Повседневные записи

      Солнце разливается багряными лучами над яблочной рощей. Едва пожелтевшие листья циклично качались из стороны в сторону. Старая брусчатка, что стелилась под ногами волнистыми линиями, жалобно потрескивала в унисон со стуком небольших каблучков лакированных ботинок. Солнце заходило за горизонт, крася небо в оттенки красного, малинового.       Пташки, сбитые в стаи, летят клином в более тёплые места, покидая дождь и холодную погоду. Воздух был влажным и немного тяжёлым от сырости. Все протоптанные тропы, ведущие по короткому пути, были замылены и превратились в неглубокую трясину, что с удовольствием затянула бы пару дамских туфель. Это вынуждало люд идти по старым каменным тропам.       Зонт в руках меланхолично качался вперёд назад в такт шагам. Его яркая клетка рябила в окружении мрачных и серых деревьев, также окрашивался в багрянец. Серое пальто, что элегантно огибало плечи, подчёркивало ноги своим длинным подолом, приобрело коралловый оттенок. В другой руке был пакет, в котором предательски гремели бутылки с сухим и полусладким.       Тишь вечера прерывалась стуком каблучков лакированных ботинок выше щиколотки, редким шмыганьем носа, звонкими ударами бутылки об бутылку. Роща заканчивалась, открывая взору небольшой комплекс частных и дачных домиков.

      Спальный район.

      Ухоженный дом с деревянными внешними стенами, поросшей мхом крышей и оконными рамами, окрашенными в оттенок спаржи. У фасада дома стоит скамейка с ажурной спинкой. Она заставлена растениями, что жадно тянулись к лучам последнего закатного солнца.       В замочную скважину вставляется ключ. Раздаются три щелчка и облегчённый выдох. Ключи летят в сторону ключницы, обувь в угол коридора, пальто на вешалку. Перед тем как зайти на кухню, клетчатый зонт раскрывают и оставляют в ванной.       Пакет с вином ставится на массивный тёмный кухонный стол. Одна из бутылок отправляется в тёмный бар. Раздаётся скрип дверцы шкафа, откуда достаётся пыльный бокал. Проведя пальцем по бокалу, собирается ниточка пыли. Раздаётся журчание воды из-под крана. Медленно и медитативно руки оттирают посуду от налипшей пыли. Это происходит до тех пор, пока не издаётся скрип тонкого стекла.       Бокал, что перед этим обтряхнули, занимает своё место на столе. Из шуфлядки достаётся буравчик с деревянной ручкой. Взгляд переводится на зелёную бутылку с чёрной и элегантной этикеткой. Сперва разрывается плотная обмотка вокруг горлышка и пробки бутылки. Она с неприятным треском ложится на стол. Затем штопор вкручивается в пробку. Затем она достаётся и ложится к обёртке.       Алая жидкость наполняла бокал с булькающим звуком. Струя напитка переливалась на закатном солнце. В воздухе витает еле заметный запах алкоголя.       Бокал оказывается в руках. С каждым шагом по коридору жидкость внутри посуды раскачивается. Вот бокал уже стоит на столике в зимнем саду. В этой теплице множество крупных растений: бугенвиллея, папоротник, что иронично украшен искусственными цветами, эвкалипт, крупные кусты нежно-розовой розы и прочие. Мебель была плетёной. Несколько кресел с кремовыми воздушными, как облако, подушками и маленький круглый стол, на который поместится бокалов пять. На нём уже стоял бокал со свеженалитым вином и новая книжица. Владелец лакированных ботинок устроился на кресле, подгибая под себя ноги. Взяв бокал в руки, человек промакивает губы в напитке, крася, таким образом, их. Раздаётся скрип корешка книги и лёгкий выдох предвкушения хорошей истории на пару с бокалом вина.