Лечит или калечит?

      К моему счастью, сон был обыкновенным, без судорог и бреда, даже вроде что-то приснилось, но что — уже не вспомню. На лице расползлась довольная улыбка, и я неспешно приняла положение сидя, параллельно зевая. Как только мое туловище было перпендикулярно кровати, синяки от уколов и ноющий глаз дали о себе знать, двигать левой рукой было крайне неприятно, нормально моргать и вовсе было трудно. По нарастающей начала кружиться голова и мышцы всего тела ныли, я решила не придавать этому значения и легла обратно, переворачиваясь на бок лицом к стене. Меня сразу же начало подташнивать и голова закружилась еще сильнее. Вот и побочки от препаратов… Я подскочила и, не обращая внимания на окружение, ринулась в уборную, дверь в которую, к счастью, была в трех шагах.       Тошнота уже была в горле, я упала на колени перед туалетом и скрупулезно подняла крышку. Быстро убрав передние длинные пряди, желудок начало скручивать и меня стошнило, ротовую полость заполнил привкус желчи, я прокашлялась и медленно встала, нажимая на смыв. Страх рвоты и самого процесса у меня пропал еще давно, так как это случалось довольно часто из-за приема сомнительных препаратов, довольно грустно это осознавать. Я вздохнула и решила, что в целом не помешает и душ принять, но позже — живот все еще крутило, а ровно стоять на ногах было проблематично. Подойдя к раковине, мое внимание привлек правый глаз который был открыт, так еще и моргал! Из головы совсем вылетело, что препарат Дотторе сработал и мышцы вышли из постоянного спазма и атрофии. Было куда приятнее на себя смотреть, почти и забыла, что правый не сизо-голубого цвета, как левый, а янтарный. Умывшись и прополоскав рот, я зачесала волосы назад и неспешно вышла из уборной.       Мои оба глаза широко раскрылись и я слегка отпрянула назад. На моем стуле восседал мужчина, скорее парень, со светло-голубыми, слегка вьющимися волосами и алыми глазами. Почти все его лицо закрывала бело-черная маска, видно было лишь одну четвертую его лица. Он сидел со скрещенными перед собой руками и закинутыми друг на друга ногами, одет в рубашку и жилет, серые брюки с гартерами на верхней части бедер, белые мужские туфли, и в его ухе красовалась такая же сережка, как у Дотторе. Я мимикрировала его позу и нахмурила брови, пройдясь по нему сверху донизу оценивающим взглядом. Моя физиономия стала еще более пассивно-агрессивной, какого черта он вообще забыл у меня в палате? Так еще и устроился так удобно, как у себя дома.       — Во-первых, вы кто? Во-вторых, что вы забыли в моей палате? В-третьих, как долго вы здесь находитесь? — Я старалась не переходить на повышенные тона, но не очень получалось. С одной стороны я понимала, что этот парень явно имеет право находиться в лаборатории, но с другой, вряд ли это включает в себя вторжение в мою палату.       — Успокойся, просто хотел посмотреть. — Он рассмеялся и закатал рукава рубашки по локоть. — А вы похожи, только ты бледная какая-то, и манер совсем нет, тц, кошмар. — Саркастично закатив глаза, неизвестный встал со стула и облокотился о стол, пристально рассматривая меня.       — Не припомню момент, когда вторжение в личное пространство стало приличным жестом, еще и сразу на «ты», тц, кошмар… — я невольно оскалилась и сделала шаг назад, на всякий случай, — Будьте добры сначала на вопросы ответить. И на кого это я похожа? — Слегка наклонив голову спросила я. Стало ужасно любопытно, что он имел в виду.       — А язык такой же острый, интересно… А это тебе не обязательно знать, дорогуша. — Он подошел ближе и его взгляд прилип к моему правому глазу, я невольно поежилась и сжала губы, становилось крайне некомфортно. — Я даже завидую, такой редкий материал, в единственном экземпляре, и попал к ним… — Парень громко рассмеялся и оскалился, я выпрямилась и губы искривились в неприязни, как он вообще смеет говорить обо мне в таком ключе, учитывая, что я вижу его впервые?       — Следи за словами… Что тебе нужно вообще…? — Я прошипела, направляя силы на сохранение спокойствия. Дотторе, по сравнению с этим штрихом, был просто примером сдержанности и доброжелательности.       — Разве я не прав? Могла бы и за комплимент посчитать, а то от твоей кислой мины аж плакать хочется. В любом случае, меня попросили проверить твое состояние, ну, точнее я настоял, все-таки любопытно как выглядит Альберих. — Он подошел еще ближе, парень был выше меня где-то на сантиметров пять — шесть, может чуть меньше, его голос был более юношеский, на вид ему было от силы двадцать два — двадцать три года, что облегчало процесс обмена «любезностями».       — А я возьму и заплачу, от одного факта твоего присутствия, тц… — Протерев глаз пальцами и раздраженно выдохнув, я села на кровать, попутно толкая парня плечом. — Если я опишу свое состояние ты уйдешь?       — Он тебе не рассказал? Ха, а ты значит не такая уж и умная, раз сама не догадалась. — Неизвестный загадочно ухмыльнулся и сел напротив меня на стуле, скрещивая руки перед собой и опираясь на них подбородком. — Нет, уйду только когда сам захочу.       — Отлично, прекрасно, этого мне еще не хватало. Хотя… — В мою голову закралась неплохая идея, если он собрался стоять на своем, то возможно я смогу договориться на свои условия. На данный момент не очень хотелось допрашивать его о том, что он имел ввиду. Поменяв свой тон на более доброжелательный, я продолжила — Слушай, тебе сколько лет?       — Что за тупой вопрос? — Парень нахмурился и слегка наклонил голову.       — Поняла, не важно, у тебя есть доступ к складу или чему-то в этом роде? Наверняка есть, верно? — Я закинула ногу на ногу и, повторяя за ним, повернула голову.       — Допустим, что с того?       — Может договоримся? Я буду тише воды ниже травы, а ты мне кое-что достанешь? И сиди здесь сколько влезет.       — Переговоры значит? Хочешь набить себе цену? — Он ухмыльнулся и откинулся в стуле, скрещивая руки.       — Я очень устаю, голова болит, лечение относительно агрессивное, да и нервы шалят — приступы агрессии и все такое. Понимаешь, о чем я? Или надо по буквам озвучить? — Я вскинула бровь и слегка скривила губы.       — Ага, анаша? Нет уж, дорогуша, за такое надо явно цену повыше, и не факт, что она вообще есть. И не слишком ли ты нагло себя ведешь? Сначала хочешь чтобы я убрался вон, а теперь торгуешься? Ты, должно быть, не совсем понимаешь, с кем разговариваешь.       — Не называй меня так, корежит. — Я вздохнула и потерла подбородок, вскидывая брови и слегка усмехаясь. — Это я наглая? На себя посмотри: завалился в мою палату, как понимаю еще и смотрел как я сплю, и слушал как меня рвет. — Мой тон стал более вкрадчивым и самоуверенным, он же почти мой ровесник, что он мне сделает? — Может пробежимся по соглашению? Я имею право запрашивать более комфортные условия, а отказывать или одобрять это уже за Дотторе. — Изменив тон на уступчивый, я продолжила. — И тем более, я прошу всего лишь пару грамм, а ты сам назвал меня, какой ужас, «редким материалом в единственном экземпляре». Думаю я их заслуживаю, разве нет?       — Буду называть как захочу, дорогуша. Ты все еще «пациентка», а я все еще формально врач, так что не зазнавайся. Какую бы научную ценность ты не несла, я могу говорить и делать все, что вздумается. — Парень улыбнулся, скорее оскалился, обнажая ряд острых зубов. Это насторожило, но какая разница? У него вряд ли есть при себе что-либо колюще режущее, а я ловкая. Ну, относительно. — Я могу сидеть здесь и без твоего разрешения, если ты так хочешь — то предложи что-то более интересное. И заслуживаешь ли ты чего-то или нет, это мне решать.       — Давай по другому, назови свою цену и я буду от нее отталкиваться.       — За пару грамм… две пробирки крови из вены и две из твоих линий, это я еще снисходителен. — С надменным лицом предложил голубоволосый.       — Тогда три грамма, раз ты такой снисходительный.       — Если три — то две из вены и четыре из линий.              — Четыре? Ну уж нет — две из вены и одну из линий.       — Нет, моя цена окончательная, либо по-моему, либо обойдешься. — Парень нахмурился, по сравнению с Дотторе его мимика была куда более активная, немного непривычно наблюдать за настолько подвижными мышцами лица, пусть даже скрытыми за маской. Их внешнее сходство настораживало и наводило на вопросы, которые я решила отложить на потом.       — Тогда не надо, это все, что угодно, но не равноценный обмен. В любом случае, даже если бы я согласилась, как ты их собрался получать? Лично я не очень хочу, чтобы Дотторе узнал об этом «транзите». — Я показала характерный жест для кавычек и вопросительно вздернула бровь.       — Молча. Кровь у тебя восстановится, а насчет линий… не моя забота. Сама сообразишь, вдруг они тоже регенерируют? Видишь, как со мной полезно разговаривать, сошлись на взаимовыгоде. — Парень горделиво хмыкнул и завел руки за голову. — Не строй из себя целомудренную, для вида же отказываешься. Соглашайся.       — И с чего ты решил что я «для вида отказываюсь»? Ты из тех, для кого «нет» — это «да»? — Я прошлась по нему осуждающем взглядом и фыркнула.       — Ах, как грубо. — Саркастично протянул парень, хватаясь за сердце в оскорбленной манере. — Ты строишь свои убеждения исключительно на том, что слышишь и видишь, не удосуживаясь смотреть между строк. Я же, в свою очередь, куда наблюдательнее, и мне не нужно много времени чтобы понять, что ты просто хочешь, чтобы я сбил «цену». Но этого не произойдет, сама наверное уже догадалась.       Театрально закатив глаза и измученно вздохнув, я ущипнула себя за переносицу и на момент закрыла глаза. Нет, это просто неописуемый экземпляр — концентрированная смесь самолюбия и упертости с щедрой щепоткой претенциозности. Так еще и считывает каждую мелочь, и это мало того что бесило, так еще и жалило мою самоуверенность.       — Ладно, предположим… Шприцы у меня в сумке, дай свой ремень или гартер, сама все сделаю. — Хотелось поскорее выдать ему образцы, чтобы он наконец покинул комнату, да и перспектива покурить становилась все более и более манящей, учитывая, что каннабиноидов в моей крови не было уже почти два месяца.       — А пробирки у тебя тоже в сумке? Мда, ты и вправду далека от гения, я бы даже сказал очень.       — Ну тогда сбегай за ними, я что, все должна наперед продумывать? Ты мне предложил — ты и организовывай, гений. И как мне тебя называть? Мне кажется заноза в заднице отлично подойдет, или чертила, выбирай. — Я ухмыльнулась и слегка развела руками.       — А как насчет того, чтобы ты заткнулась? Мне кажется тоже отличный вариант. — Парень свел брови и прошипел, резко вставая со стула. — Тебе просто повезло, что ты носитель уникальной болезни, иначе я бы уже что-нибудь с тобой сделал, — его алые глаза широко раскрылись и уставились мне прямо в душу, его слова звучали и угрожающе и гадко одновременно, но я попыталась пропустить их мимо ушей. — Плохие вещи могли бы произойти, Амира. — Почти шепотом закончил он.       — Тише, я просто пошутила. Тебе тоже закурить не помешало бы, агрессивный слишком. — Я скривила губы и потерла лоб, может стоит отказаться от этой затеи? Вдруг будут последствия, которые не стоят ни одного миллиграмма. Но кто не рискует — тот не курит, вряд ли случится что-то фатальное. — Ладно, разберись с пробирками, а я сделаю все остальное, хорошо?       — Не удивительно, что ты дефективная, даже договориться нормально не можешь. — Он хмыкнул и прошелся по мне взглядом еще раз, на этот раз его слова задели, но я не подала виду. — Так и быть, сделаю тебе одолжение, но только потому что мне нужны материалы для личных исследований. Завтра принесу.       — Отлично. — Несмотря на старания, скрыть обиду не удалось, я сжала губы и глубоко выдохнула. — А о состоянии спросить не забыл? Чертила… — Последнее я прошептала почти про себя, еще больше обидных слов выслушивать не хотелось, но озвучить надо было, для душевного спокойствия.       — А, точно. Рассказывай. — Парень к счастью не услышал его новое прозвище и подошел к столу, оперся одной рукой и свободной достал из кармана брюк слегка помятый блокнот и ручку.       — Боль от уколов в левом плече, тошнота, сухость в горле, пониженное давление, легкая мигрень в передней части головы, слабость в теле, и внешний раздражитель. — Со спокойным выражением лица продиктовала я, демонстративно закатывая глаза на последнем «симптоме».       — Ага, понял. Не переживай, я передумал уходить, так что потерпишь «внешнее раздражение». — Разворачиваясь ко мне лицом и облокотившись всем весом на руку, сказал парень с гадкой ухмылкой.       — Чертила. Теперь уйдешь? Или мне надо тебя до пены у рта довести? — Измученно выдохнув спросила я сквозь зубы, если Дотторе энергетический вампир, то этот парень — энергетическая черная дыра. Я уже банально устала говорить.       — Я бы посмотрел на это, ты же понимаешь, что если я тебя изобью до полусмерти, мне ничего за это не будет? Зону поражения не трону, глаз на месте останется, и жива останешься. — Он подошел ближе, почти нависая надо мной, хищно улыбаясь. С каждой его фразой я начинала воспринимать его более серьезно, он производил впечатление о полном отсутствии самоконтроля.       — Да хорошо, все, поняла, зачем вслух то говорить? Ужас. — Попытавшись разрядить обстановку сказала я, подойдя к столу и быстро взяв свой дневник. Вернувшись на кровать и приняв положение сидя, я начала рисовать несвязные наброски карандашом. Парень все еще стоял над душой, почти буквально. — Можешь хотя бы на стул сесть? Мне не по себе.       — Это должно меня волновать? — Еще какое-то время он не сдвинулся с места, я смиренно вздохнула и продолжила делать зарисовки, изо всех сил игнорируя его присутствие. Спустя пару минут он раздраженно хмыкнул и сел на стул, хмуря брови. Я не смогла сдержать глухой смешок от этого зрелища.       Погрузившись в незамысловатый процесс черчения, я забыла, что Чертила до сих пор здесь. К моему счастью, ему наскучило сидеть в тишине, и он встал со стула, вызывая нарочито громкий скрип дерева о кафель. Я медленно повернула голову в его сторону, парень провел по своим волосам рукой пару раз, и с неудовлетворенным выражением лица скрестил руки.       — Скучная ты, я ожидал большего. Жаль, что с тобой без разрешения почти ничего нельзя сделать. Смотри не отключись от счастья.       — Не обещаю, всего хорошего. Жду пробирки. — Сказав это в максимально безучастном тоне, я проводила его взглядом вплоть до двери, которую он захлопнул за собой с такой силой, что она чудом осталась на петлях.       Я облегченно откинула голову и, убрав дневник на стол, пошла в душ. Зайдя в уборную, я медленно разделась, в зеркале увидела синяки на венах и плече, следы от ремней на лодыжках, шее, и запястьях, пластыри на линиях. На моей бледной коже это выглядело жутковато, еще и учитывая мое худое телосложение, создавалось впечатление, будто меня пытали, и не один день. Эти гнетущие мысли начали давить, окружать и заражать остальные, заставляя сомневаться в правильности моего решения.       Я поспешила зайти в душевую и включить воду, она была холодной, отчего я рефлексивно отпрыгнула. Переборов себя, зашла обратно под струю, плечо и руки начало слегка щипать, но было терпимо. Постепенно тело привыкло к холоду, и я смогла без проблем помыть еще и волосы. Гель, который по совместительству являлся и шампунем, почти не имел запаха, только легкую «мыльную» отдушку. Вытеревшись полотенцем, одевшись, и обратно плюхнувшись в кровать, живот дал знать о потребности в еде, но от одной мысли о ней живот скрутило. Сжав губы в недовольстве, я вспомнила про папку об артериях земли, и решила пару раз пробежаться по страницами. Чтение, в конце концов, прекрасный способ убить время.       К моему удивлению, мне было интересно вчитываться в наблюдения, теории, и факты о ветвях Ирминсуля. Я никогда не была фанаткой дисциплин Спантамада, не вижу смысла в изучении чего-то, что могут беспрепятственно исследовать только люди с глазом бога, довольно шовинистская наука. А вот механизмы, архитектура, текстиль — это доступно каждому, у кого есть парочка извилин. Конечно, это увеличивает конкуренцию, но если есть талант — куда приятнее осознавать, что ты лучше остальных. А талант у меня есть, был, по крайней мере. Если бы не болезнь, я наверняка смогла бы получить премию Кавикавус…       Слегка тряхнув головой, прогоняя навевающие ностальгию и сожаление мысли, я продолжила изучать бумаги, подчеркивая карандашом интересные для меня моменты. Прошло больше часа, даже шагов за дверью не было слышно. Еще час, другой… От голода начал ныть живот, а голова стала тяжелой, я уж решила воспользоваться кнопкой, но передумала. Перед Дотторе все еще было стыдновато за инцидент с приступом агрессии, несмотря на то, что мое желание разорвать его глотку было отчасти искренним и оправданным. Спустя еще неизвестное мне количество времени, послышался механический топот. Я оживленно вскочила с кровати, отчего тело слегка заныло, и подошла ко входу, с надеждой на то, что это крабик. Послышалось машинное пиканье, на моем лице появилась еле заметная улыбка. Этот автоматон был маленькой радостью в этой чересчур чистой и сковывающей атмосфере лаборатории. Открыв дверь, я сразу же села на корточки и начала «тискать» крабика.       — Привет-привет, наконец решил навестить меня, да? Какой хорошенький, какой миленький, ути боже, — на его «спине» была тарелка с хлебом и стакан с водой, это было лучше чем ничего, и лучше чем перегруженная калориями пища, — так, это я возьму… Вот бы можно было тебя оставить у себя, и жить сразу веселее бы стало. — Положив посуду на стол, крабик довольно запищал и начал вертеться вокруг себя, я слегка рассмеялась и села на пол перед ним, скрестив ноги в позе лотоса для удобства. — Ну ты и милашка, как тебя можно не любить? — Поглаживая его по корпусу сказала я в уменьшительно-ласкательном тоне, будто говорила с питомцем. Крабик переминался с клешни на клешню, а потом неожиданно быстро утопал из комнаты, не давая мне шанса среагировать.       Расстроенно вздохнув и встав на ноги, я закрыла дверь и подойдя к столу через силу запихала в себя пресный кусок хлеба и запила его водой. Даже слова Чертилы были не настолько обидными, как неожиданный побег крабика. Разочарованно цокнув языком, я села на кровать и вспомнила, что так и не перевела до конца текст про Кхаэнри’ах. Достав тонкую папку со стола и взяв в руки карандаш, я прошлась глазами по переведенным отрывкам, освежая память, и продолжила сверять букву с буквой, слово со словом. Параллельно я морально готовилась к тому, что будет очередное апокалиптичное видение.       Постепенно погружаясь в сон, перед глазами проявлялись очертания пейзажа: озеро, вокруг была высокая трава и камыши, в воде отражался серебряный диск луны, на ветру трепыхались плакучие ивы, вокруг поляны возвышались голые сосны, холодный воздух слегка щипал внутри легких. Я повертела головой, осматриваясь, и решила обойти водоем по кругу. Трава громко хрустела под моими шагами, в воде я мельком увидела свое отражение — на мне была моя повседневная одежда в виде шорт и шелковой водолазки, но на правом глазу не было повязки, к сожалению, даже в видениях он все еще незрячий. Зайдя за иву, на противоположном берегу появился силуэт женщины, она была высокая и бледнокожая, длинные лазурно-синие волосы обрамляли ее лицо, тусклый лунный свет придавал ей эфемерности. Остановившись на месте, я начала вглядываться: умиротворенный, статичный лик в миг стал искаженным в гримасе неприязни и боли, морщины вокруг глаз углублялись, до тех пор, пока они превратились в пустые, черные глазницы. Уголки ее рта с каждой секундой опускались ниже и ниже, в неестественной для человека манере. На ее белом платье расползались бордовые пятна, волосы, будто солома, становились тоньше и тоньше. Внутри все сжалось, оглянувшись по сторонам еще раз, в нос резко ударил прелый запах крови и гнили, сердце начало стучать быстрее, почувствовала холодное дыхание на затылке. Все инстинкты кричали о том, что надо стоять смирно и не оборачиваться. От ужаса кровь застыла в жилах, глаза задергались и нервно забегали по озеру.       — Обернись… Амира… Обернись. — Хриплый, замогильный голос прошептал на ухо. На глазах начали наворачиваться слезы страха, было тяжело дышать, будто грудную клетку придавило камнем. — Тебя не должно быть. — Голос становился все громче и агрессивнее, почти переходя на неестественный, животный крик. Сильный, почти оглушающий удар в затылок, и в момент я оказалась в воде. От неожиданности я продолжила дышать, глотая грязную, мутную воду и кашляя, легкие постепенно начали тяжелеть, глаза застелила пелена тины, тщетные попытки выплыть окончились в стреляющей боли в левой руке, ребрах, и судорогах, на поверхности медленно появилась женщина, улыбаясь до ушей. Буквально. Из ее рта потекла темно-синяя, густая жидкость, кожа будто сдувалась и обтянула кости и череп, иссушенное тело упало в озеро с глухим плеском. Я задергалась еще сильнее, паника охватила все мои конечности, которые отказывались двигаться. Вода стала плотнее и я начала медленно идти ко дну и терять сознание. В последний момент мое лицо мертвой хваткой обвили костлявые пальцы, я распахнула глаза и чуть не отключилась от немого ужаса — облезлое лицо с торчащими лазурными волосами и отваливающимся шматками кожи, пустыми глазницами и застывшей улыбкой от уха до уха, оказалось прямо передо мной. Я глухо закричала изо всех сил, «вода» в легких и горле забурлила, сердце будто вывернули наружу. Я попыталась убрать руки с моего лица, но все напрасно. Рука женщины потянулась к моему правому глазу, паника и животный страх полностью поглотили мое тело, от шока сознание меня покинуло.       Резко дернувшись, я проснулась и начала жадно глотать воздух. Приняв положение сидя и ощупывая руками свои глаза и затылок, облегченно вздохнула и упала обратно на кровать. Все мое лицо было в холодном поту, костяшки пальцев белые, и появились еще синяки на ногах, видимо, случайно обо что-то ударилась во время бреда. Когда я полностью успокоилась и стабилизировала дыхание, то осмотрела комнату: никого не было, свет все еще горел, вещи были на своих местах. Поднявшись на ноги, которые слегка тряслись от остаточной паники, я выключила свет и легла обратно, пытаясь уснуть снова.       Не успев полностью перейти в фазу медленного сна, дверь шумно открылась и включился свет. Заскрипел стул и, открыв глаза, я увидела парня, который проел мне все мозги ранее. Возмущенно сжав губы и поднявшись на локти с недовольным хрипом, я посмотрела на него уставшим и одновременно пронзающим взглядом, на что тот усмехнулся и провел рукой по своим волосам.       — Доброе утро, дорогуша. Не очень спалось как понимаю? — Издевательски сказал Чертила, нарочито громким голосом.       — Уже утро? Часы бы мне сюда повесили, тц. Да вообще прекрасно, доставай блокнот. — Разводя рукой приказала я, слегка корчась от «дорогуши»       — Рассказывай, только самое важное. Не хочу, чтобы ты тут сто лет трепалась. — Хмыкнув, он достал блокнот и начал записывать мой пересказ. — Ага, здорово. Очень занимательно. Давай лучше ближе к делу. — Небрежно кидая записи на стол заявил парень, доставая из карманов брюк пять пробирок. Я упала на кровать и демонстративно цокнула.       — Прямо сейчас? Я только проснулась, и вообще, у меня был жуткий бред. Я могла подавиться языком в конвульсиях, так, на минуточку.       — Да, прямо сейчас. Давай, вперед. Из линий я возьму образцы позже. — Снимая гартер и игнорируя мои слова об удушье, парень кинул его мне на кровать и прошипел, скрещивая руки.       — Ладно. Только вес вперед, меня дохлая женщина утопила и чуть глаза не выковыряла. — Шурша одеялом я встала, беря гартер и выхватывая две пробирки из рук парня, взяла шприц из сумки вместе с чистой иглой в бумажном пакете. Лениво открыв дверь в уборную я опустила крышку туалета и села на нее, закатывая штанину почти до паха.       — Ха, потерпишь. Будет вечером. Я все сказал, и давай быстрее, чего ты возишься так долго? — Раздраженно подгонял меня парень, говоря сквозь зубы и разворачиваясь на стуле лицом ко мне, пристально наблюдая своими алыми глазами.       — Нет уж. Забираешь кровь и вперед за анашой. Или мне рассказать Дотторе? Если бы он это одобрял, тебе бы наверное не пришлось со мной торговаться, верно? — Я ухмыльнулась и взяла шприц в зубы, затягивая гартер на верхней части ляжки до упора.       — Ты… Ладно. Знаешь что? Я передумал, обойдусь. — Чертила резко встал со стула и быстро подошел ко мне, протягивая руку к пробирке. Я подняла ладонь и вытащила изо рта шприц, надменно изгибая брови.       — Обойдешься? Хорошо, побегай по Тейвату пару веков, поищи кого-нибудь с такими же линиями, может повезет и сможешь исследовать химический состав, применение, влияние на обычных людей… — Парень был куда более эмоциональным и молодым, поэтому мои слова работали, с перебоями конечно, но работали. Он цокнул и уперся руками в бедра, кривя губы и щурясь. Я восприняла это как «так и быть» и, нащупав вену на внутренней стороне ляжки, ввела иглу и поднесла пробирку. Слегка нахмурившись от боли, я выдавила из шприца кровь в склянки. Закончив процесс и развязав гартер, я отдала его парню вместе с пробирками. Выдохнув и дойдя до сумки, нашла где-то на дне пластырь и заклеила им место укола, опуская затем штанину.       — Позже принесу. — С этими словами парень спешно удалился, бубня себе что-то под нос.       Я села на кровать и с приподнятым настроением перечитала переведенные мной четыре страницы. Как бы я ни старалась, но связать по смыслу было тяжело. Ожидание начало томить, и я решила скоротать время в попытках сформировать целые предложения, но все равно получалась несуразица. Никогда не любила лингвистику.