🩸🩸🩸
Октябрь выдался на редкость дождливый. С первой недели лило, практически не переставая, и ни на секунду тучи не желали расступиться хотя бы немного, чтобы показать красную луну и звёзды. Вестибюли метро и улицы — всё было заполнено водой, которой уже почти не было места в стоках, так что она стекалась в городские речушки, но больше всего — в новенькие кеды Фрэнка. Но это было не самое неприятное. Вода сама по себе не оставляла никаких видимых следов в отличие от поездки загород (как будто Синк-Сити был мегаполисом!). Здесь она любовно впитывалась в землю, порождая в этом союзе склизкую тяжеленную грязь. Из этой грязи вполне можно было бы слепить мега-голема или заиметь дополнительный десяток сантиметров на подошве. Фрэнк был не против прибавить в росте, но не ценой горячо любимой обуви! Спасибо, господин таксист, что отказались ехать через лесопосадку и обрекли Фрэнка на мучительную грязную смерть! Поместье, куда он так старательно пробирался, было далеко не мрачным викторианским замком, но и современным его назвать было нельзя. С одной стороны. Буквально. С другой же были современные окна, свежая краска и даже ещё не принявшие ужасающий вид садовые фигуры. «Два брата — две противоположности?» — усмехнулся Фрэнк, поглядывая на ступеньки на веранде. Интересно, насколько будет неприлично вычистить грязь с подошвы ими? Более неприлично, чем наследить в доме вампирской семьи Уэй? Он глянул на часы и отметил, что дверь не открывали подозрительно долго. Тогда он постучал массивной ручкой («Выпендрёжники, блин») ещё раз и, наконец, услышал недовольное шипение. — Да почему никто не подойдёт и не откроет её?! Я что, дворецкий?! На пороге стоял дико притягательный в своей красоте мужчина со светлыми волосами и точёными скулами. Футболка, кожаная куртка, джинсы и ботинки... Он явно не выглядел, как кто-то, кто застрял в позапрошлом веке. — Я тебе уже объяснял, что это неэтично и небезопасно! — бросил мужчина за спину и вернул всё своё внимание Фрэнку. — Прошу пройти внутрь, Фрэнк. — Фрэнк вошёл, ежась от холода и сырости. — Я Майкл (можно просто Майки), а существо у лестницы — мой брат Джерард. — Джерард Артур Уэй! Наконец, виновник торжества (а точнее пешей прогулки Фрэнка через слякоть и дождь) вышел из тени и... Ладно, по нему было видно, что он немножко... потерялся. Можно было бы назвать его статным и даже грозным, если бы всё впечатление не сбивалось одеждой. Или её отсутствием. В общем, тем, что выглядело следующим образом: не шее висит не то не до конца надетая, не то недоснятая футболка, на бледных бёдрах ничего, кроме нелепо развевающихся (слишком широких) трусов, и белые носки с жёлтыми полосками до самых икр. Он корчил лицо в недружелюбном оскале, обнажая острые клыки внушительных размеров, но Фрэнка это всё уже давно не пугало. Он бессмертный! Что эта спящая красавица ему сделает? — Майкл Джеймс Уэй, — требовательно прогремел Джерард, — уведи этого смертного прочь. Я отсюда слышу, как стучит его кровь. — Бессмертного, — возразил Фрэнк, ухмыльнувшись Джерарду в лицо. – Я думал, что аристократам не пристало появляться перед гостями в белье. — Фрэнк поможет тебе адаптироваться, — вздохнул Майки и указал Фрэнку на кухню в светлой части дома. — Пока мой брат приводит себя в порядок, напою вас горячим чаем. Бессмертные или нет, но вы, люди, вечно ужасно мёрзнете. Фрэнк переступил с ноги на ногу, хлюпая влагой в кедах, и всунул руки в карманы, озираясь по сторонам. Реальность оказалась не такой, как он себе представлял. Он ожидал встретить кого-то вроде Дракулы во фраке или в плаще, элегантного, сдержанного, строгого, как это было принято в 1900-е годы (раз уж ментально мистер Джерард Уэй находится именно там). А встретил подростка-переростка, который пытается выглядеть взросло и не контролирует эмоции. Это если говорить о поведении. На вид Джерард был ровесником Фрэнка. Вот уж да. Элис с этим справилась бы лучше. — Могу я задать вопрос? — спросил Фрэнк, грея пальцы о горячую кружку с ароматным чаем. Пахло травами и сушёными ягодами. Видимо, люди захаживают сюда часто. Или захаживали, пока Джерард не стал представлять для них опасность. Майки взмахнул тонкими пальцами и сел напротив. — Почему вы обратились за помощью? Мне всегда казалось, что в таких случаях личный пример работает куда лучше, чем возня специалиста, даже если он один из лучших в своём роде. — Джерард принимал свою вампирскую участь, но любил людей и был одним из тех, кто поддержал революцию тогда, в 1920-х. Если кто-то сможет ему помочь, то только человек. — Прошу простить мой непотребный вид. Можете звать меня Джерард. Джерард стоял в проходе кухни при полном параде: выглаженные брюки, начищенные ботинки, белоснежная рубашка и жилет в тон ей, пиджак... — А вот и Дракула, — присвистнул Фрэнк.🩸🩸🩸
— Фрэнк, ты правда считаешь, что уже можно? — шепнул Джерард, пока они ждали заказ у стойки в кофейне. Это было уютное заведение в историческом центре Синк-Сити, где привыкли видеть многое, в том числе вампиров с одеждой не по времени. И всё равно взгляды были направлены на длиннющий плащ Джерарда, на его зачёсанные назад волосы, которые не растрепал даже сильнейший ветер, и изящную, но бесполезную для самого Джерарда, трость. Времени с первой встречи прошло достаточно, и теперь он контролировал себя гораздо лучше, так что выбор костюма не был связан с его проблемой. Ну, не напрямую. Помимо прочего, это был первый выход Джерарда в люди, и он не пожелал надевать «чрезмерно простую одежду для выхода в свет», поэтому принарядился и даже попудрил лицо. Фрэнк только закатил глаза на это. Может, в такой одежде Джерарду и правда удобнее? В конце концов, никто никому не диктует никакие правила касательно внешнего вида. А Фрэнк спустя два месяца усердной работы наедине с Джерардом, не один десяток укусов в шею и виноватых кровавых оскалов наконец-то начинал различать в своём вампире того, кем тот был до спячки. — Конечно! — заверил Фрэнк, возвращаясь из раздумий в реальность. Джерард стучал по стойке пальцами и нервно озирался по сторонам. Фрэнку пришлось потянуть его за плащ, чтобы он сконцентрировался на ком-то знакомом, кого, в случае чего, можно безнаказанно укусить. Наконец, бариста поставил на стойку два больших стакана. Один Фрэнк всучил Джерарду, а второй забрал себе. Они заняли место у стены за столиком, что находился на небольшом отдалении от остальных, и Джерард снова стал вертеть головой. — Здесь столько голосов, столько... крови, — продолжал шептать он. — И никто ничего не сказал по поводу того, что человек пришёл с вампиром! Так, революция и правда уже случилась? — Да, я ведь уже говорил. Тебе обязательно нужно познакомиться с моими друзьями. Они прожили в браке пятнадцать лет, и Высший совет даже разрешил Ингрид обратить супруга! Попробуй кофе. — Я, — замялся Джерард, — я не уверен, что мне следует. Я однажды выпил не из своего бокала на одном из приёмов. Меня потом мутило месяц или два. Ну, знаешь, обмен веществ ведь замедлен. И эта нелепая оплошность стала первым звеном в цепочке трагических событий, из-за которых я уснул так надолго... – Сейчас кофе совсем другой, — мотнул головой Фрэнк, не давая Джерарду погрузиться в воспоминания. — Этот поможет контролировать жажду и немного приглушит её. А ещё он гораздо вкуснее того, что привык пить ты. Это было чистейшей правдой. Фрэнк – тот ещё кофейный фанатик, и вовсе не потому, что хронически недосыпает! Конкретно здесь кофе варили так, что любой другой потом казался жутким безвкусным пойлом. Может быть, дело было в том, что кофейней владела ведьма по имени Хильда? В любом случае, Фрэнк был здесь постоянным посетителем, и местный кофе наверняка составлял внушительную долю химического состава его крови. Вот, насколько он его любил. Джерард аккуратно пригубил из стакана, почмокал бледными губами и удовлетворённо вскинул брови. – Действительно, на вкус вполне недурно! Но ты недооцениваешь степень... — вампир запнулся на половине фразы и тяжело сглотнул, вглядываясь в пульсирующую на шее Фрэнка артерию. — Что, снова? — обречённо спросил Фрэнк за пару секунд до того, как пальцы Джерарда сомкнулись на его горле, а острые клыки впились в шею, оставляя глубокие укусы. Джерард был самым жадным до крови вампиром из всех, с кем Фрэнку приходилось работать. Другие обычно злоупотребляли жестокостью, пытались давить на эмоции, запугать до истерики — использовали вампирскую часть себя по полной. А Джерард просто отдавался жажде, но делал это с какой-то особой нежностью, словно... целовал. Если это то, чем занимались предки Фрэнка в Италии (были живым банком крови для вамп-семьи), то он, в общем-то, понимал, почему никто до его бабушки не желал прерывать эту семейную традицию. А ещё он вдруг понял, почему этот жест считается интимным, не самым приличным, тем, от чего стоит воздержаться в людском обществе. Но Джерарду об этом лучше пока не знать! Когда Джерард уселся на место, в уголке его рта темнела внушительных размеров капля крови, а Фрэнк чувствовал себя слегка потерянным и окрылённым. — Так этот кофе вкуснее, — промычал Джерард, слизывая кровь, а потом будто вспомнил, что сделал, и виновато улыбнулся, обнажив ещё красные от крови зубы. — Прости за это, Фрэнк. Фрэнк отхлебнул кофе, даже не пытаясь как-то прикрыть свежую кровоточащую рану. — Ничего. Всё в порядке. «И всё-таки я потребую у Рэя отпуск. Месяца через три».