Проводи меня до рая

Прошло около 5 месяцев с нашего переезда в Реймс.  Был канун Рождества, и так как в тот день маме нездоровилось, я отправилась в храм одна. Реймсская церковь, куда мы с мамой ходили каждое воскресенье или большой праздник,  была очень красива, но мне она до сих пор казалась чужой и холодной,  так как я безнадежно скучала по родному Собору. И думала о том, что сегодня,  наверное,  Клод тоже служит службу в вечер перед Рождеством.  А мне так и не довелось увидеть это... Пытаясь отогнать навязчивые мысли, я горячо молилась Мадонне, чтобы Она оберегала Клода и не лишала его Божьей милости, а мне помогла побороть эту ужасную непозволительную страсть... Вдруг, переведя случайный взгляд на других молящихся, я увидела семью, несомненно,  очень знатную: мужчину, лет 50; его жену - рыжеволосую красавицу, выглядевшую заметно моложе него; и их детей - мальчика и девочку - лет по 14; у юноши были тёмные волосы и серые глаза, а его сестра была рыжеволосой и зеленоглазой. Хотя все члены семьи обладали красивой внешностью и были великолепно одеты, они ничем не привлекли бы моего внимания,  если бы не пристальный взгляд главы семейства,  обращенный на меня. "Как ему не совестно пялиться на чужую девицу - да ещё при жене и детях?!" - отвращением подумала я и демонстративно отвернулась. Но через короткое время этот видный господин возымел наглость подойти ко мне, и я испепелила  его взором. - Прошу прощения,  мадемуазель,  - смущённо начал он. - Но, как мне кажется,  мы с Вами где-то встречались. - Боюсь, монсеньор,  Вы обознались, и храм - не место для подобных разговоров,  - вспылила я. - Ещё раз простите... - не отставал наглец. - Я понимаю,  как это выглядит,  но... Это совсем не то, что Вы подумали, мадемуазель.  Ваше лицо мне удивительно знакомо... - Мало ли лиц, похожих на моё? - отрезала я. - И вообще,  попрошу Вас отойти,  монсеньор,  Вы мешаете мне молиться... - Подождите... Должно быть,  Вы появились здесь недавно? - Да, мы с мамой приехали в Реймс летом... - А Вашу маму, случайно,  зовут не Пакетта Гиберто? - не сдавался он. - Совершенно верно! - опешила я, от неожиданности не сумев  даже что-нибудь съязвить. - А Вы, должно быть,  юная Агнесса? - продолжал допытываться мужчина. - Вы правы,  монсеньор,  - согласилась я. - Позвольте Вас спросить,  откуда Вы нас знаете? - Э-э, видите ли, я давний... знакомый Вашей мамы... - растерянно пролепетал он, побледнев , как бумага, и поспешно возвращаясь к своей семье. Супруга наградила его гневным взором,  а дочка - изумленно посмотрела на меня. Тут я поняла, что этот странный гость из прошлого - мой блудный папаша - виконт де Кормонтрель! Меня охватила ужасная ярость, от молитвенного настроения не осталось и следа! Вернувшись домой,  я решила  не травмировать маму - и потому  ничего не  сказала ей про неожиданную встречу с богатыми  родственниками, надеясь, что это ничем не закончится.  Но мой отец просто так не сдавался... *** Прошло чуть более недели. Здоровье мамы полностью восстановилось,  и мы собрались ужинать. Как вдруг за окном послышался звук подъезжающей кареты, а через несколько мгновений раздался стук в дверь. Мы с матерью недоуменно переглянулись. - Разве ты ждёшь гостей? - удивилась я. - Нет, а ты? - А я подавно. Тем не менее мама торопливо пошла открывать, и я услышала её изумленный возглас: - Максимильен?! После стольких лет! - Пакетта! Я ведь не забыл твой дом! Голос принадлежал моему ненавистному отцу, которого мама, к моей невыразимой досаде, привела за наш обеденный стол. - Агнесса... - ласково обратился новоявленный родитель. - Добрый вечер,  господин де Кормонтрель! - процедила я. - Я твой отец,  Агнесса, - распылялся в елейности он, словно Жак Шармолю на допросе. - Как ты помнишь,  мы виделись с тобой в храме под Рождество. - В самом деле?! - удивилась мама. - Агнесса ничего мне не сказала. - Извини,  забыла, - лениво отозвалась я и обратилась к нему. - Отца я никогда не знала и не уверена,  что узнала теперь. - Я понимаю,  что ты злишься, я очень виноват перед вами, - сказал отец. - К чему вспоминать обиды, Максимильен? - резко сменила тему мама. - Неужели нельзя поговорить о  чем-то более приятном! И, к моему удивлению,  родители непринуждённо разговорились, как старые друзья,  которых ничего не разделяло, и рассказывали друг другу о жизни... Мама увлеченно говорила о том, как мы с ней нашли друг друга и покинули Париж, после того,  как 15 лет провели в разлуке.  Мы рассказали многое,  опустив, разумеется,  "криминальный" момент моей биографии и то, что меня едва не казнили в Париже. - Я до сих пор помню пропажу маленькой Агнессы, - признался мой отец, обращаясь к матери. - Весь Реймс тогда гудел. Я пытался найти тебя,  но ты тоже исчезла. Говорили, что ты утопилась, и я все  эти годы думал, что вы погибли, и я потерял вас навсегда... - Как видишь,  мы обе живы, - усмехнулась я. - Ты, верно,  рад? - Конечно,  Агнесса! Я теперь думаю,  каким же я был дураком! Дочь моя выросла такой красавицей, умницей!Что я наделал? Пакетта,  я оставил тебя: испугался лишиться проклятой свободы... - Тем не менее,  ты женился довольно скоро,  - заметила мать. - Я пытался хоть чем-то заполнить пустоту в жизни,  но не смог... Теперь же, увидев вас, я понял, что, кроме вас,  я не любил никого! И кроме тебя,  Пакетта! - А как же твоя жена? Ведь  ты женат, - холодно напомнила мама. - А если б даже и не она, время не повернуть... Если бы ты сказал мне об этом 18 лет назад... Я была бы на седьмом небе от счастья, но теперь... даже говорить глупо... Мы уже оба седые, Максимильен,  и возврата к прошлому нет - и быть не может. - Если бы я только мог вымолить твоё прощение! - патетически произнес отец. - Я тебя уже давно простила, Максимильен,  и, кроме того, я очень благодарна тебе за то, что ты подарил мне  истинную любовь... Горе-отец просиял, очевидно,  подумав, что речь о нем, и, выдержав эффектную паузу, мать закончила фразу: - ...мою дочь Агнессу,  она - самое дорогое, что есть у меня в жизни,  а кроме неё,  мне не нужен никто... - Агнесса,  - обратился ко мне отец. - Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Мой дом всегда открыт для тебя, и я был бы очень рад,  если бы ты подружилась с братом и сестрой... - Я была очень рада узнать тебя... отец, но не думаю, что это было бы правильно,  хотя бы потому,  что это причинило бы боль твоей нынешней семье. Я этого не хочу. - Девочка права, - поддержала меня мама. - Наши судьбы давно и безвозвратно разошлись, и  стали слишком разными, чтобы их хоть как-то соединить. У тебя своя жизнь,  а у нас своя.  Мы не думаем,  что есть смысл поддерживать какие-то отношения. И да, мы, слава Богу, ни в чем не нуждаемся. Виконт де Кормонтрель ушёл от нас, по-видимому, сильно разочарованным. Вероятно,  он думал, что мы с мамой бросимся ему на шею в щенячьем восторге, и, если так, он сильно ошибся. Зато в этот вечер мы с мамой ещё сильнее осознали, насколько близки друг другу. А к отцу у меня даже ненависть пропала, осталась лишь ирония. Я обрадовалась, что, по всей вероятности, у мамы тоже не осталось к нему никаких чувств... "Стареющий Феб де Шатопер! - отметила про себя я. - Рассказать бы Клоду, он бы, наверное, посмеялся!" И, подумав так, я дала себе зарок никогда не связываться с Кормонтрелями. Но, как известно, у Бога на нас Свои планы...