Если грустно, и не знаешь, куда пойти. То почему бы не прийти туда, где обитают все модники, одевающиеся с шиком?
Бастер, конечно, не мог врать сам перед собой ввиду бессмысленности, что не разочаровывался и пытался стараться лучше, в случае если дамы не давали ему намеков глазами, а говорили прямым текстом, что он не вывозит в отношения и их неотъемлемые частички. Не обязательно воплощения половых фантазий, нередко случающихся сами собой, стоит только оказаться предрасположенным к этому обоим партнёрам, ещё секунды назад не настроенным на это и вообще не видевшим себя в этих ролях. А простая болтовня, ухаживания, прогулки, подарки, и любая прочая не такая уж старомодная дичь, которая работает, причем замечательно! Не несправедливо ли принижать то, что ещё очень даже в ходу, пусть понемногу сдает позиции в отношении ценности, когда звери могут просто жить и спать друг с другом… расставаясь без тяжб скорее материальных, чем внутренних. Но если думать так, то жениться в современном обществе могут только меркантильные особи, в случае чего урывая себе последнее в основном у супруга… больно делать такое заключение и считать его нынешней правдой жизни. — Ну и что же, Зуки, мне теперь делать? Вроде это правильно, что некоторые вещи стоит говорить в лицо, а в то же время мужчинам бывает обидно слышать от женщин то, что типа они не справляются… да с чем угодно. Я даже не имею понятия… не, не в том, как доводить женщину до рая земного. Но что ты можешь подумать о том, как давно у меня не было любви, начиная делать выводы, которые мне не подходят. Окружать такого эмоционального полу-рослика своими бедрами и касаться руками его плеч, чтобы из успокаивающе гладить… разные правдивые истории обязательно будут услышаны в такой обстановке здесь и сейчас. И неважно, планировал ли он изливаться, не надеясь и не видя необходимости излиться внутрь, но излить то, что было внутри, и о том мог никто не знать. И была ли она готова его слушать, где если переживания сведутся в основном тому, что Бастер Мун скажет, что он гей, не отказывающийся наотрез пытливо выяснять, почему не в состоянии понять женщин с их ожиданиями, то… Да, будет забавно смотреть на его полную переживаний белоснежную мордашку, когда слово «гей» стало синонимом гордости… чёрт, такого же цвета, как у Кристала, только неуклюжую в хорошем смысле, или просто симпатичнее. То будет явно лучше, чем испытывание боли и сочувствия за его ранние безрадостные годы, особенно со всяким дерьмом, что могло на него наваливаться большими комками. — Наверное, не потому, что я был постоянно занят, как раб проклятый, слава Богу, прошло время рабовладения и оно сейчас незаконно… меня не пугало отсутствие предрасположенности быть любимым кем-то, кроме моих ребят. Чёрт, можно хлебнуть вермута рядом, сладким промочить кроме твоего нектара? Бастер, конечно, всё говорил, не чувствуя, что его несёт и без того, что он мог выпить или употребить в обители этой принцессы со строгим взглядом, которая пока ещё не его. Нужна ли ему причина, чтобы Зуки стала его девушкой, на которую если и придется потратиться по-королевски, то аншлаги на представления его ВИА точно это обеспечат. Нужно ли тратиться на неё, ведь если станет очевидно, что любовь будет упираться об деньги, то она точно ненастоящая, за чем последует либо расставание, или же усердный поиск точек соприкосновения. — Кхе-кх-кхм, смешно видеть… как ты говоришь всё это в сторону влагалища, смотря на него как-то уж больно неотрывно, пухлечка. Не будь я той, которой захотела стать для тебя, ногой по любопытным глазам тоже могла бы… не пугайся! Я то немного повыше буду, а то ты разучишся и в глаза смотреть. На вот, держи смешанный с тоником, Бастер. Такое, конечно, могло считаться за лажу перед той, кто не просто открыл свое сердце, в основном ради выгоды, а пожелал сделать это… Скорее, тоже ради личных преференций, но больше от интереса к тому, кто заставил обратить на себя внимание талантом без единого принуждения. Оттого у раздетой в чулках и длинноногой красоточки салуки всё больше потребность в новых деньгах от мужчины сменялась желанием, которое выглядело бессовестно только в суждениях латентных движений обиженных моралистов. Но будет ли она унижена и оскорблена не от того, что тесно граничит с насилием и даже плотно связано с ним, но с того, что в данный момент крайне расслабленный и счастливый коала, который наконец снова, и не один раз испил самого прелестного нектара в давно уже взрослой жизни, будет дарить ей деньги подарками и вниманием на мероприятиях с билетами когда захочет? Даже сравнений с Джимми по поводу трат совмещать хотелось подмечать всё меньше, ведь как бы собачка не отрезвляла себя тем, что Бастер только начал получать человеческие деньги, позволяющие быть среди высшего общества, а не с болью в душе представлять себя среди него переполненным мечтами. Он, отхлебнув прозрачного смешанного джина и оставив его на стеклянной столешнице на потом, будто не слушал, всё продолжая нежно целовать бедра у достаточно набухших губок, полных прелестной водицы вместе с потом от страстного напряжения. Всё продолжая гладить языком не только ножки, но и вокруг дырочки с бусинкой, желая так называть её половой орган… крепко-накрепко держась за бедра, всё равно плавно переходя к сжатию круглых замечательных собачьих ягодиц. Чтобы она не смеялась, отчеканивая слово «кринж» с того, как такое звучит при упорном нежелании звать вещи своими именами… а посчитала это как минимум миленьким, и мало того, предлагающим вообразить запах роз и ромовых шоколадных конфет вместе. Захотела также называть своё начало вратами в рай, когда могла быть расположена к этому гораздо раньше, безуспешно пробуя пробуждать в партнёрах мысль, что между ног у неё эти самые врата. И только Джимми, вместе с ещё несколькими любовниками, страсть как мечтавшими продолжать оставаться с ней ради чувств, не обращал внимание на рыночные отношения во главе интимных — легко допускать такое при несметных богатствах перед и за спиной. Что ж, у Бастера были все шансы любить не за выгоду, тем более он без слов предлагал Зуки такую любовь, намекая на важное, что только она может зваться настоящей. Ведь разве он так прикладывался губами к бедрам возле вагины, смачно целуя и немного осторожно облизывая клитор собачки, обращённой в веру его казавшейся пустоголовой доброты, только чтобы что-то получить? Пусть речь даже не о материальном, но об отношениях… неужели коала с размазанной дамской смазкой по всему лицу, которая прелестно блестела на его черном носу думал, что один раз — и она точно его? Тем более навсегда… тем более пока сам не мог до конца осознать, оказалась ли Зуки той, о которой он мог мечтать, на самом деле так и не составив до конца образ и пункты той, которую желал бы любить без памяти. Играют ли они влюбленных, довольно хорошо вжившись в роли не только для слезливого фильма, но и для лёгкого порно, почти для всей семьи, пусть и будет каждый смотреть это раздельно… Коала был определенно влюблен, пусть и не забывал, что запредельный, превысивший его ожидания успех может застелить голову слоем толще шелкового одеяла. С каждым подводом языком и губами к реально существующему и видимому месту наслаждения старался сильнее, начав даже надрачивать у самого себя… пусть и понятия не имел сам про себя, любил ли или пользовался, ведь она, казавшаяся такой строгой и фригидной, будь неладно это слово, всё же не станет до последнего изображать то, что предоставит мужчинам миллионы поводов осыпать её вниманием. И дело не в том, что такое могло происходить раньше чаще нужного, и Зуки в одно мгновение оказалась пресыщена этим… а просто мог надоесть сладкий, вкусный, запредельно страстный, но всё же обман за долгое время работы мечты не среди роскошной жизни, а полностью в ней. И даже не как мужчина членом внутри женщины при крайнем возбуждении обоих в одной постели, но больше подходит речь о духовной связи, с которой позволяют сплетаться невидимые толстые нити и предоставляется выбор, а никак не его абсолютное лишение. — Я бы, блядь… ох, не могу я терпеть мат, особенно когда сам его произношу, гадство. Я бы хотел, очень хотел любить тебя, дорогая Зуки. Наверное, мало кто говорил тебе прямо, что от женщины можно ожидать всё, что угодно, и у ответной, такой же участливой любви только четверть вероятности. Прости, что выдал такое… мне должно быть стыдно, что я уже готовлюсь к тому, что мы не пробудем долго вместе, но мне так не хочется! Я не буду прогонять всю эту дичь, что мне пора, ещё пару дней — и будет поздно, или всех красавиц окончательно разберут. Вон, Чилейнтано женился в каком-то там фильме в сорок лет и ничего, ещё долго сопротивлялся до этого. Да к черту, если всё, не только куни сейчас и её утренний минет с заглатыванием чайного пакетика в душе, выглядело так, что он ловил каждую секунду момента любить красотку собачку делами. А не старался и дальше оставаться для нее самой интересной личностью из всех прочих, прошлых и будущих. Конечно, не стал бы мысленно резать себе вены, что обманывал сам себя и был только рад этому, но полные тлена глаза с улыбкой со временем вывели бы его из себя криком на полдня и депрессией на полмесяца. Так ли актуальна та степень преданности, где он бы продолжил про себя любить ту, которая могла его «кинуть», быстро перебежав к другим, даже если мог быть виноват сам в том, что получилось так… и спустя непродолжительное время вместе в любви, в сексе, в радостях, вот только до существенных печалей и непривлекательных особенностей характера. Оттого не было необходимости подмечать, нужно ли было ему любить до гроба раньше, раз и в эпоху сексуальной раскрепощенности полно тех, кто только рад прожить вместе с одним единственным. И, может, процент счастливых до смерти однополых пар начинает уверенно вклиниваться в общую статистику, всё равно занимает меньше половины или четверти от всех, грубо говоря, верных друг другу. Да уж, ну а романтические фильмы всегда были с двойным дном, классифицируя народ зрителей, где одни принимают за правду всё, обжигаясь. А вот другие видят прелести и достоинства таких фильмов, но не без сравнения происходящего отснятого назубок по сценарию с реальной сутью вещей. — Сука, Бастер, как же у меня получается легко материться, и с каких пор так… ну похую, если что, прошу прощения. Кажется, я вполне понимаю тебя, стоило тебе сказать такое откровенно. Ведь какой-то год назад услышь я это — послала до следующего раза потрахаться, а никак не давать повода на любую взаимность, и то подумаю сотню раз, прежде чем звать такого мужика, даже если он отлично разогревал меня. Хочешь выглядеть, как конфетка на миллион долларов? Идя в платье, стоящее ещё дороже, но блестящее со всех сторон?</center> Говоря и думая одновременно, она не заметила, что Бастер-то приподнялся к ней почти на уровень её глаз. В этом не чувствовалось опасности, как немного раз было раньше, в том числе частенько наедине с довольным от возбуждения Джимми при сильном запахе животных феромонов вокруг них двоих в том числе на кресле, когда он прищуривался в её сторону подобно ястребу, который сейчас разорвет тельце и сожрёт его. Тем не менее даря сумасшедшее волшебство этого момента томно опущенными веками, особенно с осторожным удерживанием насаживания её на себя полностью… без спирта, дыма, наркоты и вайбов с современного бумбокса, но с будто неловким лизанием её губ, как послушные «туповатые» собачки времён до эволюции. Коала со временем мог бы поступить так же, но и сейчас всё очень-очень светло, без обращения внимания на яркий свет за окном. То, что было хорошо, мягко сказано, ведь он не пытался делать продолжавшей таять без объятий салуки лучше, будто кончаются идеи, как заставить ее окончательно растечься под ним не без продолжения манящей сучьей течки, чтобы Мун не вылезал оттуда ещё хотя бы с полдня! Но творил то, что приходило в более-менее ясную голову, в отличие от ночных путешествий на одном месте — гладил мокрую промежность, дарил короткие поцелуи ей по мордочке, касаясь щёк другой рукой, когда член упирался ей в пупок. Стоило очень больших усилий ей не наброситься на него, сильно прижав телом и любя, как бы не пожелало растопленное и запредельно нагретое настоящим влюбленным отношением дамское сердце. Но Зуки «назло» продолжала говорить, боясь о том, что может забыть позже, если не выскажет сейчас. А было ли это навязчивой идеей, оттягиванием момента или очередной вчерашней неловкостью перед тем, как хорошо может трахать её такой коротыш, полный радужных перспектив в отношении розовых мечтаний, а не прав меньшинств — дело десятое. — А тебе я скажу, что последним делом будет подъёбывать шутками о количестве сексуального опыта, и когда он был у тебя в последний раз. Сама через это проходила, но если ты думаешь, что я люблю именно ебаться, никак иначе… и меняю, как перчатки, то-о… Хм, с первым сложно не согласиться, милый мой… а вот со вторым тоже был опыт, и он мне в конце концов смерть как надоел. — Ух, ну хорошо, Зуки, что мне не придется как-то оправдываться и тут же отрицать любые только что сказанные мной слова. Не имеется ввиду сейчас, а раньше и в дальнейшем. Красота за красотой, прелесть за прелестью — мистер Мун, которому пора записывать свой альбом под названием Koala of the Moon, как у одного самого известного рэпера-поэта из класса андеграунда, наконец стал ещё лучше осознавать, что значит не терять времени. И какое благо приносит постоянное движение, даже если это касается только постели, ну и что с того? Ладонь к мокрой чудно пахнущей вагине будто с применением дезодоранта словно прилипла намертво, уже входя и выходя пальцами. И все же он попытался другой рукой взять смазку Зуки, чтобы она напиталась ею сверху также, как и он испивал её подобно роднику минуты назад. Причмокивая, слизывала саму себя с этих белых пухлых пальчиков Бастера, под и без того заведенные настроением покусывая их, чтобы он не засыпал и продолжал стараться от всей души, а не потому что ему «приказано». — Вообще не буду, дорогой, только не тем, что может сильно обидеть тебя. А вот ущемить… тут уже сработает азарт, если ты с этого не расстроишься и повеселишься со мной вместе. Если ты меня достанешь до криков, или я сама себя достану, что бывало много раз, с этим будет уже сложнее… кажется, учиться контролировать свои эмоции мы будем до старости. К сожалению или к счастью, согласен? — Надо же, правоту женщины, когда ясно, что она точно права, так приятно слушать… стоит ей, ну то есть тебе, или там, моим землячкам не говорить правду так, будто это единственная правильная вещь среди одного вранья. Не подумай, это, конечно, относится и ко мне, да… о, и к Джеймсу относилось то же самое, не так ли? Все было идеально, ярко, по-лихорадочному прекрасно до этого момента? Он оказался переломным, дабы тут же прекратить мило лобызаться под высоким от выглядящей грязно чистой любви давлением… чтобы разбрестись по разным углам большой кровати «бесстыдно» раздетой перед таким же голым неуклюжим телом наивно влюбленного стройной собачьей каштановой дамы? Срочно достать пару черешневых небольших сигар с водкой для себя, набравшись смелости предложить это ему… не такому уж неосторожному в словах верующему в искренность любовнику тоже? Не хотела она упоминаний своего самого любимого адского босса, который только мог быть у любой женщины под его руководством, чтобы она желала очень интересно проводить время с ним. Даже если замужем, и дети есть… даже если женаты они оба, чёрт бы побрал эту вечно странную любовь с логичным предвидением её очень жестокого конца! Но кто она такая, чтобы давать понять только выбившемуся в звери о неприятии слышать о том, кто не то чтобы сломал ей жизнь и безвозвратно извратил светлые чувства, перевернув их с ног на голову ещё в начале таких отношений… без обязательств, но с наркотической жаждой друг друга, без общественных ритуалов, кроме своих личных. Бастер расширил глаза так, как раньше не делал этого, пусть спустя секунды перестал помнить, с чего ради он подумал так… приостановив поглаживания и проникновения своими магическими пальцами. Иначе никак, стоило ему вновь увидеть ту самую в меру грозную Зуки, готовящуюся дать взбучку в случае, если от нее не отстанут и начнут преследовать… не так ли вёл себя он в день их первой встречи, пусть целью не были домогательства, а попытка урвать мирным путём кусок роскошной жизни любой ценой. Коала не стал… не имел права не согласиться сам с собой, что мечтал снова увидеть салуки такой стальной и грубоватой, и уже на ради того, чтобы её растопить и позволить поверить в душевную любовь с расслабляющим спокойствием. — Ты упомянул его… нахуя ты… Господи Боже, зачем ты… зачем так? Ты не станешь забывать его… отвечай, да? Простыня под нами мокрая от нашей с тобой смазки, а тебе всё мало… да з-за что ты так… — Н-не-не-ет, я н-не хотел… если обидел этим, прош-шу глубоко извинить, я п-п-поспеш… Это было не сравнимо ни с чем из того, что заставляло господина Бастера Муна серьезно испереживаться и побояться за свою репутацию… но больше за впечатление, которое он создаёт. В одни момент похоронив или разрушив свои строения не только перед другими, но и перед собой тоже для личностного роста? Похоже, так и есть, и потому психологи ему пригождались очень редко… но здесь драма и её причина тянут на душераздирающую историю, полную правды жизни и сути любви, какой эти обе «вещи» обладают несправедливостью в избирательности без единого учёта личных чувств! Теперь он понятия не имел, что говорить, надеясь на быстренько заходящие к его мозгам в «гости» правильные слова — не чтобы выкрутиться, не чтобы отмазаться, но искренне попросить прощения. С последующим убеждением не поднимать тему с Кристалом, пока продолжающая по каким-то малость очевидным причинам скучать по нему красавица без очков на ней не будет готова хоть немного обсудить её. Но секунды ранее задергавшаяся и ещё малость взмокшая от пота Зуки всё сделала за напуганного Бастера, глазами метавшегося из стороны в сторону и ненавидящего себя за это! Обняв его за шею, и приложившись ладонью к его соску у сердца, глубоко и жарко его поцеловала, прижимаясь грудями туда, к чему они будут прикасаться. Следом только он собрался коснуться её также хоть где-нибудь, ведь после чувства вины вновь гладить клитор и облизывать губы у рта назвалось бы кощунством, она с произнесенными нежным шепотом болезненными словами «я безумно любила его, и я его посадила» не выдержала, став тянуться за пачкой. Не то чтобы Бастер не курил вообще, где от десяти до двадцати раз будто не считается с половиной из этого количества пробой травки для полетов в метафизический космос… и не то чтобы имел право не взять из-за сомнительности удовольствия в покуривании, ведь это часто казалось ему пустым занятием помимо вредности. Но взял ради нее и ради атмосферы, после чего зажёг ей и себе по очереди… после чего они на кровати прижались телами друг к другу ещё ближе, вплоть до упора изрядно мокрыми гениталиями. Она, нервно покуривая, приобняла его за талию, будто всеми силами стараясь удержаться на месте. Пока он в перерывах между затяжками сладкой черешни, подвёл ее руку к себе, как во время первого знакомства мужчины с женщиной, начиная дарить поцелуи ладони со всех ее сторон. Тем самым очень извиняясь… пока дарил волшебство мгновений простыми, но оттого очень сексуальными движениями во благо полного спокойствия, слушая каждое её слово с нечастым выпуском слёзок, крайне сбивчивым дыханием и покашливанием от дорогого курева в его сторону. — Мне смерть как нравилось ебаться с ним, Бастер… и с чего я считала, что ты не просто догадывался, а для тебя это совсем не новость, дорогой! Он был безумно хорош не только в любви… неужели ты мог думать, что Джимс купил место, на котором находился более десяти лет, или оно досталось ему по наследству от такого же отца-самородка? Только мне… а может и нет… он рассказывал, что за дерьмовое детство у него было! Теперь в это время… вернула его туда я, как мне об этом не жалеть, скажи! Поцелуи, поглаживания, касания за нос, соски и ниже — всё одно и то же для достижения высшей степени расслабленности, не правда ли? Та же схема, те же действия, те же причины делать это между любимыми, а не всего лишь влюбившимися. Разве что суть поменялась, от которой ей хотелось выть волчьим воем, почти как у её сидящего «из-за неё» босса, чтобы высвободить и больше этого в жизнь никогда не терпеть. Он тоже был бы рад быстро придумать дополнительные способы утешения красавицы, которой не повезло ли? У которой все сложилось так, что она потеряла гораздо больше того количества, которое решила пожертвовать до начала пути к славе в Рэдшор-сити… ведь деньги и блага от них — одно, а настоящий внутренний мир с личностью может никогда не быть восстановлен. Потому он слизывал слезы с её глаз, как ее верный пёсик, касаясь указательным и средним пальцами её губ, чтобы изнервничавшаяся каштановая красотка, докурив и достав ещё одну, могла восстанавливать дыхание, пока он стал бы ей поджигать и наливать, целуя ее руку, как настоящий джентльмен. И неважно, что паховые области обоих по-прежнему плотно прижаты вместе, почему бы и дальше не вести себя галатно… особенно если это будет очень здорово помогать чувствовать себя значительно легче. — Так я отплатила ему за всю любовь, что у нас была… чтобы его трахали в жопу грязные псы, сколько бы у него ни было сил на противостояние. Но ведь он горел тем, чтобы стереть тебя в порошок, Бастер… переломать кости тебе и всем твоим прелестным ребятам… таким маньяком в ночи, как он, быть просто невозможно при идеально работавшем на него алиби. При репутации самого перспективного ведущего музыкальных рубрик в первых каналах. Я видела эти ужасы из окна, один раз он даже позвал меня посмотреть, как… отрезал кусок плоти, прижигая его при разрезе, ёб его мать, царство ей небесное! Я не могла допустить, чтобы случилась и с вами подобная… демоническая степень садизма, ни за что, вы такого ни разу не заслужили! Я не должна чувствовать вину, что упекла этого сексуального, очень талантливого безумца, который и кровь будет пить как вино — не насытится ей, бросив вызов Иисусу с его питьем крови на его вечере, которая вином и была. Что же мог сделать настоящий мужчина, всё же не совсем уж случайно находясь в роли подушки… вот только осознавший, что был совершенно не готов к этому? Убедить, если понадобится, категоричными высказываниями перестать реветь, начиная гнать слишком знакомую опостылевшую, не вызывающую воодушевления телегу про будущее и новую жизнь? Или для начала, без проявления должного, вынужденного терпения, выслушать все словесные боли от расстройства до конца, продолжая успокаивать мягкими касаниями и поцелуями? Для Бастера всегда было слишком ставить на место женщин, или настойчиво побуждать их не «вываливать» тучу эмоций наружу, сродни самосвалу — даже в своём «городском посёлке» он насмотрелся в детстве на эти примеры, слава тебе Господи, если он есть — чужие, а не конкретно в его семье. Но не потому он уступал им, что ему порой было нечего что-либо противопоставить, и оставался лишь мужской гонор, чем бы пользовались недалёкие… жаль, что такой гений современной музыки, как мистер Кристал, тоже оказался подвержен этому в почти высшей степени. К слову, стоило женщине оказаться правой, на это коала смиренно склонял голову и действовал в согласии с замечаниями, не чувствуя себя побеждённым, с чего бы стал загоняться алкоголем и драками в барах любой безбашенный альфа-самец. Потому Бастер посчитал его Зуки правой печалиться за своё прошлое, если оно оставалось тесно связано с ней… когда речь совсем не о том, от чего бы она очень хотела избавиться. Только казалось, что она пыталась заканчивать думать о Джеймсе, пусть и поначалу казалось, что справлялась с этим успешно при полной силе воли. Но хоть и прошла тройка дней с момента, как стала встречаться с Муном, и прошло совсем мало времени до их первого секса… или это не особо большой срок, а для полного забытья счастливых мгновений прошлого для женщины требовался не один месяц, тогда как для мужчины в лучшем случае пара бутылок самого крепкого? Не столь важно, нарасхват ли она из-за внешности либо может насовсем остаться интересной только одному типажу, и то нет никаких гарантий для этого. Даже если новые отношения нагрянули неожиданно, без учёта того, «здоровые» ли они или «правильные», если в ушедшие дни, месяца и года было много хорошего, что связывало с тем, с кем оказалось опасно соединять свои чувства… так просто оно не отпустит. Как ломка наркомана, лёгкие деньги зависимого от лудомании или еле отделяемая от мяса кожа. Что ж, на данный момент Бастеру не то чтобы чуточку надоело вылизывать остаточные слезы его новой любимой, которой у него не было приличное количество времени, особенно пока был уверен, что похожую в первую очередь богатой на впечатления жизнью он точно нигде не встретит. Потому осторожно повалил не без его помощи успокоившуюся собачку на её пропитанную вином, потом и спермой кровать, возлежав телом на ней немного сбоку и начав без лишних на данный момент движений для прелюдий пленять её своим глубоким поцелуем… Прежде коротко прошептав, чтобы она больше не смела ни о чём сожалеть, ведь однажды это может убить личность и последние её чувства. Жестоко ли… только благодаря правильному отношению, которым обладала такая остающаяся успешной карьеристкой, как Зуки, она четко поняла, как же ей было важно расслышать подобное.Там мы встретим разных типов в модных пиджаках и с трубкой в зубах. В полосатых брюках и в отрезных пальто — во всём этом они идеальны. Одевающиеся по последней моде… вызывают зависть или восхищение? Прогуливаются по авеню со счастливыми лицами, и всё у них отлично. Разодетые, как лондонские денди, на своей земле, чёрт. Кажется, им больше ничего не нужно… но, может, они ждали, когда придёшь ты?