коротышка

у густаво нет никаких проблем с самооценкой. вообще. совершенно. быть может, конечно, природа его совсем чуть-чуть обделила, выдав ему целых сто семьдесят пять сантиметров роста, но он не считает, что этого мало: не комплексует по этому поводу как, например, круговой, который в панике скупает все кроссовки мира на высокой подошве, чтобы не выглядеть среди рослых одноклубников гномом. у караваева параметры, если память не изменяет, точно такие же, но и ему тоже нормально — а есть ли смысл из-за этого париться вообще? нет. по крайней мере, сам густаво так считает. он же не вратарь, в конце концов, чтобы беситься. в общем, проблем с ростом у него нет. почти… они начинаются, когда рядом возникает иван. высокий, очень высокий, огромный такой, как выражается кержаков (он ниже!), натуральный шкаф, и густаво все еще не принижает сам себя за то, что проконтролировать не мог — гены, днк, ну, вот это все, — он просто задирает голову, чтобы услышать все, что адресовано ему. иван любит поболтать, поэтому трещит почти без остановки, когда члены бразильской банды в составе «зенита» выходят пощупать газон да просто постоять, пока вокруг туда-сюда насаются сотрудники клубного тв. с ним тяжеловато общаться, ибо шея затекает, а взгляд утыкать в обувь и траву не хочется, да и не вежливо это. остается только неосознанно тянуться к нему вверх, стоять едва ли не на носочках, что сразу же замечают малком с клаудиньо, начинают подтрунивать, смеяться так громко, что ивана становится слышно еще хуже, чем до этого. в быту тоже не шибко удобно, единственный плюс там, наверное, что не приходится идти за стремянкой, чтобы достать что-то. у ивана вид в целом величественный, руки длинные, ноги еще длиннее, и ладони такие большие, что самая обыкновенная ручка меж цепких голкиперских пальцев кажется сродни зубочистке. возможно, густаво все слишком гиперболизирует — остальные вратари питерского клуба ведь недалеко ускакали по части роста и телосложения, — но не получается думать по-другому, когда тот загнанно дышит ему куда-то в макушку, придерживает за плечи, смотрит в глаза. наедине, в полутьме спальни, нет нужды глядеть куда-то в потолок и на дорогую люстру, потому что в положении сидя получается сгладить шероховатости в виде пары десятков сантиметров разницы в росте: плавно, горячо, влажно и с непривычки немного больно. было бы совсем идеально, если бы иван был чуточку покороче, ну или сам густаво вытянулся, но и так хорошо, по-своему экзотично и до мурашек. с настроя не сбивает даже, когда сверху прилетает хриплое «коротышка» на выдохе. у густаво и в такие моменты нет никаких проблем с самооценкой. вообще. совершенно.