Темнота (рабочее название)

Гарри засыпал с мыслями, что завтра утром его отправят в дом для душевнобольных. Он лег спать на узкую кушетку вместе с Томом и долго-долго смотрел в серый потолок. Он думал, и чем больше мыслей роилось в его голове, тем страшнее ему становилось. Дом Дурслей уже не казался ему таким ужасным местом, его пугала неизвестность с длинными коридорами и маленькими палатами с решетками на окнах и дверях. Ему уже чудились шприцы и скальпели, страшные эксперименты и операции на мозге, которые превращали дальнейшую жизнь в бесполезное бытие в качестве пускающего слюни слизня. Уж лучше смерть. С такими мыслями Гарри почти засыпает, и ему уже чудятся все эти коридоры и множество дверей, но есть лишь одна, к которой ведут его ноги. Он доходит до нее, рука сама нажимает на ручку, и та со скрипом открывается. За ней ничего нет. Там только бесконечная темнота, не имеющая ни конца, ни края. Гарри входит в темноту, и та, как мать принимает его, поглощает и растворяется в нем сама. Они становятся единым целым, и темнота вырывается из комнаты, сметает на своем пути коридоры и палаты. И не остается ничего. И это ничего тянется в никуда. Гарри открывает глаза. Судя по тонкой полоске мутного света, исходящего из щели между дверью и полом, начинался рассвет. Пылинки медленно кружились в полоске света. Гарри вздохнул и сосредоточился - чего-то не хватало, и тут он понял - Тома! В маленьком чулане не было Тома. - То-о-ом, - немного осипшим голосом позвал Гарри, а потом попробовал чуть громче: - Том! Пылинки все так же кружились в воздухе, но сама материя чуть двинулась и встала на место. Перед Гарри появился Том. - Где ты был? - спросил Гарри. - И тебе привет! - ухмыльнулся Том. - Я гулял. - Оу, да. Привет, - виновато пробормотал Гарри. - Ты можешь гулять? -Да, могу. Но только в радиусе пяти метров от тебя. Гарри нахмурился. Разве галлюцинации могут гулять? Или это опять какой-то прикол его мозга? - И что ты видел? - осторожно спросил Гарри. Том с подозрением уставился на Гарри. - Дом видел. Очень странно. - Скажи, что есть в комнате… Дадли? Том скривился и ответил: - Кровать, шкаф, куча игрушек, телевизор, пачки с конфетами. Бардак ужасный. Сын твоих родственников - свин не только внешне, но и внутри. Гарри хмыкнул. Одна мысль пронеслась в его голове, и все встало на свои места. Если Том - плод его воображения, то вполне вероятно, что он знает то же самое, что знает и сам Гарри. Надо спросить то, чего он, Гарри, не знает. - Что лежит на стеклянном столике в гостиной? Том задумался. - Я не помню. «Значит, он галлюцинация» - механически подумал Гарри. - Но я могу сходить и посмотреть. Вновь порыв материи, пять секунд тишины, и Том вернулся. - Там лежат письма и синяя ручка. Гарри задумался. Он этого не знал, значит, Том все-таки отдельная личность. Какая-та неправильная галлюцинация. Видимо, Том подумал о том же, так как его бесстрастное лицо на короткий миг озарилось торжеством, а слабая улыбка скользнула по губам. -Ты тоже это понял? - спросил Гарри. - Я не дурак. Видишь, я - личность. Значит я как-то застрял в тебе! Гарри шокировано уставился на Тома, он об этом еще не подумал. Том, кажется, сообразил, что сболтнул лишнего, и на миг его лицо исказилось презрением то ли к умственным способностям Гарри, то ли к своему длинному языку. Но Гарри тут же сообразил: - Я не видел писем на столике, так что вполне вероятно, что ты наврал! Надо же, какая умная у меня галлюцинация! Лицо Тома дрогнуло, он со всей силы схватил Гарри за грудки и швырнул об стену. Адреналин ударил тому в голову, и он кинулся в ответную атаку. Пару минут мальчики сосредоточенно дубасили друг друга, выплескивая наружу свои боль, ужас и страх. Заставить их оторваться от этого занятия вынудила резко открывшаяся дверь. На пороге стоял Вернон. - Что ты тут затеял, ненорм… - слова Вернона застряли у того в горле. Гарри сидел на полу в неестественной позе: одна нога упиралась в стену, другая была согнута и держалась на весу, одной рукой он держался за свою шею и как будто пытался оторвать чьи-то пальцы от своего горла, а второй, вытянутой, колотил воздух. Он с трудом повернул голову в сторону дяди. Тому же с ужасом вспомнились кадры фильма «Изгоняющий дьявола». Тут тело Гарри дернулось и обмякло. Вернон сорвался с места, крича и брызжа слюной, поднял Гарри за шкирку, вытащил из чулана, протащил до гостиной и бросил на кресло. На шум спустилась Петуния и уставилась на Гарри и мужа. - Дорогой, что произошло? Ты снова его бил? - Да не бил я его. Этот ненормальный, он сам… Он сам нанес себе увечья. - Неправда, это Том, - пробурчал Гарри. Тетя с дядей в ужасе переглянулись. -Дамблдор, Дамблдор… - как заведенная начала повторять Петуния, заламывая руки. Вернон подлетел к жене и начал успокаивать. Гарри же тихо сидел на кресле, его взгляд бесцельно бродил по гостиной и вдруг остановился на стеклянном столике. На нем лежали письма и синяя ручка. Гарри начало мутить, он понял, что в лице Тома столкнулся, наверное, с неразрешимой проблемой. Том, скорее всего, не галлюцинация, раз воспринимает мир независимо от Гарри, но тогда что же он? Надо почитать какую-нибудь литературу, сегодня же в библиотеку! Гарри осторожно поднялся с кресла, понял, что на него не обращают внимание, и поплелся в ванную. Там он уставился в зеркало. Все как обычно: худющий мальчик, с копной темных волос и зелеными глазами, в дурацких очках, ничего примечательного. Дополняли эту обыденность рассеченная губа, синяк под глазом и покрасневшая левая скула. В порыве чувств Гарри состроил злобную гримасу и выпучил глаза. Результат, по его мнению, был устрашающим. Удовлетворившись своей мимикой, Гарри попытался запомнить данное выражение лица, вышел из ванной и тут же столкнулся с Дадли. Тот вздрогнул и, пробасив: - Ненормальный, - толкнул Гарри в сторону и пошел в ванную. Гарри с разочарованием понял, что его устрашающая рожа действует, видимо, только на него самого. Рядом появился Том. Он был свеж, спокоен и нахален. И ни одной царапинки! Он был доволен тем, что, оказывается, может воздействовать на Гарри, следовательно, возможно, сможет захватить себе его тело. Пребывая в столь радужном настроении, он перевел взгляд на свое «будущее» тело, и мысль его захвата предстала ему не столь соблазнительной. Перед ним стоял Гарри, изрядно помятый и с перекошенным лицом. «Может быть у него судороги? Какие-нибудь нервные болезни?» - подумалось Тому. – «Ведь этот пацан не то, что не симпатичен, еще и в очках, но, видимо, и болен». Том в смятении уставился на Гарри. Тот же вздохнул, уныло глянул на закрытую дверь ванной и расслабил лицо. Том с облегчением выдохнул, но сомнения никуда не делись. - Как ты убрал свои синяки? Я помню, что очень хорошо тебе врезал! - начал возмущаться Гарри. Том закатил глаза и сказал: - Ну так я же волшебник. Наступила тишина.