(Не) желанные лисята

Мори целует своего ненаглядного омегу и шепчет тому на ухо, что всё будет в порядке, ему не стоит волноваться и страшиться. Младший лис только пищит неразборчивое неуверенное согласие, так как этот разговор ему уже надоел. Сколько он длился? Сутки? Кажется, трое, если не считать пару актов сна по часов пять, и то, которые были лишь для того, чтобы в беспокойном забытие всё осознать. Кицуне не нуждаются в постоянном длительном сне, как люди, но, наверное, лисы проигрывают в любви к нему только нэкоматам. А ведь из-за такого суетного поведения весь их храм впал в унылое отчаяние: стены питаются скверной, которую только и успевают убирать, у учеников ничего не получается, наставники сами часто путаются, просто потому что оба смотрителя вдруг потеряли должный контроль. Случалось, что или Огай, или Дазай проходили в негодное настроение, но чтобы сразу оба и так на долго - никогда на памяти у других обитателей. И то, последствия были мало видны, а здесь навалилось всё и сразу, так что младшие жители обители Инари лишь надеялись на скорое поднятие духа у наставников. - Тебе стоит отдохнуть, я возьму твоих учеников на себя. - Не надо, я сам справлюсь. - фыркнул Осаму и поспешил вылезти из объятий. - У вас нет поводов сейчас считать меня недостаточно сильным для таких элементарных вещей! - сëдзи хлопнули, а гэта злобно стукнули о пол, на что альфа только вздохнул. Его пара была с характером, так ещё и с другого совсем поколения. Между ними - почти полторы тысячи лет, и хоть муж Мори уже взрослый, пять веков, да и умëн на столько, что в таком возрасте уже получил все девять хвостов, это не помогает почти никак в их семейной жизни. Проклятие какое-то, думал иногда Огай, но потом вспоминал, что никаких приворотов на себе или Осаму не ощущает. Альфа хоть и не был в первой десятке, но точно был в первой сотне кицуне, что создала богиня, а значит его вообще ничем не провести: ему известны все заклинания, обряды, а любой талисман Мори может прочитать без ошибок, но вот то, что иногда на уме у супруга - остаëтся для него единственной и главной тайной. В его жемчужине - сердце кицуне - лютый холод, что порой доводит до отчуждения себя же. Это сложно растопить, чтобы добраться, да даже просто немного нагреть - почти невозможно, это просто есть как факт, который Огай принял ещё до их свадьбы, а на ней в этом поклялся перед небом, пока молодожёны ставили друг другу метки. "Хорошо, пусть он немного успокоится. Может, ученики помогут ему отвлечься.." - подумал про себя альфа, устало вздыхая. Ему тоже стоит пойти к своим протеже, но сначала надо усмирить голоса в себе. Осаму как-то проще с этим, а вот ему, обладателю всепожирающего огня, такой простоты не добиться никакими медитациями. *** - Надеюсь, вы хоть что-то помните из прошлых занятий.. Видимо, нам придётся начать сначала! Только пара из всех могут хоть что-то сделать, а вы чем занимались? - беззлобно отчитывал Дазай учеников, что уже повесили уши. Да, омега обращался с ними совсем не строго, даже не кричал, а от этого в желваках только больше играло искреннее расскаяние. Главное правило во всех храмах для учеников: если учителя нет, это не повод не повторять материал, хоть немного, но надо. А что юные кицуне? Им хочется по травке в малой форме бегать да ластиться к вкусно пахнущим ученикам последователей, что в любой момент могут угостить чем-нибудь. Выбирай только, какие девушка или юноша понравились, да побольше проявляй внимание, чтобы заслужить поцелуй в нос или макушку. Осаму сам таким был, вот и не ругается, всё понимает и прекрасно сам представляет снова эти времена, за проделки в которых его часто колотили палками наставники. Поэтому Дазай и выбрал совсем другую тактику обучения, хотя, конечно, за некоторые серьёзные проступки он и поручал иногда другим наказать провинившегося, если тот, например, решил что-нибудь стащить или вообще отказался от выполнения уроков. Таких особо не жалели, но это всё равно было много справедливее, чем у большинства других. - Извините, Дазай-сан, могу я сходить в свою комнату? Моя кисть совсем размахрилась, ей будет невозможно писать. - робко спросил один из учеников, теребя пальцами хвост. - Думаю, ничего страшного не случится, если ты выйдешь на минуту, но, мне интересно посмотреть на твои навыки. Покажи мне, как ты растворяешься в дым и проникни сквозь стены. Твоя комната буквально через одну, в которой никого нет, давай, сделай, как я учил. Младший с минуту стоял у стены в промежуточном состоянии, а после, краснея, повернулся к Дазаю, уже прикидывая извинения. - Просто расслабься. Представь, что воздух подхватывает тебя, а ты лишь пух, что летит, куда ему вздумается. Мы изучали это на одном из занятий, помнишь? - Да, прошу прощения за то, что ничего не выходит.. - Ничего, у вас сейчас у всех слишком мало опыта. Но это значит, что мне придётся оттачивать ваши опорные умения, иначе дальше будет всё сложнее. Беги, но не задерживайся, потом сразу же сюда. - Я понял! - лисëнок сразу сорвался с места в комнату, что, благо, была совсем недалеко. - Итак, давайте тогда начнëм с самого начала. Меня же вроде недолго совсем не было.. - Около трëх недель, Дазай-сан. - ответил самый смелый и уверенный в себе из младших. - А тему мы не очень хорошо успели закрепить. - Хорошо, я понял. Извините, что выпал так неожиданно. Я думал, что пропустил только три дня.. У меня были важные дела с Мори-саном. По состоянию храма всем было и так ясно, что у супругов был конфликт. Именно поэтому очень редко когда настоятелями становится пара, ведь как предугадаешь, не разозлит ли завтра один другого? В оправдание Осаму и Огая можно сказать, что подобных прецедентов было очень мало. - Вы ведь не уйдëте никуда..? - Нет-нет, ты что. Я очень люблю свою работу, так что как минимум вас ещё выучу точно, об этом не беспокойтесь. Во сторон послышался радостный гул, который Осаму нехотя прервал, как только вошёл ушедший ранее лис. *** - Какие же вы.. Ленивые. - Огай еле подбирал слова на послушников, что провалили диктант по иероглифам, нужным для простейших печатей. - И безответственные! Страх потеряли? Дазай практик, Мори - теоретик. Кицунэ - практики, служители и послушники - теоретики. Вот и решили, что Мори обучит людей лучше, чем Дазай. Уши нервно дëрнулись, но разумом альфа более чем понимал, что своë раздражение выливать на учеников будет несправедливо, пытался хоть как-то смягчиться. - Неужели вы за моë отсутствие вообще книг не открывали? Ощущение, что меня как будто три месяца не было, а не дня! - В-вас три недели не было.. - боязно сказал ученик, что написал лучше всех проверку. - Да? Это не повод бездельничать! Чтобы к завтрашнему дню всё вспомнили, иначе пойдëте все вместе под палки. Ну нельзя вам забывать ничего, понимаете!? Вы не сможете потом нормально служить! Позор на мои седины! Сегодня тогда поучимся наносить печати. - устало рыкнул лис и начал урок. *** - Я сейчас выйду, подождите вне комнаты, пожалуйста. - уныло попросил Осаму и потянулся за полотенцем, даже не посмотрев на Мори. Узнал по шагам, но даже не повернулся. - Ты снова за своë? Не дури, мы уже чуть ли не век женаты. - Огай вошёл в баню, где стояло офуро. Не боясь намочить одежду, Мори обнял Дазая за плечи, так что рукава всё же попали в воду, а низ кимоно намок от влажного пола. Альфа поцеловал загривок, после перешëл на затылок. В итоге голова была уложена на плечо супруга. - Вы сейчас сами и мешаете. - Что ты так воззлился на меня..? Может, и не забеременел ты, что так распереживался? - А то, что так же было во время вашего гона! А при течке беременность очень сложно избежать. Вы специально перестали контролировать себя! Ближайшее время даже не подходите ко мне. Уйдите, дайте я оденусь и пойду спать. - На улице решил переждать ночь? - Огай видел вынесенное на ружу запасное одеяло. - Ты же замëрзнешь. Пошли, я сменил футон, тебе понравится. - Не хочу ничего, дайте мне придти в себя. - Прошу, не упрямься так.. Я же не хочу тебе ничего плохого. Прости, мне правда жаль, но сделать я ничего с прошлым не могу, ты это сам знаешь. - Огай пытался казаться как можно более ласковым. - Я не буду приставать, честно. Мне просто не хочется, чтобы мой муж был всю ночь на улице. Дазай помолчал немного и закрыл лицо руками, чувствуя, как жгëт глаза и горло. - Давай, я буду тебя ждать. Приходи, как оденешься. Одеяло я уже занёс. Получив от мужа кивок, альфа вышел, чтобы не нервировать пару ещё больше. Видимо, придётся в какой раз убедить, что один на один Осаму с лисятами не останется, если всё же случится так, что Дазай родит. Но это явно не сейчас: оба слишком уставшие и хотят спать. Скорее всего, они поговорят в выходной, а остаток недели просто не будут трогать острые темы. Огай думал, пока пытался вникнуть в книгу, но, благо, это было недолго. В комнату тихо вошёл Осаму, остановился на пару секунд, принюхиваясь. - Это ладан? И сандал? - Да. Давно мы не зажигали благовония, ты так не считаешь? - Не подлизывайтесь, всё равно вам не дамся. - фыркнул Дазай, лëг в футон спиной к мужу и завернулся в одеяло так, что только макушка по нос была видена. - Я же пообещал, что не буду лезть, не трону. Даже обнимать не буду, если ты не позволишь. - Вот и не надо. Прикоснëтесь - уйду спать на улицу. - Я тебя понял, не злись только, прошу. Омега ничего не ответил, намереваясь заснуть. Убрав книгу, в постель лëг и Мори, никак не пытаясь взаимодействовать с младшим. Так супруги и уснули. Когда омега встал, альфы уже не было. Осаму не знал, радоваться этому или нет, но он всё же привëл себя в порядок, поел и пошёл учить лисят. В таком темпе быстро прошло около месяца. Мори, смотря на стабильное состояние супруга, так и не заговорил с ним, боясь вызвать очередной срыв, а свои желания снова прикоснуться к телу законного мужа запрятал подальше, ибо видел, что не время ещё. Но, что ещё более важно, альфа был почти что окрылëн, когда думал о возможности, что у Дазая будут от него щенки. Он очень любил Осаму, но тот даже думать про это запретил ещё в начале их отношений, задолго до того, как оба начали думать о свадьбе. Огаю даже казалось, что у младшего изменился запах, но себя приходилось каждый раз одëргивать, чтобы не надеяться. Спокойная жизнь длилась до того, как Мори в один из дней вошёл в их с Осаму покои и услышал, как в бане Осаму рыдает чуть ли не навзрыд. Альфа быстро заходит внутрь давно холодного помещения и видит сидящего на полу полуголого лиса, что, видно, безутешен уже не первый час. - Милый, Осаму, что случилось? - Мори за запястья убрал руки младшего от лица, где были расцарапаны щëки, видимо, от нервов. - Уйдите! Вас ещё не хватало! - Дазай оттолкнул от себя старшего и уткнулся в свои колени. - Так и знал ведь.. Обманщик! Вы такой обманщик! Выйдите, видеть вас не хочу! Тошнит от вас, убирайтесь! Альфа впервые такое слышал, даже огонь внутри притих, остыл, лишь бы не спугнуть Дазая ещё больше. А лисья, нет, даже натура альфы как-то побоялись радоваться своей догадке. - Осаму, давай ты хотя бы умоешься? - осторожно спросил старший. - У тебя соль уже всю кожу разъела. Прошу, скажи, что тебя так расстроило? Я не могу сидеть в стороне, пока мой муж.. - Всё из-за вас.. Я.. Я забеременел! Только потому что вам сложно было не кончить в меня! В-вы же знаете, что я.. Я не хочу детей. И никогда не хотел. Мы это.. Мы проговаривали это много, очень много раз..! - вся вода, что находилась на теле Дазая, вдруг заледенела. Кожа теперь была усыплена маленькими, но острейшими иглами. Небольшое пространство вокруг тоже заледенело, но до Мори лëд не дошëл. - Тш.. Милый, прошу, дай мне тебе помочь. Я лишь переодену и умою тебя. - применяя свойства своей жемчужины, Огай нагрел до предела пальцы. Шипы под температурой начали таять, ломаться и лопаться, с одежды так вообще спадать кусками. С аккуратностью ювелира, Огай смог поднять лицо супруга. Слëзы на иглах леденели, замуровывая белую броню в прозрачный, но горячие руки Мори всё убрали, мягко растопили. И тут, при ощущении чего-то тëплого, такого приятного и манящего, Дазай понял, на сколько он устал за целый день. Осаму просто хотел переодеть одежду, а обнаружил совсем немного, но выпирающий округлëнный живот, что и стал причиной такой долгой истрики. Захотелось ещё и вздремнуть, а лучше сразу в глубокий сон. Пока альфа вытирал тело влажным полотенцем и даже когда одевал, Дазай никак не сопротивлялся. Слëзы постепенно стихли, но всё ещё не переставали, и так и шли, пока горизонтальное положение на мягком футоне не увлекло в забытие. Так и не просыпался Осаму до самого утра. Возле лежала записка. "Отдохни, пожалуйста, сегодня. Постарайся держать себя в руках. Обязательно поешь и выпей воды, а ещё намаж лицо мазью, что я оставил. Твои ученики на мне, не переживай. Мори" Сразу на душе тошно стало, но есть правда хотелось. Не умываясь, кицуне всё съел прямо в футоне. Рука, как палочки были отложены, уместилась на полураскрытом животе, когти нажали на кожу сквозь ткань, но не так, чтобы одежда порвалась. В голове что-то щëлкнуло. Кимоно Осаму оставил болтаться на поясе, а когти снова прошлись по коже живота. Пальцы опустились ниже и, чтобы не было так больно, один из них резко дëрнулся так, что остриë проткнуло верхний слой. Пути назад дольше нет, решимость закипела в холодной крови, отвлекала здравый смысл пульсацией в висках. Дазай поморщился, но не отступил. Разрез от собственных рук был немного изогнутым и напоминал улыбку. Мочевой пузырь Осаму не трогал, а вот матку, что была под ним, начал отделять от плоти. Где-то он резал сосуды, яичники аккуратно тоже вытянул, а сам орган спустя недолгое время полетел в стену. Теперь сердце успокоилось. Да, было больно, очень, но теперь точно никого не будет. Кицуне, когда теряют какой-нибудь орган, не умирают, а восстанавливают его постепенно. Загвоздка в том, что для этого нужно очень много энергии, так что необходима постоянно еда рядом, а то можно иссохнуть от истощения. Осаму уже почувствовал голод, но выходить никуда не хотелось. Чья-то рука мягко повернула голову в сторону, но рядом никого не оказалась. Та же мягкая кисть уложила Дазая на футон. С дикой болью из груди что-то тянули, прямо вырывали, пока кожа не порвалась под напором. На глазах Осаму жемчужина исчезла. Было ясно, что это Инари. Дазай осквернил храм богини плодородия и лис, а за это должен поплатиться. Его могли выбросить на улицу, убить, пришить матку обратно, но те страдания, что теперь без жемчужины будут длиться дольше - это наименьшее, что можно было сделать. Теперь Дазай как обычный человек, что не может владеть магией или регенерировать, истекал кровью, но без возможности быстро умереть. Белое бельë охотно всё впитывало, как бы не прижимал Осаму рану подушкой, из груди почти ничего не текло: никаких важных вен задето не было. Последнее, что кицуне видел, как сëдзи быстро распахнулись. *** Снятие защитных барьеров прошлось ударом по лëгким, как будто Огаю попало кулаком поддых. Довольно быстро отдышавшись, альфа направился в свои покои, как услышал истошный крик, что, кажется, прошёлся по всему храму. Тут то лис рванул к Осаму, надеясь, что ничего страшного не случилось. Дазай лежал без сознания на окровавленной постели. В углу пахло кровью не меньше, где лежало красное нечто, но сейчас Огая интересовал только вопрос, как сохранить жизнь мужу. В ход пошли все бинты и тугие повязки, лишь бы не утекло так много крови. "Почему она не сворачивается!? Что произошло!? Осаму, милый, только не умирай, я рядом." Первая мысль, что пришла в голову - это было харакири или сэппуку, но никаких ножей или мечей рядом не было. Нападение? Нет, его супруг справился бы со всеми. От потери крови Осаму почти не дышал, но жизнь всё же была спасена. Младших Огай быстро предупредил, что некоторое время занятий не будет, и наставник в крови на столько всех перепугал, что следующую неделю в храме стояла гробовая тишина. Казалось, даже самые маленькие обитатели храма перестали тяфкать во время игр да и играть вообще. Несколько дней кицуне почти не отходил от омеги, поил его, кормил толчëными травами, рисовой кашей или мякотью фруктов, менял повязки. Альфа не ощущал жемчужину Осаму, еë не было и это настораживало. Кто посмел забрать? Только покажите, и Огай готов прямо сейчас сжечь этого нахала. Лисы не болеют, а Дазая бросало часто в жар. Огай не знал, как такое лечить, молился богине, но та молчала и лишь смотрела, перекатывая круглую ледышку между пальцами. Она, казалось, лучше других охлаждала саке и рыбу. *** - Осаму, милый, как ты? Ты долго спал, я думал, ты решил умереть! Я так перепугался за тебя! Как так можно? Осаму моргал, ничего не видел перед собой, а понимал лишь половину слов. Было всё ещё больно, да так, что рука любимого никак не ощущалась. - Сколько я спал..? - Три дня, милый. И сейчас четвëртый.. Что произошло?.. Хотя нет, нужно сначала накормить тебя хорошо, и напоить. Ох, ты меня чуть в могилу не свëл! Я так боялся за тебя... давай, тебе стоит сесть. Да, вот так. Я сейчас принесу еды и воды, прошу, не падай. Опираясь спиной на стену, Осаму дождался альфу. Он всё ещё мало что понимал, но, надеялся, что ещё сможет понять. - Не напрягайся, я всё сделаю. Просто открывай рот. - М-мори.. - Прошу, просто поешь сейчас, я не вынесу, если ты будешь медленно умирать! У тебя забрали жемчужину, Осаму! - Знаю. Я всё знаю. - с трудом выговорил Дазай. - Я поем и всё расскажу. - Конечно.. Мне будет всё интересно узнать. Но ничего не выходит. Сразу после пищи Дазай засыпает крепким сном, от которого Огай его оторвать не смел. Для кицуне он ждал очень терпеливо, пока Осаму не проснулся. Рассказал он всё во время следующего приëма пищи. - Когда я проснулся, меня посетила мысль, что я могу вырезать матку. Ребëнок же в ней, а значит, его не будет. Всё сделал когтями, вот тут. - Дазай показал на низ живота. - О нет.. Инари такое не простит тебе.. - А вот это. - Осаму указал на грудь, где зияла дыра, закрытая бинтами. - И есть еë кара. Она забрала жемчужину. - Навсегда? - Почëм мне знать? Теперь я буду восстанавливаться долго и болезненно за то, что так поступил. Но.. Честно, я не жалею... - Осаму, прости меня..! - омегу обняли, но совсем невесомо. - Я.. Я не думал, что ты так отчаишься. У меня нет права возмущаться, если ты больше не подпустишь меня к себе, я всё пойму.. Но только прошу, больше никогда так не делай! Да, признаюсь, я специально проигнорировал нашу договорëнность, чтобы ты.. Чтобы получить от тебя детей. Я такой дурак, милый.. Такой опасности подверг самого близкого мне человека, мне нет прощения, я это пойму. - Да, верно.. За такое вам прощения нет. Но, помните? Мы заключили союз на небесах и теперь никак это не отменим. Нам стоит начать с чистого листа, но ни в коем случае не забывать прошлых ссор. Я люблю вас, Мори-сан, и буду любить до гроба, но я пока не смогу вам полностью верить.. - сипло отозвался лис, сохраняя в себе силы. Жемчужина гарантировала быстрое заживление, а без неë хоть не надо теперь постоянно думать о еде. - Ничего страшного, Осаму, ничего страшного.. Я тоже очень люблю тебя.. О чëрт, что я наделал.. Я буду ухаживать за тобой, слышишь? Никогда больше не поставлю в такое положение, всегда буду прислушиваться, только, прошу, останься рядом.. - Останусь, останусь, только я теперь без жемчужины ни на что не гожусь. - Не говори так. Ты нужен мне, поэтому, хотя бы ради этого... И я попробую вернуть твою жемчужину. - Спасибо вам.. И, прошу, поешьте со мной. Сами то как похудели, ужас. - Если тебе так будет спокойнее..