***
В следующий раз Ваня вспомнил про Круглова через три коктейля. Нашел глазами: майор склеил блондинку в серебристом платье и что-то воодушевленно втирал девушке на ухо. Жаль, Галина Николаевна не видит, очень жаль… Еще через коктейль и шот текилы, Ваня нашел Круглова и его блондинку на том же месте. — Твой мужчина? — мурлыкнул на ухо Виталик. Или Федя? Имя Ваня не вспомнил, зато память подсказала, как уткнуться носом в основание чужой шеи, вдохнуть глубоко и забыться на несколько долгих секунд. Пришлось немного нагнуться — роста Виталик или Федя был неудобного. — Нет, просто коллега. Присматриваю, вдруг к нему парни начнут клеиться — прикольно будет. — Могу устроить, — предложил Виталик. Или все же Федя? Но Ваня уже забыл про него. Три шота текилы ждали на барной стойке. Стены качались, и потолок летел в глаза оранжевыми осколками. Ваня уцепился за чью-то рубашку, ткнулся губами в губы, и гладкий подбородок под ладонью казался нежным, как у девчонки. Виталик или Федя — Ваня даже не помнил, тот ли это Виталик или Федя, с которым начинали пить текилу, — уверенно тащил Ваню в сторону туалета, и Ваня едва успевал перебирать ногами. Кроссовки будто камнями набили, каждый шаг казался настолько тяжелым — Ваня просто повис на плече парня и позволил вывести себя с танцпола. У прежнего Виталика или Феди были кудряшки. У этого в черном ежике волос блестели капли пота. Ваня коснулся языком крохотного шрама на губе стриженого Феди. Или Виталика? Протолкнул язык в рот, едва дверь туалета захлопнулась за их спинами. Ряды кабинок и писсуаров кружились и уплывали вдаль — куда столько, это ж целый зал — Ваня подергал одну из сотен дверей — заперта. А не пофиг? От парня пахло табаком и мятой, потом и вонючими духами с едким химическим запахом. Ваня на пробу лизнул шею, но не то, все не так, не тот запах и вкус — Ванькины пальцы сжались на белой майке, когда он сполз на колени. Пол холодный и блестящий, как зеркало, так и резал глаза. Что если закрыть их? Подалась и открылась молния — хлопнула дверь. Одновременно с ударом кулака о Ванину челюсть. Ванька отлетел к стене. Туалет кружился и разбивался на тысячи оранжевых осколков, на каждом из которых маячил Круглов. — Да ты что, дед? — возмутился Виталик. — Да понял я, понял, ухожу. Исчез, как будто бы не было. Одну секунду Ваня пытался уползти, запутался в руках и свалился подбородком в пол. Его вздернули на ноги, поволокли мимо танцпола к выходу. Хоть бы кто остановил! Кто-то все же пытался — Круглов гаркнул что-то, и желающих словно ветром сдуло, а после двери распахнулись и Ваня вывалился на снежное крыльцо. Остановился на мгновение, чтобы не разбить голову о ступеньки, но попытка встать не удалась — свалился сбоку в сугроб, да так что застрял и не мог встать. А сука Круглов еще несколько раз глубже головой в снег макнул. Лицо горело от мороза и захотелось как в детстве зареветь в мамины колени от боли и обиды. — Да пошел ты, майор! — проорал Ваня, когда выплюнул снежок изо рта. Пытался обтереть лицо — но куда там: руки тоже в снегу и мгновенно озябли пальцы. — Какого хрена, Иван? — проорал в ответ Круглов. Снова макнул головой в сугроб, но Ване наконец удалось вывернуться и отползти в сторону. — А вы думали, я сюда для бесед о Байроне поехал? Ваня кое-как поднялся на ноги, стряхнул с джинсов и футболки гроздья снега и зябко поежился. Круглов звезданул под дых, аж до слез, не так сильно и больно, но неожиданно — Ванька едва не опрокинулся на спину, но качнулся и все же устоял на ногах. Круглов скрылся внутри, дверь хлопнула и вскоре распахнулась. Ване в лицо прилетела куртка. — Да какого хрена! — заорал Ваня. Рука с трудом попала в рукав. — Что вы ко мне прицепились?! Все наперекосяк идет! — Вторая рука влезла в рукав быстрее. — Друг предал, девушка бросила, с работы гонят!.. — Кто тебя гонит? — опешил Круглов. Ванины попытки застегнуть молнию на куртке не удались. Бегунки размножались на глазах и издевательски кружились в воздухе. — Да вы же и гоните, и Рогозина, и все: иди домой, Ваня, на сегодня хватит, Ваня… А я не хочу домой! Мне не хватит! Да куда вы меня тащите опять? Круглов затолкнул Ваню в машину, сам сел на переднее пассажирское, только руки вытер о куртку так брезгливо, как будто в мусорке ковырялся, старый козел. Ваня хотел вырваться, не смог — таксист заблокировал двери. Круглов продиктовал Ванин адрес, и больше ни слова не говорил, только всю дорогу молчал особенно злобно и пялился в окно, чтобы ненароком не поймать Ванин взгляд. Из машины Ваню вытолкали, когда он уже начал засыпать. Перед глазами рос к небу родной дом, связка ключей сама легла в руку, и если бы Круглов не пихнул в спину напоследок, Ваня добрался бы до дверей без приключений — а так опять улетел в сугроб. После тепла машины, колени замерзли мгновенно. Хорошо хоть рукой уперся, чтобы не утонуть мордой в снегу. Хлопнула автомобильная дверь. Правда, когда Ваня поднялся на свой этаж, машина еще стояла под окнами. И когда забрел на кухню, чтобы попить воды — слышал, как колеса буксуют на разъезженном льду двора. Во сне Ваню преследовали сверхзвезды, и каждая обещала Армагеддон.***
Утро встретило головной болью и жгучим стыдом. Вчера облажался по полной, да так что теперь не разгребешь. Последний раз Ваня испытывал такой стыд в третьем классе, когда налил клей в рюкзак красивой девочки Лиды прямо на глазах учителя. И в девятом, когда на выпускном нажрался в сопли и сблевал на ковер в коридоре под сокрушенные вздохи родителей. Ваня засунул голову под кран, потом сам влез под душ — боль не прошла, зато память услужливо подсунула лицо Круглова в тот момент, когда он отшвырнул Ваню к стене в клубном туалете. Мелькнул соблазн позвонить Рогозиной и сказаться больным, но куда там… предновогодняя кутерьма выплюнула на свет очередную порцию воров и убийц, щедрым пеплом осевших на плечи местных отделений милиции и ФЭС — работать некому. Да тот же Круглов заложит, что Ванькин грипп — всего лишь похмелье, да еще подробностей отсыплет во всех красках и деталях. Едва Ваня приехал — сразу попал в кабинет Рогозиной. Круглов и Валя уже были там, рассматривали фотографии на экране и оживленно жестикулировали. — Хорош. — Рогозина смерила Ваню ледяным взглядом. Ах да, на шее краснеет засос и на щеке синеет след от удара — кулаком или об стену? Эх, вспомнить бы. — Да ладно, Галь, ну с кем не бывает, — Валя попыталась защитить Ваньку, но не очень уверенно. — Где же ты вчера так погулял? От ярких ламп слепило глаза. На стол без слез даже смотреть не получалось — он светился как врата рая и три ангела на страже сигнализировали «Прочь!» Ваня думал сесть, но не решил, с какой стороны безопаснее — с Вали станется провести полный осмотр и на анализы взять все, что только можно и нельзя найти в человеческом теле, и если Ваня останется в живых после ее изуверств, то издевательски веселую лекцию о вреде алкоголизма не переживет однозначно. Потому что наглядного пособия в виде трупа не хотелось бы видеть даже на здоровую голову, не то что сейчас, когда утренний кофе то и дело просится на выход. Поэтому Ваня остался стоять. — В клубе гулял. — Еще один, — заметила Галина. Ваня нашел взглядом ладони Круглова — отметил содранные костяшки. Ну спасибо, майор. — Как вы поняли, — Рогозина оглядела их всех, но на Ване ее взгляд задержался надолго, — у нас новое дело. В течение месяца возле московских ночных клубов были найдены пять трупов, все, по заключению медиков, умерли от передозировки неизвестного наркотика. — Галь, но нам-то почему отдали? — прервал ее Круглов. — Два часа назад шестой труп с теми же симптомами найден возле клуба «Юрмала». Ваня нервно икнул. Еще тревожнее стало, когда Галина Николаевна вывела на экран фотографию мертвеца. — Я его знаю! — выпалил Ваня, прежде чем успел прикусить язык. — Я его видел, он менеджер, что ли… Из рекламного агентства. Круглов ухмыльнулся, и Ваня буквально услышал у себя в голове «Поумнее ничего не придумал, салага?» — Коль, займешься им, — приказала Галина. — И Тихонова на выезд возьми, от одного его присутствия захмелеть можно. Ваня мысленно сжался, скукожился, чтобы стать незаметным, укатиться, завалиться куда-нибудь в стыки кафельных плиток на полу и исчезнуть из жизни хотя бы до того, как пройдет голова и майора Круглова одолеет склероз, но куда там. — Переодевайся и в машину, — приказал Николай Петрович, когда подошел к дверям. Ваньку он обогнул по большой дуге.