Больше, чем Предназначение

      Глаза мальчишки были мутными, тусклыми и тёмными, прежний изумрудный блеск не искрился под насупленными густыми бровями. Сейчас он напоминал мертвеца, которого призвал к себе на службу некромант. Эрен вынул меч, который накрепко увяз в земле и встал. Движения его были отрывистыми, резкими и не естественными. Микаса приподнялась на локтях. Она ещё не до конца понимала, что произошло и нервно оглядывалась. Леви мысленно выругался, сжал зубы. Эликсиры всё ещё действовали, но уже скоро эффект начнёт пропадать. Эрен занёс руку для удара. Микаса слишком поздно среагировала. Луна в этот момент скрылась за лениво тянущейся по небу полоской приплюснутых туч. Ещё мгновение и... Лязг метала о метал, Эрен остановился. Серебряная цепь мелькнула так быстро и стремительно, что Микаса не смогла уловить это движение. Звенья сжали в объятьях смертоносную сталь и вырвали из одеревеневших пальцев. Меч звякнул, вонзившись в тугой ствол дерева. Леви занёс цепь ещё раз, но Эрен увернулся. Движения странные, необычные. Он не должен быть способен так резво уклоняться от атак. Или это уже у него — ведьмака — проблемы с координацией? Удар твёрдым носком окованного сапога пришёлся по рёбрам. Ведьмак прикусил язык от боли, перекатился и выплюнул кровь на траву. Чёрт, чёрт, чёрт! Он сжал кулаки и поднялся. Эрен слегка раскачивался, он был похож на собственную тень. В руке его блестел меч. Когда он успел? Леви машинально потянулся за правое плечо, но тут же выругался, грязно и длинно. Ни одного меча не было на месте. Только Эрен сделал шаг в его сторону, как тут же стремительно развернулся, парируя атаку длинных кинжалов. Микаса. А говорила, что оружия у неё нет, лгунья. Леви устало усмехнулся. Она увернулась, ещё раз, отбила атаку, но поскользнулась и скатилась по покатому склону, скрытому редкими кустами. Эрен направлялся к ней, но Леви крикнул, привлекая внимание к себе. Ноги слушались с трудом, действие эликсиров заканчивалось, в глазах двоилось, руки немели, тошнило. Он всё-таки упал, оперся о ствол дерева и поднялся, из последних сил цепляясь скользкими от собственной крови руками о неровности коры. Он даже не заметил, как Микаса появилась рядом, а Эрен куда-то пропал. Скоро он станет совсем бесполезен. — Не двигайся, оставайся здесь, я с ним справлюсь, — сказала она и надавила ему на плечи, заставляя сесть. — Я сильная. Леви судорожно выдохнул. — Нет, Микаса, здесь что-то не так, Эрен бы... Сзади! Он не успел договорить. Эрен уже бросился в атаку. Микаса ловко орудовала двумя клинками. Её неожиданное мастерство и проворство, ловкость, с которой она уворачивалась и наносила удары — поразила его. Но он все равно переживал. В обычных, условиях она одержала бы победу, но сейчас творилась нечто странное, это не мог быть Эрен. Клинок зазвенел и врезался в дерево, пробив его на сквозь. Микаса ударила нападающего в живот. Эрен рухнул на землю, ударившись головой замшелое бревно. Она скрестила клинки у его горла, одно мгновение и голова слетела бы с плеч. Но она заколебалась. Теперь, в близи, она узнала его. Эрен, Эрен. Точно, это же тот самый парень, что был с Леви. — Не убивай его, Микаса, это колдовство! Микаса лишь на мгновение отвлеклась на голос и тут же грубое и стремительно движение выбило кинжалы из рук. Эрен повалил её на землю, уселся на живот и сомкнул руки на горле. — Стрегобор, — прошипела Микаса. Корни опутали ей руки, не позволяя сопротивляться. Эрен держал пальцы на её шее, но не сдавливал... пока что. — Какая умная княжна, — раздалось откуда-то сбоку. Леви перехватывая рукой ветки и пошатываясь приближался к Микасе, но голова закружилась, и он упал на колени. До неё оставалось совсем немного, но больше не было сил идти, он чувствовал, что теряет сознание. Из последних сил цепляясь за реальность Леви вскинул голову, к Микасе мерным шагом подходил Стрегобор. — Пошёл к черту, старый ублюдок, — Микаса плюнула в него, но, к сожалению, не попала. — Нет-нет, если кто сегодня и пойдёт к черту, то это ты. Прямиком в преисподнюю, дорогая. Он постукивал посохом по сырой земле. Микаса пыталась вырваться, но только выглядело это как слабое трепыхание, под весом Эрена. Ни руками, ни ногами она не могла шевелить. — Только вместе с тобой! Стрегобор усмехнулся, теперь его взор устремился к ведьмаку, что истекал кровью, но все продолжал бороться и полз к пленнице. — Эрен... Что ты сделал с Эреном? — Ох, этот мальчик... Он думает, что сражается с монстрами, чтобы защитить свою мать, правда иронично? — усмехнулся чародей плотно сомкнутыми губами. — Он действительно хорошо мне послужил, но ещё лучше мне послужил Леший. — Так он всё-таки твоих рук дело? — Нет, не моих. Я лишь помог ему быстрее восстановиться и набрать больше сил после встречи с тобой. Какая же это была удача, что я нашёл его. И, конечно, я не упустил возможность изучить такой редкий феномен. Ведьмак, — Стрегобор скривился, словно сживал целиком лимон, — ты меня разочаровываешь. Неужели старый и тривиальный инстинкт размножения, который в твоём случае, кстати, не имеет никакого смысла, совсем отнял у тебя мозг? Леви молчал, внимательно смотрел на лицо чародея и собирался с силами. Ему было на руку, что тот треплется, как базарная баба, можно подумать над тем, что делать дальше. — К делу, чародей. Стрегобор шумно выдохнул и глухо рассмеялся. — Ну да, конечно. Ладно, не буду тратить время. Этот монстр её рук дело, — он ударил палкой Микасу по талии. — Шесть лет назад её заключили в башню, один из стражников отнял у неё подарок папеньки — цепочку с медальоном. А она его за это прокляла. Превратила в монстра, который после этого много лет убивал людей. Как тебе такое, ведьмак? До сих пор считаешь её нормальным человеком? — Не слушай его! — крикнула Микаса. — Я не хотела, чтобы так вышло, я... не знала. — Все, кто сейчас здесь — не нормальные люди. По такому принципу ты должен отправиться на плаху первым, Стрегобор. Скажи мне скольких девушек ты препарировал живьём? Чародей фыркнул. — Я знал, что грязный мутант никогда не поймёт, что значит настоящая наука. Прогресс и знания достойная цель, она оправдывает всё. — А может ты хотел сказать власть и деньги? — усмехнулся Леви. — Не забивай мне голов надуманными высокими идеалами «ради блага всего человечества». — И всё же. Она способна превратить человека в монстра одной своей волей, ты считаешь, что стоит оставлять её в живых? — Ни у тебя, ни у меня нет полномочий решать кто должен жить, а кто должен умереть. — Однако, ты неоднократно пользовался этими полномочиями. Скажи мне, ведьмак, тебе ведь нравится убивать, правда? Ты же был создан для этого. Мутант убийца, идеальное оружие. Ну, что скажешь? Не так? — Я не выбирал для себя такой жизни. — Ладно, хватит, ты начал меня утоплять, — он отошёл от Леви и повернулся к Эрену. — Прикончи её. Микаса брыкалась, но тщетно, холодные необычно сильные пальцы сдавливали шею. Она пыталась хватать ртом воздух, но это приводило только к хрипам. — Эрен, борись! — крикнул Леви, — Борись, черт тебя дери! Ожесточённые лицо Эрена поплыло, в глазах начало темнеть, Микаса сопротивлялась все меньше и меньше. Когда она была готова провалится в беспамятство, пальцы соскользнули с её шеи, скорчилась в приступ кашля, повернулась на бок. Эрен, огретый в висок, валялся без сознания. Корни, оплетавшие её руки и ноги оказались иллюзией, теперь Микаса это поняла. Стрегобор развернулся. — Ведьмак, ты оказался ещё большей занозой в заднице, чем я ожидал, — прошипел чародей, но все же паршиво усмехнулся, — хотя ты явно не жилец. Леви сплюнул кровь и закашлял. Микаса поддерживала его, она видела, что он мог упасть в любой момент. — Что ж, тогда убью вас сам. Хотя ведь так не хотелось пачкать руки. Однако постараюсь не повредить девке тело, важно сохранить его в целости, ведь иначе исследования будут не полными. Как же приятно осознавать, что вот, лишь мгновение и больше никто не будет стоить на моём пути, никто не будет угрожать моей жизни и целям. Я наконец-то обрету славу, почёт и уважение. Мои исследования будут занесены в списки обязательных материалов в Оксенфурте, моё имя прославиться в веках. «Интересно, почему он так любит болтать, это из-за каких-то детских травм?» — подумал Леви. Пока он говорил, Микаса краем глаза увидела Её. Девушка шла в их сторону. Леви смотрел на Стрегобора. Девушка шла, как бы над травой, от неё исходил свет и аромат маргариток щекотал нос. Она подходила все ближе и ближе. Микаса схватила ладони ведьмака, сжала их, словно так, могла отсрочить неизбежное, могла не дать Смерти увести его за непроглядную мглу. Где ничего нет. Совсем ничего. Ничего, ничего. Но Смерть даже не взглянула на них, она прошла мимо. За спиной Стрегобора отсветом луны блеснуло что-то ядовито зелёное. — Думаю, не её тебе стоило бояться, чародей, — Сказал Леви с мрачной усмешкой. До того как Стрегобор успел что-либо понять, из его груди вышел окровавленный меч. — Скажи мне, старик, а были ли прокляты мальчики, которые родились в день Чёрного Солнца? — холодный жестокий голос пробирал до костей. Лицо Стрегобора изменилось, от былого предвкушения неминуемого триумфа не осталось и следа, теперь лишь ужас, отчаяние и неверие. Он повернулся и все что увидел перед смертью это два ядовито зелёных глаза полные ледяного гнева и жестокости, в них не было ни капли сострадания, лишь ненависть. Чародей рухнул на землю. Эрен вытер испачканный клинок о его мантию. А Микаса все так же словно завороженная смотрела на Смерть. Смерть уводила за собой человека, сгорбленного, некрасивого и усталого ребёнка. Мальчик обернулся, посмотрел ей в глаза, печально, с болью и... сожалением? Он сжал губы и отвернулся. Крепче стиснул руку Смерти и ушёл, постепенно растворившись в чёрной тени ночного леса. — Сестра! — воскликнул Эрен. — С тобой все хорошо? Микаса не сразу пришла в себя. Она рассеяно кивнула. — Нужно помочь ему! Леви клонило в бок, она еле могла его удержать. Эрену не нужно было повторять дважды, он пошёл за лошадью. Микаса аккуратно положила его голову себе на колени. Её плечи судорожно ходили. На глаза выступили слезы. — Леви, потерпи немного, все уже хорошо, Стрегобор мёртв. Ведьмак не сразу отреагировал на её слова. Повернулся к ней. — Теперь ты в безопасности... Она коснулась самодельных бинтов, они насквозь пропитались кровью. Микаса сорвалась на рыдания, она прижалась щекой к его виску и сжала горячую ладонь. — Не смей умирать, чёртов ведьмак! — говорила она сквозь слезы. — Не смей! Он с трудом открыл отяжелевшие веки. — Не указывай мне, что делать, — сказал Леви, касаясь ее щеки и слабо улыбнулся, — княжна. Микаса накрыла его расслабленную руку ладонью, не давая ей упасть. — Леви, не оставляй меня, не оставляй, не оставляй, — она прижимала его липкие от густой крови и грязи пальцы к своему горячему от слез лицу. — Ты же говорил, что у каждой истории должен быть счастливый конец! — Я... лгал.