***
— Когда они говорят: «Мне плевать на твой вес» — я слышу это как: «Мне плевать на тебя». Потому что, чтобы понять, что я действительно им важна, они должны сказать: «Мне нравится твой вес», каким бы он на самом деле не был, — стало точкой в их разговоре. Час подошёл к концу. Саша не думала, что диагнозы можно ставить настолько быстро. Но Валерия её наизусть прочитала и даже прописала антидепрессанты, от побочек которых Трусова должна была мучаться теперь целый месяц. — Попробуйте сегодня съесть что-нибудь, что давно себе запрещали. Может быть очень тяжело, может быть вы вообще не справитесь, но обязательно после — запишите всё, что чувствуете. Если не будете понимать, вот табличка. Отметьте все эмоции, на которые похожи ваши переживания. Всего доброго. Саша сдержанно кивнула, попрощалась и вышла из кабинета. Она держала в руках только что выданный ей лист с колонками «тревога», «страх», «гордость», «счастье» и так далее. Холодно было не снаружи, а изнутри. Предстояло купить таблетки, пропить их, пройти курс терапии, перебороть себя и при всём при этом объяснять всем окружающим, что с ней происходит. Казалось, это было самое сложное. Саша видела, что, например, Марк или мама совершенно не понимают, что с ней, но... Они должны были знать. Однозначно.***
Егор с Ваней удобно расположились на диване в гостиной и позвали сестру к себе. Родители должны были уехать на так называемую «свиданку»: ресторан, романтичный ужин, все дела... А дети оставались дома смотреть сериал, поедая сладости. Саша оставалась, естественно, за старшую. Она тоже плюхнулась на диван, с интересом слушая то, как мальчишки спорят насчёт того, во что им поиграть вечером. Главным заданием на сегодня пока являлось съесть что-нибудь. В холодильнике было много сладостей, а Саша это точно любила. По крайней мере, раньше, и по крайней мере, ей всё ещё этого хотелось. Сырки, мармелад, мороженое... Мозг останавливал. Посылал тревожные сигналы. Уже вечер, эти калории обязательно отложаться где-нибудь в ненужном месте. К тому же, после — обязательно будет очень-очень плохо, будет грызть совесть, захочется истерзать себя. Но Саша обещала выполнить задание. Прошла к холодильнику. Кажется, она вовсе не знала свою кухню. Иногда даже не помнила, где что находится. Вытащила глазированный сырок и не задумываясь, глянула на калорийность. 407 ккал. 407... 407. За день можно съесть только около пяти таких... Саша аккуратно разрезала десерт на две части и ушла в свою комнату, не желая тревожить братьев и себя. Она сказала, что ей нужно поговорить по телефону. А сама закрылась на замок и села перед столом, рассматривая еду. Слезы медленно подступали к глазам. Чувствовать себя героиней драматичного фильма на самом деле отвратительно. Точно так же, как романтизировать свою жизнь и всё вокруг. Дзынь. Уведомление слегка напугало Трусову и заставило прийти в себя. «Хотел пожелать тебе спокойной ночи» Да, Марк, ты очень вовремя. Как раз сегодня никакой спокойной ночи не будет. Именно с этими мыслями, она зажмурившись, откусила буквально краешек и заткнула рот рукой, чтобы не выплюнуть и не расплакаться. Внизу живота нарастала тревога. Но пока ничего смертельного. С одной стороны, Саша уже привыкла к этому чувству. Второй укус. Легче, но последствия тяжелее. Больше есть не хотелось. Рыжая всё плакала и плакала, уткнулась носом в колени и чувствовала, как её тело постепенно теряет силы, словно вот-вот потеряет сознание от слишком сильного плача. В этот момент Саша поняла, что больше нет времени ждать. Она достала листок, изначально планируя записать всё в заметки, но в телефоне — сообщение от Марка, не хотелось видеть именно сейчас.«Не хочу чувствовать это. Кажется, я слишком слабая. Не смогу никогда. Мне очень страшно. Я задыхаюсь».
Единственное, на что сейчас хватило мыслей. Саша, борясь с желанием отправиться прямо сейчас в туалет, выключила свет, упала на кровать, напечатала Егору, что ложится спать и не вернётся, а Марку ответила:«Тебе тоже».
Больше ничего. Наверное, ночью она кричала. Была почти уверенна в этом на утро. Саше снились кошмары. У неё ломило кости и болело сердце. Хотелось закутаться в чём-нибудь и спрятаться от собственного чувства вины. Теперь Трусова не знала, когда оно пройдёт. Будильник прозвенел ещё раз. В школу идти надо, но... У неё нет никаких сил. Абсолютно. В комнату постучали. Наверняка это была мама. Сашина дверь со вчерашней ночи оставалась закрыта. Как жаль, что нельзя открыть её одной силой мысли, лёжа на кровати. Хотя... даже у её мыслей сейчас не было бы сил. Пришлось встать. Саша прошла до кухни, на которой мама как всегда готовила завтрак (который, правда, Саша обычно выкидывала). — Можно я не пойду сегодня в школу? — тихо спросила она, опираясь на дверной проём. — А что случилось? — Плохо себя чувствую. Всё болит. Голова кружится. Живот... Светлана, конечно, за дочь перепугалась. Несмотря на то, что подобные вещи были для Саши и её отговорок уже обыденными. — Иди ложись, я принесу аптечку. Мысленно она обрадовалась. Пропустит нелюбимые биологию с химией, не будет видеть все эти мерзкие лица и может, хоть немного придёт в себя. — Померь температуру, я тогда мальчиков сама отвезу. Пойду собираться. Саша хоть и чувствовала себя, мягко говоря, хуево, но температуры у неё точно не было. Очевидно, головная боль — последствие ночных кошмаров и вчерашних истерик, боль в животе — последствие тревожного чувства.«утро добрым не бывает))»
«я в школу не иду, маркуш»
«люблю тебя»
Это был первый раз, когда она называла его «Маркушей». Лишь в переписке, но была уверена, что тот растечется в лужу от увиденного. Улыбнулась.«елизавета, я сегодня без визита в школу. прошу простить и понять. желаю всего наилучшего в данном заведении»
А потом девушка просто легла спать. Это уберегло Сашу от всевозможных попыток матери вылечить её. Потому что никакие таблетки сейчас бы не помогли. Лечить надо было голову. Кстати, о голове. Пробуждение наступило к обеду. Если одиннадцать утра можно считать обеденным временем. Для Саши это ещё раннее утро. Напоминалка в телефоне гласила о том, что нужно выпить первую таблетку антидепрессантов. М-да, этот день грезил стать ещё хуже. Точнее, по рецепту ей была назначена лишь половина таблетки. Спустя час, после принятия, Саша всё же открыла свой рецепт и узнала, что побочки наступают не сразу, поэтому выдохнула и продолжила спокойно залипать в Тик Токе, не ожидая никакого подвоха. — Да? — ответила она на звонок. — Привет! — бодро сказал Марк на том конце. — Как чувствуешь себя? — Всё хорошо. У вас уже уроки закончились? — Саша глянула на время. Было ещё двенадцать, а это значит — уроки закончились бы только через часа полтора. — Русский отменили, а с последней физры мы, соответственно, просто ушли, — усмехнулся парень. — Без тебя было очень скучно. Кстати, почему не пошла? — Верю. Мне было плохо с утра. — Ты не заболела? Холодно сейчас, да и гриппы всякие ходят. Надо шапку уже носить, Саш. — Не думаю. Мне в другом смысле плохо было. Но ладно... Ты домой идёшь? — Пока иду до метро. — О, слушай... У меня мама уехала на работу, родители приедут только вечером, а мальчики в школе. Приезжай ко мне, — улыбнулась девушка. — А... О! Хорошо! — Тогда жду. Мне ещё убраться нужно, так что, пока. Кажется, она очень обрадовала парня своим предложением. Теперь предстояло быстро собраться, чтобы не быть перед Марком в таком ужасном виде, ну и конечно, убрать месячный бардак в комнате, по крайней мере. Саша рванула в душ, пожалев о том, что резко встала, потому что в глазах стало темно. Переоделась в более приличную одежду в виде пижамных штанов и футболки. Всё-таки домашняя атмосфера. И поплелась вытирать пыль со всех полочек. Заправила кровать, нашла свою тетрадь по английскому, которую искала с прошлого года. Не успела, правда, убрать вещи со стула, ведь в дверь позвонили. — Бля-я-я, — оглядываясь, прошептала она. Не рассчитала. Побежала открывать. Она распахнула дверь и увидела Марка, конечно. Кто это ещё мог быть? Он улыбнулся, оглядывая немного запыхавшуюся девушку и неожиданно протянул ей маленький букетик цветов. «Вместо конфет». — Марк, зачем? — приглашая войти, спросила она. В руках, кстати, всё ещё держа тряпку для протирания пыли. Наверное, Кондратюк сдерживал смех от такого вида. Трусова так думала. — Что, я не могу подарить цветы любимой девушке? Саша засмущалась и опустила глаза. А потом вспомнила про комнату. — Ой, ты разувайся, я сейчас, — быстро сказала она и убежала, оставляя гостя одного. Он, совершенно не стесняясь, открыл дверь в комнату и застал Трусову за тем, как она быстро засовывает вещи в шкаф. — Нет, ну ты серьёзно? — усмехнулся он. — Ты бы ещё генеральную уборку сделала! — Марк! Я не разрешала заходить! — Извини, не думал, что буду гостить у тебя на коврике в прихожей. Мне уйти обратно? — улыбался парень. — Не надо. Раз зашёл — помоги тогда мне. Он забрал кучу из её рук, быстро закинул в шкаф и закрыл. — У меня к тебе тоже вопрос. Зачем? — Ты просто не знаешь, что тут было изначально. После того, как я увидела твою комнату, мне вообще существовать стыдно. Марк уже хотел возразить, но Саша убежала, видимо, за вазой в комнату родителей. Парень стоял дальше, не двигаясь, и ждал. — Мальчики приедут примерно через час. Но они будут сидеть в своей комнате, не переживай. Они понимающие и воспитанные. Я надрессировала. Саша оставила цветы на столе и наконец повернулась лицом к Марку, лучезарно улыбаясь. Он давно не видел её такой активной. — Ты голодный может? — Да нет... — как-то неуверенно ответил он и почесал затылок. — Ага-ага. Пойдём погрею. — Не надо, Саш, — остановил её за руку. — Я... всё равно не хочу есть без тебя. А ты... Улыбка моментально спала с лица рыжей, обозначая, что он сказанул лишнего. Марк знал, что лучше не говорить этого, но всё равно зачем-то сказал. — С чего ты взял? — спокойно ответила она. — Я была вчера у психотерапевта. — Оу, и как успехи? — Мне сказали есть. Так что идём. Марк неуверенно прошёл за Сашей до кухни. Между ними теперь огромное напряжение. Девушка разогрела мамин борщ и поставила две тарелки. Села напротив Марка и уверенно взяла ложку. Парень, иногда поглядывая на ту, стал есть. — М-м, как вкусно! — искренне сказал Кондратюк. Саша всё ещё сидела, сверля тарелку взглядом. Она не прикоснулась в супу. Только ковыряла ложкой, как это делают маленькие дети, когда их заставляют есть. — Саш... Она не смела поднимать глаз. Ей было стыдно, вот и всё. — Всё нормально, я просто не голодная, — улыбнулась, но Марк этого не увидел. Саша плохо врала. Точнее, нет. Она как раз врала отлично, но не Марку. Он всё знал и прекрасно помнил слова Лизы, недавно сказанные ему шёпотом: «Она будет пытаться накормить тебя. Это нормально». — Я... не думал, что это может быть так тяжело, — честно признался он. Подумать только. Он ведь всю жизнь спокойно ест и не задумывается. Для него это источник энергии, не более. А для Саши — слёзы и сложнейшее в жизни препятствие, чтобы преодолеть саму себя. — Я тоже не думала, — хриплым голосом ответила, стирая слёзы с щёк. — Забей. Пойдём. — И-извини, пожалуйста. Саш, я не хотел. Прости, — всакивая за ней. Марк попытался обнять девушку. Сначала не получилось, но потом Трусова сдалась и обняла в ответ. — Ты не виноват. Я справлюсь, я обещаю. Но, пожалуйста, больше никогда не напоминай мне об этом. Он прижался своим лбом к её. — Извини. Но, к сожалению, это было не последним триггером за эту встречу. Саша могла бы сказать, что Марк совершенно не пытался понять её, но это было не так. Просто он не понимал, как это работает. И в какой-то момент девушке показалось, что понимать не должен. Что он вообще ничего больше знать не должен. Мальчишки уже приехали. Познакомились с Марком. Егор, конечно, не промолчал и уронил фразу: «Я так и знал, что у тебя с кем-то шуры-муры!». Они не знали, как скоро парню нужно будет уйти. Лежали на кровати, Марк предложил посмотреть какой-то новый сериал. На самом деле, было неинтересно. По крайней мере, соскучившимся им. Кондратюк аккуратно погладил Сашу по щеке, а поцеловал в другую. Она подняла взгляд. Потянулась, коснулась губ. Снова это покалывание в животе. Марк просто не мог контролировать эти чувства. Он опустился, почти прижимая девушку к кровати и продолжал целовать. Одна его рука непроизвольно легла на талию и коснулась оголившейся кожи там. — М-Марк, — отрываясь, тихо позвала Саша, но тот не отреагировал, продолжая целовать уже шею. — Марк, пожалуйста. Кажется, теперь он понял, что происходит явно что-то не то, потому что Трусова начала отталкивать его и руки её затряслись. Снова это лицо. Вот-вот расплачется. — Блять, — прошипел он, поправляя волосы. — Прости, боже мой, прости. Я не хотел, правда. Саша старалась привести дыхание в норму. Паника охватила её настолько резко, такого ещё не было. Она кивнула, но Марк всё равно взял её ладони в свои и начал целовать, как бы извиняясь. — Сашенька, извини. Пожалуйста, прости. Он этим правда ничего не имел в виду. Просто поцелуи затянулись. Но Саше и не это помешало. Марк хотел потрогать её под одеждой, а это категорически запрещено. Пока она не понравится себе, она не понравится и ему. Кондратюк обнял девушку и прижал её голову к своей груди. Так было тепло и тревога понемногу сходила. Саша понимала, что нужно поговорить, объяснить ему всё. Именно сейчас, ни минутой позже. А тем более, не держать это в себе. Марк должен знать и быть готов. — Я просто прошу тебя. Я пока не готова, чтобы ты трогал меня или тем более, видел под одеждой. Не подумай ничего плохого, просто я не понравлюсь тебе, понимаешь... — Но... Хорошо, я не буду больше, обещаю. Клянусь, Саш. Но насчёт последнего... Ты не можешь мне не понравиться. Я... Я ведь уже люблю тебя. Понимаешь? Не переживай по этому поводу. Мне нравится, как ты выглядишь. Мне нравишься ты. Саша цепляется за его плечи и жмется ближе, потому что вспоминаются собственные слова в кабинете психотерапевта, сказанные днем ранее. И кажется, Марк её понимает.