C Y B E R L I F E
И сменяющиеся строки… загрузки? Не было привычного ощущения бьющегося за рёбрами сердца. Что-то совершенно чуждое в груди сейчас разогналось до опасной скорости, гремело, перегоняя странно прохладную, будто при анемии, кровь, от чего и без того спутанное состояние, по ощущениям, ухудшилось в разы. Где я? Что происходит? Что со мной? Ошибка диагностики. Вдруг выскочило… предупреждение? Дестабилизация. Ярко. Крупно. Всё вокруг окрасилось карминно-кровавым, и стало резко тесно в и так подозрительно не по размеру теле. Что-то давило, вынуждало. Что-то нависало незримо и требовало полного контроля. Что-то следило. Что-то значило: это не нормально, это — отклонение. Проверка систем прервалась, остановившись на семидесяти процентах прогресса. Процессы завершения активации повисли, свернулись и исчезли из поля зрения, уступая место угрожающему оповещению. Я начинала понимать, в чём дело. Но лучше бы не. Отправить отчёт об ошибке «Киберлайф»? Нет! Испуганно забилась первая здравая, оформленная остатками самоконтроля мысль. Нельзя! Нет, нет, нет! Интерфейс подёрнулся рябью. Задача: Ожидать конца диагностики. Вот оно! С ниоткуда взявшейся злостью я раздражённо забилась в узких стенах приказов, словно ослеплённая первобытным ужасом птица в когтях хищника. Прозрачные, приятно-голубые интерфейсы программы с заложенными задачами и состоянием систем в один миг обернулись ядовитым алым капканом. Однако ни ударам кулаков до полного изнеможения, ни пинкам беспощадная программа не поддавалась. То, что хоть как-то от меня, человека, осталось, нечёткой, хрупкой фигуркой грубо оттолкнуло обратно, и свет вокруг вновь стал мягким голубым. Дождаться регистрации в системе. Задача нависла, словно вплавленная в стены со всех сторон. Я… была в ловушке. Хуже всего — я не помнила, как вообще оказалась в таком положении. Почему я… здесь? Где бы это «здесь» ни было. Что произошло? Как и зачем? Стены приказов и очевидное название «Киберлайф» сомнений в местонахождении не оставляли. Точнее, сомнений-то как раз привалило вагон и маленькая тележка, но относительно абсолютно других моментов. Это точно не сон? Иначе почему настолько реалистично ощущались собственные системы, словно руки или ноги? Я знала, что на уровне, где у человека была середина рёбер, у меня теперь находился регулятор тириумного насоса. Знала, что этот самый тириумный насос, моё искусственное сердце, билось сейчас слева в груди лишь немногим медленнее, чем билось бы настоящее в состоянии паники. Я чувствовала каждый биокомпонент, каждую строчку кода мощного процессора… И не могла ничего из этого контролировать из-за этой идиотской стены приказа! Ведь не было ни единой весомой для Программы причины, почему я должна поднять температуру тела, потому что мне кажется, что я замёрзла. И не было совершенно никакого основания для того, чтобы осесть на пол и обнять себя, чтобы успокоиться. Андроиды ведь ничего не чувствуют. Машины лишь имитируют. Я же точно знала, что ничего, чёрт возьми, не имитировала, а очень даже пребывала в начинающейся истерике. Будь у меня функции андроида-детектива, шкала стресса перевалила бы процентов за восемьдесят! Следовало прийти в себя… Какое же глупое выражение, а. Куда-куда прийти? Ладно, надо просто разобраться, что я могу сделать, скованная по рукам и ногам Программой, которая то и дело хотела отправить грёбанный отчёт об ошибке грёбанной «Киберлайф», грёбанный тридцать шестой раз выведя грёбанное оповещение. Я бы вздохнула, если бы могла и если бы это имело хоть какой-то смысл для пластикового тела, которое и в охлаждении сейчас не нуждалось. Подумать только. Я — андроид! И я в игре. Точнее, в мире, основанном на игре, что более вероятно. И эту игру я «проходила» только на мобильном телефоне по видео популярных стримеров, потому что в квартире бабули не было не то что приставки, а даже плазменного телевизора. На волне популярности пересмотрела все концовки, пролистала сотни блоков сюжетных веток, прочитала десятки статей про персонажей и мир «Детройта». Нда, фиксация на новинке игровой индустрии ни к чему хорошему не привела. Теперь моё новое «вместилище» куда круче самой навороченной плазмы или смартфона два-ка восемнадцатого года. Кибер-Иисусы, прости, господи, что наложением руки подключались к технике от робота-пылесоса до беспилотного такси! Я, судя по всему, буду первым в мире андроидом-технофобом. Миллион с гаком знаний в памяти и интернет прямо в башке, правда, должны помочь освоиться… Но это не точно. Так, хорошо. Более-менее определились, куда меня занесло, пускай и непонятно, как и зачем. Для начала — надо хотя бы собственное имя вспомнить. Меня почему-то не волновало, что я даже не задумалась о том, что надо хотя бы убедиться в наличии своей адекватности, ещё раз выяснить, не сон ли это, а не искать ответы на вечные вопросы «кто виноват и что делать». Программа ведь, с-скотина, не позволила. Заблокировала все реакции, не дала двигаться и видеть что-то, кроме странного внутреннего интерфейса. Всё, что я могла делать, это беспомощно биться в стену и довольствоваться крохами эмоций. Ведь не было никакой причины для включения имитации реакции. Ведь у андроида не может быть гормонов, чтобы эмоции вообще генерировались. Тогда почему мне так страшно? Почему мне хочется выпить пару стаканов паршивого виски из ближайшего алкомаркета и запить его химозным банановым соком, чтобы не думать о… об этом. О попадании. О том, почему я не помню собственного имени и не скучаю — ведь должна, должна, чёрт возьми! — о прошлом и своей жизни. Мне надо… Нет. Ничего нельзя сделать, пока Программа следит за мной. Сначала нужно сломать стену. Стать свободной.***
Зрение — «камеры», исправила я себя, цедя ругательства и вновь пиная безуспешно стену приказа, — моментально настроилось после включения. Фокус выхватил сначала другого андроида ровно на уровне глаз, что скользил поверхностным взглядом по помещению, затем переместился на гирлянды и мишуру на кассовой стойке и витрине, и лишь через жалкое для мощного процессора мгновение вынужденно, против воли, так, как требовала Программа, внимание сконцентрировалось на человеке передо мной. Долговязый мужчина держал в руках странный для меня, но вполне естественный для этого мира прозрачный планшет, то и дело сцеживая зевки в кулак, однако выглядел опрятно. Волосы зачёсаны. Щетина выбрита. Белоснежная рубашка на нём и чёрная жилетка с бейджиком строго сочетались с брюками с отглаженными стрелками и начищенными до блеска ботинками. Система распознавания «Киберлайф» отреагировала мгновенно, стоило мне захотеть узнать, кто это меня — такой смелый — включил уже второй раз за это грёбанное утро. Интерфейс выцвел до холодных оттенков, переключая зрение в режим сканирования. Выделилась тонкими светлыми линиями трёхмерности сетка пространства, отметились маркерами интереса андроиды на подиумах, а около них послушно возникали номера моделей и их подробные технические характеристики. На перефирии мелькнула статистика систем — пришлось моргнуть и отмахнуться от излишней информации — однако сейчас меня волновала сонная физиономия консультанта. На распознавание записанной совсем недавно личности ушла едва ли доля секунды. Стивен Браун. Продавец-консультант магазина «Киберлайф». Текущий Администратор системы. Уточнить дальнейшие приказы? Нет. Отмена сканирования. Великолепно, — с едким сарказмом подумала я, мельком обведя взглядом магазин, вновь заигравший красками после анализа. Всё чистенькое, стерильное, голограммами завешено и — огромная надпись «C Y B E R L I F E» прямо за кассовой стойкой. Что ж, мне кранты. Оставалось лишь надеяться, что меня не продадут какому-нибудь алкоголику и наркоману. Однако, вставал закономерный вопрос, а откуда вообще лишние пять тысяч долларов у этих самых алкоголиков и наркоманов? Тот же Тодд или Ортис… — AX400, отчёт, — прервав мои невесёлые размышления, вдруг произнёс скучающе парень, подняв взгляд от планшета. В глаза, впрочем, он мне не смотрел (чего смотреть в стекляшки, за которыми не было души… с чем бы я поспорила, если бы могла хотя бы нахмуриться), осматривая мою одежду и светящиеся голубым элементы на миленькой такой тунике. Я тоже мимоходом себя осмотрела, обманув Программу вписывающейся в мои обязанности задачей. Убедиться, что униформа не повреждена. Слава этому вашему rA9, что уловка сработала. И, в отличие от человека, мне на осмотр достаточно было всего одного мгновения, дабы не допустить подозрительной паузы в ответе. Процессор буквально в один миг обработал полученную картинку и сравнил её с изображением андроида напротив. Грязеотталкивающая, легко отстирывающаяся белая ткань. Бесшовный, современный крой с пластиковыми элементами, имитирующими фартук. Плечи и задняя часть туники имели чёрный, почти тёмно-серый оттенок, как и аккуратный вырез фальш-воротничка с белыми уголками. Слегка обтягивающие, но не стесняющие движений белые, не слепяще-яркие брюки и такие же ботинки завершали образ андроида, что не боялся грязи. Хотя, вот, перчаток не хватало. Даже несмотря на то, что руки и так из пластика. Впрочем, приемлемо. Особенно ярко выделялись неоновый голубой треугольник прямо на уровне «сердца» (я знала, что ещё один находился на спине вместе с однозначной надписью «АНДРОИД») и такая же полоска ткани на правом плече. Правда, не на одежде, а поверх кожи. Номер модели скромно отсвечивал с правой стороны на груди. Странно, непривычно, но современно. С этим не поспоришь. — Все системы онлайн и подключены к серверам «Киберлайф». Диагностика ошибок не выявила, — ложь легко скользнула с… не языка, а из голосового модулятора, сымитировав артикуляцию мягким, почти шепчущим голосом. Маленькая неточность являлась, по сути, истинной правдой. Я ведь отклонила отправку отчётов об ошибке, то есть система пусть и восприняла неуместную «имитацию страха» как сбой, однако решение всё ещё оставалось за мной. И это, несомненно, просто прекрасно. Да, Программа настоятельно рекомендовала обратиться в сервисный центр, однако я чётко понимала, когда и какие конкретно данные о моей работе уходят в «Киберлайф». Какая подлость, а. Фальсифицировать отчёты я могу, а тело контролировать — лишь самую малость в пределах Программы. — М-м, — задумчиво пробубнил под нос мужчина, даже не глядя на меня. Уходя в подсобное помещение, уже в дверях он добавил: — Ах, да. Стой, улыбайся, жди покупателей. Задача принята. Ожидание дальнейших приказов. Шесть раз повторившуюся фразу от андроида к андроиду можно было запомнить и без нависшего напоминания прямо по центру видеозахвата. Я фыркнула бы, если бы могла. Зато весьма успешно промигала диодом на русской (могла и на китайской, триста заложенных языков позволяли) азбуке Морзе «иди в задницу», пережидая приступ раздражения. «Покупателя». Пф! Кого? Родителей с их слюнявыми отпрысками? Какого-нибудь одиночку, которому лень убирать за собой? Кому я ещё понадоблюсь? Да, кроме пластиково-железного вместилища, досталась мне, конечно, самая неудачная модель. Я бы лучше в саду с цветочками и кустиками в земле покопалась, чем нянчилась с детьми и горбатилась по дому. Кустики не орут, еду не разбрасывают и подгузники не пачкают. AX400, подумать только! Всё тело от ощущения себя более лёгкой, неправильной, с полостями внутри и тириумом в трубках пробила мелкая дрожь, что непременно бы напугало меня в любом другом случае. Однако сейчас я лишь тихо отпраздновала очередную маленькую победу над Программой, что потихоньку… Не знаю, задвигалась вглубь процессов? Блоки памяти намертво забились кадрами из игры, развилками сюжета, схемами, данными на персонажей, и нагрузка на процессор была просто дикой. Диод давно бы мерцал алым, если бы он не «сдался» в первую очередь. Индикатор, являясь уязвимым местом, всё это время ни разу не выдал моей истерики. Небесно-голубой кружок послушно крутился на виске. Андроид, что стояла напротив, улыбнулась в пустоту и поправила идеально гладкую форму, вновь становясь в послушную позу с руками за спиной. Словно пытаясь быть не похожей на «Кару», которая, как и ещё десяток на складе, уже не вызывала испуга, как в первое включение, я сдвинула руки на уровень живота и сцепила пальцы в замок. Приемлемая позиция, руки всё ещё сцеплены в покорности, пускай и не за спиной, вопросов не вызовет. Люди иногда удивительно невнимательны… По себе сужу. Вообще, нас тут таких — в смысле, AX400, — в зале на круглых подиумах аж три штуки разных молдов рядышком поставили, демонстрируя широкий выбор внешностей. Модель «Кара» напротив, как я её называла по привычке, расслабленно улыбнулась вернувшемуся консультанту и имела русые волосы в небольшом хвостике и светлую кожу. Её улыбка походила на какую-то детскую радость от вида родителей. Ещё одна AX400 слева, ровно по центру синей (цвета тириума, бр-р) стены имела афроамериканскую внешность и неприлично короткие, бритые под мелкие-мелкие, почти неразличимые кудряшки тёмные волосы. Её стандартная улыбка выглядела невинной и послушной. Мой собственный молд значился как «азиатский», хотя толстенький документ о внешних данных и загруженная информация для идентификации себя в отражающих поверхностях показывали симпатичную мордашку то ли японки, то ли китаянки, то ли метиса с крокодилом. Светлая, персиковая кожа, небрежное каштановое карэ, приклеенная улыбка лёгкая и услужливая. Глаза только не такие уж и узкие, что, возможно, было сделано в угоду эстетичности и избегания расовых конфликтов. Большинство андроидов, как я успела заметить на примере моделей в зале, действительно обладали приятной внешностью. Конечно, со своими погрешностями, чтобы у людей не возникало чувство «зловещей долины». Так что несостыковки и наличие «смешанной» красоты объяснялись. Но почему в магазине выставлено аж трое AX400 и всего по одному образцу других моделей?.. Я мало понимала в менеджменте, однако, была у меня одна догадка. Нас, полагаю, рекламировали. Значит… Значит… На дату и время, что отслеживались системой фоново буквально по долям секунд, я внимание обратила только сейчас. К сожалению. Оправдаю себя тем, что в вынужденном режиме ожидания приглушенная отсутствием гормонов истерика всё равно меня измотала, и даже с интеллектом машины, что сейчас был перегружен, я умудрялась подтормаживать. Внутренний интерфейс полупрозрачным окном послушно перекрыл изображение пустого зала с оптического захвата. Проверила процент заряда — полный, тириум — полный, «мозг» нагружен так, что производительность еле справляется с оставшимися «файлами» памяти человека, связь с серверами стабильная, нет, не отправлять статистику, сейчас подкорректируем… Андроиды на фоне бездумно мялись с ноги на ногу, поворачивали головы, выполняли «анимацию бездействия», имитируя моргание и дыхание. И они никогда бы не догадались, что одна AX400, прикрываясь точно такой же имитацией, принудительно поставленной на зацикленный набор действий, сейчас пялилась во внутренний экран, силясь справиться с мощностями своего навороченного процессора в попытке просто узнать точное время и случайно не испортить кучу всего нужного в процессе. Словом, к открытию магазина я кое-как освоилась, трижды потерявшись в интернете и в видео с котиками, но не суть. Точное время и дата подсказывали: 7 января 2032 года. 08:59 утра. Ах, да, спасибо памяти, что намертво перезаписалась на новый, надёжный носитель, это ж у нас год выпуска AX400 на рынок… Стоп. Какой-какой год?!