Осень, 1993
Есть много понятий и философских версий на то, что из себя представляет сам мир. Реалист покрутит у виска и заявит, что главное его содержание. Склонные к пафосу или же с тонкой душевной организацией ответят, что мир — сцена театра с уготовленными ролями для каждого человека. Я же, как человек азартный, знаю, что — это гребаный игровой зал. Зачастую, большинство людей не понимают в какой игре находятся и пытаются сразу перескочить на высший уровень, хотя даже не знают правил или же выигрышных комбинаций. Им достаточно заданий и веры в себя, что приблизятся к долгожданному концу. Но есть одна малюсенькая загвоздка: в театре — спектакль подойдет рано или поздно к концу, но его не имеется в игре. В последней всегда меняются партнеры, уровни или обстановка. И если дети хулиганят — это шалости. Но у взрослых — аферы. Исходя из всего этого, у меня лишь один вопрос к себе: какого чёрта, Серебрякова?! Капля пота скатывается по спине. Оглядываясь на дверь из темного дерева, достала из эластичного пояска на бедре запасной пакетик «Фортранса», высыпала порошок в стакан с коньяком и быстренько перемешала ручкой. Проклятье. Что ж его с первой дозы не унесло в туалет? Услышав приближающиеся шаги, подскочила с дивана и подошла к зеркалу, изображая занятость своим видом. Прежде всего поправила свой кусачий парик из длинных платиновых прядей, а затем обновила розовую помаду на губах. Выгляжу, как шлюха. А… точно. Я же её и играю. — Каждый раз, приезжая в вашу страну, удивлюсь красоте русских женщин, — протягивает сзади мужчина с сильным акцентом. Сами в шоке, уважаемый. Но не от красоты неземной, а зачастую от своего безрассудства. Что ни говори, но долбанутость — иногда больше перевешивает. Именно поэтому одиноких женщин в нашей стране полно. Растянув мягкую улыбку на губах, обернулась и смерила скромным взглядом его. Вообще, мужчина достаточно статный, хоть и чебурек с горы… Шучу-шучу. Но внешность южная: загорелая смуглая кожа, темные волосы и глаза. Поджарый и высокий тип, да и лапшу на уши вешает поэтично и нежно, что говорит о качестве неплохого бизнесмена. — Иностранцы часто так говорят. И всё же я слышала, что мужчины вашей национальности приезжают к нам, чтобы развлечься с русскими девушками, но женятся на своих. Видимо, красота — не основной фактор для женщины, верно? — говорю я, стараясь изящно опуститься на диван, а не как фрикаделька в суп. — Эта прямолинейность губит твое очарование, Авдо… Авдотья, — еле выговорил Валид Жамалович имя, что я избрала для своей миссии. Закусила щеку изнутри, чтобы не захихикать. Самое несексуальное имя в мире, которое и с натяжкой не выговорить интимно. Вроде, ситуация сама страшная, так как находится в приватном помещение казино с бандитом, который хочет воспользоваться бедной мной в самом гнусном смысле — крайне опасно. Но услышишь это имя — и на душе как-то веселее становится. — Возможно. Тогда расскажите мне побольше о вашем доме. Вы говорили, что у вас трое братьев. Какие у вас взаимоотношения? Он опустился рядом со мной, обхватив пальцами стакан с коньяком. С замиранием сердца наблюдала, как Валид делает пару глотков и окидывает жадным взглядом темных глаз нескромное декольте моего платья. Ну ладно, это можно. Ибо я за всю жизнь не объедалась стольким количеством устриц, которые он щедро оплатил. Не будь азиат редкостной гнидой, то цены бы не было! — Не встречал ещё таких девушек, как ты. С огромным аппетитом и любопытных, как сотня шайтанов, но мне это даже нравится, — отвечает мужчина, допивая свой коньяк. Затем закинул ногу на ногу, повелительным жестом положил руку сзади меня и заглянул в самую глубь моих глаз. — А почему тебя так интересует это? — Отношения в семье разные и по ней можно понять, какой человек с тобой. У меня имеется младшая сестра, но я с ней давно не общаюсь. И мне интересно: только у меня так или у кого-то ещё? — со вздохом отвечаю. — Мне жаль, что у тебя дела обстоят так. Я могу поссориться с братьями, но мы всегда заодно. Чувства обострились, я даже присела поближе к нему, чтобы не упустить ни единого слова. — Так у вас семейное дело? Да, меня предупреждали, что выходцы из Азии — вершат дела семьей. Они чтят традиции и редко чужаков подпускают к себе, отдавая предпочтение родственникам. В принципе, удобно и редко обходится без предательств. — Можно сказать и так, но слово всегда за моим отцом и Илчином. — Старший брат? — уточнила я. Валид кивнул, поглаживая пальцами мою коленку. — Послушай, а если я захочу устроиться в одно из ваших увеселительных заведений. То мне придется обратиться к Илчину? — Нет, он таким не занимается. Да и ты по возрасту не подойдешь. — В смы… Но я резко оборвала себя на полуслове и еле сдержала крик ужаса. Господи. Вот как наркота уходила из борделей. Не от обычных проституток, а дети… Исполнителями являлись члены детской проституции и они же занимались тайным наркодилерством. Именно так и появился марокканский гашиш сначала в Казани и Краснодаре, а затем и в Москве. Конечно, детей можно запугать и они выпалят тебе всё, что угодно, лишь бы не получить наказания. Да и к уголовной ответственности не привлечешь. Твари. С силой стиснула зубы, чтобы не укусить нагло ползущую руку к моему бедру. Лишь лютая ненависть не давала сорваться мне. Нет, информация должна попасть, куда надо. А своей вспышкой гнева — лишь усугублю ситуацию, что меня здесь и пристрелят. — Это гениально, — проворковала я, наблюдая за тем, как его лицо медленно, но верно становится буро-алым. А вот и действие слабительного. Я закинула свои ноги ему на колени, обвила руками горячую шею и шепнула: — Так бы и слушала тебя, но я обещала незабываемую ночь. А свои обещания я всегда исполняю, Валидусик. И никакого обмана, между прочим. «Валидусик» мученически застонал. Он едва коснулся моих губ своими, как резко отвернулся и выдохнул что-то на арабском или же… Чёрт, я понятия не имею, о чем он ругался. Поняла лишь «Аллах». — Мне нужно отойти, — проскрежетал Валид сквозь зубы, отстраняясь от меня. — Ладно. Тогда скажи, чтобы мне принесли ещё шампанского и устриц. Чтобы мне не было так скучно. Мужчины не было минут десять. Зато мне все принесли. Попросила не открывать шампанского и упаковать с собой устриц. В конце концов, подружек надо отблагодарить хоть так-то за помощь. Вскоре ко мне подошел официант и сказал, что Валид Жамалович просил его не ждать. Я пожала плечами и вскоре покинула стены игрового дома. Хотелось просто вернуться домой и заснуть на сто часов. Когда в последний раз спала? По-моему, два дня назад. Правда, моей мечте не суждено было сбыться, когда темно-серый «Мерседес» затормозил у обочины. Со вздохом отпустила такси и пошла к машине. Стоило мне сесть за переднее сиденье, как машина тут же тронулась со своего места. Минуты три ехали в полном молчании. Да и разговор начинать — не в моем праве было. Начальство всегда держит слово первым. — Что нового, сержант? — со смешком выдал мужчина, оглядывая мой вид. Ну да, я была сейчас похожа на кого угодно, но только не на мента. — У Курбановых имеется ещё одна отрасль в их бизнесе — детская проституция, — отвечаю, укутываясь сильнее в пальто. — Полагаю, вы и так знаете, что основными делами занимается Илчин Жамалович. Именно он и является поставщиком наркотиков, что сбывают дети. Оказывается сильное давление на исполнителей. — Да, это нам известно. Но по нашим данным: Курбанов Илчин — не поставщик. Их партнеры поставляют точно такой же товар, но в странах СНГ. — Но они же партнеры, Игорь Леонидович. Не вижу ничего удивительного. — Иного товара, Серебрякова, — с нажимом отвечает Введенский, останавливая машину на светофоре. — И у нас имеется свой человек в их банде, так что придется тебе ещё немного поработать на нас. — Разве ваше «немного» не значит — «раб на пожизненных побегушках»? — спаясничала я, сдергивая с себя дурацкий парик и запихивая в сумочку. И чёрт меня дёрнул два года назад — предоставить собранный компромат на родственника, когда его турнули из органов. Уголки губ мужчины дрогнули в еле заметной, но довольной улыбке. — А говорила, что опыта нет. Мы сообщим о необходимости твоего присутствия, когда один из братьев Курбановых появится в поле видимости. Клёво, аж в гроб захотелось пораньше лечь от неописуемого счастья. Благо, в отпуск скоро. Хотя… когда это спасало от дел высшего начальства?***
— Я скоро с ума сойду, — фырчит Валя, изможденно плюхаясь на стул. — Кошмар! Как я могла произвести на свет столько неугомонных дьяволят? Мы с Тамарой переглянулись и тихо прыснули со смеху от заявления подруги. Наверное, Валя и была той неугомонной силой, что никогда не сиделось на месте. Неудивительно, что и детки пошли в свою мать-активистку. На кухне стояла жуткая духота от разогретой плиты, где на сковороде румянились пирожки. Тома с Валей занимались лепкой, а я жаркой. Старшенькой Вали захотелось выпечки, а следом и нам. — Кстати, вы с Валерой, когда собираетесь обзаводиться ребятишками? — прямо озвучила свой вопрос Валя, сдувая черную короткую прядку с раскрасневшегося лица. — Знаешь, нам кажется рановато. Да и он постоянно в разъездах со своим кино, а у меня работа. Пока просто не время, Валь, — говорит Тамара, подходя к раковине и смывая муку с рук. Перевернув вилочкой выпечку, улыбнулась их начинающему спору. У Вали имелась чёткая позиция, что семья должна быть большой и быстро. Тамара же деликатно пыталась донести, что это не её главный приоритет. Меня также не приводили в восторг взгляды Валентины, ибо в свое время мне от неё крупно доставалось. И все же я искренне любила и дорожила девочками, с которыми когда-то прожила целый год. — Мама-мама! Звонкий голосок разнесся по кухне, прежде чем разукрашенное зеленой краской трёхлетнее чудо влетело в помещение. А зелень была везде! И на комбинезоне с футболкой, золотистых кудрях и лице мальчишки. Да даже на носках, что пачкала линолеум. Я еле удержалась, чтобы не схватиться за голову. — Мать тв… моя родная, — быстренько переправила я себя, сползая на пол. — Женёк, ты что с собой сделал? — Я патисян! — с важностью командира объявил мальчишка, демонстрируя мне фигурку солдатика. Голубые глаза блестели гордым светом. — Я буду засисять тебя, и тетю Валю, и тетю Тамаю. — Это, конечно, прекрасно. Мы теперь точно никого не будем бояться с таким защитником. — Ага, молодец, Жень, — озорно поддакнула Тамара, наблюдая, как я мокрой салфеткой оттираю с щёк краску. — Но краской обливаться было так необходимо? — произношу, с унынием глядя на его испачканную одежду. Вот же мелкий поросёнок. У меня, наверное, и двух дней не было свободно от стирки. — Это макиовка. Инасе меня найдут и убют, — получила снисходительный ответ. А, ну тогда понятно. Никаких вопросов больше нет. — Блеск. Но увижу ещё раз в таком виде, будем вместе играть в полночных енотов-полоскунов. — Поакунов, — попытался выговорить новое слово Женёк, сосредоточенно морща носик. Тетя «Тамая» прокашлялась от смеха, ибо в эту же секунду появились двое детей и самой Вали. Также покрытые зеленой краской, но у тех ещё и лбы почему-то разрисованы красным цветом. — А где у нас тряпка, мам? — тихо промолвила Марина, испуганно хлопая огромными зелеными глазами. Ну да, она была старше на два года мальчишек, что радостно улыбались, ещё не осознавая последствия своей выходки. — Та-а-ак. В голосе Вали слышалось всё, что угодно, но только не положительный исход для мелких. Именно поэтому Марина сжалась ещё сильнее от грозного материнского взгляда. Костик также перестал источать всем видом торжественность и решил от греха подальше спрятаться за спину старшей сестренки. Подруга коброй метнулась в гостиную, а вернулась оттуда с нервно дергающимся глазом. Швабра в её руках грозилась сломаться пополам. — Ядвиг, уведи детей в ванную, иначе я сейчас кого-то убью, — рычит Валя. После того, как отмыла всех троих детишек, переодела Женю в чистые вещи. Уже пару дней мальчишка жил у Вали с её ребятишками. Последние дни были особо тяжелыми, не говоря о том, что дома я практически не появлялась. Лишь принять душ и переодеться. Увлекшись своей партизанской игрой, детки перестарались с укрытием и исторической правдоподобностью, раскидав горшки с цветами по периметру. Не говоря о разрисованном полу (хоть стены не тронули). Пристыженные дети сами убрали свой бардак… ну как смогли, конечно. Потом мы с Тамарой заново все перемыли, иначе у Вали сорвало бы крышу. Нет, своих детей она любила до безумия, но иногда могла и вспылить. — А когда мы поедем домой? — тихо спрашивает Женя, ложась набок. Его любопытные глазенки сверкнули в темноте. Марина на верхней кровати недовольно зашевелилась. Вообще, детская комната была практично устроена. Помимо отдельной постельки, на которой сопел сейчас Костик, имелась и двухуровневая кровать. Конечно, Валя не планировала ещё заводить детей, но на всякий случай решила перестраховаться. — Тебе здесь не нравится? — Ньявится, — отозвался мальчишка, перехватывая ручками край подушки. — Но я домой хочу. Когда у тебя закончится фойс-мазёй на йоботе? Чувство вины наградило болезненным укусом. Конечно, маленьким детям нужен постоянный уход и присутствие. Но сама обстановка в стране была тяжелой и размывчатой, что нас постоянно выдергивали из дома в участок. — Скоро. Да и у меня через неделю отпуск, Жень. Гулять с тобой каждый день будем по всяким интересным местам. Вот, куда ты хочешь? — с улыбкой произношу, усаживаясь на коленках у кровати. — Кататься. — Ну, покатаемся, значит. Уток твоих любимых пойдем кормить. А то эти пернатые обжоры заждались своего хлебобулочного повелителя. — Утки добйие, — зевая, возразил Женя. Через пару минут мальчишка провалился в глубокий сон. Погладив мягкие светлые волосики, чмокнула в пухлую щечку. Женька у меня хоть и хулиган, но мальчик добрый, которого я просто всей душой обожала. Эх, Соня… Не сумела выдержать и двух недель материнства, как следующим утром её и след простыл. Лишь короткая записка, что она уехала в Америку и возвращаться не собирается. Оказалось, что сестренка давно планировала перебраться туда. На третьем месяце беременности она познакомилась на спектакле с американским продюсером, что очаровался ей. Соня грамотно и уверенно лила мне в уши ересь, что он заберет её и ребёнка в Чикаго, но речь шла только о ней. Это понимала и она, и я. Поэтому при удачном моменте, сестричка свалила в аэропорт со своим «пропуском в иную жизнь». Да, в тот момент злилась страшно. Но делать было нечего и я через свои связи быстренько оформила опеку над младенцем на себя. И это стало лучшим моим решением. Ибо у меня нет на свете никого ближе и роднее Женьки. Хоть и не рожала его, но он был моим ребёнком и точка. Выйдя из детской, прикрыла дверь за собой и было собралась пойти на кухню, но остановилась. Тамара перед зеркалом разучивала какие-то плавные движения рук и бедер. — Что ты делаешь? — со смехом спросила я. — Да мы с Валерой ходили недавно в один ресторан. А там было представление, где девушки танцевали восточные танцы, — отвечает Тома, снимая с плеч голубой кардиган. — И я хочу научиться, как они. С Тамарой я познакомилась четыре года назад, когда приехала жить к Вале. Они дружили со школы. Меня тогда так поразил их контраст: тактичная и мягкая Тамара с умным взглядом карих глаз, а рядом громкая и грубоватая хохотушка Валька. Последняя на тот момент училась вместе со мной, но, не выдержав учебу и воспитание Маринки одновременно, бросила универ. А через год Тамара познакомилась уже с моим одноклассником Филатовым и вскоре его фамилия прилипла к ней. Да, не было меня на их свадьбе, так как я просто зашивалась и с Женькой, и с работой. — Слишком долго пялился на танцовщиц? — тут же возникла в дверях Валя. Затем поправила одним взмахом руки свои короткие волосы и с пластикой пантеры прошла к центру коридора. — Смотрите, как нужно танцевать, чтобы мужики падали штабелями. — И как же? С битой и самогонкой? — съехидничала я, складывая руки на груди. — Да-да, просветите нас, маэстро, — посмеиваясь, потребовала Тамара. Валя фыркнула на нас, а затем, напевая под нос какую-то песню, принялась неспешно раскачивать бедрами. Она вытягивалась и кружилась, двигаясь при том с какой-то змеиной грацией. Бесспорно: и красиво, и завораживающе. — Ну, как-то так, — выдохнула девушка, когда мы захлопали её выступлению. Негромко, чтобы дети не услышали. — Знаешь, а мне очень понравилось. — Валентина, вы от нас случаем ничего не скрываете? Такие талант и уверенность наталкивают на кое-какие мысли. Днем примерная мать, а вечером на Тверской… В меня тут же полетело скомканное полотенце, не давая договорить предложение. — Не язык, а помело, — буркнула Валька, но тем не менее выглядела крайне польщённой. — Ладно, пошлите выпьем. А то одну муж заберет, а другую работа призовет. — У меня выходной, — отмахнулась я. Первым в ход пошло шампанское, что стырила из казино. Вкусное, кстати. Подруги оценили, а потом с изысканного мы перешли на такие родные наливки Вали. Немного поговорили о нынешних делах, а затем нас пробило на хохот. Правда, понятия не имею, как разговор со времен универа резко скатился на меня. Терпеть не могла такие остановки, ибо ощущала себя не взрослой тётечкой, а несуразной пятилеткой, которую заставляют держать ответ. — Вот посмотри на меня, Ядвиг. У меня двое детей. Марина от кретина Дьяконова, пусть ему пусто будет. А Костя же от моего милого Ромки. Муж обожает обоих, но и Дьяконов дочери всякие подарки и деньги присылает. Не думала папашу Женьки хоть как-то приватизировать? — Да, здесь я соглашусь с Валей. В конце концов, ребенок мотается просто по домам, Ига, — подхватила Тома. Её лицо покраснело от алкоголя, а глаза с осоловевшим выражением смотрели на меня. Хотя, подозреваю, и я также выгляжу. — Юридически я — тётя Жени, а значит не в моём праве кого-то приватизировать. Мама сказала, что Соня уже вышла замуж и, кажется, собирается родить ребёнка своему Роберту. — Хитропопая твоя мелкая. — Ага. — Но отец-то кто? За три года ты так и не обмолвилась и словом, — продолжает интересоваться Тамара, что не повелась на мою уловку уйти от разговора. Умной и проницательной женщиной была Филатова. Повезло Валере… или не повезло. Врать и увиливать неловко как-то. Я выдохнула из себя воздух и откусила пирожок, чтобы у них завязался другой разговор. Но две пьяненькие пары глаз продолжали меня гипнотизировать взглядом удава, что чуть своим любимым пирожком с картошкой и не подавилась. — Соня мне сказала о двух, — прокашлявшись, говорю я. — Первый кандидат — пацан из театралки. Приволокли и сделали тест на отцовство. Оказалось, не он. Никогда в жизни такой радости не видела. Парень целовал и медсестер, и Соньку, благодарил бога, кружился в танце. — Значит, второй. — Да, но Соня улетела в Штаты, а я решила, что нам с Женькой и так круто. И, честно говорю, не нужен ему такой отец, когда у него есть я, — шутливо ответила, резко опрокидывая в себя рюмку. Жгучая жидкость опалила язык и согрела горло. Усмирив их любопытство, мы вновь вернулись к обсуждению жизни Вали. Наверное, в каждой компании есть такая дама, чья жизнь не просто сплошная феерия драмы и интриг, но и является главной темой разговора. Не потому, что кому-то нечего сказать или же запрещали. Совсем нет. Просто со временем у каждого появляются свои секреты и хочется кого-то послушать. Я вскочила со стула, когда телефон в рюкзаке зазвонил. У нас было предупреждение, что скоро будут учебные тревоги. Конечно, не хотелось являться на работу подшофе, но я была не при исполнении и в законном выходном. — Да? — Добрый вечер. Вас беспокоит старший лейтенант Хрящев. Могу я услышать Серебрякову Ядвигу Георгиевну? — услышала я стальной голос. Волоски на руках встали дыбом, а пьянящая дымка из головы тут же вылетела. Если Хрящ говорит таким голосом, то дело дрянь. Я выпрямилась и заученно отчеканила: — Товарищ старший лейтенант, с вами говорит младший оперуполномоченный Серебрякова. Слушаю. Сердце забарабанило по груди, когда я услышала новости. Стоило оборвать связь, как тут же вызвала такси, а затем быстро начала натягивать на себя ботинки и куртку. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Что случилось? — вылезли из кухни девушки. — Сама ещё не поняла. Но сказали быть, как штык в участке. И тревога… ни хрена не учебная, — прошипела я, хватая рюкзак. Благо, на работе была запасная форма. — Как освобожусь, позвоню, Валь.***
Бардак настал не только в стране, но и в нашей среде. Милиционеры смешались с военными, не говоря о распределении. Тех, что впахивали три ночи подряд отправили домой. Опытные сотрудники поехали усмирять смуту к Белому Дому и следить за порядком на улицах. А мелких сошек распределили по участкам или же охранять объекты. Хрящев и я отправились в Бутырскую тюрьму, куда поступали задержанные или просто бунтари, пока не утихнет смута. — Они чё, все потенциальные преступники? — шепотом поинтересовалась я у коллеги, провожая взглядом двух голых старичков. — Кто их знает? Для меня все гражданские на одно лицо. И иди-ка на свой пост и не раздражай меня, Серебрякова. Следующий! — орёт Хрящ, поправляя фуражку на голове. Под его глазами залегли круги, а на высоком лбу выступила испарина. Обратно прошла на свой пост. Мы стояли в последнем отсеке от изолятора. Хрящ следил за тем, чтобы ни у кого под одеждой из гостей столь милого заведения не было какого-либо оружия, а я же, чтобы они получили эту одежду. Помимо нас, здесь были и сами сотрудники бутырки. Как говорила, лучших отобрали на горячие точки. За пару часов получила в свой адрес два предложения руки от сердца (от старичков) и тонну мизогинных высказываний о том, что «из бабы хорошего легавого не выйдет», пока я не начала рявкать на всех, чтобы не задерживали очередь. Забавно, слушать подобное от мужчин, которых разглядела от ноготка до последнего волоска на заднице. Н-да. Теперь могу с гордостью заявить, что видела несколько десятков обнаженных мужчин за один день, при том оставаясь полностью одетой. У меня появился новый рекорд. Кто ещё таким может похвастаться? К моему шоку, пришлось повидать двоюродного братца с дружками. Благо, вовремя сжалась, натянула фуражку на глаза и уткнула взгляд в пол, чтобы не заметил. И всё было хорошо, пока Володя, уже полностью одетый, не обернулся назад. По кинутому взгляду поняла, что узнал. Но да ладно. Хрен с ним. — Злые, как собаки, — недовольно прошипел помятый мужик, враждебно оглядываясь на нас. В особенности, на меня. Будто я не голым его увидела, а надругалась над ним. Боже, какие мы нежные. — Иди давай! — гаркнул на него военный, толкая к лестнице. Если первые часы я немного стеснялась разглядывать поступивших, то потом стало скучно. У кого-то были крутые шмотки; мне понравилась одна фетровая шляпка у парня интеллигентной внешности. Кто-то же мог похвастаться мускулатурой, хотя мне это быстро приелось и я обращала внимание на татуировки. Вот наколки у некоторых были просто высший класс, а у других из разряда «папку позлить, перед шпаной понтануться». Даже на лица перестала смотреть, увлекшись охотой на рисунках тел. По сути, сидевших по ним легко можно было определить. Но история-то у всех разная! — Гражданин, проходим. С вашим нынешним видом опасно застревать в проходе, — менторским тоном говорю я, когда у двери, если судить по безволосому и атлетичному телосложению с упругой кожей, застрял молодой мужчина. Ни одной татуировки и пирсинга. Осмотр был зря. — Опа-а, вот это встреча, — раздался до мерзости знакомый голос. Мать вашу. Подняла быстрый взгляд и тут же скривилась. Да, это был он. Тот же наглый озорной огонёк в голубых глазах и смазливое личико сладкоречивого подонка. Правда, светло-русые волосы стали короче и взлохмачены (видимо, из-за омоновцев, так как след пыли на впалой щеке присутствовал). Да и сам парень стал шире в плечах и выше. Пчёла выглядел так, будто увидел леденец. Хотя, это я сейчас отлично видела его, блин, леденец. И лучше бы он начал одеваться, ибо я себя ощутила еще более неловко, чем, когда голые старикашки подходили ко мне познакомиться. — Проходите! — сурово и громко говорю я, подталкивая за плечо парня к его одежде. — Печёнкой чувствовал, что мы ещё встретимся, Серебрякова, — говорит Пчёла, начав натягивать на себя нижнее бельё, а затем и брюки. — Правда, думал, что голым ты меня увидишь при иных, более приятных обстоятельствах. Товарищ-прапорщик кинул на меня предостерегающий взгляд, но я и не желала ввязываться в беседу. Конечно, знала, что встречу по долгу своей службы, ибо слышала о банде Белова. Но я ожидала обезьянник, захват здания, спецоперация и многое другое, а не бутырку. — Понятно, долг и служба, — наконец, доперло до некоторых, что кое-кто здесь не куковать прибыл, а работать. Вскоре прошел длинноволосый парень из южной братии, с которым Пчёла негромко заговорил. А следом и Космос, что не узнал меня, пока Витя не кивнул ему в мою сторону. Казалось, что глаза Холмогорова вот-вот выпадут из орбит. Пчёла прошёл к лестнице. Мне захотелось откровенно рассмеяться, когда Саша Белов прошел мимо. Чёрт побери, они что всей своей бригадой угодили сюда? Обалденный анекдот намечается. — Н-да, вот уж встреча одноклассников, — усмехнулся Белов, четкими и быстрыми движениями натягивая на себя свой белый костюмчик и красную рубашку, что так резко выделялись расцветкой в мрачных стенах тюрьмы. Странно, что произошла не пару лет назад и не за решёткой. Четыре года назад я искренне считала, что действительно произошла чудовищная ошибка, приведшая к смерти крёстного и аресту Белова. Хотелось выяснить правду, но следователь мне предоставил показания друзей Саши, где лишь Фил сознался, что был в Раменском. А остальные гуляли с девчонками. Хотя, я отлично знала, что они уехали туда всей компанией. Конечно, они покрывали друга. Ладно, не спорю, что это мужская дружба и тут все друг за друга. Просто выхода не было у них и всё. Затем в новостях прогремела о новость о произошедшей стрельбе за городом, где как раз и укрывался Белов. Всем удалось не только скрыться, но и само дело замяли, что привело меня в дикое бешенство. Ведь убийцу не просто не нашли, но и с потенциально обвиняемым решили не разбираться. Затем до меня дошли слухи о новой бригаде, набирающей обороты. А два года назад преуспевающая фирма «Курс Инвест» незаконным путем перешла в руки Белого, сместив бывшего владельца Артура Лапшина. Володя об этом рассказывал, когда ещё работал в органах. — Тамаре знать об этом необязательно, — быстро проговорил мне Фил, накидывая рубашку с пиджаком на себя. Я согласно кивнула, понимая, что он имел в виду не бутырку даже. В конце концов, какой женщине понравится узнать, что подруга видела твоего мужа голым, как младенец? Правильно, никакой. Так что молчим в тряпочку, ибо нечего зазря волновать. Пускай лучше Томка взволнует его потом своим танцем. Брак нужно укреплять всё-таки, даже такими мелочами. Выдохнув из себя воздух, стерла платком пот со лба. Ночка предстоит длинная.***
— Ну и тварь же ты, сестричка. Глумливая улыбка растягивается на моих губах. Рукавом кителя стираю попавшие слюни с лица и окидываю напряженным взглядом раскрасневшееся лицо Володи. Бедному братцу приходилось орать на меня шепотом и вплотную, чтобы никто не услышал, пока его партнеры ожидали у машины. — Разве ты на моём месте поступил бы не так же? Не послужил бы стране, чтобы всякие мрази не занимали почетные места в отделе, товарищ Каверин? — с неприкрытым сарказмом отвечаю я, поправляя воротник рубашки. Володя оглянулся на толпу мужиков, с силой сжал мое плечо и прошипел: — Я ведь найду способ отомстить. Ты меня знаешь, Ядвига. Например, мальчонку твоего порежу на кусочки и скормлю тебе же. В глазах потемнело, а кончики пальцев закололо от льда. Засунула руку в карман, выудила диктофон и нажала на боковую кнопочку, прекращая записывать. Каверин попытался вырвать технику из руки, но я проворно отступила в сторону и с вызовом посмотрела на него. — Вякнешь в мою или же сторону сына ещё что-то, то запись прямиком отправиться куда надо, Володя, — с ласковой угрозой пропела я, убирая диктофон во внутренний карман кителя. — И это просто была моя ответка на то, что ты заставил меня сделать пару лет назад. — Только не надо счеты сводить. Ты жива и здорова осталась, а у меня жизнь пошла по наклонной. По твоей вине, гадина. — Ты тоже жив и здоров. Какие ко мне претензии, исходя из твоей логики? — невозмутимо отвечаю ему. Мужчина выглядел так, будто хотел со всей силы залепить мне пощёчину. — Жить среди преступных ублюдков и подбирать жалкие крохи с их стола… Твои партнеры — бандюги, которые ни во что тебя, заслуженного опера, не ставят. Это так унизительно, да? — Узнаешь, — с непонятным мне намёком отозвался Володя, возвращаясь к своим дружкам. Чем старше становилась, тем меньше мне хотелось узнавать об окружающих. В особенности, близких. Зачастую правда о них оказывалась уродливее, чем была. Но ещё хуже, что ты начинаешь бояться не правды, а их поступков и безумия. Решив сегодня забить на Каверина и его угрозы, отправилась за Женькой к Вале. Три года назад мы с отцом продали нашу двухуровневую квартиру и купили отдельные. Не знаю, как у него все сложилось, ибо мы не общались. Вроде, бросил пить и жил в своем новом доме с какой-то женщиной. Я же решила смотреть в будущее и купить двухкомнатную квартиру, чтобы у каждого из нас с Женей был отдельный уголок. Но выходные всегда проходят быстро. Мне хотелось отсыпаться, а Женьке играть и резвиться. Так и прошло, что мы играли в очень весёлых зомби, пока кто-то не засыпал на ковре. — Ну ты чё, Жень? Ты же у меня чемпион, — раздосадовано проговорила я, когда он отодвинул от себя тарелку с кашей. Ложка так и зависла в воздухе. — Семпион, — подтвердил Женя, глядя на меня самыми грустными глазками на свете. — А чемпионы кушают много каши, чтобы быть сильными, быстрыми и ловкими. — Не хочу в садик. — Но придется пойти. Жень, ну не капризничай. Я на работу опоздаю и нам с тобой придется голодать, если меня уволят. А в садике друзья и всякие игры, а потом тебя заберет тётя Валя к себе. — Не хочу. Мозет, останемся дома, мам? — с мольбой во взгляде спросил мальчишка. В такие моменты мне жутко хотелось зареветь. Что не справляюсь, что плохая мать, которая оставляет ребёнка постоянно с другими людьми. Но понимала, что это была необходимость. Да и самые тяжелые годы прошли. А это просто ненужная жалость к себе, которую нужно душить на корню сапогом. — Нет, у нас с тобой важные дела. Евгений. И если мы на них наплюем, то кому-то придется худо. А ты же настоящий мужик и не позволишь другим людям пострадать, из-за своей лени? — произношу с нарочитой строгостью я. — Нет. Мальчик с тяжелым вздохом обратно притянул к себе тарелку. Покормив его и убрав за собой, одела Женю и выскочила с ним из квартиры. Я быстро закинула мальчишку в детский сад и поехала к себе в участок. В основном, занималась мелкими кражами и сыском личных предметов. Но, как назло, по моему профилю ни одного заявления и вызова. Пришлось быть на подхвате у товарища-капитана Бестужева в деле ограбления и выноса имущества без взлома. Мне доверили опросить пострадавшую и записать протокол, пока Бестужев ловил сына женщины, что и оказался беспринципным грабителем. Не ради долгов даже, а просто новой дозы. За столько лет я насмотрелась на наркоманов и испытывала лишь одно: отвращение. Никакой жалости. Ты, блин, здоровый лоб, а закидываешься дурью и пафосно заявляешь, как тебе наскучил этот прогнивший мир. Мать твою! Да людям на войнах отрезали руки и ноги, убивали товарищей на глазах, морально ломали и чё-то никто из них не побежал себя пичкать этим дерьмом! А ведь в жизни столько хорошего, прекрасного и удивительного. Но вывод всего этого опиумного ада один: наркота была всегда нужна тем, кто начал гнить и до неё. Чтобы просто ускорить этот процесс.***
— Ты опять голодная, — с какой-то печалью констатировал Валид, наблюдая, как я доедаю шоколадные пирожные с подноса. Ум-м-м, просто прелесть. — У меня на работе стресс. А когда мне плохо, я ем, — пробубнила, делая глоток кофе. Пить алкоголь в мои планы сегодня не входило. Наконец-то, у меня кое-что было, что точно понравится Введенскому и он от меня отстанет на кое-какое время. Это было мое второе внедрение и, признаюсь, самое худшее. У меня постоянно было ощущение, что все вот-вот пойдет наперекосяк. — А ты что… жмотишься? — подозрительно протянула я, слизывая крем с губ. Увы, великой соблазнительницы из меня не вышло. Извините, не обучена заставлять трепетать передо мной сердца мужчин. Но вот роль наглой русской путаны мне ой как удалась. Ну, за еду можно и такой побыть. — Нет-нет, ешь, — отвечает Валид, наблюдая за мной. Решив больше не объедать бедного мужчину, поднялась с кресла и подошла к одному из бильярдных столов. Это было дорогое, но с такой тяжелой атмосферой помещение. Темное блестящее дерево, кожаные диваны, хрустальная ваза и чучела в виде голов животных на стенах. Здесь пахло ликером, пеплом и полиролем для мебели, от которого меня подташнивало. Это был какой-то мужской клуб. Помимо пустовавшей бильярдной, здесь были тренировочные залы, сауна, бассейн, бар и многое другое. Из женщин сюда допускали лишь персонал и проституток. — Может, сыграем в партию? Я перехватила кий и прямо посмотрела на Валида. Но тот опустился на диван, достал пакетик с белым порошком из кармана пиджака, сказав: — В следующий раз. Садись ко мне. Чёрт возьми, только не это. Мужчина похлопал по месту рядом с собой, а потом начал делать аккуратные дорожки из порошка на круглом серебряном подносе. Тошнота подступила к горлу, когда он поднял на меня глаза и проговорил: — Я тебя угощу кое-чем, милая. Может, тебе это понравится больше, чем пирожные. Лги, изворачивайся, но только не дай этой гадости попасть в себя! Не выпуская кия из пальцев, села рядом и, еле сдерживая дрожащие нотки в голосе, ответила: — Спасибо, но мне хорошо и без этого. Выражение темных глаз изменилось, став ожесточенным и непримиримым. Валид протянул мне тонкую железную трубочку и процедил: — Втяни дорожку через эту трубочку в ноздрю, а другую закрой пальцами. Мне нравится брать женщин, когда они под кайфом. — Его рука грубо притянула меня за талию к себе, а липкие губы коснулись щеки, а затем подбородка. — Это будоражит. Волоски на руках зашевелились. Бесконтрольный ужас парализовал меня, не давая вырваться из цепких объятий. Словно зачарованная я перехватила трубочку из его пальцев и посмотрела на поднос. — Умная девочка, — похвалил Валид, снимая пиджак с плеч и расстегивая ремень на брюках. Алчная рука скользнула к груди, начиная мять её сквозь топ. Мужчина прильнул ко мне всем телом, нетерпеливо дергая ткань с плеч и оголяя больше пространства для губ. Внутри замерло от неприятной догадки. Валид уже закинулся дозой и навряд ли среагирует на мои просьбы или же доводы разума. Наоборот, они его лишь больше раззадорят. Чёрт. Иного выхода у меня просто не было. Одно дело — играть шлюху, и совсем другое — быть ею. Да ещё и с коксом у лица. Я наклонилась к белой полосе на гладкой поверхности и резко схватила поднос с белым порошком, впечатывая его в лицо мужчины. — Подавись, — прорычала, не отпуская подноса от его лица, пока руки мужчины не отпихнули поднос от своего лица. Серебряный кругляшек покатился с оглушающим звоном по полу. Стремительно вскочила с места, но Валид проворно перехватил меня. Он до боли сжал мою кисть в кулаке и вернул обратно на диван, отнимая заодно кий. — Сука! — взъярился мужчина. Его лицо покрылось одновременно красными пятнами и белыми от наркотиков. В следующую секунду тяжелый удар обрушился на моё лицо. Зубы прокусили с силой кожу на нижней губе, а из глаз посыпались звёздочки, резко обратившиеся в слезы. — Я так тебя отымею, что не сможешь неделю сидеть на своей маленькой заднице, — прошипел он, заваливая вырывающуюся меня на диван. Потные руки пробрались в декольте и резко дернули ткань топа вниз, разрывая её почти до конца. Лямки больно впились в плечи, одна не выдержала и лопнула. Я прицельно лягнула его ногой в живот, из-за чего снова получила удар по лицу. — Тебя плохо выдрессировали. Ну ничего, я этим сейчас сам займусь. Рука мужчины пробралась в штаны, начиная расстегивать ширинку и попутно оттягивая ткань вниз. Я почувствовала, как спины коснулось что-то холодное и жесткое. Пистолет! Валид почти до колен стянул мои штаны, пока я одной рукой вытащила из кобуры сзади пистолет и спустила предохранитель. Ослепленный похотью мужчина не заметил пушки, когда стащил с меня штаны. Мой взгляд уцепился за тяжелую, сделанную из белого камня пепельницу. — Что больше не сопротивляешься, красавица? — протянул торжественно он, начиная расстегивать ширинку на своих штанах. Затем протянул руку к краю моих трусов. — Жаль, я люблю строптивиц. Схватив пепельницу попутно со стола, резко приподнялась, оттянула курок и выстрелила ему в живот. Звук стрельбы оглушил меня, а кости на руке, сжимающей оружие, будто дернулись разом в стороны. Темные глаза в недоумении посмотрели на меня. Хрипя, он попытался взять свой пистолет из кобуры, но я обрушила на его голову пепельницу. Валид упал без сознания прямо на меня. Я почувствовала, как теплая кровь начала течь по моим бёдрам и ногам. Бешено сопя и кряхтя, я еле-еле выползла из-под тяжелого тела и упала на пол. Рука крепко сжимала пистолет, будто боясь, что сейчас снова произойдет что-то ужасное. Меня всю трясло от того, что могло произойти и что я натворила. Надо бежать. — О боже… боже-боже, — шептала я, быстро вытирая салфеткой от крови себя и отпечатки пальцев с пистолета. К счастью, не табельное оружие. Нет, Валид не мёртв, но стоило ему быстрее вызвать врача. Может, отойдя от наркотиков, ничего не вспомнит… Да кого я обманываю? Придется соврать что-то, очень убедительное и больше не попадаться здесь никому на глаза. Блондинистый парик замарался в крови. Быстро стянула его с себя вместе с сеткой и закинула в сумку, оглядываясь на дверь. — Министерство добрых дел и здесь бдит, — протянул насмешливый голос с другого конца комнаты. — Так ведь, Яга? Внутри всё отмерло, словно я с головой нырнула в прорубь. В углу вспыхнул зловеще-оранжевым кончик сигареты. Белов вольготно развалился на угловом диванчике. Освещение здесь было темное и парня не было заметно. Выпустив струю дыма изо рта, он поднялся со своего места и направился ко мне, с холодным любопытством поглядывая на Валида. Затем вновь взглянул на меня, втягивая в себя никотин. — А я всё думал: чё за голос такой знакомый. Введенский и на азербайджанский рынок решил проникнуть. — Не твоё дело, — мрачно отрезала я, быстро натягивая пальто на плечи. Он испустил смешок и стряхнул пепел с сигареты в ту пепельницу, которой я отключила Валида. — Знаю, ты — человек подневольный. Но и грубить не стоит, — отвечает Саша. — Сейчас сюда ворвутся люди, испугаются и вызовут милицию. А там и тебе прилетит. Я же предлагаю решить так: мои люди прямо сейчас разберутся с Валидом и ты не при делах. — А взамен ты хочешь информацию о способах транспортировки братьев Курбановых, — с иронией ответила я. Информация была секретной, как и все то, что делалось руками и силами ФСБ. Если узнают, то меня не просто попрут из органов, но и замуруют где-то под бетоном. Лучше отрезать себе язык, чем проговориться. — Не угадала. Мне нужен доступ к информации иного рода, Серебрякова, — с недоброй улыбкой отвечает мне парень. — Но у тебя времени на раздумья остается меньше. Я уже слышу, как сюда направляется кто-то. И так, как мы, оба люди справедливые, то ты сумеешь проявить чудеса стойкости перед законом, верно? И действительно послышались тяжелые шаги. Взглянула на бледнеющее лицо Валида и с силой сжала зубы вместе. Я бы ответила за свой поступок и призналась, но Белов мог спокойно убить его, свалить вину на меня и тогда пятнадцать лет в тюрьме. Ладно, плевать на себя, ибо везде не пропаду. Но Женя… мой прекрасный мальчик сразу же попадет в детский дом и я навряд ли когда-нибудь его увижу. Конечно, подвох имелся. В этом сомнений не было, но лишать единственного родителя сына не могла. Мне стало плохо от мысли, что он проведет детство в места, где с ним могут плохо обращаться и будет испытывать постоянное одиночество. — Хорошо, я согласна, — прошипела я, лихорадочно оглядываясь на дверь. Белов кинул на меня довольный взгляд, а затем вышел за дверь. Спустя пару минут он позвал меня за собой. Какие-то неприветливого вида мужики проскользнули в бильярдную. — У меня такое ощущение, будто ты сидел в засаде и ждал этого, — сухо говорю я, когда мы начали спускаться по лестнице вниз. Оглянувшись на зеркало, стерла с губы кровь и пригладила растрепанные каштановые волосы. — Обычная интуиция. Хотя, момент действительно был удачный. Правда, я ожидал криков помощи с твоей стороны, а не подлой борьбы. А, так мне надо было кричать и звать на помощь. Спасибо, в следующий раз учту. — Так хотелось воплотить в жизнь сцену, где прекрасную даму спасают от бесчестного развратника, что не выдержал и зашантажировал бедняжку? Да вы рыцарь оказывается, чуть ли не в сияющих доспехах, Белов, — съехидничала я, напряженно поглядывая на его профиль. Парень громко расхохотался, проходя мимо стойки администрации. Вот только, если Саша думал, что я согласилась из-за страха, то зря. У меня в копилке лежало дело четырехлетней давности, что было до сих пор не раскрыто. — Саш, подожди! Мы оба обернулись у самой двери и увидели мчащегося Пчёлу, но тот остановился в двух метрах от нас. Печать настороженности окрасило лицо парня, когда он скользнул взглядом по мне. — Что она здесь делает? — без всякой вежливости поинтересовался Пчёлка, указывая кивком головы на меня. Почему нужно разговаривать так, будто я неодушевленный предмет? — Тебя пасу, естественно. Увидела обнаженного Витю Пчёлкина в грязном изоляторе и резко осознала, что это то, что я искала всю свою убогую жизнь, — язвительно ответила ему, пытаясь свой локоть вырвать из захвата прыснувшего Белого. Пчёла отправил мне злую гримасу, затем выхватил бежевое пальто из-под мышки и быстро начал натягивать на себя. — Дело было, Вить. Уже уладили, — спокойно отвечает Саша, все же отпуская мою конечность. Ага, значит, друзья парня не знают о его связи с ФСБ. Чудно, какие вопросы могут быть о доверии? — Ага, пока, — попыталась я смыться. — Пчёл, проводи Серебрякову. Номер телефона она мне дать забыла, так хоть номер квартиры нужно узнать, — протянул Саша с намеком, мол, капкан захлопнулся и никуда не деться, Яга. — Да я на листочке номер телефона и адрес сейчас тебе напи… — Нет, пускай проводит, — продолжал настаивать Белов. — Время у нас сейчас неспокойное и жуликов полно. Блять. Конечно, я хотела обмануть и свалить с чистой совестью. Какой нормальный человек даст бандиту свой номер телефона и квартиры? Только наивный или же глупый до чертиков. — Витя не хочет меня провожать, — с нажимом говорю, — так что дай блокнот и ручку. — С чего ты взяла? — ухмыльнулся Пчёлкин, резко возникший возле меня. Искрящиеся голубизной глаза прошлись по мне дерзким взглядом. — Наша последняя встреча задала высокую планку, так что пора переходить на иной уровень. Что ты там говорила про главные поиски всей твоей жизни? Окатила свирепым взглядом его и ответила лаконичным ответом, вытянув средний палец вперёд. Затем быстро вылетела за дверь под смех Пчёлы, кинувшегося за мной в погоню. Надеюсь, до остановки успею добежать. В конце концов, у меня и хорошая подготовка, и опыт в бегах, так что в этой дистанции младший оперуполномоченный должен победить какого-то бандита.