Отбор пяти колец

Наигравшись, дракон-император приказал подать им чай. — Раз вы сумели нас обыграть, то заслужили подарочки, — сказал он, обращаясь к Агате и Елене, когда служители расставив на столе чайники, фарфоровые чаши и блюда со сладостями, отошли снова в тень. — Просите все, что пожелаете! От такого предложения у Агаты начало покалывать кончики пальцев. Она растерялась и совсем не знала, что попросить, и потому сказала первое, что пришло ей в голову. — Ваше величество, позвольте мне расчесать ваши волосы! Дракон-император удивленно взглянул на нее, но кивнул: — Странненько, но ладно. Раз уж ты так хочешь. Подайте ей гребешок! Служитель поднес Агате костяной гребень, и приняв его, она зашла за спину дракону-императору и трепеща прикоснулась к его волосам. Они были нежными и струились жидким золотом, обтекая ее пальцы. От них пахло полевыми цветами и медом. У Агаты кружилась голова, пока она водила гребнем по его волосам. — А ты чего хочешь у нас попросить? — спросил дракон-император у Елены. Она ненадолго задумалась, а затем ответила: — Щедрость вашего величества всеобъемлющая. Жить в одном мире с вашим величеством уже дар, но могу ли я попросить на память о нашей встрече и этом разговоре перстень с вашей руки? — Какое колечко ты хочешь? — спросил Андроник Великий, протягивая к Елене руки. Она указала на золотой перстень в виде птицы несущей на спине крупный синий сапфир. Сняв кольцо с пальца, он передал его Елене и та его с поклоном приняла. Агата испытала горькое разочарование. И как это она не догадалась попросить о таком? Впрочем ладно, Мира и вовсе ничего не получила, и сидела дуя губы и хмурясь. — А теперь, мы хотим посмотреть на ваше колдовство. Мы позвали вас сюда, потому что ваши дары показались нам самыми интересными из всех, — он указал на Елену. — Ты умеешь призывать тени. Когда-то была целая семейка колдунов подобных тебе, но старый император боялся, что они смогут его победить и приказал нам сжечь их крепость и город возле нее. Мы думали, что всех истребили и больше не увидим таких, как ты. Елена заметно побледнела, но ответила сдержано и учтиво: — Ваше величество, я первая в череде поколений моей семьи у кого проявился этот дар. Агате рассказывали учителя о том, о чем упомянул дракон-император. Династия Капуцеров правила Визерийской Империей больше тысячи лет. Они сумели объединить под своим правлением весь континент и сделать из горсти варварских племен и мелких княжеств, враждующих между собой, непобедимую и единую Империю. В последние несколько сотен лет их правление становилось все более жестоким. Император мог уничтожить целый город, вместе с его жителями, и выкосить целый род. Колдовские дары Капуцеры делили на нужные и полезные Империи — такие, как железное, каменное колдовство, травничество, и на, темные и опасные дары. Когда у ребенка проявлялся дар, родители должны были доложить об этом императорским чиновникам, и те могли даже отобрать ребенка у семьи, если его дар казался интересным или полезным для Империи, или же умертвить, если дар входил в список опасных. Целые общины крестьян отрывали от их дома и от земли, чтобы колонизировать безлюдные степи. Мальчиков забирали в Обители сестры воительницы, чтобы вырастить из них солдат. Юных девушек отбирали у семей для императорского гарема. Помимо этого происходило еще много других темных и жутких вещей. Когда династия Капуцеров угасла и на троне воцарился Андроник Великий одним из первых своих указов он объявил свободу колдовству. Теперь никто не был обязан рассказывать о том, какой у него дар, но каждый нес ответственность за последствия своего колдовства. — Призови нам тень, призови! — хлопнув в ладоши, приказал дракон-император. Казалось, Елена побледнела еще сильней, хотя и до того она уже была, как не расписанный фарфор. Она ничего не произнесла, и не сделала ни единого жеста, но воздух возле нее стал плотным, обретая силуэт. — Пусть подойдет сюда, к нам! — махнул рукой дракон-император и призрачная фигура шагнула к нему. Андроник Великий нагнулся, рассматривая тьму. Он дернул головой, и Агата, которая все еще расчесывала его, случайно вырвала волосок. На мгновение ей стало дурно. Перед глазами потемнело и она едва не упала без чувств. К счастью, никто не заметил ее оплошности. Агата незаметно намотала волос на железное кольцо, которое носила на пальце после первого испытания. — Знаешь ли ты, что это и откуда оно пришло? — поинтересовался дракон-император. Агате показалось, что его голос стал более глубоким и из него исчезла юношеская звонкость. — Не могу сказать, ваше величество, — ответила Елена. — Когда я хочу они просто приходят на мой зов и делают все, что я прикажу. — Ты разговариваешь с ними? — Иногда, ваше величество, — с легкой запинкой ответила Елена. Дракон-император протянул руку вперед и провел ладонью вдоль предплечья призрачного силуэта, словно погладив его. — Существует мириада миров, помимо нашего. Есть и такие, где нет никакой материи, и есть только тени, обладающие разумом и волей. Они не могут ни создать, ни придумать ничего своего, в отличии от людей, но им нравится за вами подглядывать. Ты их окно в наш мир. Возможно, когда-нибудь они сломают барьер и ворвутся сюда всем сонмом и пожрут все вокруг. Тень завибрировала. Призрачный рот открылся черной дырой. Казалось, что тень хохочет. Агата почувствовала, как липнет шелк к вспотевшей спине. Она ощущала едва заметное движение воздуха, раскатывающееся волнами вокруг тени. Дракон-император вновь дернул головой. — Пусть смеется сколько хочет. Этот мир наш, потому что мы дракон-император и это только нам все дозволено! Только нам! Если тени явятся сюда, то это мы их пожрем! Прогони это прочь! — приказал он Елене. Тень растаяла в воздухе. Свет свечей стал сразу ярче и горячей. — Ты должна служить нам и быть послушной нашей воле, если не хочешь отправиться в призрачный мир, где живут тени, вслед за своими предшественниками, — сказал дракон-император. — Я всегда буду служить Визерийской Империи, — ответила Елена, низко кланяясь. По ее вискам стекал пот, но лицо оставалось невозмутимым и холодным. — А теперь ты! Андроник Великий резко крутанулся на месте, поворачиваясь к Агате. Она не успела опустить взгляд, а затем уже не могла оторвать глаз от гладкой, как перламутровое нутро раковины, кожи, искрящихся зеленых глаз с узким зрачком, тонких и нежных черт. На свете не существовало создания более безупречного, чем дракон-император. — Спой нам свою песенку! Спой! Ту, которую ты пела тогда! — приказал он. Агата глубоко вздохнула, забирая в себя воздух, приоткрыла рот, и начала свою песнь. Она знала, что другим людям ее голос кажется слишком высоким, а ноты, которые она издавала, тревожными и даже отвратительными, но дракону-императору явно нравилось то, как она поет. Он слушал ее склонив голову набок, и мягко улыбаясь. В его зрачках отражалось пламя свечей и казалось, что внутри него горит огонь. Возле Агаты не было змей, с которыми она могла бы говорить и потому ее песнь была ни о чем. Она пела о том, как ей радостно находиться возле дракона-императора, и, как не хочется покидать Отбор. Андроник Великий поднял ладонь, и по его жесту Агата поняла, что достаточно. Прекратив песнь, она сидела напротив него тяжело вдыхая в себя воздух. Ее глаза встретились с взглядом зеленых глаз, окруженных длинными ресницами. Дракон-император не издавал ни звука, но вдруг она поняла, что он поет. То для чего ей надо было обнажить звучание своего голоса, он делал в полной тишине, но она слышала его, слышала в своей голове. Он говорил о том, как давно он не встречал таких, как она. Тех кто мог бы его понять. Как одиноко и пусто ему было и, как он рад, что спустя столько лет, нашел ее. Сердце сильно и резко стукнуло в ее груди, а затем замерло. Ее обдало мертвенным холодом. Агата никак не ожидала, что нечто подобное произойдет Почему-то ее неприятно поразило то, что дракон-император говорил на змеином языке, понимал его. Это совсем не вязалось с его прекрасным, окруженным сиятельным ореолом образом. Как-то вдруг ей стало очевидно, что для нее змеиный язык был чужим и выученным, для него же он был родным. Внезапно, она взглянула на него под иным углом, под которым и не думала смотреть никогда раньше. Вертикальные зрачки его глаз, длинные острые когти. Нечеловеческая красота утратила свою прелесть, когда она поняла, что ее обладатель и не был человеком. Очарование прекрасного и бессмертного юноши, сидевшего перед ней, рассыпалось в пыль. Столько лет Агата поклонялась ему, скупала кукол, гравюры и ароматические свечи и только сейчас она поняла, что все это время была влюблена в то, что никогда не было человеком и только притворялось им. Он был ни чем иным, как очень развитой огромной змеей. Агата ничего не имела против змей, но ни когда они стояли во главе Империи, а всех вокруг обманывали, заставляя любить их. Сердце ее вновь забилось, пустилось вскачь, как безумное. Агата чувствовала, что не управляет больше своим лицом. Губы ее разъехались, распылись по лицу, уродливо разевая рот. Глаза округлились и выпучились. Только усилием воли, она сдерживала рвущийся из нутра крик. Как она могла не видеть, не понимать, что дракон-император — зверь, одним махом уничтоживший половину своей столицы. Осознание стало слишком резким и болезненным и она едва могла совладать с обуревавшей ее истерикой. Он все так же сидел напротив и глядел на нее, склонив голову. В его зеленых глазах мелькнула тень, а затем они вдруг стали влажными. — Что с тобой, Агата? — спросил он. — Почему ты так на нас смотришь? Ты больше нас не любишь? Даже знай Агата, что ей сказать, то у нее бы ничего не вышло. Ее горло онемело и у нее отказал голос. — Я… Я… — задыхаясь выдохнула она, но так и не смогла ничего ответить. Он шевельнулся, подался к ней, опираясь на ладони. — Не смей ее трогать! — закричала вдруг Мира, вскакивая на ноги. — Прочь! В свете свечей в ее руке сверкнуло лезвие кинжала, извлеченного из рукава. — На помощь! — закричала Елена. — Мира хочет убить дракона-императора! Ей никто не ответил. В зале не было ни служителей, ни графини Дэву, стоявших до того в тени возле стен. Все они словно сгинули в непроглядной ночной тьме. Они остались вчетвером — дракон и три девушки. Вскочив и подхватив юбки, Елена пнула столик, так что он отлетел в Миру, но та ловко увернулась, не дав сбить себя с ног. — Агата, скорее уведи его! — приказала Елена. — Мира — мятежница! — Не подходи к нему! — тут же выкрикнула Мира. — Он тебя убьет! Агата сидела на полу, не зная, что ей делать. Возле нее застыл дракон-император. Он смотрел на них, слегка приоткрыв рот и касаясь кончиком языка верхних зубов. Елена уже призвала не меньше дюжины теней. Она обступили Миру, но та вдруг исчезла, растворившись в воздухе, чтобы тут же появиться возле Агаты и протянуть к ней руку. — Агата, идем! — крикнула она. — Я выведу тебя отсюда. Агата медлила не зная, что ей делать. Миру снова атаковали тени Елены. Две колдуньи схлестнулись в схватке. Одна была безоружна, но имела помощников в виде теней, у другой был кинжал и умение за мгновение переноситься в пространстве. Мысли ползали в голове у Агаты словно улитки. В ушах гудело и она никак не могла понять, что же произошло. Во дворец и уж тем более, в покои дракона-императора нельзя было проносить оружие, если Мира как-то смогла скрыть и протащить свой кинжал, то неужели она правда хотела убить Андроника Великого? Возле нее вновь возникла Мира. Опустившись возле Агаты на одно колено, она ухватила ее за рукав. — Ты что не понимаешь? Он убьет тебя, пошли! — Мира потянула ее за собой. За другой рукав ее неожиданно потянул дракон-император. Он все также сидел на полу, и казался скорее растерянным ребенком, чем бессмертным правителем Империи. Елена издала хриплый булькающий звук. Ее платье было разорвано и обагрено кровью. Она стояла зажимая рукой кровоточащую рану на предплечье. — Беги же, Агата! Ну! Уведи его величество и позови на помощь! — выкрикнула Елена. У Агаты был один удар сердца на раздумья. Решившись, она отпрянула назад, отшатнувшись от Миры. Схватив дракона-императора за руку, и чувствуя в своей ладони его обжигающе горячие пальцы, и острые когти, царапавшие ее кожу, она потянула его за собой. Они выбежали сквозь высокие стеклянные двери в сад, и спускаясь вниз по каменной лестнице, она чувствовала на спине взгляд Миры, которую обступили тени. Елена велела ей позвать на помощь, но Агата боялась приближаться к темным стенам дворца. Было неясно куда делись все служители, которые до того всегда неотступно следовали за драконом-императором. Вдруг их убили? Вдруг во дворец пробрались и другие мятежники, кроме Миры? Агата была слишком напугана, чтобы мыслить здраво. Она мчалась, не разбирая дороги по утопающему во тьме саду. В ладони она крепко сжимала руку дракона-императора. Ветви хлестали ее по лицу у рукам, они цеплялись за платье, и грозили выколоть глаза, но подстегнутая страхом, она бежала так быстро, как только могла, уверенная, что на кону стоит ее жизнь и благополучие Империи. Далеко вдали остались стены дворца, освещенные огнями окон, и пылающими факелами. Их обступал, казавшийся бесконечным сад. Путь им преградил вытянутый пруд, заросший лилиями. В его зеркальной глади, отражались звезды и полная луна. Агата тяжело дышала, грудь ее судорожно вздымалась. Она едва стояла на онемевших, мелко дрожащих ногах. Оглянувшись назад, на тьму переплетавшихся деревьев, Агата прислушалась. Шелестела листва. Хлопая крыльями в небе метались летучие мыши. Где-то вдали бились о берег воды залива. Звуков погони не было, за ними никто не гнался. Или же преследователи были слишком искусны, а их шаги слишком легки и неслышны? Могло ли оказаться так, что Мира была одна, ее одолела Елена и никакой погони за ними все это время не было? Но куда же пропали тогда все служители? — Ваше величество, мы должны спрятаться, — сказала Агата, повернувшись к дракону-императору. Почему-то ей казалось, что в темноте его глаза должны светиться, но ничего такого не было. В слабом свете звезд и луны он ничем не отличался от простого человека. Пройдя вперед, и потянув за собой Андроника Великого, она нашла густые заросли кустов, склонявшие ветви к воде. На карачках забравшись в самую гущу, они уселись, схоронившись под густой листвой. Пока они бежали, Агата не чувствовала холода, но теперь, когда они остановились, ее била крупная дрожь. Дракон-император зашевелился, устраиваясь удобнее возле нее, а затем, распахнув свою расшитую золотыми нитями мантию, укрыл ее одним ее концом и обнял, прижав к себе. Еще час назад, у Агаты остановилось бы от счастья сердце от одной мысли о том, что ее принял в свои объятия дракон-император, и что она греется в жаре его тела, от которого ее отделяли лишь тонкие слои шелковых одежд, и что она вдыхает медовый аромат его кожи и волос, но теперь ей было только мерзко и немного страшно быть возле него. Он не был больше ее возлюбленным, или идолом, которому она поклонялось. Он был драконом — нечеловеческим, жестоким существом. Многое, из того, что произошло она видела теперь в ином свете. То как он устроил бойню во время первого испытания, должно быть тогда же он ранил генерала Аверина, Агата помнила, как тот зажимал рану в прорехе своих доспехов, как потом он заставил Исору танцевать, пока раны на ее ступнях не разошлись и не начали кровоточить. А как же Великое неистовство, когда половина столицы сгорело дотла? А как же те города, что были стерты со всех карт и обращены в пепел во времена его службы Капуцерам? Вопреки словам Миры, Андроник Великий, казалось, вовсе не собирался ее убивать. Закрыв глаза он мерно дышал, и вдруг она поняла, что он дремлет. Вопросов было так много и они толкались в ее голове, подобно стаду ферналей. Почему Андроник Великий не обернулся драконом? Разве он не должен был принять свой истинный облик и уничтожить их всех мощью своего огненного дыхания? Почему за все сорок лет никто ни разу не видел, как он оборачивается? Чем же все-таки было это создание, уснувшее возле нее?