Странности влюблённых не помеха

Сегодня она была сама не своя.  Её улыбка при нашем входе вызвала у меня чувство напряжения и чего-то неестественного, не правильного, будто так не должно быть. Я знаю, что каждый человек способен на добро и радость, даже такие, как Олив. Но даже так, я не верил в её искренность и подлинность. Не может человек так просто начать улыбаться тому, кому только вчера относился как к низкосортному отребью. Так что же с тобой случилось, Олив Пендл?  Она слишком не похожа на себя обычную.  Сегодня она решила сводить нас в кафе, по её словам, чтобы научить срисовывать людей с натуры. Может, это и правда, но мысль о том, что ей просто захотелось попить кофе и поесть хотдогов не покидала меня все это время.  Она слишком разговорчивая. Слишком много болтает со Сью. Это пугает. Даже так, я не выдерживал и вмешивался. Я ей не доверял. Не доверял её улыбке.  Она замолчала. И Сью тоже. Нас настигла тишина. Я мысленно фыркнул. Она не отрывала взгляд от той компании старшеклассников, по сути, ходячих знаменитостей школы. И она не рисовала. Лишь изредка черкала грифелем по пожелтевшей, грубой бумаге, в большей степени, используя это лишь как прикрытие. Я тоже ничего путного не нарисовал. Лишь один блеклый, кривой набросок сидящей за соседним столом незнакомой девушки. В меньшей степени, я поглядывал на Олив. В большей — на Сьюзи. Она улыбалась, она всегда улыбалась, что всегда вызвало у меня недоумение. Человек, любой человек улыбается из-за кого-то или ради кого-то. Но ради кого улыбается Сью? Я не знаю. И возможно, знать не хочу. Чёрт, в голову приходят странные мысли.  Олив неожиданно поднялась, выпрямилась, взглянула на нас своим ультимативным взглядом голубых глаз и заговорила.  -Ну, на сегодня всё. До завтра ребята! - спокойно сказала она, глянув на нас и слабо улыбаясь. Меня мысленно передёрнуло, а в голове закружились мысли о том, не заболела ли она чем-либо. Слишком уж она неестественная. Слишком спокойная. Слишком... добрая. Слишком улыбчивая.  Но она ушла. А вместе с ней и моя тревога.  –Нам тоже пора домой, Сью – сказал я, поднимаясь со стола. Блондинка молча кивнула и встала.   Мы вместе шагали по опустелой улице. Мимо проносились машины, изредка попадались идущие на встречу занятые взрослые и не менее занятые дети. Всё шло своим чередом.  -Сью. - начал я, повернув к ней голову и поправив портфель, опрокинутый через плечо. -Мне нужно зайти в химчистку и забрать мамино платье. Поэтому, иди домой одна.  -А с тобой пойти нельзя? - тут же спросила она, слегка наклонив голову на бок. Зелёные глаза блеснули. Почему-то, я и не думал, что она спросит об этом. Казалось, что она как и всегда не будет возражать.   -Со мной? Если хочешь, то пошли. - я кивнул. На самом деле, мне и не хотелось идти одному, да и к тому же, забирать женское платье парню-подростку как-то... неудобно. Со Сью в компании, это выглядело бы не так странно. По крайне мере, я так думал.  Мы пришли, забрали красное, кружевное платье и поспешили обратно. И вновь мы молчали. И так до самого дома Сью. Сегодня, была моя очередь её провожать.   -Ну, мы пришли. - вздохнул я, остановившись у ворот. Сью кивнула.   Мне показалось, что она хотела что-то сказать. Хотела, но не могла. Воображение стало додумывать что угодно, начиная от приземлённого приглашения в гости, заканчивая раскрытием страшной государственной тайны, которую она как-то, откуда-то узнала. Выбросив бред из головы, я почесал затылок.  -Ладно, мне пора, Сьюзи. Чао. - я махнул её на прощание. Она, всё так же улыбаясь тёплой улыбкой, махала мне на прощание.  -Пока, Дезмонд! П-пока. - улыбаясь, говорила она, не переставая махать мне вслед. Махнув ей в последний раз, я скрылся за углом одного из домов.  Сьюзи всегда так прощалась. Всегда. Прощалась так, будто видит меня в последний раз. И её улыбка с дополняющим, светлым румянцем на щеках. Когда она прощалась, всё это ещё больше бросалось в глаза. Улыбка была шире, а румянец ярче и краснее. И от этого, мне было не по себе. Не по себе, что она прощается со мной так, будто больше никогда не увидит. Словно матеря и жёны, которые провожали своих детей и мужей на войну.   Войдя к себе домой, я тут же почувствовал удар запаха перегара прямо в нос. Запах был смешен с сигаретным дымом, что делало его ещё мерзопакостнее. В гостиной, этот запах достиг своего апогея.   На диване разлеглась женщина в красном платье с глубоким декольте. Одна из лямок сползла вниз, на плечи, слегка больше приоткрыв правую грудь. Вдруг, сквозь длинные, вьющиеся золотистые волосы появились двое зелёных точек.  Она проснулась. Удивительно даже. Обычно, мама спит до самого утра.  -О. Дез-з-монд. При... *икота* ..вет. - она вновь прикрыла глаза, завидев, что это всего лишь её сын. Я вздохнул, поднял с пола одеяло и накрыл её. Та вновь задремала крепким сном.  С первого взгляда, она самая что не на есть хреновая мать. Олицетворение порока и беззаботности, беспечности и эгоистичности. Человек, который полностью погряз в грехе, как это любят говорить религиозные пастыри. Но лишь немногие задумываются о причинах. Всегда есть причина.  Некоторые люди получают особенно сильные потрясения судьбы.  Потрясения, которые они не в силе предречь.   Они выбивают их из колеи. Ломают их жизни.  И эти люди больше не могут восстановиться. На всю оставшуюся жизнь они чувствуют боль и страх.   И ищут любой способ унять эту боль.  И находят. Но уже не думают о последствиях. Потому-что хуже уже не будет. Потому-что рубеж уже пересечён. Потому-что утраченного не вернуть.   Войдя в комнату, я первым же делом сел за компьютер и открыл почту. Заказ был успешно оплачен сегодня в обед, в размере 350 долларов. Ещё несколько таких заказов - и того хватит нам на целый месяц. Может, себе даже что-то останется.  На радостях от проделанной мною работы графического дизайнера и выполненного заказа на оформление сайта, за который я ещё и получил неплохие деньги, я откинулся на спинку своего офисного стула. Буквально провалившись в мягкую спинку, я наконец почувствовал облегчение. Покой в мыслях, который я заслужил.  Стул по инерции ехал назад. Сам того не заметив, я, отвлёкшись, долбанулся об шкаф. Содержимое полок закачалось, зазвенело и зашуршало, но вскоре, затихло. Думая, что всё уже пронесло, я расслабился. И очередной раз, я ошибся.  На мою голову свалилась фоторамка и отскочив, упала мне на колени. Успев её схватить, я спас фото и стекло от участи падения на пол.  -Фух! Вот же чёрт! Если бы упала, то точно разбилась бы! - облегчённо вздохнув, я взглянул на фото. И удивился. Я совсем про неё забыл.  Я и Сью. Совместное фото, которое мы сделали ещё в шестом классе, у сада, близ моего дома. Сью на фото улыбалась, улыбалась как всегда ярко и добро, светя и грея словно солнце. И я. За смешной красной панамкой, которую мне пришлось одеть из-за, как мне помнится, жары, виднелась улыбка. Слабая и скривившаяся как моё лицо в целом из-за лучей солнца. И чёрт, мы выглядели счастливо. Не вольно, я улыбнулся и сейчас, глядя на фото, было уж и забыв об наросшей на голове шишки.   Сколько я её помню, она всегда улыбалась. Не было и дня, когда она хотя-бы раз не улыбнулась мне. Даже когда мы... я с ней сорился, она всё равно слабо улыбалась. Это всегда растапливало моё сердце и заставляло подумать “Ну и чёрт с ней, я её прощаю!”. Даже при первой нашей встрече. Она улыбалась, улыбалась искренне и по доброму, настолько ярко, что я и не обратил внимание на её коротко стриженные, неряшливые волосы и поношенную одежду, на её чересчур застенчивый характер и общую неуклюжесть. Тогда, я был рад с ней дружить. Хоть и скрывал это. И скрываю до сих пор.  Кто же ты для меня, Сьюзи? Знакомая, подруга, или кто-то больше? Может, сестра, которой у меня никогда не было? А может совершенно другое? То, чего я никогда и не пойму! Ровным счётом как и то, почему же она всегда улыбается.