Цена иной реальности

      Какаши открыл глаза буквально почувствовав, как за ним наблюдают. Рука привычным движением опускается на ногу, к кунаю, но оружия там не находит. Поморщившись и осмотревшись шиноби с удивлением видит нахмурившегося Минато.       — Допрыгался? — вместо приветствия ворчит сенсей. — Тебе же сказали — лежать и отдыхать! Куда тебя понесло, скажи мне на милость?       Какаши чувствует, как сердце болезненно сжимается. Редко, очень редко Минато отчитывал его. В такие моменты Хатаке снова чувствовал себя неопытным мальчишкой, сотворившим очередную глупость. Сознание услужливо подсказало, что он и так мальчишка, и Какаши устало откинул гудящую голову на подушку.       — Значит, это был не сон… — бормочет он, вслушиваясь в ворчание Намиказе.       — Сон? О нет, юноша, это никакой не сон. Это реальность, в которой ты умышленно причиняешь вред своему здоровью.       Какаши хмыкает. Знал бы сенсей насколько сильно он причинял вред своему здоровью в более старшем возрасте — поседел бы раньше времени.       — Что с тобой творится? — в глазах Минато отражается беспокойство. — Ты в последнее время сам не свой…       Какаши невесело усмехается. Сенсей удивительно точно описал его нынешнее состояние.       Подвинувшись ближе джоунин кладет ладонь на плечо ученика.       — Какаши, ты ведь знаешь, что всегда можешь поделиться со мной своими переживаниями? Я не твой отец, и никогда не смогу его заменить, но всегда помогу. Ты ведь знаешь?       Какаши закрывает глаза, борясь с подступающими слезами и качает головой. Он знает. И часто думает, как сильно изменилась бы его жизнь, будь сенсей жив. В ней наверняка было бы гораздо меньше боли и желания умереть.       — Может расскажешь, что происходит? — выводит из мыслей мягкий голос. Какаши открывает покрасневшие глаза.       — Вы все равно не поверите мне, сенсей, — тихо шепчет мальчик, отвернувшись к окну.       Минато отступает, но из палаты не выходит. Чего ждет? Может хочет что-то возразить? Какаши не знает. Какаши ничего не знает. Не знает, что происходит, не знает реально ли все это, и не знает, что ему делать. Хатаке лишь четыре раза в жизни чувствовал такую беспомощность и все эти четыре раза разрывали его душу на маленькие кусочки.       Все эти четыре раза он терял самых дорогих ему людей и ничего не мог с этим поделать.       — Знаешь, Какаши… — наконец подал голос Минато. — Правда всегда звучит странно, но правдой от этого она быть не перестает. — Сказав это джоунин развернулся и направился к выходу. Уже на пороге он остановился, услышав тихое:       — Минато-сенсей? — повернув голову блондин встретился с неуверенным взглядом. Мужчина кивнул, давая понять, что слушает и мальчик, закусив губу продолжил:       — Я… я все вам расскажу, как только сам разберусь со всем. Обещаю.       Намиказе кивает.       — Буду ждать.        Едва дверь за мужчиной закрылась Какаши вздохнул, массируя гудящие виски. Истощение давало о себе знать, сил совершенно не было, но позволить себе бездействовать дальше он не мог.       Стараясь не делать лишних движений, чтобы не тревожить рану Какаши встал с кровати и направился к открытому окну. Спрыгнув на крышу мальчик едва удержался, чтобы позорно не заскулить от боли. О том, что его тело больше не такое выносливое и натренированное как раньше он конечно же не подумал.       В памяти всплыл момент, когда он, еще служивший в АНБУ возвращался с миссии с колотой раной на боку и сломанной правой рукой, в одиночку отбиваясь от вражеских шиноби, которые преследовали его до самых границ Конохи, где обессилевшему Какаши и помогли дозорные, доставившие его бренное тело в госпиталь.       Удивительно, как он вообще выжил после такой кропотери. По правде говоря, Какаши вообще был слишком живучим для того, кто играл со Смертью. Видимо в конечном итоге ей это надоело… Только вот почему он оказался здесь? Почему сейчас? Что ему нужно здесь сделать? Что-то изменить?       Слишком много вопросов, и слишком мало ответов. Встряхнув лохматой головой Какаши бесшумно перепрыгнул на крышу соседнего здания справедливо рассудив, что по передвигаясь так он привлечет меньше внимания к своей персоне. Неспешно передвигаясь, чтобы не тревожить раны Какаши осматривал деревню, стараясь найти хотя бы малейшие отличия от прошлого, но их не было.       — Какаши! Мой вечный соперник, что ты там делаешь?!       Громкий голос заставил мальчика неосознанно вздрогнуть.       Отлично, только его тут не хватало…       Вот кто точно не изменился за семнадцать лет, так это Гай. Забравшись на крышу рядом с Какаши он нахмурил густые брови.       — Я как раз шёл тебя навестить, разве ты не должен быть в постели? — сложив руки на груди мальчик сурово посмотрел на друга.       Какаши с трудом подавил желание закатить глаза. Гай действительно не меняется. Но, в сложившейся ситуации он мог неплохо его прикрыть. Прокрутив в голове сложившийся план шиноби кивнул сам себе и с хитрецой в глазах повернулся к другу.       — Слушай, ты очень выручишь меня, если подежуришь у входа в палату, говоря посетителям, что мне нужен отдых.       В глазах мальчика отчетливо закрутился мыслительный процесс.       — Но ведь это не…       — Гай, мой верный соперник, — положив руку на плечо товарища Какаши драматично вздохнул. — Ты же не оставишь меня в беде? К тому же… — он прекрасно знал, что пожалеет о сказанной фразе, но был уверен, что она сработает. — В последнее время мы мало соревновались. И если ты мне поможешь, то я обещаю — мы все наверстаем.       Глаза Гая радостно засверкали.       — Готовься к поражениям, Какаши! Не терпится утереть тебе нос!       — Да-да, но сначала помоги мне, будь добр.       Лучезарно улыбаясь мальчик отсалютовал и побежал к окну нужной палаты.       — Ещё увидимся, соперник!       Какаши не смог сдержать улыбки, все равно маска ее скроет.       Коноха, точно такая же какой ее запомнил парень семнадцать лет назад кипела жизнью. Неспешно передвигаясь, чтобы не растревожить снова начавший ныть бок Хатаке остановился около своего дома. Если он точно помнил, то все, что ему было сейчас нужно находилось внутри.       В доме все, как и везде осталось прежним. Какаши быстро нашёл нужный ему свиток. Сейчас ему как никогда нужен совет, а кто сможет ему помочь если не клановый призыв? Его псы наверняка помогут найти, или хотя бы направить на нужное решение. Секунда — и вот уже окровавленный палец скользит по бумаге, выводя нужные символы. Пальцы складывают давно выученные и привычные печати, после чего появляется знакомая белая дымка из которой выходит маленький мопс.       — Какаши? Чем могу быть полезен? — мопс зевает, всем своим видом показывая безразличие. Впрочем оно тут же стирается с его морды, когда пес замечает обеспокоенный взгляд юного джоунина.       — Паккун, как я рад тебя видеть! Тут такое дело…