***
К обеду телефон Лиды Сергеевой появился в сети — неизвестный принес его в скупку. Скупщику было сказано тянуть время и предлагать оценить прочую технику — в наличии были еще два ноутбука и электронная книга. А Юлька, которая и так находилась в этом районе, должна была перехватить грабителя по пути из скупки. А пока Ваня ждал их возвращения — продолжал ковыряться в фактах. Во-первых, в переписке неизвестного и младшей Сергеевой нашлось несколько удаленных медиа-файлов, и Ванька закинул их на восстановление. Во-вторых, пришли результаты геолокации телефона школьницы Лиды, и за последние полгода она бывала в трех дачных кооперативах. В одном из них была дача ее одноклассницы, в другом кафедра вирусологии арендовала на время корпоратива элитный коттедж с бассейном и сауной. А вот в третьем дачном кооперативе, по видимому, отдыхал Лидин любовник. И хотя названии кооператива изменилось полгода назад, Ваня узнал бы это место из тысячи. Он сам ездил туда не позднее чем этим летом. В-третьих, Ваня проверил круг общения всех известных соседей бабули, купившей для Лиды презервативы, и проверял до тех пор, пока не увидел в списках знакомую фамилию. Стоит ли говорить, что когда программа пискнула о восстановлении удаленных видео, Ваня обнаружил за спиной голой школьницы Лиды синие сука занавески с гребаными рыжими звездами? Комбо. Паззлы сошлись, и мир треснул. Надо было перепроверить, надо было найти несоответствия, потому что этого не могло быть, разве что только в Ваниной голове, только в Ванином воображении, и никак иначе, потому что мир, огромный мир, гудящая миллионами пчел огромная Москва не могла быть замкнута на одном человеке. Это должны были быть другие занавески, другие фамилии, любой другой из нескольких десятков дачных участков. И Ваня должен был — Ваня обязан был — найти деталь, которая разрушила бы уже возникшую в его голове сюрреалистичную картину, подобно тому как со взрывом ядерной бомбы погибла Хиросима. А вместо этого Ваня смотрел, как мимо дверей и прозрачных стен лаборатории идет навстречу Николаю Петровичу Юлька Соколова, а сразу за ней конвойный и… Макар. Сердце застучало, а в голове будто щелчком пальцев выключили все мысли. Ваня даже пошевелиться не мог, даже моргнуть. Перед глазами все плыло и только одна мысль еще трепетала крыльями «это конец». Мгновение растянулось на часы, и между тем, как Ваня поймал удивленный взгляд Круглова и насмешливый — Макара, прошло не меньше чем сотни лет. Ядерная бомба взорвалась, и огненный смерч охватил Хиросиму. Это был конец. Снова.***
— Иван, зайди в допросную, это срочно. Ваня ждал звонка от Круглова, но ждал со страхом. Кости и мышцы будто ватой заменили, и в голове вместо мозгов гнили опилки, и только из отражения монитора смотрели человеческие глаза, а не пуговки. По коридору он шел на едва гнущихся ногах. Кто-то что-то сказал под руку, но Ваня не заметил ни кто, ни что. Окажись на его пути сам император Палпатин — Ванька и то бы принял его за очередного лаборанта. Ваня знал, что его ждет. Ваня ни секунды не сомневался в Макаре. — Возьми отпечатки пальцев и анализ ДНК, — распорядился Николай Петрович. — И сверь с отпечатками из дома Сергеевой, затем проверишь телефон подозреваемого и вышлешь кого-нибудь на его квартиру. Всё ясно? Макар улыбался своей широкой улыбкой, сиял крупными белыми зубами, и в глазах плескалось неприкрытое веселье. — Товарищ начальник, разрешите пару слов другу сказать. Мы так давно не виделись. Ваню передернуло от тягучих кошачьих ноток в голосе Макара. И первой мыслью было выскочить за дверь, опережая Круглова, но Ваня усилием воли заставил себя остаться на месте. В конце концов, от этой беседы зависела не только судьба Макара. Его, Ванькина, карьера висела на волоске. За спиной послышался хлопок двери и Ваня обернулся, чтобы проверить: Николай Петрович действительно вышел. Далеко ли? — Чего ты хочешь? — Ты же знаешь… Я хочу на свободу. Выйду отсюда — и твои фотки никто не увидит. А не выйду — пеняй на себя. Макар смотрел на пробирку, в которую минуту назад Ваня убрал палочку со слюной. — Колеблешься, Тиша? — Заткнись. Но руку Ваня не отдернул, когда пальцы Макара накрыли тыльную сторону ладони и легонько погладили вдоль костяшек. — Да брось ты, всего лишь дай мне выйти отсюда. Ну что я сделал? Деньги украл? Да там вместе со всем барахлом вышло тысяч на пятьдесят, ну что мне за это, в тюрьму? Ты сам-то какие деньги воровал, помнишь? Ваня все помнил. Не только это. — А похищение ребенка? Макар расхохотался. Голову запрокинул, качнулся, и отросшие кудряшки рассыпались по вискам. Смех был донельзя театральным, и упавшая на сердце ладонь довершила ощущение разыгрываемого спектакля. — Ты рехнулся, Тишка! Какой ребенок?! Хорошая девочка Лида на улице Южной живет… Не смеши мои пятки! Ей пятнадцать, она сама из штанов выпрыгивает, лишь бы ее кто-нибудь завалил! Да нахрена мне надо ее похищать?! Сама за мной увязалась. Могу хоть сейчас позвонить ей и приказать ехать к матери. Надо? Надо? Надо. Этим пусть Круглов занимается — наверняка сейчас в теневой сидит и подслушивает. Ваня вырвал ладонь из хватки Макара и отступил к дверям. — Тишка, запомни: не выйду отсюда — твои фотки окажутся на столе вот этого твоего начальника. Макар многозначительно поднял бровь и причмокнул, и Ваньку в озноб бросило: что за бредовые мысли? — И, конечно, я отправлю их вашим кураторам в министерство МВД. Или лучше в СМИ? Представь заголовок: «Сотрудник Федеральной Экспертной Службы оказывает интимные услуги подозреваемым»? Хорошо звучит, да? Ты же помнишь, что там за кадры? От заведомо безуспешной попытки придушить Макара Ваньку удержало появление Круглова. Ванька даже опомниться не успел, как отлетел к стене, только заметил, что Макар прикрывает ладонью шею, а потом пелена перед глазами спала, и разъяренное выражение лица Николая Петровича пообещало кровавые пытки и лишение отпуска. В лучшем случае. Ваня пулей вылетел из допросной.***
Результаты экспертиз, появившиеся на мониторе, имели мало общего с тем, что творилось в голове Вани. Он одновременно составлял поддельные бланки анализов и продумывал цифры — даже изготовил их, осталось лишь на печать отправить, подыскивал обтекаемые формулировки для заявление на увольнение и составлял письмо родителям. Тон письма выходил однозначно прощальным, и с трудом удалось не разреветься позорно, как девчонка или ребенок, когда на плечо легла Танюшкина ладонь. — Это Федя Макарский у нас в допросной сидит? Ваня кивнул. — Он по делу Сергеевой проходит подозреваемым? Кивнул снова. — Я тут анализы из больницы привезла, у Лидии был выкидыш, вызванный приемом медицинских препаратов, причем в довольно большом объеме, так что… Так что Макар попался не только на ограблении, но и на причинении тяжкого вреда здоровью. Ванька уткнулся головой в Танькин живот, и на макушку легла ладонь. — Послушай, если Федя не виноват — ему нечего бояться. Может, я тебе помогу? Ваня помотал головой. — Я сам. — Хорошо. Если что я буду поблизости. Таня еще раз пригладила Ванины волосы, поставила на стол привезенные из больницы пробы и вышла наружу. Только постоянно курсировала между буфетом и дверями лаборатории, будто на страже стояла. Таня знала Макара всего ничего. Виделась дважды: первый раз Ваня с Таней возвращались из клуба и наткнулись на Макара, а во второй — отдыхали у него на даче. Той самой даче, где сейчас прячется Лида Сергеева. И в тот день Ваня едва не утопил Макара в бочке с водой. Все из-за дурацких фоток, которые Макар всю жизнь будет вытаскивать при каждом удачном случае! Будет извлекать из широкого рукава, как клоун с давно надоевшим всем фокусом, и потрясать фотографиями перед раздраженными лицами, пока не подадут на лапу и не скажут убираться. И он уберется. До следующего раза, когда опять понадобятся деньги или услуги. А тогда снова объявится, снова в парике и с красным носом-шариком, с рукавами, полными компрометирующих фоток, и снова с дурацкими прибаутками заведет старую песню. Ваню передернуло. Ваня представил, как приносит Круглову фальшивые результаты экспертиз, как идет по коридору потирающий ладони Макар, как за его спиной закрываются двери лифта, а Ваню… А Ваню ждет объяснение с начальством и увольнение по статье. Просто потому что Круглов знает, что Макар виновен, а Ваня нарушил закон. Ваня представил, что Макара уводят в ИВС, наручники сжимаются на его запястьях, где раньше красовались янтарные браслеты сестры. И эти чертовы фотки летят на почту Круглова и Рогозиной, на сервер ФЭС, где любой майор Майский или капитан Котов неминуемо их увидит еще в первые часы. Родительские глаза посмотрят с сочувствием, от которого Ванька всегда бесится, просто потому что хочет радовать мать и отца, а не подкидывать им одно огорчение за другим. С работы придется уволиться, пока сами не попросили на выход… А дальше все туманно и безрадостно. Вновь удушливой пеленой подкатила паника: он ведь не удержится, он снова найдет себе неприятности, и вновь привет, банки, банкиры и миллионы на их счетах, привет, тюрьма, и страх перед сокамерниками. Ведь все так и будет? Таня в очередной раз прошла мимо дверей. На экране телефона высветился звонок от Круглова. Ванька взъерошил волосы и вдохнул поглубже, как будто собирался нырять. Когда принтер закончил печатать листы экспертиз, Ваня чувствовал, будто сердце замерло от погружения в холодную воду.