medicine

      В темной комнате, лёжа не ледяном полу, ещё совсем молодой Сато Мафую загибается от боли в лёгких. «Почему?» - вопрос, который ему уже осточертел. Вопрос, на который он никогда не найдёт ответ. Почему Юки оставил его? Почему Сато не смог найти ему замену? Почему эта красивая лишь в книгах болезнь настигла Мафую спустя три года после смерти ее причины? Разве так бывает? Нет же… Тогда почему… Почему это происходит?       Ещё одна попытка сделать вдох заканчивается очередным провалом. Он сильно кашляет, в мыслях уже умоляя о собственной смерти, разбрасывает окровавленные розовые лепестки хризантем по всей комнате. Не хочет их видеть. Но со временем становится легче дышать, даже появляется возможность встать и дойти до ванной. Посмотреть на своё отражение в зеркале, хотя, наверное, зря он это делает.       Измученный очередным приступом болезни под названием «ханахаки», он выглядит словно оживший труп. Вот только это не так. Мафую знает, что к утру станет получше. Жизнь от приступа до приступа стала обыденностью. Умывается, чистит зубы, прибирает в комнате и ложится спать, как обычный студент. Проснувшись, он идёт в музыкальную академию. Когда Мафую принял решение связать всю свою жизнь с музыкой, он, конечно же, знал, как это все будет на него давить, напоминая о Юки. Однако музыка живет и в сердце Мафую. Теперь это не только то, что напоминает об ушедшем навсегда возлюбленном, но и часть самого Сато. Его песни наполняют чувства, которые иначе излить не получится, а если этого не сделать, то они разорвут Мафую изнутри, прямо как сейчас это делают хризантемы. Да даже так, забываясь в музыке, он не думает о своей смертельной болезни. Хотя совсем непонятно сколько осталось времени. Но не только музыка помогает ему справляться. Есть один юноша. Единственный, кто, по мнению Мафую, способен понять его. Сегодня после занятий Сато обязательно зайдёт к нему, откроет окно, чтобы проветрить комнату и молча приготовит две кружки какао. Хватит пить кофе. Они сядут на пол и будут слушать кассеты. Спустя какое-то время наконец заговорят и долго не смогут перестать обмениваться фразами обо всем и ни о чем.       - Я вернусь завтра, не запирай дверь.       - Хорошо, буду здесь для тебя - сонным голосом ответит Мурата Угэцу. Они засиделись, уже слишком поздно.       Угэцу понимает Мафую даже больше, чем они оба могут представить. Ему комфортно, спокойно рядом с Сато. Но стоит тому выйти за порог, все снова встаёт на свои места. Мурата, еле успев дойти до ванной, падает на колени и задыхается, откашливая желтые цветки гиацинта. Уже прошло достаточно времени, с тех пор как ушёл Акихико. Как оставил Угэцу, но тот, конечно, будет в порядке. Ну или так он думал. С тех пор много воды утекло, отгремело больше 40 крупных концертов, столько событий. Только почему-то в сердце все равно пустота. Это так сильно ощущается в вечно темной и душной квартире. Хотя, когда Сато приходит, он всегда открывает окно. Тогда становится свежее. Никто из них никогда даже не заикался о своей болезни. Смертельной и, разумеется, неизлечимой. Причина страданий Угэцу счастлив с другим, они это заслужили, и никому там больше места нет. А Мафую… Даже и говорить не о чем. Несмотря на то, что Мурата и Сато никогда ничего друг от друга не скрывали, в столь короткое время их встреч, не возникало и мысли признаться. Никто из них не видел в этом смысла. Однако жизнь интересная штука.       В один солнечный день, машина скорой помощи отправляется от дома Угэцу в ближайшую больницу. Сегодня приступ никак не прекращался, поэтому пришлось обратиться за помощью. Врачи сделали необходимые уколы и дали указания остаться на обследование. Чего ради? Угэцу уже понял, что времени осталось совсем мало. Не хотелось провести последние дни, задыхаясь ещё и от запаха лекарств. Угэцу его всегда недолюбливал. Наплевав на все, он отправился к Мафую. Это был первый раз, когда он туда пошёл, раньше все приглашения Сато были резко отклонены. Поэтому Сато вовсе не ожидал таких гостей. Угэцу постучал лишь для приличия, после сразу войдя в квартиру. Ну не было у него привычки ждать под дверью. И этот не совсем вежливый поступок изменил многое.       Первое, что Мурата услышал, переступив порог - скулёж собаки. Ускорив шаг, он прошёл по коридору и увидел страшную картину: Сато лежал на полу, вокруг него - кровь, лепестки цветов и маленькая собачка, не перестающая волноваться за хозяина. Угэцу сразу же подбежал к телу Мафую, нащупал пульс - ещё в порядке. Схватив под руку, отнёс парня в Ванную. Стал смывать кровь и слезы с его лица. Сато резко вдохнул, прокашлявшись. Когда он увидел Угэцу, на его лице появилось абсолютно нечитаемое выражение лица - на самом деле это было в первую очередь удивление. Но там же смешались и другие эмоции: облегчение от того, что Угэцу теперь все знает, печаль от скорого расставания, ведь Мафую не понаслышке знает какого терять близких, и может, среди этих эмоций было еще что-то.       - Как ты вошёл?.. - Еле слышно спросил Сато.       - Ты забыл закрыть дверь. - Угэцу ответил Совершенно спокойно. Он и сам не понимал, что чувствует.       - Вот беда.. - Мафую попытался улыбнуться, но сил не было. Глаза закрывались. Эта болезнь чересчур изматывает. Угэцу все видел и знал наперёд. Сразу отвёл Сато в кровать, укрыл одеялом и сел рядом, пялясь в одну точку. Неожиданно, он почувствовал тепло. Это Мафую накрыл его руку своей.       - Прошу, останься со мной. Ему не надо просить дважды. Мурата лег к Сато, обняв двумя руками. Необычная атмосфера. Угэцу принял решение:       - Я не хочу этого говорить сейчас, но мне кажется, что так будет честно. Послушай, пожалуйста, наверное, в это трудно поверить, но я знаю, что ты чувствуешь. - начал Мурата.       Глаза Мафую чуть округлились, но ни один мускул не дрогнул. Они продолжили лежать в объятиях друг друга.       - На самом деле, я сразу понял, что с тобой, как только увидел лепестки. Ханахаки. Болезнь, мучающая нас обоих.       Сато стало страшно. Но он, опять же, не подал виду. Одно дело, когда страдаешь ты сам. Для Сато это не сравнится с такими же страданиями ближнего. Не только Угэцу знал, через что проходит Мафую, но и наоборот. Поэтому все это так сложно.       - Сколько осталось времени? - ещё тише чем до этого спросил Мафую, но Угэцу все понял.       - Два-три дня, в лучшем случае неделя.       Внутри Мафую что-то оборвалось. Ему самому, наверное, осталось не больше. «Ладно я, но ты должен жить!» - крутилось в его мыслях. Перед глазами проносились картины, все их совместные вечера. Уютные. Тёплые. Смех или слёзы - без разницы, все его воспоминания, связанные с Угэцу были такими замечательными, такими комфортными. И в этот момент он все ещё рядом, сжимает Сато в объятиях. Только сейчас Мафую осознал, что его потряхивает. Что-то очень странное зародилось в сердце, не похожее на то, что было ранее. Чувства. Да, другие, но все было ясно. Как можно было не догадаться? Или в других условиях все это было бы невозможно? Почему он не может воспользоваться шансом и попытать счастье?? Опять эти почему…       Мафую не заметил, как по лицу начали течь слёзы. Угэцу поспешно вытер их своими длинными рукавами и внезапно… поцеловал Сато в губы. На них ещё оставалась кровь, поэтому поцелуй был со вкусом солёного железа, когда слёзы и Угэцу, и Мафую перемешались с ней. Не то чтобы это было красиво в обыденном понимании этого слова, но очень чувственно. Эти двое, лёжа под одеялом, целовались, задыхаясь уже не от цветов в глотке, а от нахлынувших чувств и нехватки воздуха из-за того, что не хотелось тратить время даже на вдох.       Неизвестно сколько прошло времени, когда они заметили, что дышать стало правда легче. Отсутствие приступов день, два, неделю, дало понять, что смертельная и, казалось бы, необратимая болезнь отступила. Тут не нужно время на то, чтобы осознать свои чувства. Все сразу ясно.       Они вытащили друг друга из темноты. из этой гнетущей тишины, наполняющей пространство. Угэцу совсем перестал пить пустой кофе, без которого раньше не мог представить свою жизнь, а Мафую перестал надолго зависать где-то в своих мыслях, далеко от всех. Друг с другом они никогда не говорят о прошлых отношениях, прекрасно понимая чувства, даже просто глядя в глаза. Когда их видят вместе, люди не могут удержаться от комментариев о том, что это очень странная пара. Но влюблённым нет до них никакого дела и не будет. У них свой собственный мир. В котором никому больше нет места.       Мафую больше не пишет песни о своей боли, он просто не может врать. Больше ничего не болит. Смотреть на него. Смотреть. Завораживающие концерты для скрипки, после которых Сато долго не может успокоиться, он плачет, а после, целуя пальцы Угэцу в номере отеля, отвечает, что тому показалось.       Но эти слезы не горькие, это слёзы от восхищения и радости от возможности быть рядом. Никакой зависти, только неисчерпаемое вдохновение. Которое кстати появлялось и у Мураты. Он безумно любил скрипку, так, что, казалось, сильнее уже и нельзя, но благодаря Мафую он стал наслаждаться ею все больше. Ею и самим Сато, чьи янтарные глаза смотрят так, словно их владелец готов отдать жизнь за того, на кого направлен его взор.       Взгляд Угэцу же, обращённый к возлюбленному, становится тёплым, каким никогда не был до этого. Он чувствует связь между ними, которую ничем нельзя разорвать, но она не в тягость: это как дом, тёплый и уютный, куда можно спрятаться от всего, где тебя поймут и никогда не осудят. Дом, которого у Мураты не было, но который он обрёл. Долгими вечерами, сидя за музыкальным инструментом, Мафую пишет песни, каждая из которых о чувствах, о которых нельзя сказать - лишь сыграть, спеть, прокричать. Сидя рядом в моменты таких творческих порывов, Мурата не может сдерживаться, часто просто набрасываясь на Мафую, целуя того без остановки. Никто не может их понять. Но им и не нужно ничьё понимание. Странные, отрешенные, но безумно счастливые и наконец-то полностью свободные.