Ебливые псы 1.0
23 ноября 2022 г. в 16:46
Он был таким красивым. Самым лучшим. У него был колкий, как лёд — холодный взгляд. Узкий разрез глаз делал взгляд презрительным, надменным. Радужка такого яркого медового цвета, почти янтарь, точно как у кошки. Тонкие губы всегда сжимались в тонкую полоску, были слегка розоватыми, и казались очень сухими. Острые скулы, высокий ровный нос, ровные, чуть опущенные к переносице брови, придавали ему ещё более строгий вид. Он казался холодным и безжалостным. Подойдёшь — убьёт.
Он был высоким, стройным, у него были широкие плечи, острые, чуть поднятые вверх. Длинная лебединая шея, почти всегда сзади скрытая длинными, чёрными, точно смоль, волосами. Они чаще были распущенными, но при работе он заплетал хвост или небрежный пучок, и волосок ложился к волоску, нигде не выпадая и не путаясь, как шёлк гладкие, ни в одном месте не посеченные. А как красиво эти волосы ложились, на плечи. Так и манили уткнуть свою морду в них и вдыхать, вдыхать, вдыхать! Этот прекрасный, едва уловимый, совсем не навязчивый, аромат яблок. Таких зелёных, сочных. Иногда с примесью цветов, когда он мыл голову гелем для душа, перепутав баночки. Аж слюни текли, как хотелось укусить, вылизать как самые настоящие псины, лижут своих хозяев, выпрашивая ласки и внимания. Обслюнявить с ног до головы, укусить каждый длинный пальчик, на ногах и на руках. Ведь они были такими аккуратными, бледными, с узловатыми суставами и красивой, миндалевидной формой ногтей.
За столько лет совместной жизни братья Мо насмотрелись вдоволь и могли с точностью сказать когда Их Ваньнин смущённый, радостный или растерянный. Но интереснее всего когда он был зол. Чаще всего, в такие моменты, у него краснеют уши, потом чуть шея, он начинает шумно дышать хоть в воздухе и не нуждается, его глаза начинают переливаться золотом и блестеть, будто вот вот потекут слёзы. Его брови сходятся на переносице, а между ними появляется морщинка, которую так хочется, поцеловать, разгладить пальцами, почувствовать как кожа становится мягче, и он расслабляется. И без того узкие глаза, щурятся ещё больше. Он сжимает кулаки, а клыки резко начинают давить на губу, от чего та краснеет и чуть выпирает.
В такие моменты особенно сильно сложно удержаться и не обнять с двух сторон. Зажать, так крепко, что бы и волосинка между ними не упала. Что бы хрустели кости и дышать было нечем.
Один кладёт свои руки чуть выше пупка, второй на поясницу, и начинают аккуратно поглаживать. Аккуратный, совсем легкий поцелуй в шею, возле самой линии роста волос, и если не дали по носу, то можно и легко прикусить. Перейти медленно на шею. Второму надо искать зрительный контакт и нежно улыбаться. Говорить всякие глупости, менять злость на смущение, и если Он отводит взгляд, опускает свои ресницы и поджимает губы, можно считать что раунд выигран. Ваньнин в полной власти двух очень ебливых псов.
Тогда можно аккуратно спустить ладони ниже, с поясницы на ягодицы и легко сжать. Ваньнин шумно выдыхает и тут же утыкается лицом в грудь Мо Жаня пытаясь скрыть смущения из-за своего следующего движения. Он прогибается в пояснице и упирается своей упругой задницей прямо в пах Мо Вэйюя, который утробно рычит, ведёт руками выше, задирает растянутую кофту, проводя пальцами по прессу Чу Ваньнина, легко царапает коготками и сжимает подкаченную грудь прижимая Ваньнина ближе к себе. От Этого Мо Жаню приходится сделать шаг вперед чтобы окончательно зажать Чу между их телами и не дать выбраться.
Мо Жань утыкается носом в острое ушко и облизывает мочку, легко кусает, после чего дует и подмечает Его лёгкую дрожь. Всё таки уши — это слабое место их золотка. Ужасно эрогенная зона.
Сейчас когда гнев отступил, с Ваньнином можно делать что угодно. Тот мягкий как глина, он просит мять и трогать его, пока он не превратится в заласканное, неспособное даже пальцем шевельнуть, нечто. И Мо Жань с Вэйюем очень постараются сделать всё возможное и в лучшем виде.
Раздевать Ваньнина это всегда одно удовольствие. Открывать сантиметр за сантиметром кусочки бледной кожи, ласкать каждый новый участок показавшийся из-под одежды, это просто высшее наслаждение, почти оргазм. Когда сильная грудь оголяется, и показываются два, темных соска, с небольшими, но очень чувствительными ореолами. Их Так приятно лизать. Чувствовать твердый сосок на языке, как сильная рука сжимается в лохматых прядях на затылке и прижимает ближе к груди, заставляя работать усерднее. Так приятно слышать первые мычания удовольствия. Первые звуки которые Ваньнину не удаётся сдержать.
Братьям всегда сложно удержать свои члены в штанах, когда обнажаются эти длинные, сильные ноги, с мощными икрами, и твердыми ляжками. Иногда Ваньнин так сжимает ноги на их талии так что остаются синяки, но это всё пустяки с тем, что они берут взамен.
Они не могут идти до кровати, и даже не собираются, Мо Жань подхватывает одну ногу Чу под коленкой, сжимает сильно до боли, что Чу стонет, сжимает свои руки на плечах младшего и откидывает голову назад не в состоянии сейчас удержать равновесие.
Какой же он был охуенный, когда вот так сам, ластился, выпрашивал ласки, кусал губы и просил ещё. Такой он был только с ними. Его член стоял готовый к действиям, но совершенно не тёк, и парням всегда приходилось использовать дополнительную смазку что бы сжать это произведение искусства в руке и подрочить их золотку. Красная головка была слегка влажной, даже не блестела. Была аккуратной и нежной, с маленькой дырочкой уретры. Ваньнин был обрезан, и его член в любом состоянии был таким красивым, что парни готовы были брать его в рот днём и ночью, даже когда Чу Ваньнин не мог физически заниматься сексом.
Это тоже была такая маленькая, милая, но не всегда удобная особенность. Чу Ваньнин был вампиром и не мог возбуждаться тогда когда ему этого хотелось. Ваньнину не требовалось ни дыхание, ни сердцебиение. Его тело по сути было всегда мёртвым и холодным. И только тогда когда вампир напивался крови, он мог функционировать как обычный человек. В такие моменты братья с удовольствием делились своей кровью, лишь бы побывать в тёплом, узком нутре, и насладиться соитием сполна.
Весь Ваньнин был восхитительным, и ещё одна его часть была просто обалденная. Это его талия. Она была тонкая, точно не человеческая. Парни поражались, где все его органы. Ведь её можно было обхватить руками не утруждаясь. Как же было удобно брать её сзади и насаживать на большой член, пока Ваньнин стоит раком, на разъезжающихся в разные стороны коленях, Ваньнина, который уже сорвал голос и не может стонать. Который уже такой удовлетворённый что не подмахивает бёдрами, но всё равно охотно сжимается вокруг члена от прошибающего насквозь удовольствия.
Парни быстро избавляются от нижней части гардероба, когда Ваньнин такой податливый и нежный в их руках надо действовать смело. Их члены влажные и большие, природа их не обделила, а даже наградила и сполна, весьма внушающими (иногда даже страх) размерами. Россыпь вен покрывала оба члена, и уходила на лобок, покрытый густыми кучеряшками. Крупная головка обильно текла и пачкала бледную кожу Ваньнина, которого в две руки тянули браться. Сзади у Чу всё хлюпало, и как же сильно зудело, но колечко мышц было призывно расслабленно позволяя тянуть себя шестью пальцами в обе стороны. Смазка всегда лежащая в заднем кармане джинс, лилась рекой по бедрам и рукам юношей, капала на пол создавая небольшую лужу.
Ваньнин уже издавал мяукающие звуки, насаживаясь на пальцы, немного приподнимаясь на носочках и опускаясь обратно желая почувствовать больше движения внутри.
Вейюй всегда перед началом встречается взглядом с братом. Они что-то решают про себя и убирают пальцы. Вейюй берёт Чу за горло, наклоняет назад и начинает целовать глубоко и уверенно. Врывается в рот своим языком, и кусает губы. Внизу тем временем начинает толкаться в Ваньнина головкой, плавно входя всё глубже. Ваньнин дергается, сжимает плечи Мо Жаня сильнее, царапает его смуглую кожу. Пытается отстранится от Вэйюя но тот лишь сильнее сжимает горло, заставляет прижаться своей спиной к влажной груди парня и делает последний сильный толчок входя полностью.
Внутри горячо, тесно и так хорошо, что он остался бы так навсегда. Но Это ещё не всё. Старший отстраняется от зацелованных, мокрых губ, усмехаясь. И Ваньнин тут же поворачивается к Мо Жаню, смотрит на красные следы от своих когтей и поджимает губы.
— Ну же, Котёнок, кусай, он хочет этого.
Шепчет на ухо Вэйюй и слабо толкается, массируя дырочку сверху пальцами, пропихивая их в Чу. Мо Жань откидывает немного в бок голову давая Ваньнину больше пространства и тут же чувствует как клыки пробивают кожу и как внезапную боль сменяет блаженная нега. Прижимает бедро Ваньнина ближе к талии, сжимая и легко царапая, то самое, нежное место под коленкой
Другой рукой он смазывает член остатками смазки и откидывает флакон куда-то за диван приставляя головку к узкому, и так уже переполненному, входу. Ваньнин так занят трапезой что даже не замечает как его пытаются посадить на второй член. Мо Жань аккуратно толкается и головка входит без труда, и тут же зубы на его шее смыкаются сильнее, а Чу протяжно стонет закатывая глаза. Он сначала сильно напрягается, а после вовсе размякает, отдаваясь на милость этим псам.
Братья тут же пользуются моментом и Мо Жань медленно входит до конца. Чу содрогается в их руках, лениво зализывая собственный укус. Он повис на Мо Жане не в состоянии держаться самостоятельно.
Первые минуты три, самые сложные. Все привыкают к узости Ваньнина. А после первых свободных движений внутри, братья тут же срываются и начинают вколачиваться, сбиваясь с общего темпа. Они наращивают темп, трахаясь как настоящие псины в гон. Загоняют члены то вместе, то поочерёдно, по самое основание, и Чу кажется, что все его органы перемешались. Он стонет упав спиной на грудь Вэйюя, целует его, и хватается за шеи обоих парней, одну руку заведя за голову, а вторую выставив перед собой, скользя руками по влажной коже, пытаясь зацепится и не сползти еще ниже. Он кусает юношей за губы, охотно слизывает кровь и его глаза горят. Он кричит чтобы они не останавливались, что бы были грубее, сильнее, быстрее. И парни покорно исполняют все просьбы, стонут куда-то в бледную шею, рычат и кусают в ответ, метят свою пару. Сжимают бледные бедра до синяков, бьют упругую задницу ладонями, доводя Чу Ваньнина до исступления. Они знают как любит их золотко, их котёнок. Как он стонет, громко и открыто, прямо в рот, не стесняясь крови вперемешку со слюной струящейся по губам и подбородку. Он закатывает глаза от удовольствия всё равно прося больше и лучше.
Мо Жань с Вэйюем вкладывают всю свою звериную силу и вместе загоняют член так глубоко, что Ваньнин вскрикивает особенно высоко, кончая себе на живот, забрызгивая спермой грудь Мо Жаня. Внутри становится ужасно тесно, всё пульсирует и содрогается что парни не выдерживают и делая несколько толчков кончают внутрь, заполняя Ваньнина до краёв. Живот ощутимо надувается внизу и Чу балдеет, падая на грудь позади пытаясь прийти в себя.
Братья не дают ему этого сделать. Вэйюй выходит из их золотка резко, и Мо Жань падает вместе с Чу на диван облокачиваясь на спинку, усаживая мужчину сверху. Позади уже пристроился Вэйюй и снова загнал свой член в Ваньнина утробно рыча.