!       — Ага, так я и ответил, что мы к Мицуки!       — Чего опять натворили, шантрапа? Не шиноби, а наказание! — гаркнул Конохамару, обращаясь к дурным сиблингам Шиначику. Нет у него ничего общего ни с Боруто, ни с Сарадой, определённо!       Но пока остальные соревновались, кто задвинет больше претензий, Лог наглядно продемонстрировал, что круче слов ничего, кроме дел, ещё не изобрели. Его дракон растворился в ветре, а Лог метнулся к Шиначику, чтобы его сграбастать. Слишком молниеносно, но Шиначику не менее молниеносно среагировал, поднырнул под руками, откатываясь по земле в сторону.       — Ну Логос-кун, ну ты чего снова! — опешила тётя Карин.       Тётя Сакура бросилась ему наперерез. Шиначику сморгнул, чтобы в следующую секунду увидеть, как Лог теснит её катаной, а тётя Сакура удерживает её кунаем, и рукоять трещит, едва не разваливаясь на куски.       А после катану Лога поймал на кунай и Наруто.       И небо снова заволокла тень. Шиначику очень надеялся, что это не у него темнеет в глазах.       Орочимару и не чаял, что под старость лет удостоится чести полёта на Сусаноо: удивительное умение Учиха, которое неплохо бы изучить. Оно возникало с мангекё шаринганом, было одинаковым у всех пользователей, отличаясь лишь в деталях. Но результат ли это трансформации глаз, как индивидуальные способности вроде Аматерасу и Кагуцучи, или при пробуждении мангекё открывались глубинные резервы организма, и Сусаноо срабатывал как крайняя защитная реакция? Ведь не секрет, что у людей стоят блоки на выжимание из себя экстремальных нагрузок, потому в обычных условиях никто не прыгает через пропасти в три метра и не выжимает тонны, тем самым не травмируя собственное тело. Но мангекё отключает блоки напрочь. И в минуты угрозы носителю формируется оберегающий кокон чакры, имеющий антропоморфные внешние данные исключительно благодаря эффектам психики.       К примеру, базовые защитные техники всех Казекаге подсознательно копировали образы родителей. Впрочем, Четвёртого это не уберегло.       А ещё Саске-кун лишился глаза, где Итачи-кун запечатал одноразовое использование Аматерасу, нацеленное на испепеление Орочимару. Что любопытно, паттерны Аматерасу встроились в додзюцу Саске-куна настолько органично, что тот получил возможность ими пользоваться и впредь. Но привела ли потеря глаза к тому, что ученик больше не сможет вызывать Аматерасу? Или физическое наличие глазного яблока роли не играет, раз уж были трансформированы сами нервы и зрительные участки головного мозга?       Жаль, что спрашивать об этом напрямую — ввязываться в ненужный поединок. Всё потом.       Пейзажи Страны Звука сменяли друг друга, небо расступалось и опрокидывалось бескрайним куполом, а с юга, из Страны Огня, наползала чёрная хмарь, на горизонте перечеркивающая небо полотнами дождя. Все беды в жизни Орочимару — из Конохи.       Долина Завершения осталась по левую руку, Сусаноо пошёл на приземление к прогалине соснового бора, и Орочимару полной грудью вдохнул целебный смолистый запах и отголоски выплёскивающихся мощных чакр.       Саске-кун спрыгнул на землю ещё в момент снижения, Сусаноо развеялся, и Орочимару полетел головой вниз. Его не предупредили и о нём не подумали. Разумеется, он успел сгруппироваться, краем глаза отмечая, как Саске-кун ответным выпадом блокирует атаку Лога, мигом его оттесняя.       Сколько людей-то собралось… Лестно, лестно.       — Сарада, Боруто, назад и не вмешиваться! — скомандовал Саске-кун.       — Ты?.. — вытерла пот со лба его жена. — Ты откуда?       Орочимару хмыкнул. Что бы ни говорили люди, а от семьи одни проблемы. Лучше без неё.       — Это ты меня спрашиваешь? — Саске-кун провернул катану, выворачивая клинок из рук Лога. Орочимару с чисто академический любопытством заинтересовался, кто кого: школа Суйгецу в лице Лога или школа Орочимару в лице Саске-куна?       — Я могу всё объяснить! — колени у Сакуры задрожали, но её подхватил Наруто-кун, стоявший рядом.       — Не утруждайся, — Саске-кун под градом сыплющихся на него ударов даже дыхание не сбил. — Что-то случилось с детьми, конкретно с Мицуки. Возможно, затронуло опосредовано Сараду, и ты отправилась ему помочь. Наруто тебя потерял. А Орочимару взволновался. Так?       — Ну…       — А усуратонкачи чего тут забыл? Бросил Коноху? — причём с таким пренебрежением ученик это произнёс… Для него Коноха — место, где безопасно находиться жене и дочери, не более того.       — Всё нормально в Конохе! — возмутился Наруто-кун, отпуская локоть Сакуры. — Я на посту. То есть Наруто на посту, я — клон.       Орочимару покачал головой. Этот цирк начал его раздражать. Дети — Боруто-кун, дочь Саске-куна и, получается, его собственное дитя, точнее то, что от него осталось, замерли в сторонке, и Конохамару Сарутоби — с ним. Выбрал сторону? И откуда он взялся, его не вызывали.       Ровно как и не вызывали зоопарк в лице жаба, удерживающего Джуго и не понимающего, что ему делать, и сидящих рядышком старой знакомой Кацую и белого шимпанзе явно из призыва Сарутоби. Зоопарк только и успевал поворачивать головы справа налево и обратно, наблюдая за разворачивающимся боем. Саске-кун и Лог сосредоточились лишь на себе. Карин (здравствуйте, какие люди! И потеряшка здесь!) надумала было сбежать, но с криком: «Далеко навострилась, сестрёнка?» — ей наперерез помчался клон Наруто-куна. Карин сковала его Несокрушимыми цепями чакры и ударила Режущим Хребтом. Взметнувшаяся земля острой кромкой нацелилась в грудь Наруто-куну.       Увернуться, хоть и в цепях, тот сумел. Но левую руку ему оторвало с хлопком воздуха. Без крови и ора от боли. Значит, не солгал, на самом деле клон. В зоне чакровой аномалии представлялось затруднительным разобрать, где иллюзия, а где реальность.       — Так ты в Конохе? — вырвалось одновременно у Сакуры и Боруто-куна.       — А ты не знала? — бросил Саске-кун, с треском ведя Кусанаги по клинку Лога. Надо бы первому дитя справить оружие получше. И не терять из поля зрения второго, выглядящего так, будто ему всё в жизни опостылело. Этот неряха был отнюдь не похожим на приученного к аккуратности Мицуки.       — Я думала, Наруто где-то ближе, — твёрдо ответила Сакура, — исходя из дальнодействия клонов.       — Ты-то чё не на задании, теме? Можно подумать, тебя заботит судьба Мицуки! Нас вот заботит, — встрял Наруто-кун.       — Однажды я заменял Конохамару на миссии, — буркнул Саске-кун. — Я работал с ними тремя. Я знаю, что судьба Мицуки заботит Сараду, потому разберусь. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам.       — Нас-сколько я помню, Наруто-кун благосклонно отдал мне моё творение, — напомнил о себе Орочимару.       — Я передумал!       Карин снова попыталась дёрнуть, и к ней бросилась Сакура.       — Не смотри ему в глаз! — давал советы Логу остающийся в захвате Джуго.       Орочимару мученически закатил очи. Его, Великого и Ужасного, все забыли. Теряет хватку с годами.       — Есть ли смысл спраш-шивать, что вы все здесь делаете в обход моих распоряжений? — прошелестел он прохлаждающемуся в плену Джуго. — И учти, я передаю тебе пламенный привет от моей подчинённой морской девы Исариби, виделись на днях.       Джуго нахмурился, улавливая намёк.       — Лог позвонил мне утром с вокзала и вызвал, — признался он. Мудро. Скрывать прегрешения не имело смысла. Значит, первое дитя впутал Джуго в свои авантюры. Подростковый бунт — это неплохо, если не претит планам Орочимару.       — Однако ответь мне, кто сейчас следит за лабораторией?       — Манда.       — Никого лучше найти не могли… — покачал головой Орочимару. — Дурачьё… Надеюсь, хоть эта бешеная гадюка там ничего не натворила, а то превратили мою лабораторию в дурдом…       — Расенган! — неслось над прогалиной, стремительно превращающейся в широкую просеку.       — Засунь его себе в жопу! — выстраивала каменные стены Карин. Разбитые в шрапнель, они разлетались во все стороны. Карин выстраивала новые, их ломала кулаками жена Саске-куна.       — Чидори! — пустил молнию по клинку Саске-кун.       — Ветряной вакуум! — выставил защиту Лог. Не будет лишним преподать ему пару уроков кендо. Хотя, следует признать, Суйгецу тоже неплохо постарался.       И не зря ли Орочимару уделял так мало времени старшему дитя, полагая, что у того на правах первенца и так будет всё, чего младший, созданный в качестве дани Тонери, априори лишён? Логос производил впечатление всё понимающего и самодостаточного, но не обманывался ли в его отношении Орочимару? Например, не замечал потребностей? А если он и первенца потеряет?       Орочимару держался наготове, если стычка с Саске-куном перейдёт в разряд смертоубийственной. Кусанаги царапал горло изнутри — саннин являлся его живыми ножнами. Пока Саске-кун жалел первое дитя — фехтовал вполсилы, стремился обезоружить, а не покалечить. Это воспринимать как дань уважения учителю? Орочимару горько усмехнулся.       — Чего сидим-то? — сварливо заметил обезьян.       — Увы, я не разберу, чьих приказов слушаться, — колоратурным сопрано ответствовала Кацую. — В данную минуту и Сакура-сама, и Мицуки-сама приказывают мне одновременно. А ещё две Я заняты сокрытием чакры Наруто-сана и Карин-сан, хотя, подозреваю, это уже излишне.       — М-да, вот это у тебя вилы, — заметил жаб. — Мне проще, я корешусь только с Наруто. Даже щаз.       — Я запутался в край, кому здесь что надо, — признался обезьян.       — О, я сейчас объясню! — вызвалась Кацую. — В двух словах мы все заврались. Это Мицуки-сама, но он не Мицуки-сама, и нельзя говорить, что он не Мицуки-сама, хотя именно генетический материал Мицуки-сама заключил со мной контракт. Это его сокомандники и их сенсей, они тут случайно мимо проходили, но по правде мы их немножечко искали. Это великолепная Сакура-сама, и она не мама Мицуки-сама, но всё-таки его мама. Это Карин-сан, и ей надоел этот мир, она хотела сбежать на тот свет, используя артефакт Узумаки, но артефакт пропал, потому что его потерял Мицуки-сама, который не Мицуки-сама. Это Логос-сан, и он хочет провести эксперимент, чтобы доказать Орочимару-сама, что не хуже его. Это клон, который притворялся Наруто-саном, он здесь, чтобы всем помочь и чтобы никто не поубивался друг о дружку. Это Джуго-сан, он вообще самый хитрый, потому что не вмешивается в свистопляску вокруг Мицуки-сама. Суйгецу-сана мы мало-мало убили, поэтому он не присутствует. А это Орочимару-сама, единственный, кому не нужен Боруто-сан как оператор портала. Он пришёл, чтобы всех кошмарить, как сказал Мицуки-сама, который не Мицуки-сама. И, наконец, Саске-сан… к сожалению, я не знаю, зачем он здесь.       — Хватит, хватит, мне дурно! — замахал лапами обезьян. — Пускай сами разбираются. Давайте хоть ставки сделаем?       — А это тема! — оживился жаб.       — Орочимару-сама, — прозвенела Кацую, прижав одно тактильное щупальце к двухкамерному сердцу, — вынуждена признать, я давно вас не видела и осознаю, что чуточку скучала.       — Передавай наилучшие пожелания Цунадэ.       — Непременно. Она тоже переживает из-за сложившейся ситуации. Скорее, не за мальчика, а за ваши чувства.       Даже так?       С жутким скрипом рухнула вековая сосна.        «Вы переживаете за него?» — прямо спросил Лог, когда второе дитя пострадал от Режима Мудреца в бою с Дипой. И пришло же в голову такое!..        «Он мой ценный образец. Жалко будет его терять. Но не более того», — ответил Орочимару после непозволительно долгой паузы. О чём он тогда задумался?..       — Джуго, — обратился он, — вы столь не верили в мои способности, что решили действовать самостоятельно? Мой план совсем не котируется? Дорогу молодым?       — Мы волновались за Мицуки, — лаконично ответил Джуго.       Так просто. Похоже, Орочимару недооценил вероятность возникновения и крепость уз психологических. Кто им Мицуки? Эксперимент, который им навязали. В какой момент они стали воспринимать дитя иначе? И, похоже, этих моментов было множество. Зря Орочимару тревожился насчёт Тонери, с командой поддержки в виде Така, Лога и самого Орочимару никакого второго мицуки никакому Тонери не отдали бы.       Что же это? Не очень похоже на семейные узы, но, пожалуй, аналогия уместна. От семьи, конечно, пользы нет, только вред, но не вырезать же её, раз уж завелась.       — Шаннаро-о!       — Бать!       — Ша, куда помчался?       — Я спросить у Орочимару, кто из них продался Ооцуцуки! У меня и доказательства есть! — Боруто-кун помахал знакомым листом с сочинениями Лога. А это тут причём?       Орочимару пронаблюдал, как Конохамару перехватывает упирающегося Боруто-куна за шиворот. И как ему отвешивает подзатыльник дочь Саске-куна. Мицуки сиротливо сидел в сторонке, но будь он настоящим Мицуки… разве не стоял бы сейчас плечом к плечу со своей командой?       Узы новых саннинов… Желал ли Орочимару, чтобы дитя испытал подобное? Почему бы и нет? Но в Конохе, судя по донесениям, теперь только и разговоров, что о Каваки… Которому Орочимару категорически не доверял, на собственном опыте зная, что от исковерканных детей хорошего не жди. Как их не привечай, а чёрная зависть к окружающим, обласканным жизнью, никуда не денется.       Мицуки… А что же Орочимару так за него вписался? Расклеился на старости лет? Цунадэ всерьёз подозревала у него наличие чувств, если верить Кацую… Впрочем, стареть он не собирался, умирать тоже. Жизнь по-прежнему полна загадок природы и потому занимательна. Да и себя он слишком любил.       И вот позволил себе унижаться перед другими, прося помощи, заключать малопонятные союзы… Он, который всегда рассчитывал только на себя, который привык справляться сам, разве что раздавал указания винтикам в созданном им механизме, как выразился Саске-кун. И столкнулся с ситуацией, когда одних его сил недостаточно. Он умел идти на уступки, обходить острые углы и исподволь добиваться своего в хитросплетённых беседах, умел, но не любил, а ситуация с Мицуки поразительно легко выбила из колеи, ровно как и неожиданные эмоции к тому, кто задумывался сперва как расходный материал, затем — как дань Тонери, после — как эксперимент социально-психологической направленности, а оказался…       — Стихия Ветра — Ладонь Шторма!       — Сын, не лезь! — осадил клон Наруто-куна.       …оказался сыном. Семьёй.       И куда нежеланный оператор драгоценного сыновнего тела сейчас собрался?       Орочимару перехватил за плечо попытавшегося удрать мальчишку.       — Пусти! — взъярился тот, Орочимару блокировал его занесённую ногу, заломил в болезненном захвате руки, выворачивая из суставов. Пацан не догадался применить модификацию тела или не разобрал, как это работает.       — А ну не мучь Мицуки, ттебаса!       Орочимару пригнулся, пропуская над головой то ли Боруто-куна, то ли его клон. И развернулся на пятках, выставив Шиначику как щит, в который и ударила совсем не детским кулаком Сарада.       Удар предназначался Орочимару. Шиначику взвыл, повиснув в захвате с заломленными руками и дрыгая ногами. Умудрился сложить пальцами задних конечностей печать (потому все шиноби и предпочитали открытую обувь) и выдохнул прямо в девчонку Порыв.       Сарада влетела спиной в одну из воздвигнутых Карин каменных стен. Зашипела от боли.       Сакура, ахнув, бросилась к дочери. Саске-кун и бровью не повёл, уходя от подсечки Лога. Верил в своего ребёнка. В то время как клон Наруто-куна обеспокоено приглядывал за своим отпрыском.       — Дура! — выдохнул Шиначику. — Ты чё не пустила укрепляющую чакру по телу?       — Я нормально, шаннаро!       — Я тебя вылечу, ттебаро! — он боднул затылком Орочимару. — Да отцепись ты!       А он вылечит? Как будто сам только что не атаковал девчонку! Что за бардак у него в голове? С неожиданной теплотой вспомнилась Цунадэ и её: «Долг ирьёнина превыше всего».       Перед мысленным взором Орочимару клубок нервов тоже путался в ужасающее месиво. Но он чётко осознавал цель — вытащить Мицуки и разобраться с ним единолично.       — Техника теневого клонирования!       Нет, это не Узумаки, старший или младший. На Орочимару мчались два неизвестно откуда взявшихся клона Мицуки. Он разметал их в тени, из коих те вышли, но пришлось разжимать руки. Шиначику вывернулся, шарахнулся в сторону.       — Не тронь его! — завопил Наруто-кун, почти освободившийся из вороха золотых цепей, подкрашенных зеленью из-за меди в тканях организма Карин. И помогло клону в этом отсутствие руки — тело легче выскользнуло из пут. — Расенсюрикен!       Свет и тени в свистопляске заметались между оставшихся в живых сосен. Чакра бешеной концентрации формировалась в поднятой руке клона, восстающего, словно монумент, из горы поверженных к его ногам цепей. Чакра завизжала смерчем, формируясь в бешено вращающиеся режущие кромки.       Некстати накатили воспоминания Шиначику, как он обзывал отцовскую технику мега-спиннером. Странный выверт психики: полезное забывается, зато откровенная чушь запоминается намертво.       Шум и голоса потонули в вихре. Но Орочимару их услышал:       — Шаровая Молния!       — Громовая Стрела!       Дети мчались на Мицуки. Эффект неожиданности сработал: Орочимару не верил, что они ударят. Они клялись, что Мицуки им дорого́й друг, в тот день, когда искали его, сбежавшего в Ивагакуре, в лаборатории родителя.       Шиначику рефлекторно сложил печати, Орочимару их узнал — из арсенала Стихии Земли, хорошая оборона, сработала бы даже против Райтона, если бы была достаточно мощной и если бы у Мицуки имелась предрасположенность к Дотону.       Щита не получилось. Шиначику охватил слева и справа электрическим зарядом. Выдержал, отключился всего на мгновение, а после очухался в захвате Конохамару.       — Отлично сработано, — кивнул тот своей команде. Команда… Командная работа одержала верх.       — Всем стоять, иначе я ему горло перережу, коре, — без лишнего пафоса сказал Конохамару, приставив к шее Шиначику кунай весьма характерной формы, из стилетов богатейшего арсенала Асумы, помнил Орочимару такие.       Шиначику мог бы выпутаться, Мицуки бы точно сумел, но Боруто выставил из-за пазухи змею, держа её по направлению к Шиначику. Тот смертельно побледнел, хотя только Орочимару заметил это на бледной коже. Уж кто-кто, а он прекрасно различал малейшие признаки недомогания на лице второго дитя. Да и первого тоже, чего уж там…       — И прощевайте все ваши планы дерьмовые, — закончил нехитрую, но убедительную речь Конохамару.       Видел бы его сейчас Хирузен… Похвалил бы и выдвинул тезис, что змеиную угрозу следует выкорчёвывать в зародыше.       Клон Наруто-куна запустил Расенсюрикен в небо, где он беззвучно разогнал облака. Карин со звоном втянула цепи. Сакура замерла, сжимая пальцы на бицепсе. Лог и Саске-кун остановились, со скрежетом отводя вправо скрещенные катаны. Зоопарк и без того не вмешивался. И лишь вдали тихонько ворчал гром со стороны Конохи. Не природного происхождения — Саске-кун формировал Кирин. Подстраховывался.       — Чего же вы добиваетесь, позвольте полюбопытствовать, джонин Сарутоби? — просипел Орочимару.       — Меня эта ситуация достала, — сурово заявил тот. — Можете попытаться прикончить меня, но тогда Мицуки прикончат мои ученики.       О да, эти сумеют. В своего сенсея они верили безоговорочно.       — Давайте поговорим! — закончил Конохамару.       — Поддерживаю, — Орочимару оправил кимоно, даже улыбнулся, как он надеялся, не слишком плотоядно. — Приглаш-шаю всех в лабораторию на чашечку чая, земноводное подбросит.       — Ты не охамел? — взревел жаб. — Я те конь педальный?       — У тебя должок за нападение на сотрудника, который назначен официально ответственным за Отогакуре в моё отсутствие, — отрезал Орочимару. Ещё бы у Джуго субординация работала… в таком случае он не повёлся бы на просьбы Лога, но Джуго всех ставил на одну доску. — Спешу сообщить, что у меня имеется первоисточник из Узушио, — он извлёк из рукава бамбуковый футляр. — Карин, в твоём кластере собран замечательный архив литературы Водоворота, неужели ты не посчитала нужным ознакомиться? В книгах великая польза.       — Особенно если вмазать врагу по башке четырёхтомником «Стратегий шиноби», — подал голос Шиначику.       Да, Мицуки никогда так не сказал бы. Орочимару холодно ухмыльнулся:       — В общем, есть у меня мысли, и немало. Некоторые связаны с артефактом Узумаки, с коего всё и началось. С неким Кубом.       — Куб? — переспросила вдруг дочь Саске-куна. — Такой с узорами спиралей на боках?       — Как в бункере в Стране Травы? — спросил Саске-кун. Значит, помнил былые дни.       — Тот бункер возвели ниндзя Узушио, когда у Страны Травы имелся выход к морю, — кивнул Орочимару. — И да, именно такой. Скажи-ка мне, девочка, тебе что-то известно о Кубе?       — Конечно, — поправила очки та. Взволнованный жест, но держалась перед великим саннином молодцом. — Зря мы с Боруто, что ли, проводили расследование? Мы даже знаем, где он.       Пока остальные, переругиваясь, занимали места на спине гигантского жаба, который выкатил целый список того, что Наруто будет ему должен, Карин тоскливо глянула под полог уцелевшего леса. Дать дёру? А почему бы нет? Если она вернётся в лабораторию, Орочимару от неё мокрого места не оставит. Но если детки знают, где этот клятый артефакт, уходить никак нельзя.       — Куда-то намылилась? — процедил знакомый голос. И вблизи послышался запах йода и водорослей.       — Суйгецу… — устало протянула она. — Тебя только не хватало…       — Ну вы море чакры ухнули, трудно было не заметить, — поправил тот воротник. — Знатно ты меня ушатала, я тебе это припомню! Пока возвращался домой, АНБУ встретил во главе с Гозу, шерстят окрестности. А у полигона Амачи приводит своих шестёрок в чувство, попутно туда прискакала кобыла с клоном в бессознанке наперевес, судя по клейму на пижаме, никак 1-03. Я приказал Амачи отослать его обратно в лабораторию, третий Мицуки — это уже перебор и пособие по многодетности, не находишь? Я правильно сделал? — произнёс Суйгецу, обращаясь уже ко всем.       — Правильно, — отмахнулся Орочимару. И вернулся к переглядкам с Логом. Если бы отпрыск Карин такое наворотил, она всыпала бы ему ремня! Но сначала крепко обняла, убеждаясь, что всё в порядке.       Джуго вскинул затёкшую руку в приветственном жесте, младший Мицуки потупился и — удивительное дело! — покраснел, а остальные на Суйгецу не обратили внимания.       — Что ж ты творишь, а, подруга? — шепнул ей Суйгецу.       — Как видишь, послушно топаю вслед за всеми, — развела руками она, говоря так же едва слышно. — Можно подумать, ты бы действовал иначе!       — У меня пока соображалка на плечах не отсохла.       — У тебя нет детей, поэтому ты себя и не знаешь. Но на моём месте поступил бы так же, — Карин устало облокотилась о заднюю лягушачью лапу, приятно холодную в жару. Вдоль линии горизонта прокатился раскат грома. — Ну не могу я сидеть сложа культяпки, не могу иначе, понимаешь, НЕ. МО-ГУ. Как мне ещё себя вести, когда пропала моя дочь!