Часть 3
13 ноября 2022 г. в 21:32
— Ты готова? Раз, два, три… Та-да! Можешь открывать глаза!
Джоанна спустила повязку с глаз и увидела свою комнату. Их комнату. Достаточно просторную, с приятными розовыми стенами, тремя кроватями и большим окном, над которым висели воздушные шары и растяжка с надписью: «Мы тебя любим, Джоанна». Это было так мило, что американка невольно прослезилась.
— Это так здорово! Спасибо, девочки.
Джоанна сгребла их в крепкие объятия, в которых смогла спрятать лицо. Она не любила, чтобы кто-нибудь видел ее грустной, особенно те, кому не все равно, и нескольких секунд ей хватило, чтобы взять себя в руки.
— Одного только не пойму — зачем нужно было завязывать мне глаза?
— Как зачем? — удивилась Лали. — Чтобы сюрприз получился: ты внезапно открываешь глаза и видишь всю эту красоту…
Бразильянка вдохновенно простерла руки к окну, будто оно было украшено не резиновыми шарами, а по меньшей мере венецианским стеклом или кристаллами Сваровски.
— Ну, закрытая дверь тоже неплохо справлялась с этой зада… — Джоанна невольно притихла под возмущенным взглядом Лали, которая уже сложила руки на груди и явно готовилась отстаивать свой замысел до последнего вздоха. — Ты права, какой сюрприз без повязки? Это восхитительно! Мне никогда раньше такого не устраивали!
— О, Джоанна, это же такие пустяки. — На лице брюнеточки появилась широкая улыбка, и Джоанна поняла, что гроза миновала.
— Я ей то же самое говорила, — прошептала рядом Элен, — но кто ее переубедит?
Блондинки обменялись понимающими взглядами, и Джоанна еще раз огляделась.
— А это моя кровать? — спросила она, указывая на ту, что была ближе к окну.
— Ты помнишь! — заголосила Лали, но пришлось ее остановить:
— Нет-нет… Просто рядом с ней столько цветов и открыток…
Элен с хохотом повалилась на соседнюю кровать, и Джоанна тоже не сдержала смеха.
Только Лали казалась не до конца убежденной.
— Цветы могли прислать кому угодно. Себастьен, знаешь ли, тоже часто отправляет мне цветы. — Она настойчиво посмотрела Джоанне в глаза, будто пыталась прочесть все ответы на обратной стороне ее черепной коробки. — Я уверена, что память к тебе возвращается, просто ты не совсем это осознаешь.
— Хотелось бы, чтобы это было так.
Джоанна рассеянно посмотрела на покрывало на кровати и попыталась вспомнить, какое оно на ощупь? Представила, как оно холодит кончики пальцев, и дотронулась — действительно, немного прохладное.
Почему-то с вещами было гораздо проще, чем с людьми. Девочки ей нравились, да что там — она их уже обожала. Но все же не знала, до какой степени можно подкалывать Лали, чтобы та не обиделась всерьез? Тысячи зацепок нужно сгладить прежде, чем по-настоящему к кому-то притрешься. И сейчас Джоанна чувствовала, что снова оказалась на старте.
— Мне просто нужно немного времени, но здесь, рядом с вами и со всеми этими вещами, дело пойдет быстрее.
Девочки закивали.
— Мы с Лали сходим за круассанами.
— Да? — удивилась брюнетка.
— Да, — с нажимом ответила Элен. — А ты, Джоанна, пока отдохни немного, осмотрись. Мы скоро.
— Спасибо, — прошептала американка и, поцеловав подруг на прощанье, закрыла за ними дверь.
В пустой комнате стало совсем неуютно.
Джоанну накрыло чувство нестерпимой неполноты, будто она потеряла целый кусок самой себя. Как ночью, бывает, отлежишь ногу или руку: тебе не больно, но неспокойно, что ты не чувствуешь того, что было у тебя всегда. Вот и сейчас Джоанна не могла найти себе места.
Почти два года пролетели, не оставив после себя никакого следа. Хотя… нет, какие-то следы точно должны были остаться!
Джоанна подошла к тумбочке у кровати и нашла свои тетради. Множество исписанных ее убористым почерком страниц доказывали, что эти два года правда были: она ходила на лекции, сдавала экзамены, писала шпаргалки — целая стопка вылетела из одного блокнота. День за днем она слушала преподавателей, болтала с подругами, смеялась над чем-то, думала о чем-то, переживала и радовалась — но сейчас та Джоанна казалась самой себе чужим человеком. Кем она была?
Захотелось курить! Она снова пошарила по ящикам, но не нашла ни пачку, ни зажигалку. Ну что ж, хоть в чем-то она могла собой гордиться. Справиться с этой дурацкой привычкой она не могла все старшие классы. Хотя гордость все же смешивалась с легкой досадой.
В верхнем ящике тумбочки нашлась жевательная резинка и стопка фотографий.
«Лучше, чем ничего», — решила Джоанна, закидывая в рот сразу пару подушечек. Мята не табак, но хоть немного отвлекала. Закинув жвачку обратно в ящик, она принялась за фото.
На самом первом был какой-то гараж. Николя и еще какой-то парень — горячий, как калифорнийское солнце — играли на гитарах, за клавишными был шикарный брюнет, а за барабанами едва угадывался Кристиан. Он был очень смешным: челка прилипла ко лбу, рот приоткрыт, глаза зажмурены — Джоанна рассмеялась. Даже в клинике он показался ей симпатичнее.
На следующем снимке была университетская группа. Горстка миловидных француженок, за которыми — выше всех на голову — стояла Джоанна.
На следующем фото девушка задержалась чуть подольше. На нем были всего три девушки: Элен, сама Джоанна и миловидная коротко стриженная брюнеточка с огромными глазами. На Джо накатила неясная тоска. Она вглядывалась в эти невероятные глаза и понимала, что очень скучает, но кем была эта девушка, что их связывало — Джоанна не знала.
«Нужно будет спросить у Элен», — решила она, откладывая фото.
Эта тень воспоминания вызвала в груди Джоанны беспокойство. Нужно было переключиться, найти что-то радостное.
«Ну конечно! У меня же столько цветов!»
Не дойдя даже до четвертого фото, она вернула всю стопку в ящик.
«Так, что у нас тут? Целый цветник».
Улыбаясь, она зарылась лицом в нежные лепестки и вдохнула пьянящий запах. Замерла, наслаждаясь, и почувствовала, как отступает тревога.
«Ну, и кто же обо мне так волновался?».
Бордовые розы были от Элен и Николя, тропические цветы с пышными зелеными листьями — от Лали и Себастьена. Больше всего порадовал большой букет подсолнухов с карточкой «Наподдай этой болезни, supergirl», отправленный неким Жозе. Изящную розу отправил Д. У. — кем бы он ни был. За ними стояла симпатичная корзинка с ромашками от одногруппниц, и в самом конце был букет без записки. Остальные цветы просто вжали несчастный букет в стену. Ну, или девочки поставили его туда специально… но разве стоило злиться на цветы?
Джоанна расправила помятые хризантемы. Бедные цветочки совсем поникли.
«Странно, — подумала Джоанна, — зачем было отправлять его, не подписав? Не факт, что я вспомнила бы имя на карточке, но все же…»
Немного жалкие посреди этого цветочного роскошества, они напоминали Джоанне ребенка, с которым никто не хочет играть на детской площадке. Недолго думая, она поставила этот букет перед всеми остальными.
«Так-то лучше, — подумала она, оглаживая лепестки. — В самом деле так трогательно: не назвать своего имени. Тот кто их отправил, просто хотел, чтобы я их получила. И все».
***
Кристиан сидел у окна.
На улице светило солнце. Прохожие внизу сновали по своим делам, группка детей на лужайке пыталась запустить воздушного змея, две машины чуть не врезались, и теперь водители кричали друг на друга над опущенными стеклами. Было слишком шумно и ярко. Кристиану было бы приятнее, если бы за окном шел дождь, и его струи расчерчивали бы стекло, сотрясаемое порывами ветра, но погоду не изменишь по щелчку пальцев, особенно на такую, которая отражала бы душевное состояние. Парень задернул шторы.
— Эй! — возмутился Николя. — Открой, читать темно!
Кристиан развернулся к блондину и в очередной раз поразился. Ну как, как можно быть таким спокойным? Таким безмятежным? Таким… Николя?
Как можно просто сидеть и читать, когда…
Что именно «когда», Кристиан не стал продолжать даже в мыслях. К черту мысли, Кристиан от них устал, ведь все они рано или поздно приводили его к Джоанне, его подлости и душащему чувству вины.
Как она теперь, когда ее выписали? Когда рядом больше нет врачей и медсестер, готовых прийти на помощь, если ей станет плохо. Девочки, конечно, помогут ей, но у них же только мальчики на уме, наверняка скоро разбегутся на свидания, и тогда она останется одна…
— Так ты откроешь штору? — напомнил о себе Николя, и Кристиан поймал себя на том, что снова не заметил, как увяз в болоте собственных мыслей.
— Нет, — свредничал он. — Солнце слишком яркое, у меня уже глаза болят. Займись чем-нибудь другим.
Николя положил книгу на колени и улыбнулся.
— И что же прикажешь делать? Занятий нет, Жозе и Себастьен заняты, так что не до репетиций, к экзаменам готовиться еще рано.
Кристиан фыркнул.
— Мне казалось, что кроме книжек у тебя еще и личная жизнь есть. Позвонил бы Элен…
— Не думаю, что это хорошая мысль: Джоанну сегодня выписали, наверняка им о многом нужно поговорить…
Кристиан попытался напустить на себя равнодушие, но только сильнее заерзал на стуле и отвел бегающие глаза.
— Как знаешь, просто… Знаешь, девушки такие мнительные: день им не позвонишь, и они уже думают, что ты встречаешься с кем-то другим. Не хотелось бы, чтобы Элен волновалась.
Кристиан мысленно поздравил себя с тем, что так ловко выкрутился, но Николя ничего не ответил, и пришлось обернуться к другу, чтобы наткнуться на его слишком уж понимающий взгляд.
— Что?
— Кристиан, ты хочешь, чтобы я позвонил девочкам?
— Я? Да мне-то какое дело? Мне абсолютно все равно… Просто Элен…
— Ладно, не хочешь признаваться — не надо.
Николя сполз с кровати и сел рядом, придвинув к себе телефонный аппарат.
— Чего не сделаешь ради друзей…
— Да причем тут я? — деланно возмутился Кристиан, отодвигаясь подальше и всем своим видом показывая, что он тут ни причем.
Николя набрал номер, услышал несколько гудков и хотел кивком откинуть с глаз настырную прядь, как ударился головой о Кристиана, приникшего ухом к обратной стороне трубки и пытавшегося подслушивать.
–ОЙ! Что за?..
— Алло? — послышался по телефону голос Элен.
— Элен! — обрадовался Николя. — Это я! Как там у вас дела?
На заднем фоне слышался женский хохот.
— Привет, любимый! У нас все хорошо, мы купили круассаны и сейчас сидим болтаем. А вы как?
— Да вот, мы с Кристианом думали о вас…
Брюнет замотал головой и замахал руками, отсел подальше, на кровать Николя, и даже принялся листать оставленную им книгу, всем видом показывая, что не он минуту назад готов был на стену лезть от беспокойства. Ах так? Ну, он еще пожалеет от этом!
— Правда? — усмехнулась в трубку Элен. — Передавай Кристиану от меня привет.
Снова послышались женские возгласы.
— И от девочек тоже… Извини, Николя, они совсем не дают поговорить. Может, лучше увидимся к кафе вечером. Часов в шесть?
— Хорошо. С нетерпением жду.
Услышав еще несколько нежных слов на прощанье, Николя повесил трубку.
Кристиан бросил книжку на край кровати и вперился в друга горящим взглядом.
— Ну?.. — спросил он, изнывая от неизвестности.
— Позвонил.
Николя хотелось смеяться до коликов, но он сохранял серьезное лицо. Он взял книгу и начал искать нужную страницу.
— Иии?..
— Что и?
— Как у них дела?!
— А, тебе все-таки интересно? — Николя наслаждался своей «местью». — Если хочешь узнать, как у них дела — телефон там, позвони, и все сам узнаешь. А то сидишь, переживаешь…
— Вот уж… — Кристиан вскочил с кровати как ошпаренный. Он заметался по комнате в поисках куртки. — С чего бы мне переживать? Мне все равно, как у них дела! Какое мне дело до ваших подруг?
— Ну-ну?.. И куда ты собрался?
— Подышать.
Кристиан наконец нашел свою куртку и уже вышел бы, если бы не вопрос Николя.
— Если позвонит Бене, что ей сказать?
Парень замер, занеся ногу над порогом. Точно, Бенедикт. Сейчас бы вернуться, позвонить ей, предложить встретиться… Но что-то гнало Кристиана наружу.
— Скажи ей, что мне пришлось уйти.
***
Ноги Кристиана гудели от бессмысленного мотания по городу.
Куда бы он ни шел, любая дорога приводила его к женскому общежитию.
Он сопротивлялся весь день, но ночью его сила воли иссякла, и он оказался здесь.
Водосточная труба скользила под пальцами, а тонкий карниз так и норовил ускользнуть из-под ног, но Кристиан все же добрался до нужного окна.
В комнате было темно. Либо девочки спали, либо ушли куда-то. Кристиан щурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешном мраке, но все было бесполезно.
«Ну постучи же! Зря, что ли, карабкался сюда?» — зудел внутренний голос, и парень после долгих колебаний все же занес руку над стеклом. Он уже хотел постучать, как вдруг…
К окну приникло бледное лицо.
— АААА!
— АААА! — завопил Кристиан и сорвался с карниза.
***
— Только заходим тихо, чтобы не разбудить ее, — шепнула Элен Лали, и девочки открыли дверь.
Только вот будить было некого: в комнате горел свет, а Джоанна едва ли не до пояса высунулась в окно.
— Джоанна, все хорошо? — спросила Лали, в несколько шагов пересекая комнату и оказываясь рядом с подругой.
— Да… наверное. Не знаю.
— Что-то случилось?
— Я… Мне показалось, я кого-то видела… За окном? Чепуха, правда?
— За окном? — забеспокоилась Элен и тоже выглянула на улицу.
На водосточной трубе никого не было.
— Да чушь какая-то: мы так высоко, наверное, мне приснилось.
Лали захихикала.
— на самом деле это обычное дело: мальчики иногда поднимаются к нам по трубе.
— Что? — удивилась Джоанна.
— Вот не надо делать такое лицо, ты же сама их этому научила.
— Я? — пару секунд Джоанна погоняла в голове эту мысль, а потом пожала плечом. — В принципе на меня это похоже. Так вы думаете, там был кто-то из мальчиков.
— Мог бы, но только мальчики были с нами. Наверное, не только к нам теперь ходят гости через «черный ход», — сделала вывод Лали.
Элен согласно кивнула:
— Дурной пример заразителен. И куда делся этот человек? Поднялся выше?
— Нет, наоборот, — Джоанна слегка побледнела и показала пальцем вниз.
Лали непонимающе свела брови на переносице.
— Он спускался?
— По-моему, он упал.
— ЧТО?
Девочки снова метнулись к окну и уставились в кромешную темень. Ничего, кроме кустов, под стеной общежития разглядеть не удалось.
— Вроде там никого нет…
— Я правда не уверена, может, мне это привиделось?
— Это было воспоминание, — ухватилась за идею Лали.
Джоанна неуверенно пожала плечами: ей хотелось надеяться, что это просто была игра воображения, а не несчастный случай, который она невольно спровоцировала. Еще раз посмотрев вниз и ничего не найдя, она закрыла окно и легла на кровать.
***
— Я идиот, — прокряхтел Кристиан.
Хоть кусты и смягчили падение, но спину он себе отшиб. Глядя сквозь ветки, когда же в заветном окне погаснет свет, он ждал момента, чтобы выбраться из злополучных кустов и, хромая, побрести домой.