***
Всю неделю Иннокентий терзался то работой, то мыслями о Ричарде. В тот вечер все получилось странно, еще страннее был вечерний звонок. Далеко не сразу шестизначное число показалось не формулой, а телефонным номером. После разговора легче не стало. В глубине души что-то терзало, будто бы Ричард соврал.Ну да, так, конечно, еще бы! Сначала сбежал, потом соврал. И это после всего случившегося, с тобой не все в порядке.
— А я, что? У меня работа, целый институт иждивенцев! Оставь я их, и все! Все! — ругался сам с собой Иннокентий, держась за голову. — Какое мне дело до этого Ричарда?Самое прямое, прямее некуда.
— Вот-вот, а теперь заткнись и помалкивай, ты… чу-чу… чупакабра вездесущая! И ведь все тебе надо, — прекращая спор, пробурчал Женеров. В последние несколько дней голос, казалось, одолевал, все пытался поддеть что-то внутри Иннокентия. Знать бы, что именно… Все так или иначе касалось Ричарда или событий субботнего дня. Понятное дело, он хотел спасти от падения кружку, вот только она все равно разбилась. Сапогов просто собрал осколки и исчез, оставив после себя конверт с двумя рублями. Этакая забота или все же хотел откупиться? Только вчера Иннокентий внезапно принялся высчитывать одну форму, под руки попался этот номер. То ли жизнь, то ли ее шутка, но решение подходило под эти цифры.Знаешь, ты бы нагрянул к Ричику в гости, а то как-то это совсем уж неправдеподобно.
— Ты вообще знаешь, который сейчас час? В своем уме?!В твоем. Уж лучше убедиться лично. Мало ли…
— Эх, прав ты, — согласился Иннокентий. — Знать бы, откуда тебе все это известно. Больше того, понять бы ход твоих мыслей, ты… а-э-эм?.. Как тебя обозвать? Голос в голове так ничего и не ответил, но эта странная мысль нагрянуть к Ричарду в столь поздний час заставила Иннокентия волноваться и радоваться одновременно. Ведомый странными чувствами, Женеров достал из недр кухонной тумбы баночку варенья, а из холодильника слегка подсохший лимон, после чего спешно набросил на плечи пальто и едва не выскочил в подъезд в домашних тапочках и без ключей. — Наука-наука, дай мне мозги на минуту, — покачал головой Иннокентий, затем вернулся обратно, завернул вокруг шеи теплый шарф, после чего закрыл дверь на ключ, не забыв напоследок выключить свет в коридоре. Какой дурак на своих двоих пойдет в ночи к кому-то в гости? И ладно бы какой визит к Особе, как тогда, когда… В прошлой жизни уже, можно сказать. Столько всего изменилось с тех пор. Иннокентий ушел в мысли с ногами, даже не заметил случайное ночное такси. — Доброночер! Ночные прогулки или ехать, как г-рится, надо? — добрым голосом отозвался таксист. — А доброй. Да я, так… — «А что я потеряю, в конце концов? Максимум пару рублей за ночной тариф». — Эх, надо. — Эт мы мигом, — приветливо улыбался таксист. — Куда вам в ночь глухую? — Улица Дмитрия Разумовского, дом двадцать шесть. — Неплохо. Не мое, конечно, дело, но что ж за мысли такие одолевают вас в ночи? — таксист хохотнул. — Хотя, можете и не говорить, но тут уж, как г-рится, курица не клей, склеишь — не поймешь. — Да почему же? — Иннокентий махнул авоськой. — Позвонил другу узнать, как он там, вот и узнал на свою голову, что он заболел как-то… совсем. — Дела-а. Не мое, конечно, дело, но вы бы лучше ему врача вызвали. — Не подумал как-то. Ладно, раз уж сел, то надо как-то теперь доехать. — Хорошо сказано, — рассмеялся таксист, затем остаток пути молча крутил баранку своей таксишки. Иннокентий же смутился своим словам. В какой момент он вдруг назвал Ричарда другом? Тот, кто совсем недавно…Ну да, ну да, опять будешь вспоминать этот вечер? Ты бы еще Особу свою вспомнил, ага.
Да что ты там себе вообще позволяешь?! — Женеров стукнул кулаком по колено, прикусил язык от боли. — Может быть, ты скажешь, почему?Все-то тебе надо знать, наука. Сам головой своей подумай, а я молчать буду.
Иннокентий едва не задохнулся от возмущения. Что вообще можно придумать ему самому? Ностальгичная музыка из радиолы в салоне такси явно не добавляла ясности мысли. Еду, потому… что? Хочу узнать причины? Убедиться лично, но в чем? Увидеть эти карие глаза за странной оправой очков? Услышать этот голос с англицизмами? — Вот и прибыли, — бодро отозвался таксист. — Вы бы в следующий раз звонили заранее, иначе, не ровен час, увезли бы вас в лес… — Да что вы, нет-нет-нет, — затряс головой Иннокентий, затем протянул купюру водителю. — За беспокойство. Доброй ночи! Не думая больше ни минуты, Женеров влетел в нужный подъезд, поднялся на лифте до нужного этажа. Внезапное смущение отдернуло руку от звонка. А что, если Ричард там сейчас со своей женщиной? Впалые щеки зарделись.И не стыдно о таком думать?
Стыдно. Я его, ну, того… того! Рука рванула к звонку. Два коротких, чтобы наверняка. После короткой заминки и грохота, за дверью раздался собачий лай. Конечно же, верный дракон хранит своего хозяина. — God damn, — послышалось из квартиры, по полу зашлепали босые ноги. — Get out of here!.. Кого принесло в ночь глухую? — Ричард, это я… Сапогов открыл дверь, удивленно потер глаза, будто бы ему это приснилось. Кровожадный дракон в собачьем обличии вырвался на лестничную клетку, но завидев знакомое лицо, завилял небольшим хвостиком. Иннокентий вспомнил, что пса зовут Дэниел, после чего подхватил его на руки. Снова взгляд на Ричарда. Его вид красноречиво кричал о том, что состояние было как минимум так себе. — Кеша? Are you… Ты мне снишься? Дэн… Daniel?.. — Я сам не понимаю, что на меня нашло, Рич, — глухо отозвался Женеров, запнулся на имени. Вот так объясняться на лестничной клетке. — Может быть, впустишь? Сапогов растерянно открыл дверь шире, чтобы впустить позднего гостя. Расклад был так себе: в квартире был творческий беспорядок, холодильник радовал скудными запасами еды, а сам хозяин квартиры осознал, что действительно болен. Оказаться в этой квартире во второй раз показалось Иннокентию чем-то привычным, пусть и несколько странным. Сначала привез, теперь же примчался сам. — И все же ты соврал, — невпопад улыбнулся Женеров. — Ну ничего, я тут варенья привез, лимон, вот. Ты мне скажи, как тебя угораздило так? — После дождичка в четверг, — пожал плечами Ричард, усаживаясь на диван в гостиной. Он абсолютно забыл, что в русском языке есть такая отговорка. — Не хочешь признаваться, не надо. Я у тебя на кухне похозяйничаю немного, ты только лежи. Иннокентий скрылся на чужой кухне, растерянно остановился. Чуть больше, чем его собственная, другая расстановка. Придется поискать все нужное самостоятельно, в самом деле, не привлекать же к этому нездорового Ричарда? Набрать в чайник воды, и только потом осмотреться. Зачем тратить драгоценное время попросту? Объемная кружка нашлась сама, но как бы Женеров не искал, не мог найти чай, зато в старомодной мельнице осталось немного молотого кофе. — Ладно, допустим, — пробурчал себе под нос Иннокентий. — Что там на предмет молока? Половина бутылки нашлась в холодильнике рядом с початым виски. По-хорошему нужно найти еще немного меда, хотя бы просто на всякий случай, но тут Женеров улыбнулся. Он и сам не заметил, как положил небольшую баночку в свою авоську. Но все же свежесть молока заставила Иннокентия засомневаться. Он налил немного кипятка в кружку. Не свернулось, но выпить все это нужно как можно скорее. Раз уж с чаем не получилось, так хотя бы нужно подогреть молоко. Ковшик нашелся в первой же тумбе. Из гостиной доносилась тихая музыка, что явно облегчало Женерову задачу. Нельзя же всю жизнь сидеть в тишине! Даже на работе он включал радио, лишь бы не петь всякие песни, попутно боясь быть арестованным за нескладный голос. Когда молоко в ковшике подогрелось до слегка горячего состояния, Иннокентий перелил жидкость в объемную кружку. Почти полная, но место для варенья и меда все еще оставалось. — Как же она его делала? — прошептал Женеров, вспоминая, как Особа делала для него своеобразное лекарство.Вообще-то, можно и без меда. А по-хорошему померь ему температуру.
Чайная ложка меда быстро растворилась в теплом молоке, затем добавить еще пару ложечек варенья. Лекарство для тех, кто не хочет лечиться или пить горькие таблетки для взрослых. Кажется, еще мама в далеком детстве вчерашнего Кешки делала что-то подобное, когда лечиться не хотелось. Иннокентий улыбнулся, вернулся с кружкой в гостиную. Ричард уже тянул градусник куда-то вверх. — Тридцать семь и девять. Нехорошо, — посмотрел Женеров, поправив очки, затем протянул кружку Сапогову. — Вот, выпей. Ричард бережно принял кружку из рук, осторожно переполз из лежачего положения в полусидячее. С одной стороны ему казалось, что появление Иннокентия было сном, но с другой, едва ли сам он смог бы навести себе молока с малиновым вареньем. Тем более, вот он, протяни руку, и коснешься растерянного Кешу, стоящего рядом. — Садись, — слабо улыбнулся Сапогов, хлопнув по дивану рядом с собой. — Да я… пешком, собственно… Немного подумав, Иннокентий вздохнул и сел с краю, почти в ногах Ричарда. Он храбрился, но выглядел нездоровым. Не хочет говорить правду? Пусть так. По крайней мере, теперь он под присмотром. Рядом прыгнул Дэниел. — А ты куда, дорогуша? — изумился Женеров. В ответ пес лишь сдавленно заскулил. — Гулять, что ли, хочешь? — Вообще-то я разрешаю ему лежать на диване. Да и на кровати тоже, — отозвался Ричард. — Вот только ты сказал «волшебное слово», и теперь Дэниел ждет тебя у двери. Может даже с поводком в руках. Ты иди, я никуда не денусь. Иннокентий пожал плечами, затем скрылся в коридоре. Ричард снял с лица эту глуповатую улыбку, затем залпом осушил свою кружку с молоком. Теплое питье несколько улучшило его состояние, но все же становилось хуже. Глаза устало закрывались и зудели, будто бы в них щедро насыпали песка. Где-то в бреду Сапогов еще раз улыбнулся. Дорогого стоит, чтобы вот так просто Кеша взял и приехал к нему в ночи. В этот раз Дэниел решил устроить себе основательную прогулку, тянул Иннокентия все дальше и дальше от дома. Собачья натура, ничего не скажешь: сделать свои дела, облаять кусты, порычать на незамеченные лужи, залезть в грязь, а потом скулить… — Ну, если ты все, то давай уже домой как-нибудь добираться. Кажется, я уже заблудился здесь… Стоило только услышать «домой», как Дэниел сорвался в сторону дома. Вот уж у кого компас работал исправно. Женерову пришлось бежать следом, чтобы поспеть за шустрым псом. В самом деле, еще немного, и он сам на поводке притащит человека за собой. В тусклом свете светильника Дэниел выглядел плачевно. Весь грязный, глаза полубезумные. — Подожди здесь, пожалуйста, — тихо произнес Иннокентий, но почти сразу же поправился, вспомнив нужную команду: — Место! Пока пес послушно сидел в коридоре, Женеров прошел в гостиную. Ричард спал на диване, пустая кружка стояла на полу. Музыка утихла, но оно и к лучшему. Иннокентий выключил большой свет, оставив гореть лишь абажур в дальнем углу. Помыть Дэниела не было большой проблемой, наоборот, казалось, что ему только в радость плескаться в теплой воде. После водных процедур, Женеров растерянно взглянул на крючки полотенцами.Ох ты ж нифига! У дракончика-то есть свое личное!
— И это здорово, — заключил Иннокентий, после чего принялся обтирать Дэниела. — Сейчас как отнесу тебя на кухню, как поешь… Женеров устало опустился в кресло, почти сразу же подскочил. По-хорошему нужно Ричарда отнести в спальню, а то диван неудобный… Иннокентий подхватил спящее тело, но в этот раз, казалось, он был готов нести эту ношу. Тем более, недалеко. Сапогов не оказал никакого возмущения, разве что махнул рукой, едва не угодив по беретке. Войдя в спальню, Женеров остановился. Глаза быстро привыкли к тусклому освещению. Впрочем, к лучшему было и то, что Ричард был одет в пижаму, что заметно облегчило долю. — Ну вот, уложил. Дальше чего? — пробормотал себе под нос Иннокентий. — А, Дэниел, точно. Пришлось помыть полы в коридоре, чтобы смыть следы после прогулки, а там уже ванну, прибраться на кухне, сполоснуть чашку. Усталость брала свое, тем более часы уже показывали четвертый час ночи. — Мне бы еще в магазин надо, — прошептал Иннокентий, прикладываясь на что-то мягкое. — Сейчас только, полежу немного, отдохну…