Михримах и Ибрагим

— Даже не прикасайся ко мне, иначе я закричу, и тебе не поздоровится! — Султанша, ваша Валиде уже решила, что в следующем месяце состоится наша свадьба. Разве вы не видите, как моё сердце пылает от любви к вам? Смилуйтесь же над своим презренным рабом! — Ты жалок, Рустем. Слово матушки не решающее, лишь повелитель может дать добро, однако он сказал мне хорошенько подумать. Так вот, я не дам согласия на этот нелепый брак! — Что?! Тогда ваши братья останутся без поддержки и станут уязвимы перед врагами. Хюррем Султан не допустит этого. Ибрагим закрыл книгу. Ему порядком осточертели крики, которые мешали сосредоточиться, и не вызывали ничего, кроме раздражения. Он прикрыл глаза и медленно сосчитал до трёх. Возня не прекратилась, а лишь усилилась. Теперь Михримах Султан издала писк, ещё немного, и он вполне мог стать всхлипом. Мужчина принял решение разобраться в том, что происходило в коридоре прямо у его покоев. Открыв дверь, он обнаружил девушку, которая отчаянно пыталась вырвать руку из захвата бывшего конюха. Она грозно шипела и сыпала угрозами, но Рустем только мерзко ухмылялся. — Что в словах госпожи для тебя непонятно? — облокотившись плечом о дверь, спросил Ибрагим. Оба тут же прекратили борьбу, и на грека обрушилось два взгляда. Один уничтожающий, а другой умоляющий. — Это не ваше дело, паша. У меня было пару вопросов к моей невесте. — Не моё дело, Рустем? — приподняв в удивлении бровь, усмехнулся Ибрагим. — Ты устраиваешь здесь, у двери моего кабинета, вакханалию, да ещё и смеешь идти против слова Михримах Султан? — Не преувеличивайте, — оскалился Рустем. — За такое я тебя немедленно могу приказать бросить в темницу. Сейчас же отпусти госпожу и пойди прочь с глаз моих! — Вы не вправе разговаривать со мной в таком тоне, Ибрагим-паша. После развода с Хатидже Султан вас никто не защитит перед повелителем. Великий Визирь лишь сурово сдвинул брови и с гневом посмотрел на наглеца. Он чувствовал, что сдержать себя уже не в силах. — Возможно, и я не вправе приказывать тебе, Рустем? — взвизгнула Михримах. — Да что ты себе возомнил? Как никчёмный раб смеет ослушаться приказа госпожи? Не забывай, кто перед тобой, и откуда ты сам пришёл! Рустем побледнел, затем его лицо приобрело алый оттенок из-за унижения и злости. Султанша опозорила его перед Ибрагимом, который лишь с насмешкой взглянул на бывшего конюха. Девушка вырвала руку и подошла к греку, одарив возможного мужа не менее саркастическим взглядом. Рустем был вынужден признать своё поражение и пошёл прочь. — Вы подобрали себе хорошего мужа, госпожа, — раздался голос Ибрагима. — Не я, а Валиде. Вам прекрасно известно об этом. — Действительно, я, верно, запамятовал, — мужчина сделал вид, что пытается вспомнить тот факт, что Хюррем ради своей выгоды готова пожертвовать счастьем своей родной дочери. — Если хотите, можете выговориться, обязательно выслушаю вас. — Спасибо, Ибрагим-паша. Паргалы пропустил девушку внутрь своих покоев. Захлопнув за собой дверь и закрыв её на замок, Ибрагим замер. — Меня ужасно заводят неприступные султанши. — Простите, что? — оторопело спросила Михримах, недоумённо хлопая ресницами, а затем, взяв себя в руки, ехидно спросила: — Поэтому тётушка развелась с вами? Вы ведь падок на женские чары. —Вы скверная госпожа, — приняв условия её игры, ответил Ибрагим. — Да ладно, вы же не думаете, что я действительно готов был слушать вашу слезливую историю? — Отнюдь, — сказала девушка, подхватив юбки роскошного платья и нагло взобравшись на письменный стол, скинув при этом лежащие на нём книги. — Неужели вы мне не поможете избавиться от мерзкого Рустема? — Ваша Валиде считает, что в этом дворце лишь один дьявол, — усмехнулся Ибрагим, кружа вокруг стола хищным коршуном, а затем замер возле Михримах, нависая над ней и обдавая жаром своего дыхания. — Я. — Вы отрицаете это? — прошептала мужчине прямо в губы девушка. — Конечно, нет. Только вы, госпожа, можете пользоваться моей безграничной добротой и полным расположением, чем смогу, тем помогу. — Такой ли безграничной? Ваша помощь имеет слишком дорогую цену, паша. — Михримах судоржно облизнула внезапно пересохшие губы. — Думаю, ради вас я смогу сделать исключение и немного снизить её. — Ибрагим жадно проследил за движением языка султанши. — Сомневаюсь, что даже в таком случае потяну. Видимо, не судьба. — намеренно горько вздохнула девушка. — Что вы хотите и каким образом поможете мне? — Вы прекрасно знаете. Я хочу вас. Избавиться от нежелательного брака можно лишь в том случае, если согласитесь на другой. Со мной. Михримах резко вскочила со стола, небрежно оттолкнув мужчину в сторону и направившись прямиком к двери. — Что же, если это спасёт меня от Рустема, то я согласна. Сообщим об этом повелителю, надеюсь, что он поймёт и даст разрешение на нашу авантюру. — девушка уже приготовилась поворачивать ключ в замке, но последующие слова Ибрагима заставили её замереть. — Я желаю сейчас же получить свои гарантии. — Вы забываетесь, паша, — резко повернувшись к нему лицом и встретившись с горящим взглядом мужчины, сказала девушка. В следующий миг они набросились друг на друга словно дикие звери, вслепую прикасаясь губами и даря неистовые поцелуи, даже не обращая внимания на то, что их ритм был не одинаков. Кончиками языка они ловили бушующую страсть друг друга, выпивали её до дна и высасывали до последней капли. Никто не хотел сдаваться, стараясь пустить кровь своего партнёра, больнее укусив. Благо, Ибрагим одержал вверх. Он яростно толкнул девушку к двери, прибив словно бабочку, и крепко сжал руки над головой. Михримах смотрела на мужчину как на Аллаха, спустившегося с небес на землю. Мужчина не ожидал такого напора и отдачи, но решил всецело воспользоваться моментом. Его чувственные губы пленили её сладкий рот. Михримах улыбнулась сквозь поцелуй и крепко прижалась к нему. Когда плоть Ибрагима откликнулась, девушка нетерпеливо стала тереться об неё, с радостью замечая, как дыхание мужчины становится прерывчастым и резким. Он принялся яростно срывать с себя халат, не желая разрывать контакт с этой гурией, но Михримах опередила его, сама потянувшись к тесёмке, которая подвязывала его штаны, и развязала её, одновременно стягивая ненужную деталь одежды. «Аллах, что она творит?» — думал Ибрагим, глубоко сомневаясь в том, что перед ним сейчас на коленях сидит султанша, дочь его заклятого врага. От осознания этого кровь лишь сильнее ударила в голову. Додумать дальше ему не дало тёплое дыхание у его затвердевшей плоти. Её глаза… Он готов был поклясться, что в них весело плясали чертята, которые лишь глубже затягивали в свой омут. Мужчина почти застонал от прелести увиденного. Миловидная госпожа в роскошном платье склонилась перед ним, полностью обнажённым. Сейчас он закроет глаза и очутится на совете Дивана. Однако чуда не произошло: она притронулась к нему своим языком, которым совсем недавно бесстыже облизывала свои губы, и Ибрагим сразу же покинул грешную землю и вознёсся на небеса. Михримах исступленно наслаждалась его реакцией на происходящее, ласкала и повелевала им. Мужчина забыл напрочь всё, подобное произошло с ним впервые. Запретное влечение, которое накрыло его с головой, никак не хотело отпускать. Девушка вела себя непозволительно развязно. Мучительно медленно проводя влажную дорожку языком по всей длинне, она вырисовывала затейливые узоры, позволяя проникать его возбуждению в обжигающе горячий рот. А затем этот самый скверный рот насадился до основания, но тут же послышался глухой звук кашля. Ибрагим не хотел обращать внимания на слёзы и её неудобство, если взялась, то должна довести до конца. Он смотрел на поистине великолепное зрелище, когда полные и мягкие губы обволакивают его, грозясь довести до безумия. То, что она делала, было чертовски правильным. Он бесцеремонно схватил её за волосы и заставил поддаться бесстыдству ещё больше. В один миг она прекратила всё разом и поднялась на ноги. Как и следовало султанше, Михримах толкнула его на кровать, сохраняя при этом величественный вид. Ибрагим хотел было возмутиться, но опешил, когда она подобрала все юбки своего платья, оголяя при этом прекрасные ноги, и села на него сверху, издавая болезненный стон. — Вам не стоило… — Принимай свою плату, Ибрагим. — прошипела Михримах, лицо которой исказилось от муки. Опустившись практически до конца, она вновь приподнялась и вновь вернулась на прежнее место, сковав своей до безумия тесной плотью его плоть. Кровь и влага её рта позволили ей достаточно легко скользить по нему, издавая рваные вздохи. Ибрагим закрыл глаза и улыбнулся сам себе, представив лицо Хюррем, если бы та узнала, чем занимается её дочь да ещё и с кем! Михримах со всей страстью отдавалась ему, забыв, что матушка приказала ей выйти за Рустема, а лишь смотря на искреннее желание того, кто сейчас был под ней. Его лицо пылало безудержным жаром, а острые зубы крепко сжались. Всем своим видом он напоминал дикого хищника, который находится в сладостном ожидании хлынувшей крови из шеи своей очередной жертвы. Ибрагим откинулся на подушки, вжимая девушку в себя ещё сильнее, оставляя на нежной коже бедёр красные отметины своими жадными пальцами. Она вколачивала его в себя, прикрыв глаза от жгучей страсти, которая болью разлилась по венам. Их соитие было подобно танцу и одновременно — ещё доселе незнаной содомией. Волосы рассыпались по её плечам, но она всё так же оставалась целомудренно одетой. Мужчина не знал, почему. Чтобы сразу принять подобающий вид, если в эти покои внезапно заявится повелитель? Но, как же то, что Ибрагим полностью обнажён? Абсурд. Михримах тяжело стонет и еле сдерживается, чтобы не закричать. — Теперь я понимаю всех женщин, которые любили вас, паша. Он, как никогда раньше, был сосредоточен. Весь его вид вызывал восхищение и невольное обожание. Осознавая, что последствия могут быть судьбоносными, Ибрагим отказывается остановиться. Внезапно он почувствовал, что чуть-чуть и отдаст Аллаху свою грешную душу. Феерия. Взрыв. Мужчина запрокинул голову и понял, что его сознание полностью помутнело в неге непередаваемого наслаждения. Михримах ловко перекинула ногу и встала с кровати, глядя на непрекращающийся экстаз своего помощника. — Госпожа, вам не стоило идти на такие жертвы. — опасный хищник превратился в ручного зверька. — Я захотела так, — лишь пожала плечами девушка. — Не люблю оставаться должной. — поправив платье, она направилась к выходу, теперь уже без намерения возратиться. — Я с огромным нетерпением жду, когда вы станете моей женой. Вы бессценный бриллиант, Михримах Султан. — Всему свое время, Ибрагим. — сказала напоследок она, даже не оборачиваясь. Затем отперла замок и хлопнула за собой дверью, оставив мужчину наедине со своими мыслями. *** Михримах решила не откладывать поход к повелителю в долгий ящик и уже на следующий день отправилась к нему. Странно, но противоречивые мысли не терзали её голову, она была твёрдо уверена в принятом решении. Так неловко, но в то же время захватывающе у неё ни с кем не будет. Прежние любовные переживания казались теперь лишь детскими глупостями. Она ненавидела Рустема и пылала недовольством к Валиде. Нет, девушка не собиралась быть пешкой в руках даже своей величественной матери, поэтому сделает так, как задумала. Если же это сделает из них врагов, то так тому и быть. Ради самой себя Михримах готова была пойти на такие жертвы. Стражники без малейшего возражения пропустили девушку внутрь. Она поклонилась и подняла глаза, однако отец нигде не наблюдалася. Но с террасы доносились голоса. — Ибрагим, ты, верно, шутишь надо мной? Думаешь, что после истории с Хатидже я позволю тебе сойтись с браком со своей единственной и любимой дочерью? Забудь об этом, как о страшном сне. Михримах выберет себе достойного мужа сама. Мы с Хюррем решили, что Рустем будет одной из наиболее подходящих кандидатур. Но ты?! Я никогда не ожидал подобного от тебя. — Что, если этого хочу я, повелитель? — Михримах плавной походкой вышла на балкон и поклонилась отцу, а затем поцеловала поданную руку. — Ибрагим-паша не одинок в этом желании. — Доченька, что ты такое говоришь? — удивлённо взглянув на девушку, спросил Сулейман. — Какая он тебе пара? То, что он великий визирь — это, пожалуй, единственный плюс для тебя. — Он умён, образован, красив, мудр и обходителен. Этого разве мало? А главное, — она посмотрела на Ибрагима, который незаметно послал ей улыбку. — Я люблю его и уверена, что чувства взаимны. — Паргалы любил многих, нет гарантии, что ты единственная. История с твоей тётушкой — прямое тому подтверждение. Его, — падишах замолчал, подбирая тщательно слова. — Опыт лишь во вред тебе. — Он свободный мужчина, повелитель, а что прошлое для нас? Это лишь тлен. Важно лишь настоящее и будущее. Если вы не позволите мне сойтись браком с Ибрагимом-пашой, то знайте, что этого всего у меня не будет! Разве для своей единственной дочери вы хотели подобного? Я сомневаюсь. С широко открытыми глазами Ибрагим смотрел на полностью невозмутимую Михримах и открывал для себя совершенно нового человека, искусного и беспринципного манипулятора. Признаться честно, ему это безумно нравилось. Кто назвал её неразумным ребёнком? Да оторвите язык тому лгуну! Паргалы перевёл взгляд на султана. Тот был в гораздо большей расстерянности и непонимании. Он тщательно обдумывал и сопоставлял всё то, что только что услышал. Умоляюще пронзительный взгляд дочери убедил Сулеймана. Самое главное — не дать повелителю пообщаться с Хюррем, иначе всё пойдёт не так, как нужно. — Хорошо, я даю свою согласие на вашу помолвку. Скоро начнутся приготовления к свадьбе. — повернувшись спиной к Ибрагиму и Михримах, сказал повелитель, устремляя свой взор на бескрайние просторы Босфора. — Но, если, Паргалы, ты посмеешь обидеть мою дочь, пощады не жди. Ты лишишься и должности, и головы! — Я люблю госпожу и никогда не посмею причинить ей боль. — Это уже слышал от тебя, Ибрагим. — ответил Сулейман, жестом приказывая обоим удалиться из его покоев. Ах, как жаль, что никто не знает истинную причину рассторжения брака паши с Хатидже Султан! Всё было по обоюдному согласию. Его жена увлеклась другим и сама признала, что их отношения изжили себя, и лучшим выходом было мирно расстаться. Михримах не стала вести беседу с Ибрагимом, а, одарив его удовлетворенным взглядом, отправилась в свои покои. Мужчина не окликнул её, а решил продолжить изучение записей, сделанных во время прошлого Дивана. *** Ближе к вечеру в покои девушки влетела разгневанная Хасеки, которая глазами метала молнии и грозилась убить любого, кто попадётся ей на пути. Михримах спокойно прекратила прихорашиваться и отложила сундук с украшениями в сторону. — Сказать по правде, я ждала вас раньше, Валиде. — она встала и поклонилась, сразу же присев обратно на тахту. — Выйдите все вон из покоев немедленно! — взревела женщина, буравя взглядом свою сумасбродную дочь. Служанки громко пискнули, но получив кивок от своей госпожи, поспешили выполнить приказ, чтобы и дальше продолжать служить в Топкапы. Да что там? Продолжать жить, ведь Хюррем Султан была разгневана не на шутку. — Михримах, — громко вздохнув, сказала она. — Умоляю тебя, скажи, что всё это клевета, и ты не могла так бессовестно поступить со всеми нами?! — Если вы про мою скорую свадьбу с Ибрагимом-пашой, то это абсолютная правда. — примеряя ожерелье, спокойно сказала девушка. — Повелитель одобрил, вы не сможете помешать этому. Хюррем покраснела и сжала крепко зубы, что только скрип послышался. — Ты в своём уме? Он — наш злейший враг, который делает всё, чтобы рассорить твоих братьев и посадить Мустафу на престол. Ты хоть осознаешь, что ты наделала? Хитрый грек настроил против меня родную дочь! — схватилась за голову Хасеки. — Ты немедленно отправишься к отцу и скажешь, что это была неудачная шутка, и попросишь отменить свадьбу с Ибрагимом в пользу Рустема! — Он ваш враг, Валиде, а не мой. Говорите, что хотите, но своего решения я не изменю, так и знайте! — твёрдым голосом сказала Михримах. — Я не готова жертвовать своим счастьем ради ваших вечных интриг. — Счастьем? — запнулась Хюррем, глядя с недоумением на дочь. — Ты, верно, забываешься, кто перед тобой, Михримах! — Я люблю его, матушка, — уклончиво ответила девушка. — Вы тоже не забывайте, что перед вами не одна из ваших рабынь, а дочь десятого правителя Османской империи. Так или иначе, но вы должны уважать мой выбор! — Замолчи немедленно! Последний раз даю тебе шанс исправиться. Ты выйдешь за Рустема? Погоди, — Хасеки пресекла намерения дочери возразить. — Если ты пойдёшь против моего приказа, то станешь моим врагом. — Он мне омерзителен! Мне жаль вас, если ради своей чести вы готовы поступиться счастьем дочери. — Михримах не желала продолжать разговор, а, присев в поклоне, вышла из покоев, оставив свою разгневанную матушку. Возможно, спустя время она сумеет отойти и принять решение девушки, но для начала ей нужно было остыть. На улице пошёл проливной дождь, так что оставаться на террасе дальше Михримах не смогла. Её кудри промокли, ровно как и платье, а сама девушка продрогла от холода падающих на неё капель. В покои она возвращаться не хотела, оставался лишь один вариант. Когда Михримах дошла до кабинета Ибрагима, её зубы начали стучать. Мужчина поспешно открыл дверь, хоть девушка не успела даже поднять руку. Увидев состояние султанши, он сразу же пропустил её внутрь. Она молча смотрела на Ибрагима. — Госпожа, что вы здесь делаете? — Вчера ты был более дружелюбен, Ибрагим. — усмехнулась Михримах, глядя на то, как мужчина вернулся к своим записям за письменным столом. — Разожги камин, я продрогла вся. — Нет, — сказал он с хитрым прищуром. — Мне слишком жарко, поэтому я не собираюсь делать это лишь в угоду вам. Девушка с гневом посмотрела на Ибрагима. Да что он себе только позволяет? Ей захотелось ударить его, сделать ему больно, заставить пожалеть о своих словах, но сил на споры совсем не осталось. Она обняла себя руками и стала ходить по покоям, пытаясь хоть немного согреться. Мужчина ждал, когда султанша разразится злой тирадой, отчитывая его, словно провинившегося раба. Но она не стала этого делать. Михримах не ушла, громко хлопнув дверью, в ответ на проявленное им неповиновение. Сложившаяся ситуация её полностью устраивала. Девушка, скрутив волосы, пытаясь избавиться от излишней влаги, которая тут же оседала на пушистый ковёр, смотрела на Ибрагима с долей наслаждения. Ей так нравилась эта внезапная смена ролей, что она готова была простить ему эту дерзость. Как же наивен был мужчина, полагая, что Михримах затаила на него обиду! Она же только поэтому согласилась на брак с ним, ведь он не станет слепо раболепствовать перед ней. Разве Ибрагим до сих пор не осознал всю прелесть чувства, которое испытывает девушка, ощущая себя невольно униженной вопреки тому, что с самого рождения все обращались с ней как с госпожой? Она готова была позволить ему всё в этот момент, простить любую дерзость. Стоя перед ним в мокром наряде и пытаясь привести в сносный порядок свои волосы, Михримах испытала неизведанное ею до этой самой поры счастье. И она готова была покорно терпеть, пока он наиграется в свою роль, лишь бы Ибрагим был полностью доволен. Мужчина ликовал от радости. Эта девушка — совершенство. Она дала ему то, что не смогла дать Хатидже Султан, которая всегда указывала на свой более высокий статус и часто попрекала его этим. Михримах же позволила почувствовать себя хозяином положения. Она смиренно покорилась ему, и он забыл, что в этой комнате на самом деле находятся раб и госпожа. Только лишь за это Ибрагим готов был выполнять все её желания. — Я не разожгу камин, но смогу помочь вам более доступным способом. Ибрагим притянул её за руку к себе и стал срывать с неё мокрое платье. Когда она наконец предстала пред ним полностью обнажённой, он сбросил халат с себя, который упал к его ногам, и прижал желанное тело к своей обжигающей груди. Михримах провела пальцами по горячей коже. Его широкая грудь, покрытая редким чёрным волосом, была такой согревающей для её холодной. Он освободился из объятий девушки и швырнул её на кровать. Михримах упала грудью на постель, а её голова свесилась с края, обпутавшись мокрыми волосами. Ибрагим накрыл её тело своим, прижимаясь к ней, ведомый головокружительной похотью. Он брал её с особой страстью и жестокостью, не останавливаясь ни на миг, пока её кудри свисали на пол. Ибрагим был переисполнен энергией и силой, стоны девушки лишь побуждали его иметь её неприлично долго, чтобы она сумела согреться полностью от холода. Михримах неподвижно лежала под ним, находясь в захвате его тяжёлого тела. Он целовал и кусал её плечи и спину, вбиваясь в неё ещё сильнее, даря ей сладкое ощущение боли в мышцах. С ней было совершенно иначе, чем с другими. Схватившись за волосы девушки, он позволил себе дать волю своей ярости и наслаждению. Ибрагим откинулся рядом с Михримах, восстанавливая дыхание. Девушка, пролежав ещё пару минут ничком, приподняла голову и перевернулась. — Блестяще. И на войне, и в постели вы великолепны. Выбрать вас в качестве моего мужа однозначно было правильным решением. — Вы невольно смущаете меня, госпожа, значительно преувеличивая мои заслуги, — сказал мужчина, мягко рассмеявшись и погладив ещё влажные волосы Михримах. — Ни капли. Скромность вам не идёт, Ибрагим. Ваша сила в вашем величии и самодовольстве. — Вам виднее, султанша, — поцеловал руку девушки мужчина. Михримах внезапно вскочила и перевела свой взгляд на дверь. — Аллах, мы забыли её запереть! Как такое возможно? Если кто-то был свидетелем… Нам не сдобровать! — Разве чужое мнение вас так волнует, ведь совсем скоро мы станем мужем и женой? — Твоя правда, Ибрагим. — хитро улыбнулась Михримах и упала обратно в жаркие объятия своего будущего мужа